Лирик, или Человек по ту сторону зеркала

Как ни странно, мне достаточно быстро надоело сидеть, так что я решил прогуляться по квартире. Обойдя её по кругу пару раз, я остановился перед дверью в ванную. Во мне боролись две идеи: возвращаться в комнату, или всё же пойти проверить, не пропал ли мой «сосед». То ли из-за моего больного любопытства, то ли из-за глупости, но перевесило второе. И тянет же меня на всякие приключения… Я зажёг свет и вошёл в ванную. Но не успел я посмотреть в зеркало, как оттуда донёсся порядком уже надоевший голос: — Ага, всё-таки решил зайти ко мне в гости. — Значит, ты всё ещё здесь. — А куда я, по-твоему, должен деться? Убежать-то я не могу. А если бы мог, то давно рванул бы отсюда. — Да-да-да. Очень интересно. Только тебя и здесь нет. Я стою и как дурак разговариваю сам с собой. И скоро сюда придёт тот, кто это подтвердит. — Я слышал. Как ты её там назвал? Надежда Павловна? Красивое имя, символическое даже. Надежда. Только вот надежда на что? На то, что я исчезну? Нет, друг, это так не работает. А твоя новая подружка, если захочет, тоже меня увидит. — Она не моя… Подожди. Что значит «если захочет»? — Ах, да. Я совсем забыл. Чтобы я смог с кем-то заговорить, человек должен захотеть этого, или его мозг должен быть полностью выключен. До тебя было очень просто добраться, так что я смог наладить связь. А вот если Надя плохо тебе поверит, то я просто не смогу заговорить с ней. Так что… тебе остаётся только надеяться. Внезапно зазвонил телефон. Я вышел из ванной и посмотрел на экран. Номер был незнакомый. «Хоть бы она, хоть бы она», — молил я, поднося телефон к уху. — Алло. — Алло, Алексей, здравствуйте. — Здравствуйте, Надежда Павловна, — обрадовался я.- Как я рад вас слышать. Вы уже подъезжаете, да? — К сожалению, я не смогу сегодня прийти. Обстоятельства так сложились. — Что ж, весьма печально, — пробормотал я.- Ну, тогда до свидания. — До свидания, Алексей. Извините, что так вышло. Это был страшный удар. Все мои надежды, все планы рухнули в одночасье. Единственный человек, который мог точно сказать, что со мной, не пришёл мне на помощь. Я мог бы вытерпеть это, мог бы успокоиться. Но вмешался Лирик. — Что, она не придёт? Ох, какая жалость. Ну, теперь мы официально с тобой соседи. Да не расстраивайся ты так. Найдёшь себе ещё кого-нибудь. Она хоть как, симпатичная, а? — Заткнись! — рявкнул я. Меня переполняли эмоции. Это были не досада или обида. Это была настоящая злоба. И я знал, как её унять. Уверенным шагом я зашёл к себе в комнату и начал искать что-нибудь тяжёлое. Первым под раздачу попал шкаф. Я перерыл его сверху донизу, но найти что-то подходящее так и не удалось. С каждым ящиком, с каждой полкой я злился всё больше и больше. Меня доконал этот Лирик, меня доконало зеркало, меня доконала эта квартирка! В тот момент мне надоело просто всё. Не найдя тяжестей в шкафу, я переключился на стол. Ещё бы чуть-чуть, и всё попавшееся мне в руки летело бы на пол. Перерыв весь стол, я снова ничего не нашёл. Я уже готов был просто смахнуть всё оттуда, как мне на глаза попалась пепельница, стоящая на подоконнике. «То, что надо», — подумал я, забирая её. В красивой фиолетовой пепельнице отражалось моё лицо. Никогда ещё я не видел себя в такой ярости. Полный решимости и жажды действовать я пришёл обратно в ванную. В зеркале всё ещё стоял Лирик. Пока ещё стоял. — А, я вижу, ты хочешь ещё поговорить, — задорно начал он. Вместо ответа я начал вытряхивать пепел в раковину и отмывать пепельницу. Увидев её, Лирик изменился в лице. Весь его задор куда-то пропал, а физиономия сменилась с весёлой на настороженную. Видимо, он догадался, что будет дальше. — Подожди. Лёша, ты что делаешь? Слушай, давай решим это дело мирно? Предлагаю переговоры. Я готов на любые условия. Но вступать в переговоры с ним я не собирался. И он это понял. В его глазах я уже видел страх. И страха этого стало ещё больше, когда я занёс над собой пепельницу. Лирик кричал, умолял меня не разбивать зеркало. Я и сам до конца не верил, что сделаю это. Какая-то