Случайности

Нами в отличном настроении вернулась домой несмотря на то, что на улице было сыро и пасмурно. Она сняла плащ и поставила зонтик стекать в ванной, поприветствовала как всегда немногословного Пайка, переоделась и разгрузила рюкзак, а после принялась готовить обед. Всё это время девушка витала где-то в облаках, её даже не пугала пара по химии, ожидавшая её завтра с утра. — Обед готов! — крикнула Нами, расставляя посуду. Пайк вышел, хмуро окинул взглядом её развесёлое лицо и молча сел. Он немедленно принялся за еду, изредка поглядывая в тарелку Нами, убеждаясь, что она тоже ест. Нами достала телефон и переписывалась с одногруппниками, чтобы не пялиться на Пайка; он же, доев, убрал за собой посуду и встал над Нами. Она оторвала взгляд от телефона и посмотрела на мужчину с глупой улыбкой во весь рот. — Вам что-то надо, Пайк? Мужчина нахмурился, поджал губы и вернулся в гостиную. Сердце Нами сжалось на пару секунд от досады, но она пересилила свою обиду и убрала со стола. Возвращаясь в свою комнату, Нами отметила, как буднично Пайк сидит за ноутбуком, совершенно никуда не собираясь. — Вы не уходите сегодня? Он поднял на неё глаза; выражение его лица было спокойным и холодным. Он покачал головой, отвечая на незаданный вопрос: — У меня отпуск. Пайк вновь уткнулся в ноутбук и перестал обращать на Нами внимание. Она неловко улыбнулась, зная, что он не увидит её улыбку, и скрылась в спальне. Ей очень хотелось обсудить с Пайком буквально что угодно, от вчерашнего происшествия до последних новостей, но казалось, что его абсолютно ничего не волнует. Нами легла на кровать, обняла себя за колени и уснула на несколько часов. Когда она открыла глаза, было уже темно; она подскочила и проверила время: было ещё не поздно, но пора бы приниматься за химию, иначе завтра ей несдобровать. Она, не отвлекаясь более ни на что, включила настольную лампу и открыла главу в учебнике. Нами решала предпоследнюю задачу, когда в её дверь негромко постучались. — Всё в порядке? — спросил Пайк, не заходя внутрь. Нами встала со стула, потянулась и вышла в гостиную. Мужчина посмотрел на неё и вышел в кухню, Нами последовала за ним. — Пока ты была занята, я приготовил ужин. Тронутая до глубины души девушка добродушно улыбнулась. Сдержав сиюсекундный порыв обнять в благодарность Пайка, она села за стол и почувствовала, как же проголодалась. Оказалось, что за выполнением заданий она просидела полтора часа, проспав до этого ещё четыре, а это значило, что Нами испортила себе ночной сон. Она пожелала приятного аппетита Пайку и принялась за лапшу с фрикадельками. Нами была подвержена стереотипу, что мужчины совершенно ничего не смыслят в готовке, если они не повара, но Пайка это не касалось. Ей до такой степени понравился ужин, что она попросила добавки, и мужчина щедро пододвинул к ней свою порцию. — Я правда могу съесть всё? — посмотрела голодными глазами Нами сначала в тарелку с горячей лапшой, а потом на мужчину. — Если не лопнешь, то да, — ответил Пайк и впервые улыбнулся. В Нами словно выстрелили из лука. Она наклонила голову, пряча покрасневшие щёки, и пододвинула к себе тарелку Пайка. Улыбка ведь такой простой способ проявить эмоции, но как же неожиданно увидеть её на этом вечно хмуром лице! Нами напрягла скулы, сдерживая свою собственную улыбку, но от Пайка это вряд ли укрылось. Она набила рот горячей едой, но и это не отвлекло её от приятного чувства победы: Пайк улыбнулся, а значит, он испытывает к ней что-то хорошее. *** — Вы раньше работали поваром? — спрашивает Нами, не присаживаясь на диван: всё-таки Пайк на нём спит и, возможно, не хочет, чтобы на его диване кто-то сидел. Он непонимающе нахмурился. — Я похож на человека с кулинарным образованием? — в подтверждение своему вопросу он встал, горделиво расправляя широкие плечи. — Нет, но вы чудесно готовите, — просто отвечает Нами, пытаясь не засматриваться на Пайка. Черты лица мужчины разгладились, он самодовольно ухмыльнулся и сел обратно в кресло. Нами неловко потопталась пару секунд на месте, но Пайк всё же ответил ей, когда она уже собиралась идти к себе. — Если тебе нечем