Плач арфы

      «Смотри», — кричит ему война. «Смотри, смотри, смотри».       Элронд смотрит; Элронд видит, глаз не в силах отвести. Таков провидца удел — так, звеня вражескими стрелами, звучит его проклятье.       Смерть нынче пахнет ветром, огнем и ядовитой слабостью гниения; все бренно. Он бежит, задыхаясь и кашляя; он падает в черноту бездны, на дне которой мелкими могильными цветами поросли усыпальницы его семьи; он умирает, хороня.       Назад есть лишь один путь; дорога вперед приведет их к концу.       Во сне, тягучем и горьком, как горька болезнь, на него, смеясь, глядит безумный Лесной Король, у чьих ног — золотая скорлупа доспехов мертвецов. Элронд, однако, знает: ему не снятся сны; так явь переплетается с помешательством, идет черными шрамами-трещинами, представая перед ним обнаженной, во всей уродливой и обугленной красоте своей. Ему не снятся сны, его взгляды — ничто, а слова — лишь бред умалишенного.       Кровь стекает незаметно по рукам брусничным соком: скольким королям умереть в этой войне суждено?       Но мертвым, что от зари до заката глядят на него глазами живыми-стеклянными, к несчастью, знать не дозволено срока своей жизни; от судьбы не уйти, нет смысла противиться воле Эру — давно он это уяснил.       Элронда все одно занимает: в силах ли он собственную гибель предвидеть?       Смерть целует его в щеки, по волосам с лаской гладит, точно мать дитя возлюбленное; плечи его под ледяным грузом ее ладоней ломаются, словно крылья птичьи. «Поторопись, — хрипло шепчет. — Не гляди, молчи».       Что суждено — тому быть. Элронд живет во снах, которых вовсе нет, говорит, не раскрывая рта, и вырывает остервенело тусклые, кровью вышитые перья, — ничто.       — Мне жаль, — сухо бросает сын короля Лесного, под треск костров. Во взоре его хрустит жалобно, о спасении и прощении моля, под поступью серебряная, мертвая листва, и вьется яростно отравленная зелень отцовской лацерны. — Удачи.       Трандуил знает, что произойдет; Элронд предчувствует то, но глаз раскрыть не осмеливается — в том нет смысла, одна лишь боль грядущая и неминуемая.       Элронду жаль; Трандуилу — едва ли. Элронд, однако, молится за то, чтобы в следующем из чрезмерно живых снов не заметить и тени чудного своего визави — такие сны ему не по душе, слишком уж гадки и ярки.

***

      Свинцовые тучи завесили небо, так что день мало чем отличался от ночи. Но не это заставляло Элронда из последних сил молить валар о помощи. Перед ним, насколько хватало глаз, раскинулось войско Саурона. Ненавистны ему сны, на этот похожие, однако, вот беда, вовсе не сон это теперь.       Орки и варги предвкушающе скалились. По сравнению с ними отряд харадрим казался состоящим из жалких карликов. Но больше всего пугали тролли. Их могучие фигуры возвышались над морем голов подобно башням, такие же массивные и неприступные.       Элронд оглянулся на свое войско. Пусть не такие устрашающие, силы Последнего Союза все же были серьезной угрозой. Даже в такое ненастье доспехи воинов слепили холодным блеском. Выделялись только бурые одеяния синдар. Элронд нахмурил лоб. Что делают войска Амдира и Орофера в авангарде? Разве их место не в тылу, где смогут они поливать врагов дождем из стрел?       «Мне жаль».       Горделиво возвышалась впереди фигура Орофера. Плащ цвета свежей хвои стелился за спиной короля лесных эльфов, кожаные наручи плотно облегали запястья. На лице владыки застыла решимость. Элронд пытался поймать взгляд Орофера, но тот словно нарочно не смотрел в сторону воинов эльдар. Будто только синдар вышли на поле брани.        Две армии замерли друг напротив друга словно в нерешительности. Орки рычали, тролли били себя в грудь кулачищами. Войско Последнего Союза стояло почти неподвижно, чересчур уж похожее на резко-чудные в дивной правдивости статуи. Но битва не начиналась.       «Сколько нам ещё стоять? До ночи?» — подумал Элронд. Не первый раз встречался он лицом к лицу со слугами Саурона, и все же видеть их так близко, потрясающих оружием и выкрикивающих оскорбления, было удивительно. Словно внезапно оживший сон, прорвавшийся через грань невозможного.       Звонкий рог прервал размышления Элронда. Он изумлённо повернул голову. Под недоумевающим взглядом Гил-Гэлада Амдир отдал приказ своим воинам.