Имя моё - Эльза Разенграффе

Луна ярко светилась в небесах, озаряя окрестности мягким серебристым светом. Отражаясь от снега, лучи ярко освещали всё вокруг. Конечно видимость была не такой как днём, однако всё равно было видно достаточно, чтобы заметить возможную засаду.       Конь медленно брёл по дороге, засыпанной снегом. За последнюю неделю его намело столько, что генерал начал было даже переживать, как бы противник не счёл это делом рук королевы Эльзы, и не казнил её сестру.       Том склонил голову и задумчиво посмотрел на сопровождавших его солдат, что с трудом шли по колено в снегу. Если королева умрёт, то Эльза, использовав свои силы, сможет переломить ход этой войны. Том прекрасно осознавал одну истину, и пусть все остальные генералы и военные советники твердили, что всё нормально, и они контролируют ситуацию, это было наглой ложью. Эренделл терпел поражение за поражениями. Ничего не хватало. Ни оружия, ни припасов. По требованию советников, недавно королеве пришлось подписать документ о изъятии трети всего продовольствия у обычных граждан, дабы прокормить разросшуюся после недавней мобилизации армию. А учитывая, что год этот не был особо урожайным, всё это в итоге могло привести к голодным бунтам. Но даже и без подобных волнений, последствия таких решений были видны генералитету Эренделла. Многие мирные жители переставали оказывать сопротивление противнику, поскольку становились перед выбором: согласиться с условиями захватчиков или же умереть голодной смертью.       Генерал сделал несколько глубоких вздохов и попытался привести свои мысли в порядок. Впереди уже были видны огни башен Поллукса. С недавних пор там расположился главный военный госпиталь, куда привозились многие раненные. Город также находился в стратегически важном месте. Между ним и столицей не оставалось больше никаких препятствий, где бы можно было задержать противника. Именно по этой причине Поллукс был выбран командованием Эренделла в качестве места проведения генерального сражения. Это был невероятно рискованный шаг, поскольку в случае поражения, у войск королевы больше не было бы шансов остановить Свадингцев. Однако деваться уже было некуда. Слишком большую территорию они оставили, и теперь отступать можно было лишь к столице. Но это уже на самый крайний случай.       Уже за несколько километров до границы города показался первый кордон. Завидев верховного главнокомандующего, гвардейцы расступились, пропуская колону. Даже несмотря на свой высокий пост, генерал часто лично руководил различными учениями и маршами, поэтому большинство солдат королевства знали его в лицо.       Второй по величине город сейчас был больше похож на гигантский муравейник. В связи с тем, что здесь сейчас размещалась вся основная армия Эренделла, вокруг Поллукса был развернут палаточный город.       Преодолев еще два кордона, генерал с гвардией наконец подъехали к границе города. Несмотря на то, что на дворе стояла ночь, вокруг кипела жизнь. Только вот эта была совсем не та суета, которую в душе желал увидеть Том. Повсюду бегали солдаты и офицеры. Медсёстры с врачами помогали бойцам выгружать раненных и убитых с повозок, что нескончаемым потоком прибывали в город.       Путь генерала лежал в сам город, где в штабе его дожидались военачальники всей собранной группировки. Однако он повернул своего коня в сторону от основной дороги и направился к большой группе широких и длинных палаток, где, судя по подъезжающим повозкам с раненными, был организован полевой госпиталь. Сопровождающим его гвардейцам он приказал отправляться в штаб и ждать его там.       Подъехав к ближайшей палатке, Том спрыгнул на землю и направился ко входу. - Извините, но вам сюда нельзя. – Проходившая мимо него с большой охапкой белых тряпок медсестра остановила генерала. - Я – генерал Том Уилсон. – Представился вояка. – Мне необходимо зайти. - Прошу прощения, господин генерал. – В обычной ситуации, медсестра, наверняка бы дико смутилась, что столь бесцеремонно начала общаться с верховным главнокомандующим, но сейчас Том заметил; она была настолько замученной и уставшей, что ей было вообще всё равно кто перед ней и что ей за такое может быть. – Однако я бы всё равно вас попросила не входить и не мешать врачам.       На вид ей было лет двадцать пять. Однако большие мешки под глазами и серое лицо сильно старили её. На ней был длинный халат, бывший когда-то белым, но сейчас уже настолько покрытый кровью и грязью, что от прежнего цвета не осталось ни следа.       Даже не дождавшись, ответит ей что-то генерал или нет, девушка, тяжело перебирая ногами, пошла навстречу новой прибывшей повозке.       Несмотря на просьбу медсестры, генерал всё же оттянул полы палатки и вошёл внутрь. В нос ему сразу же ударил сильный запах крови, пота и спирта. Всё огромное помещение было полностью в телах солдат. Не было кроватей по причине недостатка места. Вместо этого все раненные лежали на меховых одеялах, потёртых и, похоже, совсем не греющих. Униформа многих была грязной и рваной. Не было того лоска и блеска, когда они только выходили в поход. Но гораздо больше внимания приковывала другая вещь: почти не было легкораненых. У кого-то не было рук или ног. Их культи были наспех прижжены и перебинтованы. Кто-то был полностью закутан в пропитанные кровью белые тряпки, наподобие мумии. Крики и стоны лежащих солдат сливались в единую какофонию, от которой мурашки по коже шли. Через боковой вход медбраты выносили тех, чьё время уже истекло, чтобы освободить место для бойцов, у которых еще был шанс.       