Лирик, или Человек по ту сторону зеркала

Квартира встретила меня резким, неприятным запахом. Знаком он был любому, кто не жил с электроплитой с самого рождения. И уж точно — абсолютно каждому советскому человеку. Газ. Не раздеваясь, я пулей полетел на кухню. Одна конфорка была выкручена на медленный огонь. Но нескольких часов вполне достаточно, чтобы заполнить всю квартиру газом. Я выключил её и так же быстро побежал открывать окна во всей квартире. «И как я сразу этого не заметил, — думал я.- Совсем меня последние события с толку сбили. Этот Лирик… или Кирилл, или кто бы он там ни был меня моими же руками убьёт». С такими недобрыми мыслями я высунулся из окна за свежим воздухом. Несмотря на обеденное время, улица за моим окном была почти пустая. А ведь я всегда представлял Москву вечно куда-то идущей. Но поживи я здесь ещё немного, может быть пойму, что некоторые спальные районы ничем не отличаются от маленьких городов. По сути, это и есть маленькие города в одной большой столице. Я просто стоял и смотрел на окна, проходящих иногда людей, машины на стоянках. Это продолжалось около получаса. К тому времени газ успел выветриться, и я решил сделать то, ради чего вернулся домой. Теперь я шёл в ванную не как на допрос, а с твёрдым намерением решить один из нависших надо мной вопросов. Лирика в зеркале не было. «Отлично, — прошептал я, — никто не будет говорить под руку». Я принялся внимательно осматривать сначала контур, а потом и само стекло. Камер я не обнаружил. Неожиданностью для меня оказался голос Лирика: — О, вернулся! А я уже думал, что ты сбежал от меня. — Ничего, сейчас ты у меня побегаешь. — В каком смысле? — Не притворяйся. Я знаю, как это работает. Где-то тут установлена камера. Но я её найду. — Ох, братец, у тебя и правда крыша поехала. Только в другую сторону. Но я пропустил его реплику мимо ушей. Решив, что внешнюю сторону зеркала можно оставить в покое, я открыл дверцу и начал осматривать её изнутри. В каждом сантиметре поверхности я видел приборы скрытой слежки, но, даже сняв дверцу с петель, я не смог найти камеры. Моё настроение с каждой секундой падало всё ниже и ниже, уверенность в правильности данной теории падала следом. Я не мог поверить, что самая состоятельная идея о происходящем в этой странной квартирке рассыпается в прах. Полностью разбитый, я повесил дверцу обратно. С той стороны на меня смотрел я сам, но будто постаревший лет на десять. За пару дней из жизнерадостного, довольного собой человека я превратился в тусклое, забитое и ничем не примечательное существо. Да, именно существо. Не знаю, к счастью или нет, но Лирик не показывался. Видимо, понял, что сейчас он здесь совсем не нужен. «Слишком много существ на один квадратный метр зеркала», — подумал я. В иных обстоятельствах это могло бы прозвучать с долей юмора, но я не был настроен шутить. Впрочем, что-либо ещё делать мне тоже не хотелось. Тяжело вздохнув, я медленно пошёл в комнату и буквально нырнул в кровать. Все мысли перемешались в кучу. Никогда прежде я не ощущал свою голову такой тяжёлой, будто налитой свинцом. Через пару минут свинец этот растёкся по всему телу. Даже глаза мои были неподвижны. Если бы прямо сейчас сюда кто-нибудь вошёл, то, наверное, не смог бы отличить меня от восковой фигуры. Лёжа так, я начал отделять мысли друг от друга. Удавалось это с большим трудом, но я не сдавался. Одну за другой я выпутывал мысли из этого кишащего клубка. Все они были серые и неинтересные, но я чувствовал, что очень скоро попадётся яркая, такая, которая выведет меня из этого состояния куклы. И вот, в моей голове как гром прозвучала мысль: «Лирик реален». Первая же яркая мысль похоронила весь последующий процесс. Этого я выдержать не смог. Я засмеялся. Многие переживали такую ситуацию, когда в голове возникает фраза, кажущаяся смешной, и ты начинаешь смеяться над ней. Как правило, смех прекращается быстро. Но как бы я не пытался сдержаться, очередная волна смеха вырывалась наружу. Одно дело — понимать, что у тебя истерика, и совсем другое — остановить её. Лирик реален… Это ж надо такое подумать. Но чем дольше я смеялся, тем больше мне становилось страшно. Страшно от мысли, что я уже воспринимаю свою галлюцинацию как реальность. Можно даже сказать, как личность. Я вспоминал его слова о том, что у меня и впрямь поехала крыша. Может, это остатки моего сознания пытаются достучаться до меня? Если так, то у них это получается. Только мне ничем это не поможет, а наоборот усугубит ситуацию. «Один я не справлюсь, — думал я сквозь смех.