Случайности

После внезапного сближения очередное расставание давалось Нами слишком тяжело. Остаток рабочей недели прошёл для неё словно в тумане, даже шумная и вездесущая Юми не разбавляла её скуки. Она постоянно проверяла уведомления на телефоне в надежде, что Пайк напишет ей или позвонит, но экран встречал её лишь надоевшей заставкой. Они с Пайком говорили всего раз после его внезапного отъезда: буквально через пятнадцать минут, как мужчина пересёк порог, Нами позвонила и спросила, как скоро он вернётся, но Пайк не знал, тем не менее, обещал позвонить перед возвращением. В субботу Юми позвала Нами в торговый центр, и без особого энтузиазма девушка согласилась: всё-таки сидеть в четырёх стенах в полном одиночестве было куда хуже. Юми затягивала её по всем магазинам от продуктовых до детских, смешила, заставляла мерять всё подряд; в общем, через полчаса Нами и сама втянулась в это ребячество. Они шатались несколько часов по торговому центру, а потом купили две бутылки слабоалкогольных коктейлей (Юми едва смогла уговорить Нами) и устроились в парке напротив квартиры Пайка. Они разговаривали обо всём и ни о чём; Юми делилась скомканными обидами на приёмную мать и сетовала на то, что сложно найти «настоящего мужчину», а Нами понимающе кивала и многозначительно вздыхала. Было уже поздно, когда девушки пошли на остановку, но автобуса всё не было и не было: Юми заметно начала нервничать, а Нами стояла рядом, подрагивая от холодного ноябрьского ветра, и приободряла подругу. Когда всё же опоздавший автобус подобрал подругу Нами, совсем стемнело. Телефон девушки зазвонил; с огромной надеждой Нами достала его из кармана, но увидела, что звонит Юми. Она таким образом проводила её до дома, чтобы с Нами не произошло ничего плохого, а то «вдруг снова какой-нибудь сексуальный загадочный мужчина не удержится и спасёт тебя». Нами улыбнулась и зашла в квартиру. Попрощавшись с Юми, она включила свет и разделась. В квартире было пусто. Нами открыла форточку на кухне и села за стол, смотря на тёмное беззвёздное небо. Голые деревья дрожали на ветру, а редкие прохожие шли быстро; никому не было дела до одинокой девушки, следящей за ними из окна. Нами протяжно вздохнула и ушла в душ. Комната Пайка, пока его не было, казалась совсем неживой: в ней не было ничего, что намекало бы на присутствие человека. Нами обошла её по периметру, взбила диванные подушки, поправила ковёр и спряталась в своей комнате. В воскресенье она решила полностью убрать квартиру. Позавтракав и умывшись, она взялась за дело. Пока она занималась рутинными, однообразными делами, ей было проще погружаться в свои мысли. Машинально натирая пол, Нами представляла, как доволен будет Пайк прийти в свежую чистую квартиру. Он точно похвалит её за чудесный обед и, может быть, даже потреплет её по волосам или предложит куда-нибудь сходить… Вот бы он пригласил её в ресторан! Она бы надела своё лучшее изумрудное платье и чувствовала бы себя настоящей дивой… Если бы её увидели с Пайком, все завистники сразу бы закрыли свои рты! И те ребята, которые бросили её одну на той вечеринке… Нами, упорно натирающая тумбу в гостиной, завалила её. Закусив губу от страха, что она испортила мебель, она аккуратно подняла тумбу. Вроде бы вмятин и сколов не было, но содержимое вывалилось из ящичков, и Нами, не сдерживая любопытства, нашла среди содержимого фотографию в рамке. Она села на диван, с интересом вынимая фото из рамки и поднося ближе к лицу. На нём было несколько людей помимо Пайка, но он стоял в самом центре, сложив руки на груди и улыбаясь. Нами почувствовала тепло через фотографию, которое излучало его выражение лица. Рядом с ним стояло трое юношей и одна девушка. Нами сразу жадно всмотрелась в её лицо: она выглядела самодовольной, вскинув нос и ухмыльнувшись в камеру полуулыбкой. На её руках были закреплены громоздкие перчатки едва ли не крупнее её головы. Под её ногами Нами разглядела подпись «Вай». Следующим был серьёзный парень с азиатским лицом, но