Dancing through the storm

Казино «Счастливый Утенок». Англия, Нортгемптон       Эллиа Ноябрь, пару дней как вернувшийся из Макао, сидел в своём кабинете и пил виски, устремив задумчивый взгляд на пламя камина — в Англии, несмотря на ещё никак не хотевший закончиться август, было сыро и промозгло. Его чёрные глаза, казалось, поглощали отражающееся в них пламя камина, распространяя тьму. Мужчина чувствовал себя подобно хищнику, загоняющему беззащитную, ещё ни о чём не подозревающую жертву. В голове у него почти полностью выстроился чёткий, надёжный, словно швейцарские часы, план, который поможет ему подмять под себя сразу несколько сфер влияния, а также занять высокую позицию в британском высшем обществе, куда ему, увы, пока путь был заказан. Эллиа залпом допил виски и швырнул стакан в камин, наблюдая, как красиво играют на осколках алые блики. Они все ещё пожалеют о том, что недооценивали его и относились презрительно из-за его невысокого происхождения и цвета кожи. Эти снобы-аристократы с самого рождения получали всё на блюдечке с голубой каёмочкой и почему-то считали, что это достаточно веская причина считать себя лучше многих. Ноябрь презрительно хмыкнул, откинувшись на спинку кресла. Глупцы! Они и не заметят, как начнут плясать под его дудку. Они раздражали его все. Хотя нет, мелькнула молнией мысль, не все. Ему вспомнилось, как чуть более года назад он был невозможно близок к тому, чтобы стать частью этого самого высшего общества. В поместье леди Сильвер-Харрис, в некотором смысле делового партнёра его покровителя Гарри Чека, вернулась после учёбы в Штатах её племянница и, по слухам, единственная наследница — Агата Грейс Харрис. Поначалу Эллиа не обратил особого внимания на девушку — мало ли таких наследниц он повидал за время работы с Чеком. Но Агата оказалась особенной. Впервые он встретил её лично, когда девушка в компании до одури болтливого шведского бизнесмена, полицейского с вечно недовольной физиономией и девушки, в которой Ноябрь сразу же определил бывшего парня, появилась на пороге казино и сразу же в ультимативной форме потребовала рассказать ей всё о долгах дядюшки. А как она выглядела! Волосы на голове словно гнездо, костюм а-ля гоночный в масляных пятнах и дырах, но мисс Харрис это абсолютно не волновало. Эллиа никак не мог понять, то ли она невероятно смелая, то ли невозможно глупая. Когда прошёл первый шок, и темнокожий гигант вновь вернулся к своей обычной маске приятного и щедрого на комплименты мужчины, он предложил юной леди равноценный обмен — он, Эллиа, расскажет ей то, зачем она пришла, но только если Агата выиграет партию в покер. Давая ей время обдумать его предложение, он отошёл к бару, но до его слуха доносилось и раздражённое шипение шведа, и нравоучительное ворчание брюнета, и мужчина уже подумал, что девушка откажется. Каково было его удивление, когда она подсела к нему за стойку и, отмахиваясь от назойливо мельтешащих на фоне товарищей, согласилась на его условия, только просила подождать, пока ей принесут соответствующую одежду. Ноябрь склонил голову в знак согласия и отправился к покерному столу, проследить за подготовкой к партии. Он так глубоко погрузился в собственные мысли, что очнулся от того, что Дилан незаметно пнул его под столом, кивая ему куда-то за спину. Эллиа в своей обычной, немного ленивой манере поднялся, обернулся и замер, поражённый. Девушка, что стояла перед ним, разительно отличалась от пугала, двадцать минут назад ввалившегося в казино. Невысокая, ладно сложенная, с аппетитной полной грудью и тонкой талией, выгодно подчёркнутой фасоном маленького чёрного платья, медные волосы уложены в низкий пучок, а зелёные глаза, отражая хрустальный свет множества люстр в зале казино, сияли ярче самых дорогих изумрудов. Он не удержался от восхищённой улыбки. — Я, конечно, скажу сейчас самую банальную вещь, но позвольте мне выразить своё