xxviii. i'll show you good, restore your faith (Orpheus by Sara Bareilles)
-ооо-
24 июня 1978 года — Ну, разве это не прелестно? Обе ведьмы взглянули на Северуса, чьи губы презрительно скривились во время странного пикника, который Гермиона устроила за Визжащей хижиной. — Сотри это нелепое выражение со своего лица, Сев, — потребовала Лили, слегка нахмурившись. — Это прелестно, и я говорю без сарказма, Гермиона. — Гриффиндорка подползла ближе к своей лучшей подруге и взяла её за руку. — Мне очень нравится то, что ты приготовила сегодня. Щёки Гермионы покраснели, и с её губ сорвался лёгкий смешок. — Хогсмид полон людей, — объяснила она. — Я бы предпочла, чтобы мы наслаждались нашим последним выходным в Хогсмиде только втроём. Улыбка Лили стала несчастной, и староста школы чуть сжала руку Гермионы. Даже глаза Северуса смягчились, когда он сел на одеяло для пикника рядом со своей девушкой. К большому облегчению Гермионы, семикурсники наконец сдали последний экзамен ЖАБА. Последние несколько дней перед выпускными экзаменами были, мягко говоря, тяжёлыми и напряжёнными. У Питера было множество срывов, и когтевранке почти всегда приходилось его успокаивать, заверяя, что в конце концов у парня все получится. Мэри была просто благословением, так как могла успокоить его одним только своим присутствием. И поэтому каждый раз, когда Питер занимался в библиотеке для подготовки к своим экзаменам ЖАБА, Гермиона следила за тем, чтобы Мэри была рядом и держала его в руках. Даже Сириус стал серьёзным, свёл свои шутки к минимуму, пытаясь втиснуть в голову как можно больше информации. Римус был таким же прилежным как и всегда, но всё же Гермиона могла видеть, как стресс от полнолуния в сочетании с экзаменами ЖАБА неуклонно сказывался на состоянии оборотня. Когтевранка благоговейно снабжала его плитками шоколада, чтобы он продолжал работать, и Римус всегда смотрел на неё с благодарностью. Джеймсу тоже приходилось непросто, венцом его проблем стали растущая груда обязанностей старосты школы и разочарование от изучения нумерологии. Гермиона была преданной девушкой, всегда утешала гриффиндорца короткими поцелуями в щёку и даже позволяла ему держать её за руку во время занятий. Когтевранка превратилась просто в комок нервов в течение последних недель перед их ЖАБА. Надо признать, она отвлекалась от своих собственных экзаменов и постоянно молилась о том, чтобы её друзья смогли легко пройти через самые важные испытания в их жизни. Девушка смогла вздохнуть спокойно, только когда наконец наступил последний день сдачи ЖАБА. Гермиона ещё не успела увидеть Мародёров, решив поискать их после того, как пообедает со своими лучшими друзьями. Она просто надеялась, что они в порядке. Гермиона грустно улыбнулась Лили и Севу и потянулась к парню свободной рукой. Слизеринец, который обычно презирал любую привязанность, кроме Лили, сейчас крепко сжал её руку. — Я буду очень скучать по вам обоим, — сказала Гермиона со слезами на глазах. Лили комично пыталась утереть слёзы, но в итоге потерпела ужасную неудачу. — Я тоже буду скучать по тебе, — сказала огненно-рыжая девушка, обнимая подругу и крепко прижимаясь к ней. Сев вздохнул от этой нелепости, но уголки его губ растянулись в нежной улыбке. — Я буду часто видеть тебя в следующем году, я уверен, — заверил он когтевранку. Гермиона заглянула через плечо Лили и нахмурилась. — Что ты имеешь в виду? — спросила она. — Он собирается подать заявку на преподавательскую должность здесь, в Хогвартсе, — ответила Лили за слизеринца, полностью отстраняясь, чтобы усмехнуться своему парню. — Скажи ей, какое благое дело ты сделал, Сев. — Какое благое дело? — спросила Гермиона, с любопытством поглядывая на Сева. Щёки волшебника уже пылали красным от смущения, и он сердито смотрел на Лили. — Никакое, — сказал он сквозь стиснутые зубы. — В любом случае, это не имело большого значения. — О, это имеет значение, — настаивала Лили, гордо сияя Севу. — Знаешь же, что он думал о подаче заявки на должность преподавателя Защиты от Тёмных искусств? Ну, Сев услышал от Слизнорта, что Римус тоже присматривается к этой должности, поэтому он решил попробовать подать заявку на должность преподавателя Зельеварения, зная, что он всё равно великолепен в этом. Гермиона тепло улыбнулась Севу, который на этот раз посмотрел на неё. — Не такое уж большое дело, — снова проворчал он себе под нос, раздражённо хватая булочку. — Я уверен, что Люпину будет трудно искать работу за пределами Хогвартса, потому что… — его слова стихли, и парень неуверенно взглянул на Лили, которая всё ещё не догадывалась о ликантропии Римуса. — Почему? Он же умнейший из всех Мародёров! — воскликнула гриффиндорка. — Я уверена, что он тоже бы стал блестящим мракоборцем, как и его друзья. Сев просто пожал плечами. — Возможно, он самый вменяемый из всех, — холодно заметил слизеринец. — Все знают, что если станешь мракоборцем в такой обстановке, то точно подпишешь себе смертный приговор. Гермиона заметно побледнела от слов Северуса, и это не осталось незамеченным её лучшими друзьями. — Я уверена, с ними всё будет в порядке, — заверила Лили с лёгкой улыбкой. — Поттер действительно великолепен в Трансфигурации и Чарах. Блэк и твой брат выше среднего по Защите от Тёмных искусств. Тебе не о чем беспокоиться. — Если не учитывать то, что они безрассудные гриффиндорцы до мозга костей, — сказала Гермиона с мягким вздохом. Улыбка Лили стала извиняющейся, и когтевранка усмехнулась. — Всё в порядке. Я