Devil

— Ну что, получилось? — тихо и осторожно интересуется Барбара, смотря на Хоуп, которая также нервничает и пытается скрыть своё волнение. Девушка волнуется перед долгожданной встречей с матерью, которая погибла несколько лет назад, спасая её. Только в этот раз всё пошло совсем не по плану и никакой встречи не будет, от чего Хоуп становится ещё больнее. — Нет, — дрожащим голосом отвечает Майклсон, затем переводит взгляд на Барби, на лице которой мгновенно отображается непонимание сказанного. — их нет, ни одного артефакта, — Хоуп сглатывает противный ком в горле и опускает глаза, в которых уже начинают блестеть слёзы. Единственная надежда на встречу с матерью только что превратилась в пепел. — Что значит «их нет»? — всё ещё пребывая в недоумении вопрошает Барбара, а затем хмурится, медленно начиная соображать. Из демонических существ здесь был только Люцифер, и он прекрасно знает, что эти артефакты как раз нужны для того, чтобы с Земли попасть в Ад. Брат снова играл с ней, с её чувствами, он вновь запудрил ей мозги. — так, Хоуп, — Адамсон берёт младшую Майклсон за плечи и слегка встряхивает, силясь хоть немного привести ту в чувства. — успокойся, сейчас не время раскисать. — Ты так легко об этом говоришь! — Хоуп неожиданно стряхивает с себя руки Барби и делает небольшой шаг назад. В ней вдруг закипает злость на слова Адамсон. Она говорит об этом так легко, словно никогда не любила свою мать или вовсе не имела семьи. — тебе не понять этого, потому что у тебя никогда не было семьи! — эти слова звучат острее любого лезвия ножа и проходятся прямо по израненному сердцу, заставляя вновь чувствовать боль. Хоуп права, у Барбары никогда не было семьи, лишь её иллюзия. — Хоуп… — тихо произносит Адамсон, но младшая Майклсон её уже не слушает. Она разворачивает и быстрым шагом поднимается по лестнице, вскоре скрываясь на втором этаже. Чёртов Люцифер снова играет по своим правилам и в свою игру, снова делая больно младшей сестре, которую никогда не и не любил.       Девушка оборачивается и ловит на себе пристальные взгляды Майклсонов и приглашённых гостей. Ей становится душно от этих многочисленных взглядов, которые так и норовят проникнуть в самую душу, в само сердце. Клаус плотно сжимает губы, а затем направляется за дочкой, точно также скрываясь на втором этаже. Ребекка что-то говорит Колу, иногда жестикулируя руками, явно пытаясь донести до брата смысл своих слов, только Кол абсолютно не слушает сестру. Он внимательно смотрит на Барби, пытаясь прочесть в её взгляде правду. Едва младший Майклсон собирается направиться к Барбаре, как она опережает его и быстрым шагом уходит из Скотобойни.       Оказавшись на улице, девушка быстро сворачивает на какую-то улицу и мгновенно теряется среди толпы туристов, которых ночью на улицах Нового Орлеана достаточно много. Прохладный ветер слегка треплет её тёмные волосы, а от небольшого порыва она ёжится. Всё-таки перепады температуры она, к сожалению, чувствует. Ей не место на Земле. Она здесь совсем одна и совсем чужая среди всех остальных.       Завернув в какой-то переулок, девушка прижимается спиной к холодной стене, делая глубокие вдохи. Морозный воздух обжигает лёгкие, но не перебивает ноющую боль сердца. Адамсон решает сделать то, о чём, возможно, очень сильно пожалеет. Барби наконец-то отходит от стены и делает резкий взмах руки, затем шепчет заклинание на латыни. Ветер усиливается, но затем быстро стихает и появляется вновь та белая дымка, в которой всегда появляются демонические существа. Барбара медлит пару секунд, но затем прикрывает глаза, делая глубокий вдох через рот и медленный выдох через нос. Быстрое сердцебиение начинает успокаиваться, сбивчивое дыхание приходит в норму. Монстр медленно берёт вверх над человечностью, которая медленно исчезает, как песок сквозь пальцы. Распахнув веки, её карие глаза вспыхивают алым, а затем медленно потухают. Пухлые губы изгибаются в дьявольской улыбке, и уже через секунду девушка делает шаг и исчезает в белой дымке. Она просто ушла…