искреннее восхищение вами, мисс Агата Харрис! Туманный Альбион уже давно не видывал подобной красоты! — Эллиа склонился к её руке, оставляя лёгкий поцелуй на тыльной стороне девичьего запястья. Девушка зарделась, что не ускользнуло от его внимания, и он усмехнулся одними уголками губ, довольный произведённым эффектом. И тут же, оторвав наконец от Агаты взгляд, наткнулся на угрожающий прищур льдисто-голубых глаз высокомерного шведского выскочки. Эллиа научился видеть людей насквозь — это было залогом успеха в его делах — и не мог не подметить сверкнувшую во взгляде голубоглазки самую натуральную ревность. Не отводя проницательного взгляда тёмно-карих глаз от Нильсена, Эллиа осторожно приобнял за талию Агату, подводя к стулу, и с удовольствием увидел, как швед дёрнулся в его сторону, и только его товарищи помешали ему добраться до эфиопа. Ту партию Агата выиграла с лёгкостью, в очередной раз нанеся удар по его, Эллиа, самолюбию. Да и как можно было ожидать, что эта юная малышка, воспитанная истинной английской леди, играет в покер как профессионал? Ноябрю пришлось раскошеливаться — всё же договор есть договор, и он всегда следил за безукоризненным исполнением соглашения всеми сторонами. Однако об одном маленьком факте мужчина всё же умолчал. Он не рассказал о том, что Чарльз Харрис находится под его особым покровительством, если это можно было так назвать. А ещё о том, что с помощью Чарльза они с Чеком хотят подмять под себя бизнес Аннет, оставшийся без крепкой, жёсткой ведущей руки. К тому же в голову Эллиа закралась неожиданная, но такая приятная мысль — зачем ему этот придурок Чарльз, когда он может получить и бизнес, и очаровательную жену, причём абсолютно законным путём? Но Чарльз как раз в тот самый момент окончательно вышел из-под контроля, и Эллиа пришлось по распоряжению Гарри Чека срочно готовить ему поддельные документы и вывозить из страны. К тому моменту, как он вернулся в Англию, Агата уже была по уши влюблена в Александра Нильсена, хотя и старалась не подавать виду, тщательно скрывая свои чувства за маской сарказма и колкостей. Эллиа сразу, на первом же балу, который посетил по возвращении из Китая, понял, что маленькая мисс Харрис для него потеряна, что повлекло за собой существенные изменения в его планах. Он незаметно всё больше и больше входил в доверие к Гарри, подменял его во время сделок — сначала незначительных, но постепенно становящихся всё крупнее и серьёзнее. И наконец дождался своего звёздного часа — чуть больше года спустя Чек наконец передал ему свой бизнес и наработанные годами связи. Будь Агата чуточку умнее и хотя бы вполовину так расчетлива, как Аннет Сильвер-Харрис, она бы поняла, на кого сделать ставку. Но девчонка пошла на поводу у чувств, позволила им затуманить разум — и выбрала этого выскочку-шведа, хотя Эллиа и отдавал ему должное. Александр Нильсен был безусловно не дурак — был бы дураком, не построил бы успешный бизнес к своим двадцати пяти годам. Но это было даже к лучшему — приложив немного больше усилий, Ноябрь сможет заполучить не только бизнес Агаты, но и связанную с ним по условиям брачного договора (содержание которого он — совершенно случайно, конечно же! — знал досконально) часть Нильсен Инкорпорейтед. В качестве маленькой мести. Идеально. Темнокожий гигант взглянул на часы, размеренно тикающие на каминной полке, и потянулся к пиджаку, небрежно накинутому на спинку кресла. Кроме Русского бала, в Англии проводились и другие мероприятия, устраиваемые исключительно для таких, как он — людей без имени с многолетней историей или имеющих проблемы с законом или связанных с теневым бизнесом, где всегда можно было найти единомышленников или, скорее, соучастников. Именно на такой вечеринке, только проходившей в Монако, он и повстречал в своё время Симона Рицци и его дружка Тони Палладино, и не мог бы сказать, кто из них оказался более мерзким.