заняться, можем посмотреть фильм. — Вместе? — глупо переспросила Нами. — Можем и по отдельности, — пожал плечами Пайк. Нами кивнула, улыбнулась своей нелепости и попросила несколько минут. Она зашла в комнату, прикрыла дверь и рухнула на кровать лицом вниз. Происходящее показалось ей фантастикой из ряда вон; может быть, ей просто померещилось? Или Пайк хотел загладить вину за неудобства, причинённые вчера? Одновременно с тем, пока Нами терялась в догадках, она собрала вещи, сложила недописанную химию, надеясь, что ничего страшного не произойдёт, и собралась с духом. Она вышла в гостиную; Пайк уже выключил свет к этому моменту и подключил ноутбук к плазменному телевизору напротив дивана. Нами это даже немного разочаровало: она думала, что у неё будет возможность уткнуться в Пайка, заглядывая в ноутбук. Она встала посреди комнаты, не зная, куда себя деть: Пайк, откинувшись, сидел на диване, закинув ноги, а кресло стояло так, что смотреть с него было бы неудобно. Она покрутила головой, прикидывая, не замёрзнет ли сидя на полу, но Пайк оборвал её мысли: — Ты усядешься уже или стоя удобнее? — тон его голоса показался Нами раздражённым, и она выпала из-за этого в осадок. Она села как можно дальше от него на самый край, сложив на коленях руки и выровнявшись по струнке. Пайк скептично посмотрел на неё и включил фильм. Нами не знала, что он выберет, но ожидала либо боевик, либо научную фантастику. Она не угадала. Пайк включил какой-то довольно старый исторический фильм о войне в Арктике, она даже долго не понимала, художественный он или научно-популярный. От скуки её спустя всего пятнадцать минут начало клонить в сон; она даже не заметила, как аккуратно положила голову на мягкий подлокотник дивана, закинула ноги и свернулась в клубок. Было очень тепло и уютно, диван был мягким, кино — тихим и ненавязчивым, а близость Пайка её нисколько не смущала, тем более, с его ракурса даже не видно, что она засыпает. Спустя полчаса её разбудили громкие выстрелы. Она открыла глаза и была тронута тем, что мужчина делает тише, но он сидел на полу, потому что Нами растянулась во всю длину дивана. Она ойкнула, извинилась и опять скомпоновалась в своём углу. — Ложись уже спокойно и закидывай ноги мне на колени, — бесстрастно предложил Пайк. Нами, немного смущённая, задумалась на пару секунд; всё же на ней были длинные штаны и высокие носки, так что в этом не было ничего интимного. Она аккуратно вытянула ноги, держа их на весу, но Пайк придавил их рукой с таким невозмутимым лицом, словно так и надо. Нами переживала, что создаёт неудобства, но скучнейший сюжет фильма смаривал её. Она взяла диванную подушку, подложила под голову и почувствовала себя просто замечательно: она была накормлена, обогрета и даже в кой-то мере любима, как минимум, никто не мешал так думать. Тяжёлая рука Пайка локтем придавливала обе ноги Нами, и, если приукрасить, это было почти ласково. Нами открыла один глаз и исподтишка посмотрела на Пайка сонным взглядом. Он сосредоточенно смотрел в экран. Девушка влюблённо улыбнулась в никуда и одними губами пожелала ему спокойной ночи. *** Спустя полтора часа Пайк разбудил её и отправил спать к себе. Нами промямлила что-то нечленораздельное и завалилась к себе. Она рухнула на кровать, даже не выставив будильник, — это сыграло с ней злую шутку утром. Нами проснулась от громкого голоса Пайка намного позже, чем она должна была проснуться. Видимо, он не заметил, что она не ушла: мужчина выглядел удивлённым, когда девушка кометой выбежала из комнаты уже в полной готовности. Она даже не попрощалась, вылетела в подъезд, со всех ног помчавшись в университет. Староста недовольно нахмурила брови и поджала губы, строго глядя с первой пары на опоздавшую. Нами чувствовала себя как на эшафоте, пока её отчитывал преподаватель. Пожилая женщина, зная своё превосходство, не стеснялась называть Нами «бездумной девкой» и «глупой малолеткой». Нами сцепила зубы, чтобы не плакать. До конца пары оставалось всего десять минут, когда преподаватель закончила и потребовала у Нами её домашнюю работу. Вся красная от стыда, девушка протянула