***

      Едва ощутив под ногами твёрдую поверхность, девушка использует сверхъестественную скорость и уже через секунду оказывается у массивных дверей, ведущих прямо в тронный зал. Барбара ощущает некое дежавю, словно и в этот раз она будет гнить несколько лет в темнице и умирать от ран. Только Адамсон настроена очень решительно и воинственно, в этот раз без боя она не сдастся. — Нельзя… — демон-стражник не успевает договорить, ведь Адамсон сносит ему голову лишь ребром хрупкой ладони. Кровь брызжет фонтаном и пачкает чёрное платье, попадая и на лицо. Голова демона откатывается в противоположную сторону от тела, которое падает с глухим стуком на каменный пол.       Девушка лишь усмехается, а затем резко толкает дверь вперёд. На несколько секунд её слепит яркий свет золота, которым украшен весь тронный зал. Абсолютно всё вокруг в золоте: стены, пол, потолок, даже массивный трон. Праздничная музыка, которая наполняла зал, мгновенно стихает, слышатся шепотки и удивлённые взгляды. — Здравствуй, Люцифер, — её голос звучит уверено и даже со сталью. Люцифер, мирно восседающий на троне, быстро поднимается на ноги и направляется навстречу Адамсон, только дойти до сестры ему не дают Всадники Конца Света, которые встают рядом с ним, как охрана. — а в честь чего праздник? — Барбара продолжает, когда Люцифер молчит и лишь прожигает её взглядом. Он не ждал её здесь и не собирался возвращаться на Землю. Ему нужно было лишь оставить её там и забрать тёмные артефакты, которые нужны были и для коронации. — В честь коронации господина Люцифера, — среди толпы раздаётся чей-то голос. Барбара усмехается, резко переводя взгляд на обладателя этого голоса. Ну да, кто бы мог сомневаться. Граф Мурле. — А ты хорошо устроился, брат, — Адамсон специально выделяет последнее слово, заставляя Люцифера шумно сглотнуть. Всадники переглядываются друг с другом, задаваясь немым вопросом. — а где родители? — девушка останавливается в нескольких метрах от Люцифера. Величественная осанка, гордо вскинутый подбородок, вспыхивающий и блестящий взгляд. Девушка настроена весьма серьёзно и шутки с ней сейчас закончатся для всех плачевно. — Я убил их, — спокойно молвит Люцифер, наслаждаясь алым взглядом сестры. — ещё в тот день, когда вытащил тебя отсюда. Они сопротивлялись до последнего, молили о пощаде, просили прощения, но я был непреклонен, — в его глазах нет ни капли сожаления о том, что он сделал. — Какой же ты всё-таки ублюдок, Люцифер, — сквозь зубы цедит Барбара, затем складывает руки на груди, показывая всем, что не собирается нападать. Ложь. Она хочет вырвать ему язык, сломать все кости, снять с него кожу заживо, лишь бы доставить ему как можно больше боли и страданий. — а те слова тоже ложь? — Барби бьёт по больной точке для Люци. Он сжимает зубы, затем делает несколько шагов навстречу сестре, что и является его самой большой ошибкой. — Нет, я правда любил и люблю тебя, Барби, — в глазах Люцифера неожиданно появляется нежность и какая-то теплота. — только не как сестру, а как девушку. Я всегда мечтал прикоснуться к твоему обнажённому телу, словить хотя бы один твой поцелуй, но отец… — Отец не давал нам общаться именно из-за этого, — девушка наигранно удивляется, что вызывает множество положительных эмоций у Люцифера. Только это всё фальшь. — как же я благодарна ему за это. Моё сердце принадлежит другому мужчине и это не ты. — Младший Майклсон, верно? Отлично, я убью его на твоих глазах, — Люцифер разворачивается к Барбаре спиной и совершает ещё одну ошибку. Девушка мгновенно оказывается за его спиной и одним резким движением пробивает его спину. Адамсон сжимает его бьющиеся сердце пальцами, а все остальные замирают и практически перестают дышать, даже Всадники не сдвигаются с места. Они не знали всей правды, Люцифер обманул и их. Он обманул всех. — Я убью любого, кто пойдёт против меня и Первородных, но тебе это уже не к чему знать, — Барби шипит прямо на ухо Люцифера, изо рта которого доносятся булькающие звуки. Барбара совершает лишь одно движение, и его сердце оказывается у неё в руках. — я — ваша Королева! Все, кто пойдёт против меня, будут мертвы или жестоко наказаны! С этого момента наступает новая эпоха для Ада, — девушка откидывает его сердце в сторону и перешагивает через тело Люцифера. Адамсон быстро преодолевает расстояние до величественного трона. — эпоха правления Барбары Адамсон, дочери Сатаны и матери Демонов! — девушка садится на трон, закидывает ногу на ногу и осматривает весь зал горящим ярко-красным взглядом.       Присутствующие переглядываются друг с другом, затем граф Мурле становится на колено, на которого мгновенно обращаются взгляды. — Моя Королева, — молвит он, преклоняя свою голову перед своей Королевой.       Затем один за другим демоны начинают преклоняться перед Королевой Ада, лишь Всадники медлят, наблюдая за тем, как весь зал демоном стоят на коленях перед Адамсон. Они переглядываются друг с другом, затем одновременно обращают свои взгляды на неё и в один голос произносят: — Моя Королева, — пухлые губы медленно растягиваются в довольную ухмылку. Настала новая эпоха для Ада. Эпоха правления последнего члена Королевской семьи — Барбары Адамсон.