***

      Когда первый приступ бешенства после известия об отстранении от наследства прошёл, Симон Рицци решил, что так просто случившееся не оставит и, если не вернёт себе причитающееся ему, то хотя бы испортит жизнь брату и отцу, от которого он меньше всего ожидал такого подвоха. Верным ему остался только Тони Палладино, которого старший Рицци заприметил и собирался сделать своим помощником, как только Массимо передал бы ему пост, и тогда ничто бы не помешало им безнаказанно проворачивать грязные делишки. Но отец внезапно призвал Орландо и разрушил весь их идеальный план. Симон никогда не считал младшего брата сколько-нибудь серьёзным соперником — для него он был слюнтяем и сопляком, повёрнутым сначала на матери, а затем на подружке на лето из Рима и танцульках. Поэтому, когда Массимо, доведённый до белого каления очередным проигрышем старшего отпрыска в казино, заявил, что передаст свой пост Орландо, мужчина только посмеялся. Его, Симона Рицци, всю жизнь готовили к должности, так неужели отец на самом деле думал его напугать младшим братом, который только и умеет, что ноги задирать на сцене? Тем больнее был удар по самолюбию, когда Орландо всё же вернулся домой и за каких-то пять лет сумел добиться всего того, на что у Симона ушла вся жизнь, и даже больше. Клан, партнёры, сотрудники «Технологий будущего» — всех их, одного за другим, младший Рицци очаровал и покорил. Он остался один, выброшенный на обочину жизни собственным отцом, обозлённый и отчаянный, словно загнанный в угол хищник. И тогда ему на помощь пришёл неизменный Тони Палладино. Сын одного из самых суровых капореджиме Массимо Рицци, мальчишка был амбициозен и жаден до лёгких денег. Фабрики отца его не интересовали, так что он при первой же возможности сбежал из Флоренции в Геную, открыв собственную студию звукозаписи в качестве прикрытия для торговли наркотиками и нелицензированными медицинскими препаратами. Именно он и привёл одним не самым тёплым февральским вечером Симона на закрытую выставку «Тёмные аллеи», собравшую самых влиятельных личностей того мира, что вечно прячется среди теней. Они рассчитывали найти там того, кто бы смог им помочь расправиться с Орландо Рицци раньше, чем тот официально займёт пост отца. И нашли. Правда, точнее было бы сказать, что это их нашли. Молодые люди стояли возле одного особенно мрачного пейзажа, изображавшего штормовое море, терзающее несчастный корабль, и тихо переговаривались, попивая шампанское. — Не понимаю, почему отец при своих власти и влиянии никогда не задумывался о том, чтобы крышевать наркоторговцев, — Симон поболтал напиток в бокале, и тот заискрился в лучах софитов, направленных на картину. — Ему предлагали, а он одно что «Никогда, ни за что, мой бизнес будет чистым». Тьфу! И этот идиот, который по досадному совпадению является моим младшим братом, такой же соплежуй. — Ничего, — Тони хлопнул Рицци по плечу. — Как только мы устраним Орландо и твоего папашу заодно, ты займёшь своё место, и мы такие дела будем проворачивать! Весь мир будет наш! — Вообще-то, Массимо, как-никак, дон мафии, хоть он и распустил её, считай, так что добраться до него будет не так просто, как ты это расписываешь, — шатен поморщился. — Кроме того, всё должно выглядеть как несчастный случай, иначе мы рискуем остаться без головы, к тому же, я уверен, твой папочка первым же нам её и снимет. Не посмотрит, что ты его единственный сын. Тони невольно вздрогнул — Франческо Палладино, его отец, и в самом деле был человеком опасным. Никто никогда не мог бы сказать, о чём он думает, но это был единственный из капо Массимо Рицци, которого тот уважал, как равного себе, и с которым считался. О Франческо ходили разные слухи, особенно о его прошлом, но сыну ни разу не удалось услышать их подтверждение — все, кто знали, либо уже были мертвы, либо очень дорожили головой, чтобы сплетничать. Тони уже было открыл рот для ответа, но тут за спиной прозвучал бархатистый, вкрадчивый бас. — Шепфа, неужели я вижу перед собой самого Симона Рицци? Какая приятная встреча! Приятели развернулись как по команде и увидели перед собой высокого, темнокожего мужчину. Ростом под два метра, с длинными волосами, заплетёнными в дреды, но при этом в костюме классического кроя — он выглядел бельмом на глазу среди остального контингента и в то же время органично вписывался в обстановку. Симон нахмурился. — Не имею чести вас знать. Кто вы? — Простите, не представился. Эллиа Ноябрь, к вашим услугам, — гигант протянул итальянцу руку, и когда тот, замешкавшись на секунду, пожал её в ответ, наклонился к уху и прошептал, — на вашем