уверена, что в конце концов они станут великолепными мракоборцами. Староста школы прислонилась к девушке и обняла её одной рукой для успокоения. — Я начну своё обучение у Невыразимцев, как только закончу Хогвартс, — сказала она. — Я могу присматривать за твоими парнями в Министерстве магии, если хочешь. Гермиона фыркнула. — Они будут неудержимыми, несмотря ни на что, — ответила девушка с нежной улыбкой. — Просто сконцентрируйся на своём обучении у Невыразимцев, Лилз. После этого все трое говорили о разных вещах, и Гермиона задавала ребятам вопросы об их будущем. Лили все ещё собиралась переехать к Севу в "Паучий тупик", и прелестная рыжеволосая девушка не переставала болтать о той мебели и обоях, которые она присматривала в каталоге. Сев закатывал глаза, показывая, как сильно он боялся, что Лили наверняка сделает все под себя в его доме, но тепло в его глазах было очевидно. Гермиона искренне чувствовала себя счастливой и взволнованной за своих лучших друзей. — О, я обещала встретиться с Джеймсом и остальными за сливочным пивом в "Трёх мётлах"! — воскликнула Гермиона, взглянув на свои наручные часы, чтобы посмотреть на время. — Простите, но мне уже пора идти. — Всё в порядке, — сказала Лили, и на её лице появилась лёгкая ухмылка. — Больше времени проведу с ворчуном. Когтевранка скривилась от отвращения, а лицо Сева приобрело ярко-красный оттенок. — Вы оба очень противные. Вы это знаете? — пожаловалась Гермиона. Лили громко рассмеялась. — И ты думаешь, что ты и Поттер чем-то от нас отличаетесь? — парировала она. — Мерлин, необходимо прекратить эти влюблённые тошнотворные взгляды. Это раздражает! — Я не смотрю влюблёнными глазами, — неубедительно защищалась Гермиона, прекрасно зная, что она, без малейшего сомнения, всегда так глядела на Джеймса, когда он не сидел рядом с ней. После той роковой ночи с этим чудесным поцелуем всё было прекрасно. Теперь, когда она пообещала себе, что не будет сдерживаться, девушка решила проводить с гриффиндорцем как можно больше времени, зная, что он скоро покинет Хогвартс. Даже Мародёры выражали свое недовольство её новообретенной навязчивостью, но Джеймс просто смеялся и притягивал Гермиону к себе, тепло обнимая её за талию, как будто она действительно принадлежала ему. — Она делает это снова, — сказал Сев, недовольно усмехнувшись. — Влюблённый взгляд. Рыжеволосая девушка разрывалась между смехом и отвращением. — Отлично, иди к своему парню, Мерлин, — сказала Лили, взмахивая руками. Гермиона застенчиво улыбнулась своим лучшим друзьям, а её щёки уже пылали красным. — Подождите, у меня кое-что для вас есть. — Девушка вытащила из кармана небольшой мешочек и достала из него две коробки среднего размера. Лили уставилась на когтевранку. — Как ты это сделала? — ахнув, спросила она. Глаза Сева подозрительно сузились. — Ты использовала Заклятие незримого расширения? — спросил слизеринец, и в его голосе прозвучала смесь недоверия и страха. — Ш-ш-ш, — в ярости сказала Гермиона. — Ты знаешь, что технически это... — ...незаконно, да, мы знаем, — закончил Северус, теперь на его лица появилась хитрая ухмылка. — Я не знал, что в тебе это есть, Петтигрю. — Заткнись, — резко сказала она, бросив на парня испепеляющий взгляд. — Это полезно, и я не скрываю внутри ничего сомнительного. Лили недоверчиво взглянула на девушку, но потом её зелёные глаза метнулись к двум коробкам рядом с Гермионой. — Что это? — с любопытством спросила гриффиндорка. — Мои подарки на выпускной для вас обоих, — сказала девушка с тёплой улыбкой. — Теперь, когда все ЖАБА закончились, а через несколько дней состоится ваш выпускной, я подумала, что будет лучше сделать вам прощальный подарок. Гермиона схватила зелёный подарок с серебром и бантом и отдала его Севу. Красный подарок с золотой лентой был для Лили. — Давайте. Откройте их, — призвала когтевранка. Лили первой открыла подарок, взволнованно разрывая аккуратно завёрнутую бумагу, над которой Гермиона работала прошлой ночью. — О, — выдохнула рыжеволосая девушка, и её глаза наполнились слезами, когда она пристально посмотрела на стопку из пяти толстых фолиантов. Здесь были книги о том, как стать Невыразимцем, а также на другие важные темы, которые ей нужно было бы изучить, например, Нумерологию и Прорицания. Лили не сказала ни слова, а только обняла Гермиону и тихонько заплакала ей на плечо. Когтевранка нежно улыбнулась подруге и похлопала её по плечу, чтобы успокоить. Сев наконец открыл свой подарок — красивый медный котёл — и его глаза расширились. — Медные котлы — самые дорогие из всех, — заметил он, а его тёмные глаза заблестели, когда он благоговейно взял в руки ценный котёл. — Должно быть, это стоило тебе целого состояния, Гермиона. — Да, ну, я умею копить, — просто сказала девушка, втайне думая о том, что Аня увеличила её карманные деньги на этот год, зная, что это будет последний год дочери с её друзьями. — Спасибо, — прошептал Северус, и на его лице появилась небольшая добрая улыбка. — Я буду использовать его с умом. Гермиона просияла и потянула его за руку, чтобы тоже обнять. — Я буду очень скучать по вам обоим, — сказала она со вздохом, зная, что следующий учебный год без её друзей будет другим.-ooo-