Генералу было не привыкать к подобным зрелищам, однако на него нахлынула злость из-за осознания факта, скольких можно было бы попытаться спасти, если бы Эльза была чуть более благоразумна. - Здравствуйте, господин генерал. – Услышал Том позади себя чуть хрипловатый голос и, обернувшись, увидел подходящего к нему низкого старичка в круглых очках и с небольшой седой бородкой. Одет он был также, как и медсестры с медбратами, однако широкая зелёная полоса на рукаве говорили о том, что перед генералом стоял один из старших докторов. - Добрый день, доктор… – Запнулся вояка. - Олрунд. – Представился врач. - Господин Олрунд, – Продолжил Том. – Что скажете об общей ситуации с раненными. - Ну что тут можно сказать, - Вздохнув, начал лекарь. – Сейчас ситуация всё больше осложняется. По мере приближения фронта к Поллуксу, количество раненных только увеличивается. Даже с присланной из Эренделла помощью мы не справляемся. Приходится лечить только пациентов средней тяжести. - Я прикажу направить из столицы все имеющиеся силы для поддержки. – Ответил Том и тревожным взором вновь окинул помещение палатки. Врач, прищурившись, посмотрел на Тома «Вы ведь не об этом хотели спросить на самом деле?» - О чём вы? - Я говорю о вашем сыне, господин генерал. На секунду в сердце офицера появилась давно утраченная надежда вновь увидеть своего сына живым. - Вам что-то о нём известно? - Мне очень жаль… – Спокойно ответил врач. На лице генерала не дрогнул ни единый мускул. Сохранив на лице маску показного спокойствия, однако Том не смог заставить себя спросить подробности. - Мой друг, когда еще были развернуты полевые госпитали говорил, что один из раненных сказал, что он – капитан Уилсон сын генерала Тома Уилсона. Офицер просил передать, что он бился с честью и надеется, что вы будете гордиться им. - Спасибо вам доктор. – Медленно произнёс генерал. – Именно на таких, как вы и мой сын, и держится Эренделл.       Врач кивнул на прощание и пошёл оказывать помощь раненным. Офицер же, проводив взглядом доктора, направился к выходу из палатки. Внутри него словно что-то оборвалось. Однако тот факт, что его сын погиб героической смертью истинного солдата, грело душу офицеру. В конце концов, это самый славный конец для любого воина.       Выйдя на улицу, Том угрюмо посмотрел на то, как медбраты штабелями укладывают новые трупы рядом с сотнями таких же. Сколько людей только за сегодня лишились своих сыновей, сказать точно никто не мог. Однако это всё не было напрасным. Каждый погибший солдат Эренделла хоть не намного, но задерживал продвижение неприятеля, выигрывая время для своих собратьев, которые в данный момент усиленно готовились к предстоящему сражению.       Вояка развернулся и пошагал обратно к своему коню, который в ожидании седока беспокойно пытался рыть копытом замёрзшую землю.       Сам город словно застыл в тревожном ожидании. Проезжая по улицам, генерал невольно вспомнил о том, как здесь было красиво и уютно до того, как в королевстве было объявлено военное положение. Многие магазинчики стояли с заколоченными окнами и дверями. От них словно веяло холодом и смертью, и не верилось, что сюда когда-нибудь вернутся хозяева, чтобы вновь радовать посетителей. Но многие помещения были отданы под нужды армии, где теперь располагались госпитали, пороховые склады и другие важные в военном деле пункты.       Проехав почти к самому центру поселения, генерал остановил своего коня на небольшой площади, где и располагался местный штаб. Высокое и широкое здание с величественными колонами изначально задумывалась как большая библиотека. Однако во времена военной экспансии Эренделла на восток тридцать лет назад, здесь уже располагался военный штаб, которой затем был переоборудован в музей. И вот, по прошествии стольких лет, здание это вновь служит для военных целей. «Воистину история циклична.» горько усмехнулся про себя Том и подошёл к гвардейцам, стоявшим возле широких дверей.       В большом зале, бывший некогда главным в здании библиотеки, уже собрались генералы объединённой группировки Эренделла, что сейчас располагалась под стенами города. Появление верховного главнокомандующего было встречено явным вздохом облегчения многих офицеров. Это не понравилось Тому. Хотя многие были уверены в обратном, Уилсон не считал себя всесильным стратегом, способным изменить ход битвы или кампании в одиночку. Подобное ошибочное мнение остальных генералов могло иметь очень негативные последствия для общей боеспособности армии.       Тем не менее Том ничего не сказал, и, скупо поприветствовав присутствующих, подошёл к широкому столу, на котором была расположена подробная карта окрестностей Поллукса. - Ну что скажите, господа? Рассказывайте, как будем ломать хребет свадингцам? – Обратился Уилсон к притихшим офицерам и растянулся в злорадной ухмылке...