месте, я бы не обсуждал планы убийства так открыто. Мало ли кто вас может подслушать. Тёмные глаза Эллиа насмешливо сверкнули, когда на лице Рицци появилось на мгновение выражение страха, впрочем, тут же сменившееся привычной надменностью. — Уж не себя ли вы имеете в виду, мистер Ноябрь? — процедил шатен, выдёргивая руку из медвежьей хватки собеседника. — Нет, но я мог бы вам помочь разрешить ваши проблемы, — всё так же вкрадчиво, словно оплетая чарами, продолжал говорить мужчина. — Разумеется, не бесплатно. — Мне нечего вам предложить, — резко ответил Симон. — Я думал, вы осведомлены лучше. — А кто сказал, что речь идёт о деньгах? — усмехнулся Эллиа. — Я не бедствую. В качестве оплаты я обычно предпочитаю ответную услугу в нужный момент. Тони Палладино недоуменно переводил взгляд с Эллиа на Симона, которые между тем замерли — абсолютно расслабленный Ноябрь, как будто он только что не предложил свои услуги по устранению Орландо и Массимо, а всего лишь спросил, какая погода зимой в Италии, и напряжённый, с хищно раздувающимися ноздрями Рицци, почуявший запах победы. Наконец, шатен, криво усмехнувшись, произнёс: — Я склоняюсь ответить вам согласием, мистер Ноябрь, но уж больно всё складно выглядит. В чём подвох? — Никакого подвоха. Услуга за услугу. Всё просто, — пожал плечами эфиоп. — Если вы согласны, то мы обсудим вашу проблему и её решение в более приватной обстановке. Симону категорически не нравился стоящий перед ним мужчина, тем более он никогда о нём и не слышал, и он уже собирался отказаться от предложения, как вмешался Тони, вцепившийся ему в руку и лихорадочно зашептавший на ухо: — Симон, не глупи! Надо соглашаться. Мы не потеряем больше, чем уже потеряли, но если всё выгорит, представь, какой навар получим! Рицци ещё раз взглянул в чёрные глаза Эллиа, которые не выражали ничего, кроме вежливого соучастия, но ему удалось заметить в глубине зрачков собеседника что-то скрытое и очень опасное, и мужчина снова подумал, что стоило бы отказаться, но Тони продолжал настойчиво трясти его за руку, не давая сосредоточиться, а эфиоп прожигал его совершенно гипнотизирующим взглядом, и вот уже, сам не заметив как, Симон позволил увлечь себя на второй этаж элитного клуба, где располагались приватные кабинеты, каждый — с полной звукоизоляцией и приглушённым освещением. Мужчины расположились на диванах, наслаждаясь первосортным виски, и первое время только мельком бросали друг на друга заинтересованные взгляды.       В тот вечер Эллиа совершенно очаровал обоих итальянцев, но самого его больше заинтересовал младший из молодых людей, Тони. Симон Рицци был больше похож на обиженного избалованного мальчишку, совершенно не умеющего толком интриговать и принимать собственные решения, а вот Палладино обладал поистине извращённым умом. Но Рицци был ключом к одному из самых влиятельных мафиозных кланов Италии, под прикрытием которого он, Эллиа, смог бы распространить своё влияние не только на Англию и Китай, но и на Европу, так что придётся подыграть этому хлыщу. Зато с молодым блондином они поладили сразу — Тони мгновенно согласился реализовывать любой товар, который доставит ему Ноябрь, тем более что у него уже были налажены собственные каналы торговли в Монако и во Франции, особенно по побережью. Симон так никогда и не узнал, что Тони Палладино буквально продал его эфиопу — сливал всю информацию, подставлял его, под его чётким руководством тому подсыпали препараты, расшатывавшие психику, а после и вовсе своими руками достал яд, которым Чарльз отравил старшего сына семьи Рицци. Изначально Эллиа планировал устранить Симона после того, как тот займёт место отца и обеспечит ему надёжные связи и прикрытие, но всё изменилось в ту минуту, когда один из его информаторов сообщил о готовящемся соглашении между Нильсен Инкорпорейтед и «Технологиями будущего». Это был его шанс — отыграться за то, что Нильсен опередил его в деле с Агатой Харрис! Он тут же связался с Симоном, чтобы оповестить его и составить план действий, но итальянец внезапно заупрямился — заявил, что не будет играть против своей же компании, тем более, что к моменту финальных правок договора, который должен был принести компании хорошую прибыль, он уже собирался занять пост главы. Ноябрь не стал напирать и просто позвонил Тони. Через неделю ампула с рицином уже лежала в его столе, и эфиопу оставалось только дождаться удачного момента. И он настал — Эллиа разыграл партию превосходно. Он остался чист, заставив самого Симона и Чарльза Харриса на отлично исполнить свои роли в пьесе его авторства. Теперь настало время следующего акта.