Как и ожидалось, паб "Три метлы" был забит людьми, когда Гермиона вошла внутрь. Она оглядела всю толпу, чтобы увидеть какие-либо контрольные признаки Мародёров. Ещё до того, как девушка нашла их, лающий смех Сириуса разнёсся по всему пабу, заставив её улыбнуться. Гермиона заметила, что они сидели за одним столиком, склонив головы, когда Сириус рассказывал особенно захватывающий анекдот, заставивший его трястись от неконтролируемого смеха. Римус закатил глаза от выходок своего лучшего друга, но уголки его губ растянулись в лёгкой улыбке. Питер беззастенчиво хлопал по столу, и хриплый смех сорвался с его губ. Парень, несомненно, забавлялся тем, о чём говорил Сириус. Однако Джеймса не было, и после ещё одного короткого осмотра паба когтевранка увидела его за стойкой, ставившего бутылки сливочного пива и чипсы на поднос. Гермиона целенаправленно двинулась сквозь толпу, пока не добралась до волшебника в очках. — Привет, — поздоровалась она, хватая парня за локоть, чтобы привлечь его внимание. Светло-карие глаза Джеймса остановились на девушке, и на его лице расплылась широкая улыбка. — Гермиона, — сказал он, искренне ей обрадовавшись. Щёки когтевранки вспыхнули, когда парень наклонился и поцеловал её макушку, и она не в силах была сдержать глупую улыбку. — Как экзамены ЖАБА? — спросила Гермиона, следуя за Джеймсом, который вёл их туда, где сидели остальные. — Чертовски сложные, — проворчал он. Питер быстро встал со своего места, когда увидел сестру. — Гермиона! — заныл он, обнимая её за плечи. — Я выжил! Девушка фыркнула и нежно похлопала его по спине, прекрасно зная, какой стресс вызвали у её брата экзамены ЖАБА. — Молодец, — сказала она, широко улыбаясь Римусу и Сириусу. — Как ЖАБА? Хор ворчливых ответов пробежал по небольшой группе, заставив когтевранку рассмеяться. — По крайней мере, всё закончено, — сказала Гермиона, коротко улыбнувшись Джеймсу, когда парень придвинул ей стул, чтобы она могла сесть. — Я так устал от этого дурацкого года, — воскликнул Сириус, издав драматичный вздох и устало прислонившись к плечу Римуса. — Я просто хочу спать. Оборотень грубо оттолкнул друга и поморщился. — Я думаю, что после этого просто рухну на кровать и больше сегодня не встану, — сказал он, мрачно кивнув. Гермиона ласково улыбнулась измученным Мародёрам и быстро вложила по бутылке сливочного пива каждому в руки. — Тогда давайте, — призвала она. — Выпейте и поешьте. Мы уйдем, как только вы закончите, и вы сможете отдохнуть. — Всегда такая властная, — сказал Джеймс с нежной улыбкой. — Кто будет нас опекать, когда мы скоро закончим школу, Усатик? — Мы будем так сильно скучать по тебе, — сказал Сириус, глубоко нахмурившись и протягиваясь вперёд, чтобы взять руки Гермиону своими большими ладонями. — Мы постараемся навещать тебя как можно больше, котёнок. Обещаю. Ведьма засмеялась и убрала руку. — Это всего на год, — напомнила она им. — Это не значит, что мы больше никогда не увидимся. — Но это не то же самое, — с грустной улыбкой заметил Римус. — Никто не помешает тебе учиться как сумасшедшая, Гермиона. — Никто не будет заставлять тебя есть или спать, — добавил Джеймс и поморщился, сделав большой глоток сливочного пива. — Ты начнёшь общаться со своими друзьями из Когтеврана, и они даже не смогут помешать тебе слишком сильно утомлять себя. Питер тихонько усмехнулся и нежно сжал сестру за локоть. — Никому и никогда не удавалось остановить Гермиону Петтигрю, если она на что-то настроена, — поправил он. — Не беспокойтесь обо мне, — сказала девушка. — Беспокойтесь о своей будущей карьере. Я слышала, что набор мракоборцев начинается через неделю после выпускного. Сириус издал сильный стон. — Не напоминай нам, — проворчал он. — Мы всё ещё не достаточно отдохнули после семи курсов школы, и теперь мы должны начать карьеру? — Парень ухмыльнулся и угрюмо запихнул чипсы в рот. — Может, мне не стоит подавать заявление. Несмотря на то, что я лишён наследства, я всё ещё ужасно богат — хватит на всю жизнь, и всё благодаря моему дяде Альфарду. — Ш-ш-ш, не позволяй Хвосту услышать, как ты это говоришь, — насмешливо прошептал Джеймс, явно глядя на брата Гермионы. — Ты знаешь, ему было бы больно, если бы его "чистокровные друзья" наконец решили, что быть мракоборцем — это пустая трата времени. Питер сердито посмотрел на них и показал парням грубый жест. — Что случилось с братьями навсегда? — отрезал он. Джеймс засмеялся и наклонился, чтобы погладить Питера по руке. — Не волнуйся, Пити, — сказал он с хитрой ухмылкой. — Мы не оставим тебя. — Наследник Поттеров отстранился, а его ухмылка теперь превратилась в улыбку. — Кроме того, было бы скучно ничего не делать всю оставшуюся жизнь, и неважно, насколько мы чертовски богаты. — Чистокровные, — одновременно пробормотали Гермиона и Питер себе под нос, побуждая Джеймса рассмеяться. Их весёлая беседа на мгновение прервалась, когда двери "Трёх мётел" открылись. В паб вошли Регулус Блэк и его слизеринские друзья Крауч и Розье. Гермиона встретилась глазами с Регулусом, который кивнул девушке, прежде чем отвернуться. — Придурок. Взгляд когтевранки упал на Сириуса, который мрачно смотрел в спину своему младшему брату. Девушка прикусила язык, зная, что, если она покажет, что Регулус работает с ней, чтобы убить Волан-де-Морта, весь ад вырвется наружу. Кроме того, ребята даже не знали, что она делала у них за спиной. Тем не менее, было неловко видеть, как Сириус смотрел на своего брата так, будто тот предал всё, во что верил, хотя на самом деле он и Регулус были на одной стороне. — Я слышал кое-что тревожное несколько дней назад, — внезапно пробормотал Джеймс, наклонившись вперёд с очень мрачным видом. — Волан-де-Морт уже смог набрать студентов и завёл дружбу с различными наследниками чистокровных семейств. Краем глаза