тетрадь, которая тут же была открыта и продемонстрирована всей группе. Пусть Нами и не решила всего лишь последнее задание, выговор ей устроили нешуточный, так ещё и подкрепили двумя двойками, которые невозможно было исправить. Пара закончилась, и Нами села в коридоре. Собственная безалаберность сыграла с ней злую шутку; с химией у неё и так не ладилось, а теперь был и вовсе велик шанс не восстановиться. Она давилась слезами и в итоге смогла взять себя в руки и достойно отсидеть остаток пар, тем более Юми постоянно отвлекала её и развлекала, как умела. *** — Слушай, Нами, — загадочно протянула её подруга, когда они шли к остановке, — а можно как-нибудь заглянуть тебе в гости? Мне так хочется увидеть твоего возлюбленного! Нами показала ей язык. — Я спрошу у Пайка, не против ли он. — А как у вас вообще дела? Развиваются отношения? — Юми сжала руки в кулаки и потрясла ими перед собой. — Мне жутко интересно! Нами покачала головой, снисходительно улыбаясь. — За один день мало что изменилось. Он мне ужин приготовил… а потом мы вместе фильм посмотрели… Юми подпрыгнула и восторженно заверещала: — И это называется «мало что»? А что смотрели? — от возбуждения Юми аж подпрыгивала с каждым шагом. — Военный фильм какой-то, я уснула, ничего не помню, — призналась Нами, подмечая, что автобус Юми уже на подходе. Юми обняла девушку и напоследок шепнула ей на ухо: — Не переживай только из-за химии. Это сущие пустяки. Тем более теперь тебе не так страшно слететь со стипендии. Подруга подмигнула Нами из окна и умчалась домой. *** Нами обессиленно поплелась домой. Она оказалась совершенно вымотана эмоционально произошедшим с ней в университете. Зайдя в квартиру, она разрыдалась от обиды и злости, забыв, что Пайк вышел в отпуск и сидит дома. Нами села на пол, даже не снимая обувь, воя в колени. Пайк выглянул из комнаты и молча присел рядом. Он поколебался перед тем, как опуститься рядом и положить руку ей на плечо. Ему были чужды такие способы привести человека в чувства, но вспоминая, как обнимала Нами его после призраков, он выбрал эту же тактику. Нами резко налетела на него, крепко обнимая за шею и утыкаясь лицом в плечо: сейчас ей было жизненно необходимо выплакаться. Пайк чуть не завалился, не ожидая такой отдачи, но стойко выдержал и положил руки на спину девушки. Мужчина просто держал её, не двигаясь и не разговаривая. С ним подобное было впервые за многие годы, и он не знал, как себя вести. Он ненавязчиво поднялся с ней на ноги и завёл в комнату. Пайк хотел выйти и поставить чайник, но Нами вцепилась в край его футболки неожиданно крепко; мужчина сел рядом с ней и снова дал обнять себя и плакать в грудь. Рыдания Нами будили в нём малоприятные воспоминания, о которых он старался забыть… Вопли женщин и детей сливаются с завыванием ледяного арктического ветра; Пайк видит их обречённые на смерть лица, знает, что они станут его проклятьем. Он злится на них за то, что они здесь оказались. Люди сбиваются в кучку, пытаются согреться хоть немного, но Пайк безжалостно выдёргивает одну из девушек в медицинском халате поверх тонкой шерстяной кофты и джинсов, слёзы застывают на её лице от холода, синие губы вот-вот сомкнутся навсегда. Пайк поднимает её за горло и шипит в лицо: «Где остальные?», — но уже никто не в силах ему ответить. Война настигла этих людей без предупреждения; в небольшой научно-исследовательский городок ворвались сразу две армии противоборствующих сторон, и Пайк успел побывать по обе стороны баррикад. Он попытался стряхнуть с себя внезапно нахлынувшие воспоминания, они принесли с собой сильные сожаления: мог ли он поступить лучше? Мог ли он спасти их всех? Жетон на шее обдал его холодом; Пайк схватил его и сжал в кулаке — то немногое, что осталось с ним ещё из той жизни… Он посмотрел вниз и накрыл макушку Нами рукой. После жёсткого и холодного металла волосы Нами создавали резкий, странный контраст, но убирать ладонь не хотелось. Рыдания сменились всхлипываниями, и это вызвало у Пайка жалость. Был ли смысл в том, что он взял её к себе? Возможно, он обрёк её на менее завидную судьбу, чем жизнь в старом общежитии. Он