- Мне нужна помощь. Но такими темпами я завтра не дойду до больницы». Приговор себе я вынес суровый. Что ж, таковы времена. Постепенно я начал успокаиваться. Дыхание становилось ровным, мысли уже не представляли собой кишащий комок. Я возвращался к состоянию куклы. Уж лучше так, чем корчиться в истерике. Нагрузка на мой мозг была настолько сильной, что я чувствовал себя грузчиком в конце рабочего дня. Это последнее, о чём я успел подумать перед тем, как провалиться в сон. Когда я проснулся, было уже темно. Голова оставалась такой же тяжёлой. Впрочем, вставать мне не хотелось. Я пытался придумать, что делать дальше. Просто лежать я не мог, работать не позволяло настроение. Оставалось только пойти гулять. Ночью на улице было прохладно, и даже куртка не спасала меня от порывов ветра. Возвращаться домой за свитером не было никакого желания, так что я двигался только вперёд. Но делал я это не бесцельно, не просто ради того, чтобы идти. Я изучал всё, что видел. Проходящие мимо люди, машины, дома вызывали во мне живой интерес. Город изменился до неузнаваемости. Теперь, вместо унылого пейзажа серых домов, на меня смотрели фонари, яркие вывески, свет в окнах многоэтажек. Всё то, что можно увидеть только ночью, лежало передо мной. «Надеюсь, в полночь это всё не превратиться в тыкву», — с усмешкой сказал я, и ради любопытства взглянул на часы. Половина второго. Чем можно было заняться в такое время, я решительно не знал. А пока я думал, ноги сами понесли меня дальше по улице. И каково было моё удивление, когда я вышел к парку. Теперь я точно знал, что хочу сделать. Скамейка была свободна. Как и в прошлый раз, я поднял глаза на небо. Сквозь ветки на меня смотрели звёзды, такие большие и яркие, будто жемчужины, рассыпанные по тёмному безоблачному небу. Никогда раньше я не смотрел на них с таким восторгом. Я даже не сразу почувствовал, как что-то трётся об мои ноги. Это был небольшой, но очень пушистый серый кот. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга, пока я не решил позвать его к себе. Кот ловко запрыгнул ко мне на коленки и устроился поудобнее. Поглаживая его по мягкой спине, я вспоминал, как долго уговаривал родителей завести какую-нибудь живность. И каждый раз получал ответ из серии: «Вот будет у тебя своя квартира…». Что ж, теперь квартира у меня есть. Мне было всё равно, есть ли дом у этого кота, или он один из тех, кто гуляет сам по себе. «Пойдём, пушистик, — обратился я к нему, — я покажу тебе твой новый дом». Я встал со скамейки и посадил кота себе под куртку. Судя по реакции (точнее, по её отсутствию), мой новый друг совсем не возражал. До дома мы дошли быстро. Первым делом я понёс своего нового питомца на кухню. Поскольку я никогда не задумывался о пополнении в своей квартире, купленный по дороге корм пришлось наложить в тарелку. Купить миску я по какой-то причине не догадался. Глядя на то, как кот с довольным видом поглощает своё лакомство, я придумывал ему имя. Перебрав множество вариантов, я остановился на самом, по моему мнению, подходящем: Дымок. Когда я сказал это вслух, кот поднял на меня свою мордочку, будто его все так называли. В его больших голубых глазах читалась благодарность. Опустошив тарелку, он пошёл исследовать квартиру. Как ни странно, пошёл он в спальню. Я двинулся следом. Но, войдя в комнату, я его не нашёл. После нескольких минут тишины послышался характерный скрип. Дымок улёгся в коробку, из которой не успели вытащить пупырчатую плёнку. «Что ж, — сказал я, — теперь ты спишь здесь». Но спать самому мне не хотелось. Я решил, что сейчас самое время приняться за работу. … После прогулки продуктивность заметно выросла. Работа шла быстро, проекты сменяли друг друга. Я был по-настоящему счастлив. Время для меня перестало существовать, я даже не смотрел на часы. Оно и не нужно, когда занимаешься любимым делом. И вот, когда большая часть проектов были закончены, я посмотрел на часы