***

      Мужчина вышел из дверей ярко освещённого казино и сел в поданный седан, который должен был доставить его в Лондон. По дороге ему нужно было сделать пару звонков, так что он взялся за телефон сразу же, как удобно разместился в салоне автомобиля. Первым делом следовало позаботиться о ближайшей подружке миссис Нильсен, этой взбалмошной и неуправляемой Еве Скай, дезориентировать и вывести её из игры на какое-то время. В своё время её бабка, Анна Попович, в партнерстве с Аннет вела дела с Чеком, причём довольно успешно, однако после гибели Сильвер-Харрис, кажется, заподозрила что-то и осторожно оборвала все связи с ними, впрочем, избегая прямой конкуренции и стараясь не сталкиваться. Но всё изменилось, когда она передала управление семейным бизнесом своей внучке. Мисс Скай, надо было отдать ей должное, был сообразительна, но обладала одним не лучшим для девушки её положения качеством — по мнению Эллиа, она была слишком безбашенной и никогда не умела вовремя остановиться. Она перекрыла им несколько каналов торговли контрабандой и провернула всё настолько виртуозно, что когда Гарри спохватился, было поздно — все их клиенты перешли к внучке Анны. Они потеряли значительный доход, но Эллиа смог перекрыть финансовые дыры, расширив торговлю наркотиками. Они тогда спустили ситуацию на тормозах, но Ноябрь ждал удобного случая, чтобы поквитаться с наглой девкой. И вот он настал — эфиоп сможет не только подрезать крылышки этой Скай, но ещё и устроит сюрприз Агате, часть бизнеса которой была неразрывно связана с делами подруги. Эллиа взглянул на часы и задумался — если здесь, в Англии, сейчас пять вечера, то в Макао глубокая ночь, и его верная Ланфен скорее всего спит. Ему не хотелось тревожить помощницу, всё-таки она и без того много для него делала, но чем раньше она начнёт скупать акции компании Скай, тем быстрее они смогут обрушить их стоимость на бирже, поэтому Ноябрь, ещё раз взвесив все за и против, всё же набрал номер китаянки. Та ответила на звонок незамедлительно, и голос у неё был совсем не сонный. Значит, подумал Эллиа, опять сидит подчищает документацию, чтобы никто не мог придраться. — Господин Эллиа, приветствую! — как всегда ровно и крайне уважительно отозвалась Ланфен. — Здравствуй! У меня есть к тебе одно срочное дело, — голос мужчины звучал медленно, тягуче. — Понимаю, сейчас у тебя поздняя ночь, и я… — Я готова, господин. Скажите, что от меня требуется. Конечно, готова. Эллиа не мог назвать момента, когда бы Ши Ланфен не была готова выполнить любую его просьбу, любой приказ. Ему стоит повысить ей оклад и обеспечить любую награду, которую она захочет. Эфиоп хмыкнул. Впрочем, он знал, что больше всего китаянка хотела его самого. Что ж, это вполне можно устроить. Но сначала дела. — Ланфен, тебе знакомо имя Ева Скай? — Конечно, господин, — в голосе девушки скользнула еле уловимая насмешка. — Мисс Скай довольно, хм, как же это сказать… выдающаяся личность. — Так и есть, — хмыкнул Ноябрь. — Мне нужно, чтобы ты скупила все доступные акции её компании по производству элитной мебели, при этом оставшись инкогнито, и придержала их до поры до времени. Сможешь? — Вы имеете в виду ту компанию, которую она ведёт в партнёрстве с мисс Агатой Нильсен? — уточнила китаянка. Эллиа вздрогнул, не ожидав от помощницы такой осведомлённости. Тут же кольнула мысль — что ещё Ланфен знает? В курсе ли она, что когда-то он имел виды на эту девушку? Однако это показалось столь безумным, что мужчина отмёл это предположение и ответил: — Да, Ланфен, других я не припомню. — Я полагаю, вы хотите таким образом обесценить акции их компании? — Именно. Я же обещал мистеру Чарльзу Харрису, что он непременно получит свои деньги, а чтобы добраться до Агаты Нильсен, в первую очередь нужно на время вывести из игры её первую линию обороны. К тому же мисс Скай в своё время очень некрасиво поступила с моим покровителем, так что заслуживает того, чтобы ей преподали урок. — Хорошо, я поняла, господин Эллиа, — какое-то время Ланфен молчала, и мужчина уже собирался