Как говорит Нико.

Николетта Гольдштейн умная девочка, она никогда не питала иллюзий по поводу собственной полезности в бою и твердо знала: главная польза — это её детки, которые не раз помогали напарнику в особо горяченькие моменты. И хоть Нико не была кисейной барышней и типичной дамой в беде, легко могла дать в зубы особо наглому ухажёру с особо длинными руками, но демонов всё же предпочитала оставлять для тех, кто к этим тварям больше приспособлен. Для охотников и своих деток в их руках, например. В этот раз совершенно ничего не должно было поменяться. Очередное задание, на которое не пожелал ехать бессовестно спящий легенда, буркнув что-то вроде «пацан, ты уже взрослый, я тебе доверяю», свободный от работы день у Нико, место заказа достаточно далеко от дома, чтобы идти пешком, но недостаточно – чтобы добираться на поезде. В общем и целом, всё вокруг непрозрачно намекало, что напарникам стоит вспомнить старые деньки и выбраться из конторы вдвоем. Нико была довольна – им с Неро в последнее время почти не удавалось побыть в месте и Гольдштейн успела соскучиться. Конечно её «скучания» выражались в повышенном содержании всяческих шуточек, подколов и попыток слегка побесить друга, иначе Нико просто перестала бы быть Нико. Неро, впрочем, никогда не обижался и это было еще одним пунктиком за который его можно было считать классным. Пунктиков было еще много, но Неро знать о них было совершенно не обязательно. Время в дороге пролетело почти незаметно, заброшенная церковь на окраине богом забытого городка – конечно, где ещё могли появиться демоны – встретила незваных гостей такими звуками, что даже привычная ко всему Нико еще раз решила, что останется в фургоне. Даже, если её особо никто и не звал с собой. Махнув на прощание напарнице рукой, Неро пулей вылетел из фургона, сияющий, словно начищенный медный таз и довольный, словно он идет заниматься самым приятным на свете делом, а не кромсать демонов, скрылся под сводами полуразрушенного божьего дома. Как это всё-таки иронично, аж жуть, подумала девушка и закурила, прислушиваясь к звукам боя. Закатное солнце приятно грело сквозь лобовое стекло, не очень приятно слепило и заставляло жмуриться, Нико закурила очередную сигарету и в целом была спокойна, довольна и совершенно расслаблена. Неро большой мальчик и крутой охотник, скоро он закончит, они заберут оплату и даже успеют заехать за пиццей и ведерком мороженного. Может быть даже удастся отвоевать в этот раз право выбора, и оно будет не клубничное… Последним, что запомнила Николетта Гольдштейн в тот вечер был оглушительный грохот разрушенной стены, полёт «большого и сильного мальчика» в его демоническом облике и алое месиво там, где должна быть грудная клетка. Дальше всё застилал такой же алый туман аффекта с запахом чужой крови и звуком собственного истошного крика. Нико совершенно не помнит, как из разрушенной церкви медленно вылез засранец, недобитый Неро, никак не желающий умирать один и волочащийся в сторону бессознательного охотника. Не помнит, как вытащила из ящика очередной прототип игрушки для Леди – огромный, убойный и совершенно недоработанный. Не помнит, как вылетела из фургона, совершенно не чувствуя веса оружия и страха перед демоном. Не помнит выстрела, не помнит отдачи, что прошлась по всему телу волной, не помнит обожжённых и разодранных в кровь ладоней, не помнит – было ли больно и кричала ли она сама или это рёв умирающего демона звенел в ушах. Не помнит и не знает откуда взяла силы затащить бессознательного Неро на диван в фургоне, не помнит собственного отчаянного и совершенно неуместного «не смей умирать мелкий засранец, нам еще ехать за пиццей» и всего остального тоже не помнит. Николетта Гольдштейн обнаруживает себя на ступеньках фургона, с головы до ног вымазанную в чужой крови, с обожжёнными ладонями, что уже успели покрыться корочкой и, только услышав полный боли стон напарника, позволяет себе расплакаться. Неро хрипит и матерится, а значит будет жить.