в углу экрана монитора. Девять часов утра. Я выглянул в окно и с удивлением обнаружил, что на улице светло. Этой ночью в работу я не ушёл, а нырнул солдатиком. Давно у меня такого не было. И сразу я заметил одну большую странность: есть мне совершенно не хотелось. Но я решил, что режим сбивать нельзя, или хотя бы делать это с минимальным ущербом для здоровья. Подобного мнения был и проснувшийся Дымок, который тянул меня за штанину и жалобно мяукал. После завтрака, когда посуда была помыта, я услышал яростное шипение. Выйдя из кухни и пройдя чуть дальше по коридору, я понял, в чём дело: кот сидел на стиральной машине и пристально смотрел в зеркало. Я слышал, что кошки видят намного больше, чем люди, так что удивления у меня это не вызвало. Я уже хотел забрать Дымка, но из комнаты зазвонил мой телефон. Вызывал меня мой вчерашний собеседник. — Алло. — Привет, Лёш, — послышалось с того конца провода. — Привет. Как ты? — Отлично. Звоню тебе не просто так. — Да? И по какому же поводу? — В общем, я связался с Кириллом. Поговорили с ним, поспрашивали друг друга о новостях. Он и правда на Урал улетел. Но суть не в этом. У них в городе на электростанции случилась авария, и они уже третьи сутки сидят без электричества. Я подумал, что тебе будет интересна эта информация. То есть, Кирилл физически не может управлять экраном. Шутником является кто угодно, но не он. Я слушал это сообщение, затаив дыхание. Как бы я ни старался, слова не хотели выходить из моего горла, поэтому я просто молчал. Чтобы не продолжать эту неловкую паузу, я решил повесить трубку. Теперь у меня оставалось два варианта: реальность Лирика и моё сумасшествие. И всё больше и больше обстоятельств склоняли чашу весов на сторону первого. Я погрузился в раздумья. Они, однако, длились недолго. Я вспомнил о сегодняшнем приёме, который должен был если не решить, то приблизить меня к разгадке этого вопроса. Ждать. Ждать трёх часов дня. Больше мне ничего не оставалось. … Это было одним из самых длительных и нудных ожиданий в моей жизни. Наверное, я бы не знал, куда себя деть, не будь у меня кота. Пока я сидел в глубоких раздумьях, Дымок запрыгнул ко мне на коленки и улёгся пузом кверху. Это означало, что я ему очень понравился. По крайней мере, об этом писали все, у кого есть кошки. Что бы я без него делал. Но настало время собираться. «Наконец-то», — с облегчением выдохнул я, натягивая куртку. До больницы пришлось ехать на метро. «Видимо, теперь это придется делать довольно часто», — подумал я. За годы сидения дома я разучился ориентироваться на местности, так что найти нужное здание по выходу из метро мне было нелегко. Но когда я всё-таки нашёл его и оказался внутри, то ахнул. Аккуратно положенная плитка, выкрашенные в бело-бежевый цвет стены, лампы: всё говорило о том, что за этим местом ухаживают. Я вспомнил поликлинику в городе, из которого совсем недавно переехал. И лучше бы не вспоминал. Перед глазами тут же предстал образ обшарпанной городской больницы с кое-где уже потрескавшимися стенами, пыльными окнами и битой напольной плиткой. Столице — всё, провинции — ничего. Что ж, это не моя забота. Я — москвич, и этим надо пользоваться. После прохождения регистратуры я занял место в очереди. До приема оставалось пятнадцать минут, и это время я решил посвятить репетиции того, как я буду рассказывать врачу о своей проблеме. Это надо было сделать настолько убедительно, чтобы мне помогли, но при этом не увезли в дом с мягкими стенами. Хотя, по большому счету я был согласен даже на это, если там не будет Лирика. «Но не надо кидаться в крайности», — повторял я мысленно. Однако слова не хотели подбираться, как бы я не напрягал мозг. Видимо, мне придется импровизировать на ходу. Назвали мою фамилию. С полной неуверенностью в себе я вошёл в кабинет психиатра. Никогда не был у них на приёме, так что я не знал, как себя вести и что делать. За столом сидела примерно моего возраста девушка в аккуратном медицинском халате, со светлыми, подстриженными под каре волосами. Её вид немного успокаивал, так что я позволил себе расслабиться. Она подняла на меня глаза и сказала садиться. — Здравствуйте, — начала она, — меня зовут Надежда Павловна. — Алексей, очень приятно. — Итак, что