Дебют в Хогвартсе

— Так, Поттер, Уизли, тихо там, — шикнул профессор Мелифаро, разворачивая экран проектора. — Я понимаю, что всё что угодно интереснее первого урока в понедельник, но мне платят не за мою понимающую душу, а для бескорыстной добродетельности я, знаете ли, и сам ещё недостаточно проснулся, так что сейчас я вас буду мучать, поскольку деньги мне платят именно за это. Итак, записывайте. Тема сегодняшнего урока: «Мелкая нечисть. Классификация, виды, способы борьбы». К следующему уроку составите подробную характеристику каждого из упомянутых сегодня видов: где обитают, что едят, чем опасны — ну, вот это всё, по стандартной схеме. Требований по длине не выставляю, но учтите, что если мне покажется, что вы недостаточно полно раскрыли тему, я заставлю вас переписывать это эссе столько раз, сколько понадобится, чтобы вы мне в три часа ночи могли рассказать, чем отличаются гриндилоу от лобалуга, а пикси от докси. Со смерти домовиков прошло уже два дня. Информации о новых жертвах не было, но в воздухе всё равно витало напряжение. О тех двух эльфах тоже никто не сообщал официально, но слухи разнеслись по Хогвартсу со скоростью снитча. Воцарившаяся же тишина напоминала затишье перед бурей. Даже профессор Мелифаро ходил нервный, чего за ним до сих пор не водилось. Гарри и Рон так и не переменились во мнении, что это всё проделки Малфоя. Гермиона смотрела на них с тревогой и недоумением: она считала, что Малфой «наверное, не настолько законченный псих», но ситуация с домовиками её пугала. — Подумай сама, Гермиона, — увещевал её Рон. — Кто ещё это может быть? Малфой презирает домовиков, он наверняка даже не считает эти смерти чем-то плохим. К тому же, ты и сама сказала, что он вырос в семье волшебников, и мог набраться каких-то тёмных приёмчиков от своего папаши. — Всё равно я сильно сомневаюсь, что он к этому причастен. — А я у него спрошу, — с хмурой уверенностью в голосе предложил Гарри, старательно делая вид, что записывает конспект — не столько для профессора Мелифаро, сколько для Гермионы, чью благосклонность в помощи с домашкой было гораздо проще снискать, если продемонстрировать ей, что ты честно (или не очень честно) пытался что-то делать сам. — Ну да, так он тебе и ответит, — хмыкнул Рон. — Да какая разница, что он скажет. Я просто хочу посмотреть ему в лицо. — Минус пять баллов Гриффиндору, — раздался звонкий голос профессора. — Ещё хоть одно слово с вашей стороны, Поттер, и я заставлю вас вместо эссе переписывать «Краткий перечень магических тварей Угуланда и близлежащих территорий» Матильды Мудшет. Кстати, кто не понял, это был намёк на то, в какой книжке вы можете найти информацию для эссе. Всю или почти всю — как повезёт. Гермиона грозно глянула в их сторону и сразу отвернулась, записывая название учебника. Что бы она ни говорила, а Малфой действительно вёл себя очень подозрительно. С самого дня нападения он почти ни с кем не разговаривал за пределами своего факультета (почти никого не поливал грязью), ходил больше один, чем в компании своих верных телохранителей — бугаёв Крэбба и Гойла. Гарри каждую ночь отправлялся дежурить в коридор на четвёртом этаже, но так ни разу никого там и не застал. Пару раз он даже заглянул внутрь. Хорошо, может, чуть больше, чем пару раз. В конце концов, что с того, что он почти каждую ночь выжидал момент, когда смотрителя не будет поблизости, чтобы заглянуть в заброшенный кабинет с Зеркалом? Ведь так шанс, что он упустит Малфоя, сводился к нулю! И в конце концов, но не нашёл там ничего необычного. Всё та же пыль, вытоптанная десятками посещений. Всё то же Зеркало. Ни Малфоя, ни трупов эльфов. Сэр Халли сказал, что домовиков убило Зеркало, но когда Гарри смотрел на него, оно не казалось таким уж опасным. Мальчик медленно приблизился и осторожно заглянул внутрь, приготовившись бежать. Ничего не произошло. Из зазеркалья на него по-прежнему смотрели улыбающиеся