Devil

— Во-первых, мы никому о нашем плане не скажем. Во-вторых, сваливай всё на меня, — обе девушки улыбаются на последних словах, благодарно кивая официанту, который принёс им заказ. — и, в-третьих, это будет завтра, но сегодня нам нужно достать любой артефакт.       За столиком воцаряется тишина и небольшая пауза, в которой мысли в голове Хоуп проносятся с огромной скоростью. Хоуп тоже прекрасно видела эти взгляды дяди на Адамсон. Этот взгляд кажется ей влюблённым, но она точно знает, что Кол любит ведьмочку Клэр, которую потом сам же и убил, точнее из-за влияния предков. Кол клялся ей в любви, обещал быть рядом всегда и желал вечности с ней, но, увы, у судьбы другие планы.       Если любимый дядя влюблён в Барби, тогда она и должна отвлечь его, пока Хоуп будет искать эти тёмные артефакты. А если что-то пойдёт не так и Кол раскусит их план? Нет, если сделать всё достаточно грамотно и не оставить никаких следов. Празднование дня рождения Бекс будет на первом этаже Скотобойни, приглашено много народу, соответственно можно затеряться среди толпы. Вариантов масса, главное сделать всё быстро и аккуратно. — Ты будешь отвлекать дядю, — Барбара давится глотком чёрного ароматного кофе, который приятно обжигал горло. Хоуп растягивает губы в улыбке, когда видит на лице Адамсон растерянность и удивление. — Почему я? — слетает с её губ прежде, чем она успевает подумать о правильном ответе на слова Майклсон. Именно этот ответ и выдаёт её нервозность, которая вовсе и не свойственна ей.       Она — Дьявол, всегда ведёт себя достойно и уверенно, даже если есть огромный риск проиграть. Она — самое могущественное существо на этой Земле, тогда почему она ведёт себя слишком… человечно? Почему она слишком остро испытывает любые эмоции и чувства? Потому что Дьявол сломался, неправильный монстр, который не должен чувствовать, но почему-то чувствует. — Неужели ты сама не видишь или не хочешь видеть? — Адамсон осторожно ставит кружку на стол и поджимает губы. Чёрт, она права. Барбара видит этот взгляд Кола, но постоянно игнорирует, пытается изгнать любые мысли о младшем Майклсоне. Она хочет казаться такой же холодной и бесчувственной, как это было при их первой встречи, но не может, потому что хочет чувствовать всё, что происходит между ними. — Ты права, — Барби кивает и сжимает руками кружку. Ей очень трудно признавать свои собственные чувства, тем более говорить о них с кем-то, кроме себя самой. Адамсон привыкла держать всё в себе, изливать душу лишь себе, от чего легче не становится, лишь ещё хуже. — и, пожалуйста, давай сменим тему. — Хорошо, — Хоуп согласно кивает, подавляя довольную улыбку. Майклсон слышала разговор дяди с отцом, в котором они говорили как раз о Барбаре и её брате. Клаус считает, что Люцифер чего-то не договаривает или вовсе лжёт, делая вид, что ему действительно есть дело до младшей сестры, иначе, почему он не возвращается? — тогда что тебе снилось эти две недели, которые ты провела в созданном магией сне? — это ещё один вопрос, который интересует Хоуп, да и остальных тоже. — Семья, родной дом и детство, — Барбара почему-то решает сказать правду, излить свою душу и поделиться тем, что гложет её уже очень давно. — раньше всё было не так. Родители любили нас с Люцифером обоих одинаково, а потом для отца стал существовать лишь он, младшая дочь отошла на второй план, а мама… мама не хотела перечить отцу и молча наблюдала за этим всем, — Адамсон откидывается на спинку стула и устремляет свой взгляд куда-то в даль, будто снова и снова окунаясь в те сны. — отец видит в нём настоящего правителя и наследника трона, меня же хочет выдать за графа, которому я и вовсе не нужна. — Правитель? Наследник? — непонимающе переспрашивает Хоуп, ведь до сих пор так и не знает о том, кто Адамсон такая. Майклсон видит в её глазах боль, которую Барби скрывает уже очень-очень давно. Это ведь так трудно скрывать, как тебя убивают изнутри… — Я — Дьявол, Хоуп, заключаю сделки, играю жизнями и убиваю ради удовольствия, я хуже твоей семьи, — Адамсон сглатывает ком в горле и через силу поднимает свой взор на Хоуп, которой жаль Барби, она хочет обнять её и хоть как-то успокоить. — монстр, чудовище, тьма, зло и список огромный, — Барбара смотрит прямо в глаза Хоуп и решает сделать то, что убедит Хоуп в правдивости её слов.       