Гермиона заметила, как Сириус напрягся от слов Джеймса. Челюсть наследника Поттера напряглась, и Гермиона тайком потянулась за его рукой под столом, хотя бы для того, чтобы как-то немного успокоить его. Лицо Джеймса смягчилось от прикосновения девушки, но на лбу всё равно остались морщинки. — Я не уверен, должен ли я говорить, это, но… — Его слова затихли, и парень наклонился намного ближе, не давая другим подслушать то, что он собирался сказать. — За несколько дней до ЖАБА я получил подозрительное письмо. Оно не было никак подписано. В нём просто говорилось, что, если я хочу чудесный новый мир, я должен прийти в "Кабанью голову". — Губы гриффиндорца скривились от отвращения. — Любой здравомыслящий человек знает, что это скрытое приглашение Волан-де-Морта стать частью его глупой армии. Гермиона побледнела от рассказа Джеймса, и её рука крепко сжала его при мысли о том, что Волан-де-Морт пригласил парня примкнуть к Пожирателям смерти. Только, конечно, храбрый и справедливый Джеймс Поттер никогда бы даже не подумал присоединиться к делу Тёмного Лорда. — Я тоже получил такое письмо, — сказал Сириус. Глаза Гермионы расширились, когда она взглянула на него с мрачным хмурым взглядом. — Я сжёг его дотла ещё до того, как дочитал. Питер тихо вздохнул и пронзил Джеймса своими синими глазами. — Вы были правы, — сказал он. — За мной он тоже пришёл. — За тобой тоже? — ахнула Гермиона, и её свободная рука сжала руку Питера так, будто её хватка могла удержать брата на месте и не дать ему перейти на тёмную сторону. — В нас есть кровь Селвинов, Гермиона, — мрачно заметил Питер. — Это всё ещё одна из Священные Двадцать восемь семей. — В его синих глазах вспыхнул неподдельный страх, затемняя яркость, которая всегда была в них, когда они смотрели на неё. — За тобой он тоже может прийти. От слов Питера у Гермионы перехватило дыхание, а в голове закружились ужас и паника. Все эти годы она изо всех сил старалась затаиться, чтобы никогда не попасть в поле зрения Волан-де-Морта. Девушка знала, что сейчас это невозможно, особенно потому, что она активно участвовала в его уничтожении. Но всё же мысль о том, что Темный Лорд, скорее всего, уже знает о ней, самой яркой ведьме своего поколения, приводила когтевранку в ужас. Вспышка зловещего тёмного пятна, зелёного и угрожающего, окутавшего отель, где она и Гарри в последний раз были вместе, снова всплыла в памяти Гермионы. Две ладони крепко сжали её руки, словно пытаясь вернуть девушку к реальности. Обеспокоенные лица Мародёров появились в поле её зрения, и Гермиона молча покачала головой, избавляясь от тёмных воспоминаний, о которых она не хотела сейчас думать. — Мы не позволим этому случиться, — неистово пообещал Джеймс. Когтевранка глубоко, судорожно вздохнула, желая, чтобы её сердце стало биться не так часто. — Я знаю, — прошептала она, но её язык будто распух во рту. Однако девушке удалось одарить Мародёров лёгкой успокаивающей улыбкой, которая немного ослабила напряжение в их небольшой группе. — Кроме того, — продолжил волшебник в очках, — папа сказал мне, что он разговаривал с Дамблдором последние несколько дней. — На лице Джеймса появилась лёгкая гордая улыбка. — Он сказал, что планировал после окончания учёбы завербовать нас четверых для вступление в Орден Феникса. Гермиона оживилась при упоминании о сопротивлении, и её сердце снова бешено забилось, но на этот раз по совершенно другой причине. — Это орден Дамблдора, основная цель которого — одолеть Волан-де-Морта, — объяснил Питер, ошибочно приняв выражение лица сестры за замешательство. — Это… Я уверен, что ты скоро об этом узнаешь. Я не сомневаюсь, что Дамблдор тоже может попытаться завербовать тебя после того, как ты закончишь учёбу. Сейчас он мог счесть тебя слишком молодой. Гермиона глухо засмеялась, вспомнив, как одиннадцатилетний Гарри Поттер столкнулся с душой Волан-де-Морта и остался в живых. — На войне нет молодых или старых, — с горечью сказала она. — Есть только те, кто выжили и те, кто были убиты. Питер выглядел поражённым её словами. — Чёрт побери, Гермиона, это просто… тревожно, — пошутил Сириус, глубоко обеспокоенный её словами. — Ты не должна так говорить, — обеспокоенно сказал Римус. — Это... мы собираемся выиграть эту войну, верно? Это Дамблдор. Он сильный. Если кто и может убить Волан-де-Морта, так это он. Девушка прикусила язык, не желая говорить слова, которые разрушили бы их невинный оптимизм. — Хорошо, — сказал Джеймс, нервно посмеиваясь и проводя рукой по волосам. — Может быть, говорить о войне — не лучшая тема в наши последние выходные в Хогсмиде, ребята. Сириус фыркнул, а Римус грустно улыбнулся. Гермиона посмотрела на своего брата и увидела, что в его глазах всё ещё были страх и решимость, но Питер тоже начал улыбаться. — У меня есть кое-что для вас, — тогда заявила Гермиона. — Подарки на выпускной. Просто чтобы… просто чтобы мы могли перестать думать о войне. — Она неуверенно усмехнулась и принялась выуживать из кармана монеты. Мародёры странно посмотрели на четыре дешёвых кната, которые показала девушка, но она просто улыбнулась и раздала их ребятам. — Эм... спасибо? — осторожно сказал Питер, глядя на кнат, просто желая понять, есть ли в нём что-нибудь особенное. — На них Протеевы Чары, болваны, — засмеялась Гермиона, заметив, как на их лицах проявилась ясность. — Поскольку вы в основном будете отправляться на миссии в качестве мракоборцев — и, судя по всему, в качестве членов Ордена, — я подумала, что вам будет легче