лица родителей. Гарри замер. Он хотел было снять мантию, чтобы снова полюбоваться на потрясающее сходство с мужчиной, глядящим на него с нежной грустью во взгляде, но вовремя одумался — мало ли, кто может зайти сюда в любой момент. Быть пойманным не хотелось. Гарри ещё какое-то время простоял напротив Зеркала, а затем бесшумно выскользнул наружу. На следующий день он до самого обеда незаметно (как он сам думал) ходил за Малфоем, пытаясь выждать, пока тот останется один. — Ты долго ещё будешь меня преследовать, Поттер? — рявкнул слизеринец, останавливаясь посреди коридора, ведущего в подземелья. — Дался ты мне, — выплюнул в ответ Гарри, подходя ближе. — Так какого чёрта ты тогда таскаешься за мной хвостиком? Перепутал с мамой-уткой? Я не твоя мамочка, Поттер. — Закрой рот! — прорычал Гарри, с трудом сдерживая злость. Необходимость шляться повсюду за слизеринцем полдня не добавляла ему оптимизма, а ядовитые слова Малфоя хотелось затолкать ему в глотку. — Я знаю, что это твоих рук дело, Малфой! — О чём ты, Поттер? — Ты как-то причастен к смерти домовиков, и не пытайся отнекиваться! Я знаю, что ты крутился возле Зеркала. — Ты что… — Малфой беззвучно охнул. — Так это был ты?! — Не знаю, о чём ты, но тебе это с рук не сойдёт. Я расскажу директору, что ты был там! — Ты придурок, Поттер. Рассказывай что хочешь, интересно, что ты ему ответишь, когда он спросит, откуда ты узнал. Ты же тоже был в этой комнате, не так ли? Ты, что, за мной шпионил? — Я что, похож на человека-невидимку? — выпалил Гарри и понял, что попался. Малфой ничего не говорил про невидимок. — Это был ты! — Ты рехнулся, Малфой. Катись к чёрту! — Сам катись, Поттер! Единственное, что выяснил Гарри из этого диалога — что его до невозможности бесит Малфой. Когда вечером он собирался отправиться в свой привычный караул, он вдруг обнаружил, что у него физически не получается выскользнуть из гостиной. Сначала они с Роном долго и нудно делали эссе по Чёрной магии. Затем близнецы усадили его играть в подрывного дурака и до позднего вечера донимали просьбами «одолжить одну вещицу». Стоило Гарри хотя бы покоситься в сторону входной двери, как где-нибудь рядом возникала Гермиона с грозным шёпотом: «Даже не думай». Она, видимо, решила всерьёз озаботиться его режимом сна, потому как последние пару дней только тем и занималась, что распекала его за ночные вылазки: дескать, это опасно и этим уже занимаются взрослые, он не только ничего не может сделать, но и сам нарывается на неприятности. Умом Гарри её доводы понимал, хоть и не хотел себе в этом признаваться, но что-то внутри раз за разом тянуло его в комнату с Зеркалом. Гарри убедил себя, что это желание разоблачить Малфоя. *** До сих пор Драко не приходилось сомневаться в собственных действиях. Он Малфой, а значит всё, что он делает — правильно. Но в ту ночь он ударил домовика — и тот умер. Драко совершенно точно не убивал того эльфа, ведь когда он выбегал из класса, домовик был жив — только небольшая ссадина у виска. К тому же, тот совершенно точно был один, а согласно слухам, умерло два домовика. Но оба — в кабинете с Зеркалом. «Ты заслужил это». Так он сказал тогда? Он совершенно точно не имел в виду смерть. Неужели Зеркало и правда опасно? Он ходил к нему несколько месяцев и с ним до сих пор ничего не случилось. Что изменилось в ту ночь? Что изменилось? Он убил домовика. Не специально, но какая теперь разница. Он, Драко Малфой, убийца. Ещё и Поттер со своими обвинениями. Неужели это и правда был он тогда в кабинете, когда Драко так навязчиво ощущал чьё-то присутствие? Иначе к чему относилась фраза про невидимку? Это точно был он. Но как он это сделал? И почему не пытался его шантажировать или что-нибудь в таком роде? Боялся, что раскроется секрет его ночных прогулок? Мог ли человек, стоящий за спиной Драко, увидеть в Зеркале то, что видел он? Или это была персональная иллюзия? Чёртов Поттер. Гриффиндорская