довольно массивной фигурой. Он стоял смирно, сложив руки в каком-то знаке перед собой. Рядом стоял юноша, задорно улыбавшийся и обнявший хмурого товарища за плечо. Он был более худым и каким-то гибким. Под их ногами так же была подпись «Юи и Шен». Чуть позади остальных стоял одетый в медицинский халат тощий паренёк в прямоугольных очках. Чёрные волосы добавляли ему едва ли не десять сантиметров роста, а сердитое лицо выглядело даже комично; в руках он держал планшет, и, видимо, его отвлекли. «Виктор» гласила подпись. Нами поджала губы: именно он вчера звонил Пайку. Она услышала звонок и выглянула посмотреть, почему мужчина не поднимает телефон. На десерт Нами оставила Пайка. Он выглядел немного моложе или просто свежее, всё же счастливое выражение на его лице ей ещё не доводилось видеть в живую. Кажется, он был горд — Нами догадалась, что молодые люди вокруг — это его ученики. У всех была одинаковая форма с тёмно-синими маскировочными брюками и простыми майками, похожими на те, что в повседневности носил сам Пайк. Нами покрутила фотографию, но даты не нашла. Воодушевлённая находкой, она выставила её возле телевизора и убрала оставшийся хлам в ящики. Закончив уборку, она написала Юми: «Хочешь увидеть Пайка? Держи!» — и оправила ей фотографию найденного снимка. *** Пайк прибыл на базу к трём часам ночи, прокатившись на ночном скоростном поезде через четверть страны. Его встретила Самира, криво ухмыльнувшись в тёмной глубине коридора, и жестом позвала идти за ней. Её каблуки громко отдавались эхом в безлюдном ночном здании и действовали Пайку на нервы своей ритмичностью: ему не нравилось, что кто-то создаёт столько шума на пустом месте. Виктор ждал его. Высунув худое большеглазое лицо над сенсорными панелями, он подозвал его ближе. Пайк, подойдя на расстояние вытянутой руки, обратился первым: — Зачем было выдёргивать меня посреди ночи и во время отпуска? Виктор посмотрел на него неожиданно злобно, даже не стесняясь разницы в комплекции и росте, он обошёл стол и встал так близко, что слышал напряжённое дыхание Пайка. — Ты разве забыл, чем обязан мне? Не превышай своих полномочий и открывай рот тогда, когда я разрешу. Пайк стиснул зубы и стойко выдержал оскорбительное замечание. Виктор сложил руки за спиной, немного расслабился и отошёл к панели. — Все сейчас на нервах, здесь и без тебя тошно, — более спокойно обратился Вестник Прогресса. — «Певчую Птичку» украли. Знаешь, — он посмотрел ему прямо в глаза, повышая тон, — ты знаешь, кто это был. Они использовали твои приёмчики, Пайк. Пальцы мужчины дрогнули, когда он услышал о бывших учениках. Теперь они стали врагами, но не брезговали техникой, которой их обучил бывший наставник. Он напряжённо вгляделся в сенсорный экран, который для него развернул Виктор. На нём были отмечены ворота в Арктике, о которых Пайк и так прекрасно знал. — Они собираются уничтожить их. Мои многолетние труды под угрозой из-за своры бездарных псиоников. Сона… Виктор со злостью стиснул кулаки. — Ты хочешь, чтобы я отправился в их штаб и выкрал Сону обратно? — скептично спросил Пайк. — А ты хочешь сказать, что это настоящее «самоубийство», верно? — Виктор насмешливо оскалил зубы. Пайк отвёл взгляд, чувствуя, как ненависть накрывает его, подавляет самоконтроль, не сейчас, только не сейчас… Виктор принял это за молчаливое согласие и продолжил: — Но, конечно, ты отправишься туда не один. Мои наёмники отвлекут внимание, а ты проскользнёшь вглубь комплекса и схватишь Сону. Всё просто, — развёл руками Виктор. Пайк замер, глядя в экран. Виктор вывел на него поочерёдно главных людей «Пси-отряда», участвовавших в похищении. Знакомые лица… Он помнил их совсем детьми. Виктор махнул рукой. — Свободен. Делай, что хочешь, но с базы ни ногой. Пайк отправился в бараки. У него была личная маленькая комната с кроватью, шкафом и тумбой. Здесь он оставлял свою форму и оружие, когда возвращался домой, но это место вызывало у него отторжение. У двери и стен была плохая шумоизоляция, а окон и вовсе не было. Сидя в этой комнате, Пайк чувствовал себя заключённым. Он рухнул на кровать, подложив руки под голову, и смотрел на низкий потолок с тусклой белой лампочкой сверху. *** — Ну пожалуйста, Нами! Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! — Юми уже была готова упасть на колени и вцепиться в подол поношенного пальто подруги, но Нами протяжно вздохнула. — Ладно, Юми, ладно, уговорила, — Нами опустила сложенные в мольбе руки подруги и потянула её за собой. — Давай быстрее к остановке, на улице слишком холодно! — А может, я тебя проведу? — глаза Юми загорелись внезапной идеей. — Мне совсем не холодно! И квартиру посмотрю! Ну пожалуйста, Нами! Девушка безразлично махнула рукой, и подруги развернулись на сто восемьдесят градусов. Юми увлечённо рассказывала Нами о предстоящем бале; конечно, сам по себе праздник не представлял из себя ничего интересного, но после него всегда закатывалась грандиозная вечеринка у кого-нибудь дома. Юми никогда до этого не была на таких мероприятиях, и ей было жутко интересно узнать, что же именно завлекает туда толпы подростков. Приёмная мать не отпускала Юми, но теперь появилась Нами с почти личной квартирой, и соврать маме, что Юми останется у неё, не составляло труда. Нами пыталась спрятать ладони в слишком короткие рукава; ей бы не помешали перчатки, такие детские, нелепого цвета, вязаные, чтобы в них ходить весь холодный сезон, а после прятать в шкаф до следующей осени. Её мысли были прикованы к Пайку, который вот уже шестой день не уведомлял о себе. До этого момента как раз шесть дней были лимитом его отсутствия, и она надеялась, что он встретит её сегодня после пар. Её мечта разбивалась о фразу: «Я позвоню, когда буду возвращаться». — …Ты меня вообще слушаешь? Да ну тебя, — фальшиво надула губы Юми; злиться по-настоящему она не умела. Они зашли в подъезд, и Нами облегчённо потёрла ладони друг об друга: наконец-то холодный ветер перестал донимать её. Девушки поднялись на четвёртый этаж и вошли в пустую квартиру. Пайка не было. Юми восторженно выдохнула и на цыпочках прокралась через всю квартиру. — А у вас тут уютненько! Немного женского барахла на стены и полки — и вуаля, семейное гнёздышко готово! Нами хихикнула в ладонь, а Юми продолжила, видя положительную реакцию от подруги: — На этой стене вы повесите портрет его мамы, он будет смотреться максимально нелепо! А на эту полочку поставите уродливую статуэтку Купидончика… Так… а на холодильнике явно не хватает парочки магнитов из совместного отпуска! — Юми скакала по комнатам, веселя Нами; девушка ни капли не пожалела, что впустила одногруппницу в квартиру Пайка. В конце концов на глаза шумной девушки попалось фото. Она уже видела его, но рассмотреть вживую было куда интереснее. — Ты права. Он выглядит неплохо. Староват, может быть, но это не проблема, — Юми тыкнула её локтем в бок и подмигнула. — Что думаешь, фанатка раритета? Нами покривлялась и намекнула Юми, что такими темпами она тоже застанет свою любовь после уличных разборок, указывая на темнеющее небо за окном. Проводя подругу до порога, Нами почувствовала себя необычайно бодро; понедельник выдался на удивление лёгким и радостным. Она съела остаток вчерашнего обеда и села выполнять домашние задания, лениво отвлекаясь на посты в ленте и слушая музыку. *** Пайк подтянулся ещё раз и спрыгнул с перекладины. Самира медленно поаплодировала ему: — Браво! Настоящий спортсмен. Ты в неплохой форме для… — Не надо уточнять мой возраст, Самира, — огрызнулся Пайк и потёр мозоли на ладонях; ноющая боль отвлекала его от ненависти к людям, находившимся здесь. Самира гордо фыркнула, но не перестала донимать мужчину. Она пошла за ним в душ, нисколько не стесняясь зайти следом и продолжать сыпать неуместными шуточками. — А у тебя подтянутая задница, получше, чем у Зеда, — громко сказала Самира, зная, что игнорировать её становится всё сложнее. Пайк не ответил. Она попыталась оценить, сможет ли она шлёпнуть его и отскочить, или Пайк всё же