Карие глаза Барби сначала медленно загораются алым, а затем резко вспыхивают ярко-красным светом, следом также резко потухают. Дьявол может вытягивать магию из всего, что содержит её, может открывать порталы, ведущие прямиком в Ад, творить самые сложные заклинания, с лёгкостью может повторить ритуал Эстер. Дьявол может всё и для неё попросту не существует границ. — Несколько лет назад твоей семье потребовалась помощь, и они вызвали меня, — пока Барбара не передумала рассказать правду о той сделке, она быстро продолжает: — плата за услугу считается чья-то смерть, всё-таки баланс природы Ад тоже соблюдает. Первым должен был умереть твой дядя Кол, затем любимый человек ведьмы, которая и вызвала меня, а потом мать ребёнка Клауса… — Что? — из лёгких Хоуп выбивают весь воздух. Она не может поверить в то, что передней сидит убийца её мамы, которая ещё сама и предлагает свою помощь. Адамсон поджимает губы, но затем продолжает: — В тот день, когда я выполнила свою часть сделки, я узнала, что отец изменял моей маме с Эстер, твоей бабушкой. Несколько недель или дней я не возвращалась в Ад, а когда вернулась, то узнала, что должен состояться суд над Колом, — Адамсон вновь сглатывает противный ком в горле. Ей кажется, что она снова вернулась в то время и словно проживает тот день снова и снова. — я спасла его от этого суда, пожертвовала своей жизнью, своим статусом и силой. Отец вернул его к жизни, а меня бросили гнить в темницу. В тот день он отрёкся от собственной дочери, когда сделал это, — Барби быстрым движением руки стирает солёную дорожку с щеки, но твёрдо продолжает смотреть в глаза Хоуп. — сделка оказалась нарушена с одной стороны, соответственно вторая чать не может быть выполнена, но… — Она выполнена, — договаривает за Адамсон Хоуп и сжимает губы, которые тут же превращаются в тонкую полоску. — тогда… — Я не знаю, Хоуп, — девушка перебивает Майклсон, отвечая на не озвученный вопрос. Адамсон сама не знает и не понимает, почему так всё произошло. Возможно, в этом замешан отец или Люцифер?       Остаток времени до вечера девушки проводят за разговорами на отвлечённые темы, стараясь не касаться семьи и родных, потому что для обеих эта тема причиняет боль. Иногда они громко смеялись, привлекая внимание посетителей, иногда спорили, но в итоге приходили к одному ответу или решению. Самое главное — обеим стало лучше. Хоуп смогла поговорить хоть с кем-то, кроме своей семьи и новой пассии отца, которая и мозгоправ. Адамсон же смогла выговориться кому-то за столь долгое время, смогла поделиться тем, что гложет её изнутри.

***

— Давай, Барбариска, улыбнись, — с лёгкой улыбкой щебечет Хоуп, наблюдая за Барбарой, которая выпивает третий бокал шампанского за первый час мероприятия. Адамсон очень волнуется, ведь сейчас в Аду происходит неизвестно что и может произойти что угодно, когда они наконец-то попадут туда. — перестань хмуриться. — Скажешь это потом своему дяде, когда он узнает, что мы выкрали его артефакт, — фыркает в ответ Адамсон, ставя хрустальный бокал на поднос подошедшего официанта.       Весь этот час Барбара ощущает на себе многочисленные взгляды, а некоторые словно раздевают её. Девушка выбрала вновь чёрное бархатное платье с тонкими бретелями и туфли-лодочки на высоком каблуке. Платье соблазняющее облегает её фигуру и подчёркивает пышную грудь. Барбара смогла восстановиться и теперь ни одна косточка её тела не выпирает и не делает уродливой.       Тёмные кудрявые волосы собраны в пучок на затылке, а несколько прядей у лица делают его немного неопрятным. Пухлые губы накрашены алой матовой помадой, делая образ более готическим. Глаза слегка подведены тушью, а ресницы подчёркнуты тушью. Адамсон не любила использовать много косметики, всё-таки даже Дьявол за естественную красоту.       