общаться с помощью этого. — Это заклинание уровня ЖАБА, — заявил Римус, очень впечатлённый работой Гермионы. Он подбросил монету и усмехнулся. — Это на самом деле очень удобно. Спасибо, Гермиона. Девушка улыбнулась в ответ. — Не кладите их в карманы, — сказала она, на этот раз обращаясь к двоим чистокровным в их группе. — Вы можете в конечном итоге потратить их. Это сложная магия, и я несколько дней их совершенствовала. Джеймс ухмыльнулся и приложил монету к сердцу. — Мы защитим его любой ценой, Усатик, — сказал он. — Клянусь честью Мародёра. Гермиона закатила глаза и вытащила свой мешочек, на который было наложено Заклятие незримого расширения, выудив из него три подарка разного размера, завёрнутые в красный гриффиндорский цвет с золотым бантом и письмо. Когда девушка передала первый подарок Сириусу, то фыркнула от того, как они всё ещё смотрели на неё. — Да, я наложила на свою сумку Заклятие незримого расширения, — сказала когтевранка. — Да, я знаю, что это чертовски незаконно. И нет, я не скрываю ничего сомнительного. Джеймс просиял и обнял её за плечи. — Я знал, что ты самый настоящий Мародёр из всех нас, — сказал он с трепетом в голосе, поцеловав Гермиону в щеку. Она засмеялась и покраснела, отстраняясь от него, в то время как Питер рядом с ними издавал рвотные звуки. — Пожалуйста, не передо мной, — заныл он. — Святая мать... — Все взглянули на Сириуса, когда он наконец развернул свой подарок. Парень вытащил маггловскую чёрную кожаную куртку. Гермиона улыбнулась, когда Блэк уставился на подарок и быстро надел его поверх своей тонкой серой мантии. — Как я выгляжу? — Как идиот, — язвительно заметил Римус. Сириус закатил глаза и вместо этого подмигнул Гермионе. — Как я выгляжу, котёнок? — спросил он с чеширской улыбкой на лице. Глаза Гермионы заблестели, надо признать, она находила его до смешного привлекательным в этой чёрной кожаной куртке. Девушка помнила рассказы старшего Сириуса Блэка о его бессмертной любви ко всему чёрному и кожаному, потому что это делало его похожим на бунтующего лишённого наследства наследника. — На самом деле, действительно хорошо, — сказала когтевранка, и её улыбка стала шире, когда Джеймс слегка нахмурился и потянул её за руку, будто пытаясь вернуть себе внимание девушки. — Я до смерти хотел заполучить что-нибудь вроде этого, — сказал Сириус, плюхаясь на стул. Он выглядел так, будто не собирался в ближайшее время снимать свою новую кожаную куртку. — Как ты узнала? Девушка фыркнула. — Ты владелец чудовищного мотоцикла, всегда носишь свои нелепые кожаные ботинки, — просто сказала она. — Почему бы не завершить образ кожаной курткой? — Ты мне очень, очень нравишься, Гермиона Петтигрю, — с лающим смехом заявил Сириус. — Скажи мне как можно скорее, если Сохатый разобьёт тебе сердце. Я хорошо о тебе позабочусь. — ОЙ! — одновременно прогремели Питер и Джеймс, но первый стал болезненно бледным, в то время как последний комично закрыл оба уха Гермионы. Когтевранка покраснела и отбросила руки Джеймса, не в силах сдержать бурлящий смех. — Разве ты не встречаешься с Марлин? — спросил Римус, нахмурившись. Сириус небрежно пожал плечами и откинулся на спинку стула. — В этом нет ничего серьёзного, — легкомысленно сказал он. Затем парень кивнул на оставшиеся на столе подарки. — Продолжайте, ребята. Откройте подарки Гермионы. Затем свой подарок открыл Питер и улыбнулся, увидев вредноскоп. Гермиона нежно взглянула на это приспособление, вспомнив, как она подарила такое же Гарри на его семнадцатый день рождения. — Используй его с умом, — сказала девушка, вспомнив, как вредноскоп однажды предупредил Золотое Трио о приближении егерей. — Я уверена, что как только ты станешь мракоборцем, он понадобится, чтобы предупредить о том, кто заслуживает доверия, а кто нет. — Я даже ещё не мракоборец, чёрт побери, — сказал Питер, и его щёки покраснели, а на лице появилась застенчивая улыбка. — Спасибо, Гермиона. — Мама и я купили тебе ещё и другой подарок, — взволнованно сказала девушка. — Было бы хлопотно, если бы мы отдали его тебе здесь, поэтому мама решила, что ты увидишь его, как только мы вернёмся домой. — Что это? — спросил он, сузив глаза от любопытства. Улыбка когтевранки стала шире, и она попыталась выразить смысл в своих глазах. Синие глаза Питера расширились, а челюсть отвисла. — Вы не... — Да, — со смехом заметила девушка. Питер взвизгнул и заключил Гермиону в сокрушительные объятия. — Чёрт побери, должно быть, это стоило целого состояния! — воскликнул он, и улыбка парня отразилась в его ясных синих глаз. — Что? Что это? Что вы подарили Хвосту? — взволнованно спросил Сириус. — Машину, — ответила Гермиона. Питер вскрикнул и крепко обнял её ещё раз. — Думаю, он сокрушался о том, как он хотел её, ещё с прошлого года. Мама думала, что это ужасная трата, поскольку у нас есть другие удобные способы передвижения, но Питер был настойчив. — Гермиона застенчиво улыбнулась брату и продолжила: — Хотя она не новая. Маме пришлось "одолжить" несколько галлеонов из её секретного сейфа Селвинов, поэтому подержанная машина была единственной, которую мы могли себе позволить. — Это неважно, — сказал Питер. — У меня есть своя собственная машина! — Ты хотя бы знаешь, как водить? — спросил Римус, весело приподнимая бровь. — Питер действительно хорош во всём, что связано с автомобилями, — гордо сказала Гермиона с ухмылкой. — Я думаю, это идёт от его прежней одержимости скейтбордами. Питер внезапно застонал и закрыл лицо руками. — Теперь