— Давайте повторим план, — подытоживает Кай сидя в пустом кабинете, где недавно закончились занятия. — Мы все сошлись во мнении, что мистер Ву явно что-то недоговаривает. Тем более он не сказал ничего ценного. Поэтому, так как Коул с Нией идут на… обсудить важные вещи, Зейн обещал провести вечер с Пиксал, мы с Джеем проследим за завучем. И завтра вечером, сразу после школы, соберемся у Джея дома. Все верно?
Ребята кивают, но конопатый все еще страшно зол. Вот почему Ния оделась в черное — чтобы впечатлить Коула! Он искоса глядит на брюнета, и тому становится все неудобней от прожигающих взглядов, мечущих молниями.
Коул с Нией первыми покидают кабинет, и когда они выходят за пределы школы, парень подает девушке руку, и в абсолютной идиллии они отправляются на сеанс недавно вышедшего фильма. Зейн же уходит через полчаса — Пиксал все равно была на дополнительных занятиях по йоге, так что еще непродолжительное время он смог порассуждать с Джеем и Каем пропажу Ллойда Гармадона. И вот два оставшихся последними парня наконец видят как завуч Мистер Ву закрывает свой кабинет на ключ и, с черным портфелем в руке, направляется к велосипеду.
Каждому ученику школы известно, что семья Гармадон живет практически на окраине, рядом с почти всегда пустующем монастырем. Но никто толком не уверен живет ли Ву с Мисако, спят ли они и вообще в каких отношениях находятся. Однако сейчас оба парня были уверены, что завуч направится именно туда.
Спустя пятидесяти минут слежки, Джей жестом показывает Каю, что скоро задохнется от нехватки воды, но последний лишь шикает и хмурит темные брови. Они находятся около одноэтажного здания, приоткрытые окна в котором занавешены легким полупрозрачным тюлем. Вокруг нет ни души, и Джей волнуется, что в случае чего их с Каем тела никто не найдет. Но последнему ситуация явно на руку — будет удобно подслушивать, если конопатый рядом перестанет так громко дышать.
— Как дела? — спокойно спрашивает директриса, когда Ву проходит на кухню. Он кивает, и женщина ставит чайник.
— Они все время пьют чай, — негромко произносит Кай, одним глазом наблюдая за ситуацией.
— И судя по их живости, чай бессмертия.
Кай укоризненно смотрит на одноклассника, пока завуч шепчет на ухо директрисе слова, о которых парни в жизни не догадаются. Они и предположить не смогут, что их завуча мучают такие вульгарные мысли!
— Как прошел день? — женщина разливает чай черного цвета в две кружки.
— Устал. Правда, после занятий ко мне подходили ребята узнать некоторые вещи по поводу Ллойда.
— Какие?
— В основном они все время ругались. Сначала за стул, потом кто будет говорить, потом опять за стул. Но они хотели узнать почему именно их выбрали для поисков.
Мисако поджимает губы, накрашенные нежно-розовой помадой. Она даже не знает хочет ли знать правду. Стакан опускается на стол, и женщина выжидающе глядит на собеседника.
— Я сказал, что это был случайный выбор.
— Но это не так.
— Ты прекрасно знаешь, что не так, — мистер Ву строит гримасу огорчения. — Но не мог же я рассказать им правду, что после пропажи Ллойда зашел к нему в комнату и обнаружил на столе пять фотографий с подписями на обратной стороне. Фотографии не зря лежали в определенном порядке, но и это не похоже на моего племянника — загадывать секретные шифры, заниматься собственным поиском.
— Ты должен был сказать им правду.
— А в чем правда, Мисако? В том, что мы не знаем что с Ллойдом, или в том, что все в руках пятерых глупцов, которые даже не могут найти ключ к разгадке?
— Если бы они знали, что было написано на обратной стороне, то может и догадались бы. Ты не оставил детям шанса.
— Шанса. Да они безнадежны. Они даже не могут составить план вечера в честь племянника, что уж говорить о поиске Ллойда! — Ву тяжело отпивает из зеленой кружки, издавая звук тянущейся жидкости, затем продолжает чуть мягче: — Мисако, ты должна меня понять. "Проклятье семьи Гармадон" принадлежит только нашей семье, и слова на их фотографиях о том, что они "должны заплатить долги своих предков" просто глупость. Эти ребята же ни за что в жизни не поделятся друг с другом историями личной жизни.
— Они даже не видели фотографий, — возражает женщина, чьи волосы полностью покрылись сединой, затем кладет на стол пять пронумерованных фотографий в определенной последовательности: Кай, Зейн, Коул, Ния и Джей. Она достает их из маленькой полочки, находящейся на кухне. — Ты их недооцениваешь.
— Об этом говорил Ллойд, — шепчет Джей, ярко жестикулируя руками, чтобы его соратник наконец обратил свой взор на конопатого.