выскочка. Чтоб его магглы драли. Ну почему этот сраный Поттер оказался прав? Даже сам не понимал, насколько прав. Не осознавая толком, что делает, Драко выбрался из гостиной после отбоя и прокрался знакомыми коридорами до знакомого кабинета. Темнота замка впервые показалась ему зловещей. Он ожидал, что к Зеркалу будет невозможно пробраться, даже надеялся на это — но коридор был пуст, а дверь открыта. Проскользнув внутрь, Драко уставился на доступную его взгляду тяжёлую тёмную раму. Такая же, как всегда. Ничего не изменилось. Мальчик обошёл кабинет, прокладывая максимально длинный в его пределах путь до Зеркала. Он страстно хотел заглянуть внутрь — и одновременно с тем очень боялся того, что в нём увидит. Стоя у противоположной стены, он всё-таки поднял взгляд на Зеркало — но не нашёл в его отражении привычной улыбки отца. Из тёмной глубины на него смотрело странное, ни на что не похожее существо с влажной прогалиной вместо рта. Сердце подскочило к горлу, и Драко хотел было бежать, но вдруг понял, что не может пошевелиться. Он попался — и теперь его съедят так же, как домовиков. Вдруг ему стало блаженно всё равно. Пусть едят. Так даже к лучшему. Он сделал шаг навстречу Зеркалу, что-то затягивало его, манило обещанием — чего? Драко не думал. Ему наконец-то было хорошо, а когда он даст себя съесть, станет совсем замечательно. Где-то сбоку раздался пронзительный свист, что-то разбилось, но Драко не обратил на это внимания. А потом всё замерло. *** На следующий день по Хогвартсу прошёл слух о пропаже первокурсника. Утром в подземельях Слизерина недосчитались одного ученика, и половину замка сразу охватила страшная паника — если уж Драко Малфой пропал, то всем остальным и подавно грозит опасность. Почему-то в том, что носители древних аристократических фамилий гораздо больше прочих застрахованы от чьего бы то ни было нападения, включая даже нечисть, никто не сомневался. К тому же, Малфой пропал прямо из спальни, что делало потенциальными жертвами будущих нападений весь факультет. За завтраком директор Халли вышел с речью: — Драко Малфой жив. По залу прокатился вздох облегчения, перемежаемый возгласами недоумения. — Однако должен сказать правду, на данный момент он находится в большой опасности. Шёпот тут же стих, и на сэра Халли уставилось несколько сотен испуганных глаз. — Прошлой ночью Драко Малфой проник в запрещённое крыло на четвёртом этаже, в результате чего и подвергся нападению того же существа, что убило домовых эльфов. Благодаря охранным чарам он остался цел, и, пока они действуют, его жизни ничего не угрожает. Однако, действие чар распространилось на весь этаж, так что библиотека временно закрыта для посещений. Все занятия, которые проходили на четвёртом этаже, будут перенесены в другие кабинеты. Вход на этаж перекрыт. Со всех сторон, — на этом месте директор проницательным взглядом обвёл зал, останавливаясь на некоторых учениках, в том числе, близнецах Уизли. — Что он имел в виду? — шёпотом спросил Рон братьев. — Понятия не имеем, — хором ответили Фред и Джордж с одинаково кислыми лицами. — В заключение хочу добавить, что если у кого-нибудь есть, что рассказать — сегодня моя горгулья пропустит вас без пароля, если ей это покажется достаточно важным. С этими словами сэр Халли покинул Большой зал, не дожидаясь окончания завтрака. Гарри задумчиво откусил от своего тоста, забыв намазать его маслом. Повлиял ли на Малфоя их вчерашний разговор? Или у него были свои причины пробраться в комнату с Зеркалом прошлой ночью? И что вообще нападало на домовиков? Если Зеркало, то почему сам Гарри не пострадал? Может, то, что домовики умерли в кабинете, в котором хранилось Зеркало, просто совпадение? Ведь директор не сказал, где именно напали на Малфоя. Не могло это быть совпадением — Гарри чувствовал. А что, если Малфой пытался как-то заколдовать Зеркало, но не справился и пострадал сам? Директор сказал «того