часть моего разума не хотела этого. Лирик перестал кричать, и на какой-то момент мне показалось, что он и вовсе пропал. На мгновение я увидел своё отражение. Но было уже поздно. Пепельница тяжело опустилась на зеркало. Стекло с грохотом рассыпалось и полетело вниз. Первый удар. Но им я не ограничился. За ним последовал ещё один, и ещё, и ещё. Я пребывал в очень странном состоянии, в каком пребывают берсерки, идущие в бой. С каждым разом я бил всё сильнее и сильнее, как будто это был мой величайший враг. Собственно, так оно и было. Если бы не это существо, я бы и дальше жил своей спокойной жизнью. Но я восстановлю справедливость. Я никому не позволю мешать мне спокойно существовать в этом мире. Всё, что мешает человеку жить, должно быть уничтожено. И я успокоился лишь тогда, когда на меня вместо Лирика смотрела доска, на которой держалось зеркало. Дыхание моё было тяжёлым, сердце колотилось в груди, под ногами скрипели осколки. «Наконец-то, — с облегчением подумал я, — наконец-то я избавлен от этого проклятья». Но как только я вышел за порог ванной и хотел вдохнуть полной грудью, я вдруг почувствовал какую-то непонятную пустоту внутри. Мне вдруг захотелось обернуться. Всё ли произошло по-настоящему? Да, осколки свидетельствовали о только что свершившемся представлении. По-другому назвать это было нельзя. Я медленно побрёл за совком и веником. «Заметаю следы убийства», — приговаривал я, сбрасывая осколки в мусорный пакет. Туда же полетело и орудие преступления — пепельница. А зачем она мне нужна? Я не курю, а зеркал поблизости больше нет. Я уже собирался выносить мусор, и только потянулся к ручке двери, как в неё постучали. На пороге стоял тот самый дед, встречаться с которым я очень не хотел. — Ещё раз я из твоей квартиры услышу шум — полицию вызову! — проскрипел старик. В ответ на это мне оставалось только извиниться. Спорить с этим господином не было никакого желания. Подождав, пока он уйдёт, я выскользнул на улицу и побрёл к мусорным бакам. Домой я решил не поворачивать. Хотелось немного проветриться, погулять. Вечерело. Холодало. Я уже начал жалеть, что не достал из шкафа пуховик. Хотя, если ветра нет, то не так уж на улице и холодно. И не смотрите, что ещё лето. Дорожка вывела меня к парку. Казалось, только ради него я теперь готов выходить на улицу когда угодно, а не только тёмными вечерами, как раньше. Я в том же темпе перешёл через дорогу и оказался совсем недалеко от всеми любимой скамейки. Вот только теперь это было не уединённое место. Около неё крутилась стайка детей, лет десяти. И было ясно видно, что собрались не просто так. Они что-то искали. Мне стало вдруг интересно, и я решил подойти к ним. — Здорова, ребятня. — Здрасьте, — ответили они мне все хором. — Чего это вы там ищите? — Не чего, — ответил мне один из них, — а кого. Кота мы ищем. — Какого кота? — Ну, серого, большого такого, пушистого. — А что, вы его хозяева? — Да нет. Нету у него хозяев. Он сам по себе. Иногда тут гуляет. — Понятно. — А вы его не видели? — Нет, ребята, не видал я вашего кота. С этими слова я пошёл на другой конец парка. «Да уж, — думал я, — хорошо, что я его к себе забрал. Так бы его малышня замучила. Да и морозы скоро. А у меня ему будет и тепло, и сытно, и не затискает никто». Я остановился. «Чёрт, — промелькнуло у меня в голове, — я ж его одного оставил». Это обстоятельство резко изменило мои планы на вечер. Развернувшись, я отправился домой. На пороге меня снова встретил Дымок. «Какой умный кот, — мысленно удивлялся я». Он, как и в первый раз, смотрел на меня большими зелёными глазами. — Ну что, Дым, соскучился? Вместо ответа кот встал на задние лапы и упёрся передними в мою ногу. — Ого. Никак на ручки просишься? Ну, иди ко мне. Шёрстка приятно согревала руки. А кот, в свою очередь, грелся об меня. Это могло бы продолжаться ещё очень долго, если бы Дымок не начал пытаться вылезти. Я никак не стал этому препятствовать и спустил его на пол. Как вы думаете, куда он пошёл? Правильно, на кухню. Мне ничего не оставалось делать, как пойти следом.