Хоуп же в бордовом платье с открытыми плечами и туфлях под цвет платья. Рыжие волосы завиты лёгкими волнами, глаза подчёркнуты тушью и карандашом, а губы слегка подведены помадой. Клаус уже успел отогнать от дочери пару парней, которые пылали желанием пригласить на танец Хоуп. Какой заботливый папаша. — Тёмные артефакты должны принадлежать Дьяволу, так что нужно подумать кто у кого украл, — Барби проходит нервным взглядом по залу, останавливая его на младшем Майклсоне, который о чём-то беседует со старшим братом, время от времени ухмыляясь. Кол чувствует на себе её взгляд и подмигивает ей, когда находит глазами Адамсон. — Идёт, — тихо шепчет Хоуп, когда замечает приближающегося к ним Кола. На его губах играет соблазнительная ухмылка, а в глазах озорной блеск, едва ли пляшут бесенята. Адамсон облизывает губы, стараясь унять быстрое сердцебиение, дабы Кол сразу же не раскусил их. — Чего вы здесь стоите одни? Не надоело ещё? — Адамсон закатывает глаза от слов Кола и очень хочет ответить чем-нибудь язвительным, но вместо этого мило улыбается и смотрит прямо в его глаза, силясь не утонуть в шоколадных омутах. — Пойду, припудрю носик, — Хоуп тянет губы в улыбке, когда вновь замечает их взгляды. Барбара вопросительно выгибает бровь, на что Хоуп лишь двусмысленно указывает на Кола.       Младшая Майклсон быстро ретируется из зала в комнату дяди, тщательно прислушиваясь ко всем звукам в доме, дабы не оказаться пойманной. Барби возвращает взгляд к Колу и мило улыбается, когда Хоуп окончательно скрывается на втором этаже. Нужно тянуть время. — Ты же не откажешь мне в танце, милая? — Майклсон словно чувствует какой-то подвох и предлагает танец, протягивая свою ладонь Барбаре. Адамсон тратит лишь пару секунд на раздумья, а затем вкладывает свою хрупкую ладошку в ладонь Кола. — Зачем ты навеял мне сон? — девушка сглатывает от близости Кола, стараясь не смотреть на него. Майклсон лишь продолжает ухмыляться, параллельно притягивая к себе Барбару. Кол отлично слышит её учащённое сердцебиение и сбившееся дыхание. — О каком сне идёт речь? — Кол непонимающе качает головой, медленно опуская свои руки чуть ниже талии Барби. Его взгляд невольно падает на её алые губы, и снова возникает желание коснуться этих губ и ощутить вкус этого поцелуя. — Разве это не твоих рук дело? — Адамсон наконец-то поднимает свой взгляд на Кола, и они едва соприкасаются носами. Их лица разделяет несколько миллиметров, хватит лишь одного движения, чтобы их губы соприкоснулись друг с другом. — Каюсь, это был я, — непонимание быстро сменяется широкой улыбкой. Барби в который раз закатывает глаза и хочет отстраниться, но Кол не даёт ей этого сделать, вновь притягивая к себе ещё ближе. Теперь их носы соприкасаются, а губы находятся в мизерном расстоянии друг от друга. — и ты явно хочешь продолжение этого сна, — голос Майклсона снижается до соблазняющего шёпота, от которого снова бегут мурашки. Барби сглатывает и переводит взгляд на лестницу, по которой уже спускается Хоуп. — С чего ты это взял? — они играют, но их игра уже вышла за рамки, за все существующие границы и теперь исход только один. Лишь один выход. — Люблю, когда такие красивые девушки бросают мне вызов, — Кол медленно сокращает оставшееся расстояние между ними, снова притягивая девушку к себе. Его взгляд прикован к приоткрытым губам Барби, которых он вот-вот коснётся и ощутит их мягкость, но… — Мне очень и очень жаль вас прерывать, но Барбариска нужна мне, — но их идиллию нарушает подошедшая Хоуп. Кол чувствует прилив раздражения и возбуждения, но затем натянуто широко улыбается племяннице, которая отлично видит это раздражение в глазах дяди. Адамсон лишь поджимает губы, затем чувствует, как сильные руки отпускают её. — Я догоню тебя, Хоуп, — младшая Майклсон удивлённо вскидывает брови, но затем кивает и начинает медленно удаляться в сторону той же лестницы. — С тебя ещё один танец, Майклсон, — проследив взглядом за дочкой Клауса, Барби неловко улыбается, а затем сокращает расстояние между ними и мягко целует Кола в щёку. Девушка ощущает приливший к своим щекам жар, но потом немного смущённо улыбается Колу, который в ответ лишь довольно ухмыляется. В его глазах вновь вспыхнул тот самый блеск, с которым он смотрел на Барби. — С тебя ещё один поцелуй, Адамсон, — Барби улыбается в ответ и, в последний раз взглянув в блестящие глаза Кола, направляется к Хоуп, которая нервно переминается с ноги на ногу. Адамсон чувствует на своей спине его взгляд и прикусывает губу, явно желая повторить этот танец и поцелуй.