же существа». Может, Малфой пытался вызывать духов? А что, если Зеркало показывает мёртвых — тогда понятно, зачем оно могло ему понадобиться. Как сработали охранные чары, если Малфой «всё ещё в опасности», но при этом «в данный момент его жизни ничего не угрожает»? Что это вообще может значить? Уроки прошли как в тумане, Гарри едва сумел превратить спичку в металлическую спичку (требовалось превратить спичку в иголку) под конец занятия Чёрной магии, обжёгся зельем от ожогов на уроке алхимии и просидел всю лекцию по ЗОТИ, сделав в конспекте ровно одну заметку: Малфой Он так и не придумал, что добавить к этой фамилии. Убийца? Невиновен? Гад? После занятий они сидели в гостиной Гриффиндора с Роном и Гермионой и безуспешно (кроме Гермионы, конечно — она, когда начинала переживать, только ещё больше погружалась в учёбу) пытались делать эссе по алхимии о растениях, обладающих огнестойкими свойствами. На пергаменте Рона значилось: В состав противоожоговых зелий входят такие растения: Он тщетно пытался заглянуть в пергамент Гермионы, которая исписала уже несколько дюймов. На листе Гарри не значилось ничего. — А если дело не в Зеркале? Что, если это совпадение? — наконец озвучил свои догадки мальчик. — Ага, как же, — тут же ответил Рон, хватаясь за любую возможность отвлечься от нудного эссе. — Ну сам подумай, ты находишь Малфоя в кабинете с бесконечно старым волшебным зеркалом, которое, к тому же, непонятно, как работает, а потом в этом же кабинете начинают умирать домовики. И сам Малфой тоже вскоре «загадочно пропадает» где-то в том же коридоре. Готов поспорить, что не где-то, а именно что в кабинете с зеркалом, в которое ты так вцепился. Просто директор не хочет поднимать шумиху, поэтому и оградил вообще весь этаж. Даже Фред и Джордж не смогли туда пробраться, а ведь они знают все тайные проходы Хогвартса как свои пять пальцев. Я слышал, как сегодня Джордж жаловался Фреду, что «проход за горгульей тоже закрыт». Не знаю, о какой горгулье речь, но сэр Халли сильно постарался, раз запечатал даже те проходы, о которых никто не знает. — А что, если зеркало околдовало Малфоя? — вдруг спросила Гермиона, откладывая пергамент. — В смысле? — опешил Гарри. — Рон правильно заметил, Гарри, ты стал одержим этим зеркалом. Ты буквально вцепился в него. Признавайся, сколько раз за последнюю неделю ты был в том кабинете, несмотря на прямой запрет сэра Халли? Гарри насупился, собираясь ответить, что караулил Малфоя, но Гермиона продолжила: — Что, если зеркало как-то заманивает своих жертв? Ты сказал, что видел в нём родителей. Но ведь ты сирота. Для тебя увидеть родителей — это же как… — девочка запнулась. — Что, если оно показало их тебе, чтобы ты захотел прийти ещё и ещё? Что, если Малфой тоже попался на это? — Но что проку Малфою смотреть на своих родителей? — недоверчиво спросил Рон. — Уж он-то на них насмотрелся. — При чём здесь родители, Рон? — закатила глаза Гермиона. — Если зеркало действительно заманивает тех, кто в него посмотрит, то каждый должен видеть что-то своё. Что-то, что заставит его захотеть возвращаться. — Всё равно это ерунда, Гермиона, — задумчиво возразил Гарри. Признавать, что он мог попасться на что-то настолько… отвратительное, как игра какой-то нечисти на его чувствах, не хотелось. — Я тоже смотрел в Зеркало, и я жив. — Может, имеет значение, как долго ты в него смотрел, — задумчиво протянула Гермиона. — Мы же не знаем, как давно Малфой о нём узнал. Или… было что-то ещё. Что-то, из-за чего это зеркало взбесилось или… проснулось. Внезапно Гермиона охнула, прижав рот ладонью, и во все глаза уставилась на Гарри. — Когда ты был комнате с зеркалом, ты был в Мантии или без? — В Мантии. И без, — ответил Гарри после секундного замешательства. — Когда я пришёл туда в первый раз, я снял мантию. — Но это было ещё до того, как на домовиков напали. А после? Гарри задумался, а потом поднял на неё взгляд. В стёклах