отключиться, как она внезапно спросила. — Когда вас снова ожидать в Макао? — Скоро, дорогая, скоро, — усмехнулся Ноябрь. — А теперь доброй ночи! Не дав девушке шанса ответить, гигант положил трубку. На какое-то время прикрыл глаза, ещё раз обдумывая план действий на ближайшее время, а затем снова разблокировал смартфон и набрал следующий номер. Звонить Палладино ему не хотелось, но последние новости узнать было необходимо, так что Эллиа пересилил себя. — Приветики, партнёр! — голос Тони выдал, что парень в данный момент навеселе. В трубке слышалась возня, смешки, на фоне играла какая-то современная электронная музыка. Ноябрь поморщился — всё же у мальчишки абсолютно нет вкуса. Однако раздражения своего он не выдал. — Да, приветствую, Тони! Хотелось бы более подробно узнать последние новости о наших общих знакомых. — О, минутку, я выйду на террасу только, — в трубке что-то зашуршало, Палладино пробубнил кому-то что-то не очень внятное, а потом Эллиа услышал его шаги, и вот уже звук закрывшейся двери отрезал весь шум. Щелчок зажигалки и долгая затяжка. Тони однозначно тянул время для пущего эффекта, ожидая, когда Ноябрь потеряет терпение и сам начнёт задавать вопросы, но он плохо знал эфиопа — что-что, а терпение у того было отменное. Наконец мальчишка заговорил. — Я восхищён, как чисто ты сработал. Насколько я понял, даже личный врач семейки Рицци не понял, что Симона траванули. Всё списали на передоз в сочетании с алкоголем, вызвавшим в сочетании остановку сердца. После официального некролога страсти поутихли, и, кажется, этот придурок Орландо расслабился. Кстати, знаешь, что он отчебучил? — Даже не представляю, — хмыкнул Эллиа. — Прессу, конечно, быстренько заткнули, но мой информатор сообщил, что вчера в Париже Рицци сделал заявление о том, что у него есть девушка. Какая-то американская танцовщица, представляешь? Мы-то думали, он чистюля, а в тихом омуте-то вон что водится! — Палладино мерзко захихикал, но Ноябрь тут же весь подобрался и начал прислушиваться к болтовне Тони. Так-так, очень интересно. Значит, девушка у Орландо Рицци появился. Какое-то шестое чувство подсказало Эллиа, что в этом направлении стоило бы покопать, возможно, через неё как-то удастся ударить по итальянцу, который до этого момента выглядел в плане личных связей неприступной крепостью. — Но меня кое-что тревожит, — продолжил Тони. — Ты в курсе, что Нильсены во Флоренции и пасутся в семейном особняке Рицци? Как-то это подозрительно очень. — Что ты имеешь ввиду? — А вдруг им кто-то настучал, что этот чёртов Симон всё же не своей смертью умер? Тогда все наши планы полетят псу под хвост, и что нам… — Успокойся, Палладино! — в голосе эфиопа прорезались стальные, властные нотки. — Если бы они знали, мы бы с тобой уже так бы не разговаривали, учитывая, что в друзьях у жены шведа один из лучших детективов Скотланд-Ярда. Впрочем, нам стоит всё же встретиться и обсудить этот момент и ещё некоторые детали. — Да, именно! — щёлкнул пальцами парень. — Как насчёт послезавтра в Монако? В том клубе, где мы познакомились? Я как раз буду там, принимать очередную партию дури. — Послезавтра, Монако, «Прибой». Договорились. — Ладно, чао, Эллиа, а то меня там уже заждались мои девочки! Сам понимаешь, — Палладино попытался добавить в голос сладострастия, но получилось так отвратительно, что темнокожего гиганта чуть не стошнило. Всё же Тони Палладино был одним из самых мерзких людей, которых он когда-либо встречал, а встречал он их немало. — Понимаю, конечно. До встречи! Эфиоп задумчиво потёр подбородок. Возможно, стоит перевезти в Монако и Чарльза? Не будет ли это слишком рискованно? Хотя для дальнейших действий в отношении семейства Нильсенов он им нужен позарез. И Ноябрь решился — он как раз успел забронировать билет англичанину и передать точные указания насчёт всех передвижений Харриса нужным людям, когда его автомобиль подкатил к входу для вип-персон одного из самых элитных клубных баров в Сохо. В деловом районе Лондона их было наперечёт, и в каждом собиралась публика