Вас ко мне привело? — Я… даже не знаю, с чего начать. — В таком случае, начинайте сначала, — улыбнулась она. Эта улыбка окончательно убедила меня в том, что бояться нечего. — Хорошо. Всё началось с того, что я решил переехать. И один друг помог мне с этим. Собственно, он продал мне свою квартиру. Ну, квартира как квартира: спальня, кухня, ванная. Ничего необычного. Хотел отметить новоселье, но никто так и не пришёл. Решил отметить один. И так, рюмка за рюмкой… Я пересказал ей всё, что произошло со мной за эти несколько дней жизни в Москве. На протяжении всего монолога Надежда слушала меня внимательно, не перебивала. И чем ближе я подходил к настоящему моменту, тем задумчивее становилось лицо девушки. — Скажите, Алексей, — начала она после долгих раздумий, — Вы часто пьёте? — Нет, очень редко. Перед этим случаем я пил около месяца назад. А до этого я уж и не вспомню. — Хорошо. А у Вас бывало что-то подобное раньше? — Нет. Только когда я переехал, начались эти странности. Я думаю, это галлюцинации. — Очень странно. Я ещё ни разу не встречалась с такими случаями. Насколько я знаю, галлюцинации такого рода не возникают на пустом месте. Она надолго задумалась. Было видно, что к такому её в институте не готовили. Я снова почувствовал, что напрягаюсь. Мне надоедало это молчание, но я терпел, потому что боялся сбить её с мысли. И тогда всё потеряно. Это продолжалось минут пять, пока она наконец не спросила: — У вас есть проблемы с общением? — Ну, не могу припомнить такого. С людьми я редко вижусь, но зато часто захожу в социальные сети. Просто я работаю на дому и вечно чем-то занят. Но если меня куда-нибудь позовут, или я выкрою время для того, чтобы позвать кого-то самому, то почему бы не пообщаться. — Тогда я совсем ничего не понимаю. Всё, что Вы мне сейчас рассказываете, плохо соотносится с реальностью. — Вы мне не верите. Хотя, я бы тоже не поверил. И тут мне в голову пришла просто безумная идея: — Надежда Павловна, я знаю, как Вы можете мне помочь. Вот мой телефон и адрес. Вы можете развеять все мои сомнения. Если Вы не увидите там Лирика, значит я сумасшедший. Девушка осторожно посмотрела на меня, потом перевела взгляд на листок бумаги с адресом и телефоном. Я ждал её действий, боялся, что откажется. Но нет, взяла. — Вы сможете приехать сегодня? Когда у вас заканчивается рабочий день? — В пять часов. Думаю, я смогу подъехать. — Спасибо вам большое! Совершенно счастливый я вышел из больницы. Но как только я отошёл от неё на приличное расстояние, я понял, какую глупость совершил. «Она мне не поверила, — хватаясь за голову, размышлял я.- Но это не самое страшное. У неё мой адрес. А что, если она вызовет к моей квартире санитаров? Всё, что я ей сказал, будет использовано против меня. И сдаст она меня в поликлинику, для опытов. Может, напишут какой-нибудь трактат по психическим заболеваниям». Как бы то ни было, возвращаться было уже поздно. Да и что бы я сделал, если бы вернулся? Попросил отдать листок с адресом обратно? Тогда меня бы приняли прямо там. Дальше я шёл уже не такой радостный. Дома, на самом пороге, меня встретил Дымок. Пока я раздевался, он сидел и не спускал с меня глаз. — Есть хочешь? — спросил я у него. В ответ кот лишь коротко мяукнул и гордой поступью пошёл на кухню. Мне ничего не оставалось, как последовать за ним. Первая моя мысль, как только я вошёл в кухню, была о том, что необходимо убраться в квартире. Не в сарае живу. К тому же, в доме прибавилось живности, а кошкам нужно большое и чистое пространство. По поводу размеров можно было поспорить, но вот чистоту надо поддерживать на должном уровне. Насыпав Дымку корм, я взялся за веник. Через полчаса подметаний, отмываний и прочих мероприятий квартира была приведена в относительный порядок. С чувством выполненного долга я сел на диван и посадил Дымка к себе на колени. Теперь и самому приятно, и гостей принять не стыдно. Вспомнив о гостях, я посмотрел на экран телефона, на котором большими цифрами значилось почти пять. — Скоро придёт Надежда Павловна, — говорил я, нежно тиская кота.- Она мне и расскажет, есть в зеркале что-то кроме меня, или нет. Вот ты шипел на зеркало. Значит, ты тоже его видишь. А вот она может не увидеть. Если вообще придёт.