очков на секунду отразились блики от огня в камине. Как идея или осознание. — В Мантии. После минутного молчания Гермиона заключила: — Гарри, тебе нужно рассказать обо всём Джуффину Халли. — Ты шутишь? — тут же взъелся Рон. — Он же отнимет Мантию — и всё! — Но что, если это может спасти Малфоя? Если зеркало видит только тех, кто в нём отражается? — Учителя справятся и без нас, — отрезал Рон. — А если Гарри отнесёт её директору, то только потеряет — и ничего больше. К тому же, это Малфой, — добавил он таким тоном, словно это было решающим аргументом. — И что? — взвилась Гермиона. — Если Малфой, так пусть умирает — так, что ли? Рон, только не говори, что ты серьёзно. Рон на секунду заколебался, а потом всё же ответил, хоть и чуть менее решительно: — Всё равно учителя могут справиться и без нас. Ничего с ним не станется. А помогать ему… Это неправильно! Он же донимает нас с самого начала года. — Гарри, — повернулась к нему Гермиона, игнорируя Рона. — Ты должен пойти к сэру Халли. Даже если он отнимет Мантию… А что, если Малфой умрёт? Гарри покачал головой: — Ты не понимаешь, Гермиона. Это Мантия моего отца. Единственное, что досталось мне от родителей. — Я понимаю, — участливо ответила девочка и неловко сжала его ладонь, дотянувшись до неё через письменный стол. И вернулась к домашней работе, всем своим видом демонстрируя, что выбор исключительно за Гарри. Они просидели почти в полном молчании до самого ужина, только Рон, через какое-то время снова осмелевший, принялся с прежним энтузиазмом клянчить у Гермионы «просто взглянуть» на её эссе. Гарри не мог выкинуть из головы слова Гермионы. Если Малфою действительно угрожает смертельная опасность… должен ли он помогать ему? Или Рон прав, и пока ситуация находится под контролем директора, ничего фатального не произойдёт? Так ли уж Малфой невиновен? Из-за чего Зеркало напало на домовиков? Если бы он стал жертвой Зеркала, Малфой ни за что бы не стал помогать ему. Тем более, ценой самой дорогой для него вещи. Сэра Халли на ужине не было вовсе. Проклиная всё на свете, Гарри забрался в спальню, спрятал Мантию в сумку, и пошёл к кабинету директора. — Я был в кабинете с Зеркалом, — сказал он горгулье, охранявшей проход, и та без раздумий отъехала в сторону, демонстрируя спрятанную за ней винтовую лестницу. В конце лестницы была ещё одна дверь. Гарри хотел постучаться, но вдруг услышал доносящийся изнутри невозмутимый голос профессора Лонли-Локли. — Ситуация находится полностью под нашим контролем. Мы не собираемся снимать заклинание, пока не найдём способ уничтожить артефакт, не подвергая опасности Драко. Я лично гарантирую его полную безопасность. — Такую же, как гарантировал Джуффин Халли, когда мой сын поступал в Хогвартс? — раздался в ответ незнакомый возмущённый голос. Судя по всему, говорил Люциус Малфой. Гарри никогда не встречал его лично, но был наслышан о нём от Рона, чей отец работает вместе с Малфоем на королевской службе. — Господин Малфой, я настоятельно прошу вас покинуть кабинет и не мешать директору спасать вашего сына. Уверяю, что сэр Халли более чем осознаёт серьёзность ситуации, и судебные иски, которыми вы, надо понимать, собираетесь ему угрожать, представляются ему не такой насущной проблемой, как безопасность Драко. Сначала из кабинета не раздавалось ни звука, а потом Гарри услышал шелест мантии и быстрые шаги, и отпрянул от двери, но, вопреки от его ожиданиям, из кабинета директора никто не вышел. Ещё через минуту, когда он наконец решился постучаться, дверь раскрылась сама, и голос директора из глубины кабинета пригласил его войти. — Как видишь, сэр Гарри, ситуация более чем серьёзная, — сказал Джуффин Халли, глядя на него своими раскосыми хищными глазами из глубин кресла. Говорят, до того, как стать директором школы, он успел побывать карточным шулером и убийцей на службе у короля. — Впрочем, ты, наверное, и сам догадывался. С чем пожаловал?