крайне интересная. Сегодняшний вечер исключением не стал. На входе его даже не задержали — Эллиа, оказываясь в Лондоне, часто сюда наведывался, к тому же управляющий был его постоянным клиентом. Острый взгляд сразу выхватил жертву на вечер. У барной стойки, в тени, сидела аппетитная брюнетка явно не в самом лучшем настроении, зато платье на ней было отменное. Мужчина уверенной походкой прошёл вперёд и устроился по соседству, подозвав щелчком пальцев молодого бармена: — Двойной виски со льдом! Стакан с напитком появился перед ним в мгновение ока. Девушка уже слегка помутневшим от алкоголя взглядом оценила случайного соседа и, кривовато усмехнувшись, вернулась к разглядыванию текилы в своей рюмке. Эллиа сделал глоток, и янтарная жидкость приятным теплом разлилась по телу. Он чуть наклонился вперёд, положив локоть на барную стойку, и обратился к соседке: — Позволите ли спросить, что так расстроило столь прекрасную леди? — А вам что за дело? — резко бросила она, даже не взглянув, одним глотком прикончила шот и попросила бармена повторить. Эфиоп едва заметно усмехнулся одними кончиками губ и проговорил, обращаясь к парню за стойкой: — Запишите на мой счёт. И эту порцию, и все предыдущие и последующие. Парнишка кивнул, а брюнетка на этот раз удостоила его своим вниманием, бросив быстрый, обжигающий взгляд тёмно-карих глаз из-под пушистых ресниц. — С чего такая доброта? — спросила она, покручивая только что поданную ей новую рюмку. — А почему я не могу проявить участие к очаровательной девушке, к тому же столь явно чем-то расстроенной? — Эллиа даже не нужно было стараться, звучание его голоса сводило всех женщин с ума. Ну, или почти всех. Снова на ум пришла Агата Нильсен, заставив его чуть поморщиться, но девушка рядом не заметила этого. — Можете, конечно, — вот теперь брюнетка начала стандартную игру с флиртом, пальцем словно невзначай проведя вдоль огромной мужской ладони, спокойно и расслабленно лежащей на барной стойке. — Я Изабель, между прочим. — Эллиа, — Ноябрь ловко перехватил её руку и прижался провокационным поцелуем к тыльной стороне её запястья, подмечая и покрасневшие щёки, и похоть, тенью скользнувшую по кукольному личику. — Так что, раз теперь мы знакомы, может быть, я заслуживаю немного доверия? — Одна девица перешла мне дорогу, и в итоге ей досталось всё, а я осталась ни с чем, — Изабель всхлипнула. — Но самое ужасное, что она отняла у меня у меня не только мою карьеру и команду, но ещё и мужчину, на которого я так рассчитывала. Чёртова сучка! Ненавижу! Брюнетка вновь опустошила рюмку одним глотком и хлопнула ею со всей силы о стойку. Эллиа взглядом показал бармену налить девушке ещё, свою же порцию виски он планировал растянуть на весь вечер, сохраняя разум трезвым. — Какая ужасная несправедливость! — театрально вздохнул мужчина и нежно погладил округлое девичье плечико. — Что же это за мужчина такой, что не разглядел столь роскошный алмаз? И тут он услышал нечто, что заставило его мысленно возликовать и поверить в собственную счастливую звезду. Фортуна однозначно ему благоволила. — О-орландо Рицци, — икнула Изабель и хихикнула, прикрыв рот рукой. — Ой, прости! — Вот как? — Ноябрь приподнял бровь. — Ну, он человек известный. И что же помешало ему оценить тебя по достоинству? — Эта американская стерва! — рявкнула брюнетка так громко, что на них обернулись люди, расположившиеся за ближайшими столиками. Эфиоп улыбнулся им, извиняясь за несдержанность собеседницы лёгким кивком головы, и вот уже все вернулись к своим разговорам, а мужчина вновь обратил внимание на Изабель, успевшую влить в себя ещё шот и нервно крутившую следующий. — Всё шло замечательно, пока не появилась она и всё не разрушила! Из-за неё меня выкинули из одной из лучших танцевальных команд Европы, а мои друзья теперь и знать меня не хотят. — А что же этот Рицци? — подтолкнул Эллиа уже изрядно пьяную девицу к интересующей его теме. — Он специально, ради неё примчался из этой своей Флоренции в Париж, побросал дела, не задумываясь, унизил меня перед