— Прекрати издавать звуки и привлекать внимание, — шипит Кай. Потом до него доходит смысл слов Джея: — Говорил о чем?
— О "проклятье семьи Гармадон". Он говорил, что его отец в тюрьме, ну или может уже вышел, но… — светловолосый парень закрывает рот рукой, потому что Ву спрашивает Мисако слышала ли она какие-нибудь звуки.
— Нет, дорогой, тебе показалось, — Кай наблюдает как женщина нежно целует завуча в губы, а он обхватывает ее талию руками. Парень не уверен что им повелевает сейчас больше: страх, отвращение, смущение или зависть. Джей вскидывает подбородок, якобы спрашивая "Что там происходит?", но Кай прикладывает палец к губам. Всю ситуацию видно лишь совсем незрелому мистеру Смиту, и тому становится неловко от жаркого пламени, выходящего за пределы странного дома.
— В любом случае, — отрываясь от губ любимой, Ву говорит достаточно тихо, — надеюсь, это не дело рук Гармадона.
***
— Отличный фильм, — Коул закидывает горсть попкорна Нии в рот. Свой он давно съел, а девушка проплакала весь фильм, и попкорн остался почти целым. Черноволосая вытирает мокрые щеки и только тогда смотрит на парня, лицо которого не выдает окончание мелодрамы. — Нет, правда, мне понравился.
Ребята медленными шагами выходят из торгового центра, и парень вызывается проводить девушку домой. Спустя недолгих двух минут Ния решается задать вопрос, который мучает ее столько времени:
— Коул, что ты думаешь о любви?
Черноволосый давится слюной и начинает припадочно кашлять. Ния смеется, она знает, что Коул ненавидит быть застигнутым врасплох. Он быстро запивает вырывающийся порыв кашля водой, чтобы выдержать паузу перед ответом.
— Любовь… Наверное, это хорошее чувство. Ты нужен кому-то, кто нужен тебе. У вас все хорошо, вы держитесь за руки, целуетесь, вам хорошо. И все просто... хорошо.
— Не думала, что у тебя такой скудный запас слов, — Ния снова хихикает, а Коул кажется даже краснеет. — Для меня любовь — это желание быть с человеком, рядом с которым ты чувствуешь себя собой, но при этом ощущаешь себя особенной. Ты готов отказаться от принципов, но в то же время это совсем не нужно, ведь человек поддерживает тебя во всем. — Девушка поджимает губы и снова задает вопрос: — Ты когда-нибудь любил?
Коул замирает — он не знает ответа. Развернувшись к девушке, он ласково глядит на нее, убирая прядь темных волос с ее лица. Медленно наклоняясь, он приближается к желанным губам. Но Ния делает небольшой, но резкий шажок назад. Шажок, который надолго оставит между ними пропасть.
— Еще рано, глупыш.
Не знаю, что разозлило парня сильнее: отвратительное ласкательно-унизительное слово или действия Смит. Он хмурится, его глаза загораются раздражением. На повышенных тонах парень произносит:
— Рано? А то, что мы целовались на вечеринке, не в счет? Или в любой момент, когда Кай не видел, ты лезла ко мне с поцелуями! И, по-твоему, сейчас рано?
Ния молчит. Что на нее нашло? Действительно, губы Коула для нее как родные, но фразы, что он бросает словно ножи, злят до безумия. Он смеет выставлять ее прилипалой, легкодоступной, глупой! Она дает ему пощечину и сквозь стиснутые зубы произносит:
— Да пошел ты!
***
Зейн кормит Пиксал своей вилкой, а она улыбается, зажимая металлический предмет в зубах. Он не может налюбоваться своей избранницей: красива, мудра, очаровательно добра. Она хихикает, когда Зейн щекочет ее ладошку. Но его взгляд становится грустным, и девушка заботливо спрашивает:
— О чем задумался, милый?
— О линии жизни. Ты когда-нибудь задумывалась, что чувствуют люди с короткой линией?
— Линия жизни не всегда показывает нашу истинную судьбу. Мы сами творители своего будущего, — Зейн согласно кивает, но отводит взгляд в сторону. Его сердце заполнено тяжестью, но он все же решает сказать:
— Ллойд всегда принимал меня таким, какой я есть. Однажды, после того как мы сдали совместный проект, он пригласил меня посидеть с ним в кафе. Мы много смеялись, говорили о школе, заботах и девушках, а потом он спросил меня верю ли я в судьбу. Я сказал, что да, ведь нашел тебя, Пикси. Его улыбка казалась искренней, но потом он... угрюмо произнес, что кажется его судьба будет более жестока с ним. На мой вопрос почему, он ответил, что его линия жизни слишком долгая чтобы казаться реальной. А все линии рядом говорят о том, что ему уготовано нечто особенное. Потом он сказал, и я никогда не забуду этих слов: "Зейн, наши судьбы тесно переплетаются, и мне жаль, что из-за меня ты попадешь в беду".