мне действительно нужно стать мракоборцем, — воскликнул он. — Мама убьёт меня, если я всё испорчу. — Нет, не убьёт, — сказала девушка, сжимая его руку для успокоения. — Ты знаешь, что она будет бесконечно гордиться тобой, какую бы карьеру ты ни выбрал в конце. Её старший брат вздохнул и ухмыльнулся, ещё раз обнимая Гермиону. — Моя очередь! — радостно пошутил Джеймс, заметив своё имя на оставшейся коробке. Парень взволнованно сорвал обёртку, и его брови взлетели, когда он увидел футляр для очков. Гермиона смотрела на гриффиндорца в молчаливом ожидании, пока он открывал футляр. Внутри лежала пара чёрных очков в толстой оправе, стиль которых в настоящее время был очень модным в мире магглов. — Это не обычные очки, — объяснила Гермиона, когда Джеймс вынул их из футляра. — Они позволяют видеть сквозь любые осадки или дым, даже защитят от ветра при полёте на метле. — Девушка застенчиво улыбнулась, когда наследник Поттеров снял свои нынешние очки и надел на нос новые. — Кроме того, я заметила, что твои старые очки раздражали тебя, потому что продолжали сползать с носа. Я полагаю, что ты не менял очки годами и просто использовал Репаро, когда в этом возникала необходимость. Джеймс взглянул на когтевранку и небрежно усмехнулся. — Как я выгляжу? — спросил он, глядя исключительно на девушку. — Эм... — Гермиона сглотнула, заметив, что новые очки сделали его более неоправданно привлекательным. Очки в толстой оправе подходили к взлохмаченным волосам парня и его блестящим светло-карим глазам и, Мерлин, Гермиона смущённо подумала, что, если бы они с Джеймсом были сейчас одни, она бы тут же поцеловала его. — На самом деле хорошо. — Только хорошо? — спросил он, приподняв бровь и наклонив голову, приблизился лицом к взволнованной девушке. Её нос мгновенно наполнился его мужским ароматом, и в горле когтевранки пересохло. — Попробуй ещё раз, Гермиона. Она внезапно вздрогнула, когда новый вредноскоп Питера безумно закружился. Глаза девушки расширились, и она гадала, есть ли поблизости кто-нибудь ненадежный. Затем Гермиону оттащил назад её брат, который теперь немного хмуро смотрел на своего лучшего друга. — Мой новый вредноскоп говорит мне, что ты чертовски ненадёжен прямо сейчас, Сохатый. Отойди, — предостерёг Питер. Щёки Гермионы покраснели ещё больше, когда в глазах Джеймса появился опасный блеск, а взгляд парня на мгновение остановился на её приоткрытых губах. — Точно, прости, — засмеялся староста школы, взъерошивая волосы и смотря в сторону, хотя его щёки тоже покраснели. С тех пор, как Гермиона сказала Джеймсу, что ему не нужно спрашивать её разрешения, когда он хотел сделать что-то предосудительное, парень стал смелее. Иногда его руки парили над частями тела, которые общество сочло бы неприемлемым для публичных контактов, или губы гриффиндорца опускались ниже её шеи, чтобы прикусить ключицу девушки. Целоваться с Джеймсом Поттером постепенно стало самым любимым занятием Гермионы, но всё становилось немного опасным, и когтевранка не доверяла себе настолько, чтобы не поддаться слишком большому искушению. На лице Джеймса появилась красивая ухмылка, когда он беззастенчиво приподнял бровь в сторону Гермионы. Девушка легко посмотрела на наследника Поттеров, но её щёки всё ещё были кроваво-красными, и она прекрасно знала, что снова потешила его эго, когда открыто посмотрела на парня, восхищаясь тем, насколько до смешного он красив в своих новых очках. — И мой подарок? — заговорил голос, в котором слышалась надежда. Девушка заставила себя отвернуться от завораживающего парня и ласково улыбнулась Римусу. — Вот, — сказала она, предлагая единственное письмо на столе. Оборотень осторожно взял пергамент и медленно открыл его, а его золотистые глаза уже пробегали по словам, написанные Дамоклом Белби. — Я действительно хотела дать тебе что-нибудь полезное, Римус, — объяснила когтевранка, крепко сцепив руки и глядя на его лицо. — Это единственное, о чём я могла думать, и, Мерлин, я так рада, что он согласился. Выражение лица Римуса быстро изменилось. Сначала он был в шоке, затем в недоумении, а после широкая улыбка распространилась по его покрытому шрамами лицу, а золотистые глаза заблестели от сдерживаемых слёз. — Недавно я слышала, что Дамокл Белби пытался разработать лекарство от ликантропии, — продолжила Гермиона. Это заинтересовало остальных ребят, и они все с любопытством смотрели на Римуса, который молча читал письмо. — Итак, я обратилась к нему и попыталась помочь. Сначала он подумал, что это безнадежно, и — ну — может быть, я предложила ему довольно много собственных размышлений. — Гермиона усмехнулась, с нежностью вспоминая свои настойчивые исследования, которые помогут создать Волчье противоядие. — Он экспериментировал в течение нескольких месяцев после этого и недавно сказал мне, что, по его мнению, создал полезное зелье. Конечно, оно не сможет вылечить болезнь, но может помочь сделать трансформацию менее болезненной и утомительной. Я думаю, что самое важное тоже заключается в том, что ты сможешь сохранить рассудок, не допуская хаоса во время полнолуния. Глаза Римуса оторвались от письма, и по щеке скатилась маленькая слеза. — Он ищет добровольцев, чтобы испытать его зелье, — продолжила Гермиона, — и я могла бы сказать ему, что знаю кое-кого, кто захочет. — На мгновение девушка стала выглядеть неуверенной. — Ты ведь готов, правда? — Конечно, — мгновенно сказал Римус. — Конечно, Гермиона. Конечно. Улыбка снова расплылась на её лице. — Ингредиенты для