всеми, растоптал, только бы спасти эту Леоне, с которой оказался знаком ещё с детства! Да если бы я знала, я бы… Ух! Ни за что бы не проиграла этой дряни! Со стороны могло показаться, что темнокожий высокий мужчина изо всех сил утешает несчастную, оказавшуюся всеми покинутой девушку, но на самом деле его мозг, как всегда работавший на трезвый расчёт, запоминал всю важную информацию и рассортировывал. Так, значит, фамилия девицы, о которой ему до этого говорил Тони, — Леоне, и её с Орландо Рицци, судя по всему, связывает какая-то давняя история. Что ж, с этим уже можно будет поработать, попытаться узнать об этой девушке больше. Эллиа вновь перевёл взгляд на Изабель, уже почти бессознательно валившуюся ему на плечо, и аккуратным, почти нежным жестом заправил прядь смоляных волос ей за ухо. Тихо попросил бармена подготовить одну из небольших комнат, о которых знали лишь персонал да он и куда вела узкая лестница из служебного коридора. Помог брюнетке подняться и довёл её до постели, уложив под плед. Она недоуменно взглянула на него, моргнула сонно, и Эллиа усмехнулся: — Скажи, Изабель, ты бы хотела отомстить Орландо Рицци и его подружке? Растоптать их так, как они растоптали тебя? — Больше всего на свете! — ответила девушка, с трудом ворочая языком. — Абсолютно уверена? — Да, — кивнула та. — И не пожалеешь и не отступишь, представься возможность? — Нет. — А любишь ли ты сюрпризы, красавица? — осторожно, едва касаясь мужчина провёл пальцами вдоль линии челюсти девушки и приподнял точёный подбородок, заставляя Изабель смотреть прямо ему в глаза и подавляя её волю, подчиняя себе. Пойманная в плен глаз цвета тёмного шоколада, девушка только кивнула, не в силах сбросить с себя морок, нагнанный на неё таинственным почти-незнакомцем. — Что ж, тогда будь хорошей девочкой и засыпай, а утром тебя будет ждать кое-что интересное, — Эллиа подался вперёд и медленно, чувственно поцеловал совсем уже потерявшую связь с реальностью брюнетку, мягко прикусывая нижнюю губу, пробуя вкус вишни и дорогого алкоголя, смешавшихся в горячем дыхании девушки. Стоило ему отпрянуть, как она совсем обмякла в его руках, проваливаясь в глубокий сон. Эфиоп осторожно, чтобы не разбудить, уложил её на диван и укрыл пледом. Убрал тёмные, цвета воронова крыла пряди с белоснежного лба, ещё какое-то мгновение посмотрел на умиротворённое выражение красивого — даже слишком, на его вкус, красивого — лица, а после достал из внутреннего кармана пиджака визитку, набросал на обратной стороне несколько слов и заложил в фирменный конверт бара вместе с внушительной суммой денег. Ночь уже шла на убыль, а это значило, что Эллиа пора было возвращаться в своё казино. На улице хлестал ливень, достойный стать началом нового Всемирного потопа, но темнокожий гигант, погружённый в ад своих собственных мыслей, едва ли заметил разразившуюся непогоду, пока шёл до машины. Седан с тонированными стёклами, повинуясь твёрдой руке водителя, незаметной ласточкой выскользнул из тёмной подворотни и скрылся в пелене дождя. Проснувшаяся ранним утром с головной болью Изабель едва ли могла вспомнить прошедшую ночь в подробностях — в памяти отпечатались лишь тёмные глаза дьявола-искусителя и губы, власти которых она готова была подчиняться вновь и вновь. Она уже хотела было подняться с дивана, как взгляд упал на невысокий столик рядом, на котором лежал конверт с её именем. Нахмурившись, брюнетка взяла его и повертела в руках, пытаясь на ощупь определить содержимое. В конце концов она бросила это бесполезное занятие, заглянула внутрь и ахнула — там была приличное количество крупных банкнот, но не они заинтересовали её. Тонкими, изящными пальцами девушка извлекла на свет божий лаконичную визитку, гласившую, что её ночного гостя звали Эллиа Ноябрь. А на обратной стороне значилось:

«Как тебе мой сюрприз?»

Изабель вспомнила, как он предлагал ей отомстить Орландо и этой сучке Леоне, и решительно набрала номер, напечатанный под именем. — Алло! Эллиа? Это Изабель. Да, та самая. Я не передумала. Я хочу отомстить.