сломает ей руку, но не успела: мужчина вышел из душа, не смотря на стоящую совсем близко Самиру. Он возвращался к себе в комнату, когда Виктор снова вызвал Пайка; скрипя зубами, он повернул мимо своей двери к кабинету Вестника Прогресса. Самира навязчиво преследовала его. Она слышала множество слухов о Пайке, и жгучий интерес возгорался в ней всё сильней, когда она безуспешно провоцировала его: однажды его броня даст трещину, и Пайк набросится на неё. Наёмница самодовольно закинула руку ему на плечо: Пайк дёрнулся, скидывая её, и мрачно подметил: — Ты хочешь и второго глаза лишиться? Самира ответила так же едко: — Всё же лучше, чем лечь на стол Виктора и стать его подопытной зверюшкой, да, Пайк? Он бы не сделал этого, будь у него выбор. Кто спрашивал Пайка? Кто просил Виктора?.. — Почему ты не пристаёшь к Зеду? — ускоряя шаг, сказал мужчина. — О, он не брезгует использовать свои пси-способности, чтобы спрятаться от меня. Ты тоже можешь, если забыл, — многозначительно улыбнулась ему Самира. — Но ты же такой правильный, только в крайних ситуациях… — Ты и половины не знаешь, — рыкнул на неё Пайк и тут замолчал. Самира самодовольно ухмыльнулась. Она была достаточно пронырливой, чтобы узнать о прошлом Пайка всё. Интуитивно она догадывалась, какие темы окажутся для мужчины особенно болезненными, тем не менее, ей приходилось скрывать свои «расследования» ещё и от Виктора — не каждый учёный хочет, чтобы о его экспериментах знали. Самира не рискнула заходить с Пайком в кабинет к Виктору, оставшись стоять у двери. Мужчина вошёл и остановился перед учёным, деловито стоящем в центре комнаты, заложив руки за спину. Виктор прищурился и чуть наклонил голову, рассматривая Пайка; тот, в свою очередь, почувствовал себя неуютно. — Слышу, Самира тебя донимает, — завёл неожиданную тему Виктор. — У меня серьёзные планы на следующую неделю. Ты свободен на двадцать четыре часа. Отсчёт пошёл. Пайк не ответил. Развернувшись, он ринулся к своей комнате, чтобы забрать личные вещи, по пути толкнув Самиру плечом. *** Уже сидя в поезде, который отвёз бы его к Нами, он позвонил ей. Было поздно; он переживал, что девушка уже спит, но она подняла трубку и сонно спросила: — Да? — Я буду к утру. На этом их короткий разговор подошёл к концу. Нами угукнула в трубку и поставила будильник на час раньше обычного. Пайк положил голову на ладонь: ему нельзя было спать, он слишком дорожил личными вещами. В поезде было почти пусто, мало кто ездил настолько поздними рейсами, благо, поезда стабильно ходили каждые пару часов. Он оказался ужасно вымотан агрессивной обстановкой на базе, приставаниями Самиры и собственной беспомощностью перед всеми факторами. Всё, чего ему хотелось, — так это почувствовать себя обычным человеком, которого тепло встречают дома после трудной рабочей недели. *** Нами проснулась затемно. Потерев глаза, она включила яркий свет и полминуты пыталась привыкнуть к нему. Времени у неё было не так много, как хотелось бы; она умылась прохладной водой, чтобы взбодриться, и принялась готовить панкейки. Подгоревшие она деловито прятала в холодильник, а самые лучшие выкладывала на тарелку и смазывала джемом. Она не была уверена, что Пайк ест нечто подобное, но идеи получше у неё не было. Дожарив их, она оделась, расчесалась и даже немного подкрасилась; видимо, она настолько ждала Пайка, что перегнула с ранним подъёмом. Когда она услышала суету за входной дверью, её сердце сжалось, а глупая счастливая улыбка сама расползлась по лицу. Пайк зашёл в коридор, и первое, что он увидел, была Нами. — Привет. Я по вам скучала, — просто и честно призналась она, но в этом не было нужды: за Нами об этом Пайку сообщил приятный запах с кухни и идеальная чистота в коридоре, несмотря на то, что на часах было шесть утра. Пайк снял куртку и развёл руки в стороны, даже не разуваясь. Заметив ступор Нами, он слегка намекнул: — Ну? Девушка подскочила к мужчине и легла в тёплые объятья. Это было официально лучшее начало вторника в её жизни.