его приготовления будут очень дорогими, а приготовление зелья может потребовать много навыков и времени, — продолжила когтевранка. — И я знаю, что у тебя нет ни денег, ни умения зельевара, поэтому я попросила мистера Белби, что если его зелье окажется успешным, ты получишь его пожизненный запас, пока он не умрёт. Это — ну — надеюсь, что это не слишком. Было не так уж и сложно поговорить с Дамоклом Белби. На самом деле он ужасно любезен, и оценил мою проницательность. Я думаю, он действительно, правда хотел создать зелье для таких людей, как ты, Римус. Оборотень внезапно встал со своего места, и стул позади него опрокинулся. Римус, похоже, не был против, когда быстро подбежал к Гермионе и приподнял её, захватил в громадные объятия. — Спасибо, Гермиона, — сказал он голосом, полным эмоций, хотя слёзы уже не текли из его глаз. — Это… я не могу… спасибо. Слёзы выступили на глазах Гермионы, и она нежно ответила на объятие. — Твоя болезнь… просто так вышло, Римус, — сказала девушка. — Знаешь, она не делает тебя монстром. Надеюсь, ты скоро поймёшь это. Он крепко сжал её, заставляя издать удивленный писк. — Ой, — затем воскликнул Джеймс. — Перестань мучить мою девушку, придурок. Римус засмеялся и медленно отпустил Гермиону, слёзы, которые он сдерживал, теперь катились из его глаз. Девушка лучезарно улыбнулась остальным, отметив, что их глаза стали ещё более блестящими, и они, несомненно, тоже были счастливы за лучшего друга.-ooo-
— У меня вообще-то есть для тебя ещё один подарок. Джеймс остановился и повернулся к Гермионе с вопросом в глазах. — Да? — спросил он, слегка сжав руку девушки, и на его лице появилась лёгкая улыбка. — Почему ты не отдала мне его в "Трёх мётлах"? Гермиона покраснела. — Это… неважно, — резко сказала она, уже вытаскивая амулет, который совершенствовала последние несколько месяцев. В отличие от красного, который когтевранка дала Питеру много лет назад, драгоценный камень, висящий на коричневой нити, был красивого светло-коричневого оттенка с пятнами мшисто-зелёного цвета, ярко блестевшими в лунном свете. Как глаза Джеймса. — Это амулет, — объяснила девушка, неуверенная, почему она не может встретиться с гриффиндорцем взглядом. — Он должен защищать тебя от тёмной магии. Ты знаешь, создавать невидимые щиты, которые могут смягчить урон или... или предупредить, если на пути появится тёмное заклинание. Это будет полезно, когда ты станешь мракоборцем и членом Ордена. Когда слова Гермионы встретила тишина, она нерешительно взглянула на Джеймса. Тот пристально посмотрел на девушку, заставляя её сглотнуть. — Я… я имею в виду, что на самом деле это не так уж и необычно, — горячо продолжила она. — Я уже давала похожий Питеру раньше для защиты, так что не только ты у кого есть амулет, сделанный мной. Джеймс засмеялся и легко обнял девушку за талию, прижимая её к своей груди. — Ты не должна отрицать, что я для тебя особенный, Гермиона, — дерзко сказал парень, украдкой нежно поцеловав её губы, из-за чего сердце когтевранки чуть не вырвалось из груди. — Не будь слишком самоуверенным, — прошептала она, затаив дыхание, пытаясь звучать возмущённо, хотя её мозг уже плохо работал из-за непосредственной близости Джеймса. — Иначе ты рискуешь завалить тест по скрытности и маскировке из-за того, что не сможешь скрыть своё огромное эго. Джеймс снова рассмеялся и наклонился, ещё раз поймав губы Гермионы. Какие бы мысли ни были в её голове, все они вылетали в окно, когда девушка поднялась на цыпочки и нетерпеливо приближалась к гриффиндорцу. Но Джеймс только ухмыльнулся ей в губы и отстранился. Гермиона смущённо заныла в знак протеста, отчего его ухмылка стала шире. — Итак, вчера я наткнулся на эту изящную нишу, — небрежно сказал парень, уже таща Гермиону Мерлин-знает-куда. — Она спрятана так, что даже Филч не смог её найти. Нижняя часть живота девушки греховно дёрнулась от многозначительной ухмылки, которую ей бросил Джеймс. — Хм… комендантский час через несколько часов, — рассеянно сказала она. — Я староста школы, — деловито заявил гриффиндорец. — Я всегда могу сказать Филчу, что преподаю тебе урок, если нас поймают. Глаза девушки расширились от возмущения, вызванного его намёками. — Я шучу, Гермиона, Мерлин, — воскликнул Джеймс, нервно рассмеявшись. — Мы не собираемся торопиться, помнишь? Она хлопнула его по руке. — Придурок, — сказала Гермиона, пытаясь прикусить губу, чтобы перестать глупо ухмыляться, когда Джеймс снова засмеялся и потащил её в обнаруженную им скрытую нишу. 30 июня 1978 года Гермиона ярко сияла и с энтузиазмом хлопала в ладоши, когда Лили закончила выпускную речь и тепло улыбнулась толпе. Взгляд гриффиндорки задержался на Севе, который гордо улыбался своей девушке. Затем директор Дамблдор встал и подошёл к выпускному классу 1978 года, и в его мерцающих голубых глазах сияла гордость. — Прежде чем я отправлю вас в реальный мир, — начал он, и на морщинистом лице старика появилась добрая улыбка, — я хотел бы напомнить вам, что в такие моменты мы должны начать выбирать сторону. — Его улыбка дрогнула, а глаза немного потускнели, и Гермиона побледнела, узнав этот взгляд, так как уже много раз видела его в прошлом. — Возможно, я не смогу диктовать, какой выбор вы сделаете в будущем, но знайте, мои дорогие ученики, что я надеюсь, что вы сделаете правильный выбор. Вы можете споткнуться и свернуть с правильного пути, но никогда не упускайте из виду то, во что вы действительно верите. Я не буду приукрашивать свои слова и обещать, что