чувствовал, как смотрит на него Нами, он видел, как неловко она двигается, как пытается понравиться ему. Он должен был отпустить её, но эгоизм не позволял этого сделать. Приходить в пустую, мрачную квартиру, собирать пальцами пыль со всех поверхностей, готовить ужин и ложиться спать со страхом вновь оказаться заложником своих пси-способностей… или ещё с порога видеть приветливое юное лицо Нами, чувствовать запах горячей еды и проходить в убранные, живые комнаты? Нами сползла с дивана и вышла в коридор. — Извините меня, — снимая обувь, прошептала она. Слёзы всё ещё катились по её лицу. — Простите. Пожалуйста, простите. Я создаю столько проблем. Мне так стыдно… Её голос дрожал и таял, становясь беззвучным, лишь губы размыкались. Она вытерла тыльной стороной ладони слёзы с красных щёк и спряталась в ванной. Пайк подошёл к двери и хотел постучаться, но что-то остановило его. Он прошёл в кухню и включил чайник. Пока он кипятился, Пайк облокотился на столешницу поясницей и смотрел на утопающий в вечернем мареве двор. Совсем скоро ему придётся вновь покинуть стены квартиры на несколько дней, чтобы работать с холодными людьми с острыми, звериными взглядами. Воспоминания из Арктики никак не хотели отступать. Крики и вой звенели в ушах; Пайк закрыл глаза и старался не вспоминать лицо девушки в халате, её заострённый подбородок и узкие глаза, длинные чёрные волосы и растрёпанную чёлку, на ней были очки, кажется, и бейдж, но Пайк не помнил её имени. Но она знала его имя, звала его сквозь свист: — Пайк? Откуда оно известно ей? Он очнулся от оцепенения и увидел Нами; она как раз отключила закипевший чайник. Если не замечать опухших глаз и в целом помятый вид, то сейчас всё явно было хорошо. Мокрые мелкие пряди прилипли к её лицу, она постоянно смахивала их наверх, но они снова сваливались ей на лоб. Привыкшая к немногословности или погружённая в свои мысли, она молча вышла из кухни и закрылась у себя. Пайк в растерянности постоял пару минут, всё же заварил чай и оставил его остывать на кухне. Он с досадой потоптался по комнатам, но не нашёл для себя никакого дела. Пайк разозлился на самого себя, надел куртку и вышел на улицу. Он долго ходил по вечерним кварталам, не выходя к главной улице, а просто шатаясь около дома. Было уже холодно, но его это мало волновало; он спрятал руки в карманы и вернулся в квартиру. Всё было точно так же, как и когда Пайк уходил: две остывшие чашки стояли на столе на кухне, а из комнаты Нами не раздавалось ни звука. Пайк вздохнул и вылил обе чашки, вновь подключая чайник. Он зашёл в гостиную и взял в руки телефон, успешно забытый дома. На дисплее значился пропущенный вызов от Виктора; Пайк занервничал. Виктор никогда не связывался с ним лично, а это значило, что произошло действительно что-то экстренное. Он перезвонил, но услышал лишь два слова и гудки: «Немедленно приезжай». Скрежещущий голос Вестника Прогресса не сулил добра; Пайк собрал сумку, закинув туда ноутбук и сменную одежду, но решил предупредить Нами об резком отъезде. Он постучал, подождал несколько секунд и зашёл. Нами сидела за столом в наушниках, заставленная учебниками со всех сторон. Пайк аккуратно дотронулся до её плеча; она вздрогнула, обернулась и облегчённо выдохнула. — Я всё ещё чувствую себя виноватой за «концерт», который устроила вечером. Если я могу как-то загладить свою вину… Пайк остановил её жестом. — Мне нужно уйти. Я не знаю, как долго меня не будет. — Нами понимающе кивнула. — Запиши мой номер телефона. Девушка суетливо покрутилась, нашла смартфон и записала два номера: первый был рабочим, а второй — для сверхважных звонков. Он вышел в коридор, сопровождаемый Нами. Она грустно смотрела в пол, не пересекаясь с ним взглядом. — До встречи, Нами, — попрощался с ней Пайк, попытавшись ободряюще улыбнуться, но вышло не особо убедительно. — Может, вы подождёте хотя бы до утра? Уже темно и холодно. — Она шагнула за ним, но не пересекла порога. — Это слишком срочно. Нами вздохнула, закрыла дверь и услышала свист очередного чайника; заварка была рассыпана сразу в две чашки — это вызвало ещё большую тоску в её сердце.