***

Спустя несколько лет

— Ты уверен, что эта ведьма сказала правду? — в который раз спрашивает Хоуп. После исчезновения Барби Кол залил кровью не один город, за что даже успел полежать в гробу пару лет. Лишь недавно у одной ведьмы он обнаружил тёмный артефакт, с помощью которого получится вызвать Дьявола. Теперь же для вызова требуется не только заклинание, но и любой тёмный артефакт, который на Земле остался лишь один единственный. И он у Кола. — Да, — коротко отвечает Кол, который входит вовнутрь пентаграммы. Майклсон нервничает, ведь в тот вечер, когда она исчезла, он хотел пригласить её на прогулку и признаться в том, о чём молчит уже очень и очень долго. С её исчезновения прошло почти пять лет. — А если она больше не та Барбара, которую мы все знали? — из противоположного конца комнаты доносится голос Хейли, мамы Хоуп. Спустя год своего правления Барбара отправила Хейли в мир живых, но вместе с ней и записку для Кола, в котором говорилось, что он должен ей ещё одни танец. Именно эта записка и дала ему новую надежду на встречу с Барби. — Тогда тебя здесь не было бы, — Майклсон кидает взгляд на Хейли, которая поджимает губы и переводит взгляд на дочь. В помещении воцаряется тишина и Хоуп, сжимая в руках тёмный артефакт, начинает шептать заклинание.       Всё начинает происходить как в первый раз: поднимается ветер, который начинает усиливаться, двери скрипят и открываются сама по себе. Только в этот раз Кол жаждет с ней встречи и желает крепко прижать к себе, никогда не отпускать и целовать до тех пор, пока не закончится сама вечность. — Я же проверяла, — устало вздыхает Адамсон, прикладывая ладонь к лицу. — все артефакты были на месте, — Барби не раз проверяла наличие всех артефактов в хранилище, и все были на своих местах. За это время правления Барби Ад очень сильно изменился. В лучшую сторону. Только в сердце всё время тоска и одиночество. Девушка всё время глушит боль сердца многочисленными убийствами виновных. — оу… — из её лёгких словно выбивают весь воздух, а тело сковывает так, что она не может даже пошевелиться. Адамсон не отрывает своего взора от Кола, который стоит внутри пентаграммы, только он не знает, что это опасно. Нельзя стоят внутри пентаграммы, когда вызывают Дьявола. Но ведь правила созданы для того, чтобы их нарушать. — Ты должна мне ещё один поцелуй, милая, — с неуверенно улыбкой молвит Кол, показывая ту самую записку, которую она отправила вместе с Хейли. Барби смотрит на эту записку, затем переводит взгляд на Кола, в глазах которого отлично видно неуверенность и волнение, что вообще ему не свойственно.       Только уже через пару секунд Адамсон сокращает расстояние между ними и накрывает своими губами губы Кола. Майклсон мгновенно отвечает на поцелуй, тут же опуская свои сильные руки на талию девушки, тем самым притягивая её к себе ещё ближе. Девушка не сопротивляется и в ответ обвивает его шею своими руками, параллельно зарываясь пальчиками в тёмных взъерошенных волосах, взъерошивая их ещё сильнее. — Не уходи, прошу тебя, — с грустью тихо шепчет Кол, когда поцелуй прекращается. Барби лишь тепло улыбается в ответ, затем кладёт свою прохладную ладонь на щёку Кола, нежно поглаживая его кожу большим пальцем: — Не уйду, — Кол улыбается в ответ, а затем прижимает девушку к себе. Барби расслабляется в его крепких объятиях и утыкается носом в ключицы Майклсона, параллельно вдыхая запах мужского одеколона. Родной и любимый запах.