реальный мир будет ярким, полным захватывающих приключений, потому что это не так. — Директор сделал паузу и пристально посмотрел на всю толпу. Когда его взгляд ненадолго остановился на Гермионе, она резко вдохнула, охваченная внезапными эмоциями — страхом и неуверенностью — и смогла вздохнуть спокойно, только когда Дамблдор отвернулся. — Знайте, кто ваши друзья, потому что они помогут вам идти по жизни, — добавил он, и его голос стал мягче. — Помните, что единственное, что может победить зло, это любовь. — Дамблдор коротко улыбнулся, отметив, как некоторые из учеников и даже гости закатили глаза при его клишированной фразе. — Тем не менее, это правда. Таким образом, любите страстно. Любите неистово. Любите непоколебимо. Это единственный момент, когда свет по-настоящему сияет над нами. Затем директор взмахнул своей волшебной палочкой и произнёс ряд сложных заклинаний. Гермиона почувствовала дрожь, когда все факультетские цвета были сброшены с мантий студентов. Теперь выпускники были одеты в одинаковые чёрные мантии, напоминавшие то время, когда они были напуганными первокурсниками — с надеждой и нервным ожиданием в глазах. — Поздравления выпуску 1978 года, — вздрогнув, закончил директор. — Начнём-с! Гермиона фыркнула от его нелепой фразы, которая звучала так по-дамблдоровски, и засмеялась, когда семикурсники с энтузиазмом её повторили. После выпускной церемонии девушку тянули в разные стороны. Она позировала с Аней и Питером, чтобы добавить к их растущей коллекции фотографий ещё одну, смеялась и плакала с Лили и Севом, — когда они обнимали её так, будто пытаясь выбить из когтевранки весь дух, — пыталась уклониться от игривых похлопываний и щипков Мародёров. — ВСЕМ ВНИМАНИЕ! Толпа замолчала, глядя на переднюю часть Большого зала. Глаза Гермионы расширились при виде Джеймса, стоящего на вершине трибуны Дамблдора, как будто ему было абсолютно всё равно. Профессора с ужасом смотрели на гриффиндорца, но другие Мародёры уже воздвигли вокруг парня щит. Гермиона переглянулась с Лили. — Разве ты не собираешься сделать что-нибудь, ты же всё-таки староста школы? — спросила когтевранка, не в силах сдержать растущую улыбку. Рыжеволосая девушка ухмыльнулась. — Я больше не староста школы, — просто сказала она. Гермиона фыркнула и снова посмотрела на своего парня. — Было большим удовольствием развлекать вас все последние семь лет, — продолжил он своим голосом, усиленным Сонорусом. — Но, увы, всему хорошему должен прийти конец. Я хотел бы поблагодарить всех тех, кто поддерживал нас, и хотя на нашем пути величайших шутников, которых Хогвартс когда-либо имел честь видеть, были огромные препятствия — огромный привет вам, Филч и вашей уродливой кошке! — я думаю, мы хорошо послужили этой школе. Взгляд Джеймса ненадолго остановился на Гермионе, и он ухмыльнулся, побуждая девушку закатить глаза. — Итак, уважаемые профессора, учителя и гости, господа Лунатик, Хвост, Бродяга и Сохатый официально выходят из игры. Четверо гриффиндорцев низко поклонились, и вся толпа разразилась бурными аплодисментами. Даже Лили кричала изо всех сил, возбуждённо хлопая в ладоши этим хулиганистым парням, которые раньше превращали её жизнь в ад. Гермиона засмеялась и от души похлопала своим парням. — ЗА ХОГВАРТС! — закричал Джеймс, поднимая вверх свою волшебную палочку. — ЗА ХОГВАРТС! — повторили Питер, Сириус и Римус, тоже поднимая палочки. Защитные чары, окружавшие Джеймса, с громким грохотом разбились, когда из их палочек вырвались одинаковые лучи света. Огни вылетели из Большого зала и все студенты взволнованно выбежали на улицу, желая увидеть последнее впечатляющее представление, которое собирались устроить Мародёры. Гермиона широко улыбнулась, когда огни взметнулись в небо, как фейерверк, и вспыхнули разноцветными искрами, образуя характерные формы оленя, собаки, волка и крысы. Животные игриво скакали в воздухе, прежде чем слиться в одно изображение — герб Хогвартса. Вся толпа снова приветствовала их, когда в воздух поднялись новые фейерверки, к большому недовольству Филча и радости Дамблдора. — Итак, — сказал Джеймс, проскользывая к Гермионе и обнимая её за плечи, — было ли это достаточно впечатляющим? Девушка широко улыбнулась волшебнику. — Вы определённо уходите со взрывом, — со смехом отметила она. Когтевранка взглянула на небо, обрадовавшись, когда в нём вспыхнули новые фейерверки, и хлынул разноцветный ливень, а затем растворился в дыму и был унесён ветром. — Чья это была идея? — спросила она. Джеймс нежно сжал плечо Гермионы, заставляя её оглянуться на него. — Всех четверых, конечно, — деловито заявил парень. Взгляд Гермионы упал на остальных — Сириус и Питер прыгали вверх и вниз, как легкомысленные мальчишки, в то время как Римус громко смеялся, и слёзы счастья уже катились из его золотистых глаз. — Хогвартс не будет прежним без вас четверых, — прошептала Гермиона среди ликующей толпы, когда в её сердце закралась печаль. Джеймс нежно поцеловал её в висок. — Всё хорошее когда-нибудь заканчивается, — повторил он с грустной улыбкой. — Кроме того, мы вчетвером вдоволь повеселимся во внешнем мире. Я не могу дождаться, когда ты присоединишься к нам, Усатик. Девушка ещё раз посмотрела на небо и улыбнулась. На данный момент для неё не было войны, не было крестражей, на которые нужно охотиться, и не было Тёмных лордов, которых нужно убивать. Был только Хогвартс и этот тёплый парень и надежда — на светлое будущее, на лучшее будущее. — Я тоже не могу этого дождаться.