Покажем им как надо танцевать, девчуля!

Трант или дурашка Моуз

При виде новейших защитных технологий Maliwan Зейн силился скрыть зависть и смех одновременно, так как лишние квинталов пять может и делали из тебя буквально неубиваемую машину-убийцу, что наглядно показал носивший их, однако жертвовать самохвальными гибкостью и скоростью он не захотел бы за все пинты мира! Да и зачем соглашаться на такой малоосмысленный обмен: спиться с «гробом» за спиной?! Пару минут слаженная работы шоковой снайперской винтовки (помноженной на два благодаря цифротехнологии) и рельсопушек Железного Медведя, но в большей степени последних, пробивала мегащит Капитана Транта. Ранее он расстилал почти безобидный замедляющий каток, почти, потому что не наносил урона, но застыть на виду у десятка стрелков, в чёрных зёвах оружий которых искрила стихия, стало бы не самой привлекательной перспективой для Искателей. Понимая, что подобным без пяти минут опытным противникам не пригрозишь, Трант стал вдруг в бешенстве разбрасывать вокруг сферы огненной энергии. Они летали по периметру выложенной камнем афинской площади в поисках любой жертвы и при успехе оставляли весьма серьёзные ожоги, если не превращали в пепел. Засевшие на втором этаже прогулочных пристроек маливанцы то и дело включали свои реактивные рюкзаки и рассекали пространство, пригибались или бегали взад-вперёд, уворачиваясь от пламенных снарядов своего взбешённого капитана. Искажённые сквозь нашлемники крики давали понять о тщетности их попыток. Но, по закону подлости, им на замену из открывающих дверей келий монахов обыкновенно выходило подкрепление. Будто так и было заведено. Зейн, не защищённый бронёй примерно в ладонь толщиной как его дорогая спутница, прыгал кроликом по неширокой площади у эридианского храма взад-вперёд в поисках удобного места для стрельбы. C вышеупомянутым сбрендившим от жажды славы и титулов Трантов и всё прибывающими помощниками с качественными образцами оружия Maliwan, мало чего оставляющими от щитов противников, это было почти невозможно. Что самое приятное и наоборот, маливанцы всегда численно превосходили и требовали точности, подвижности и умения обращаться с собственным оружием, иначе влёгкую отправят к праотцам с праматерями, ну, или в ближайшую точку цифростроя. Требовали показать из какого теста ты сделан каждый раз. Вот и сейчас Зейн столкнулся с четырьмя вёрткими спецназовцами, справиться с которыми он мог бы излюбленным приёмом: переключиться на место Двойника и оказаться в тылу у всполошённого противника. Однако то ли кнопка на устройстве заела, то ли Двойник почил в вышеупомянутых «лавовых шарах», так как отличался поведением не продвинутее стационарной турели. «Да, точн, парниш, так и есть», отметил про себя Зейн, потеряв весь воздух в лёгких. Залп четырёх стихийных винтовок пробил его щит и посадил на колено едва ощущающим себя. Он понимал, что нанороботы уже приступили к задаче по восстановлению организма, но понимал также, что ранения и убийство противников впрыснет в кровь гормоны, какие только положительно скажутся на работе первых. Но, чёрт возьми, как же полыхало брюхо! Как кололо и резало, словно на скагоперабатывающий завод попал! Последнее мешало не то что стрелять, но и поднимать оружие, оставляя контуженным: полуслепым смотреть на размытые разноцветные фигуры, полуглухим различать лишь невнятные басы. Бороться со смертью, которой осталось совсем немного, чтобы снять порядка двадцати миллионов с любимого клиента Hyperion. Не самой смерти, конечно, но они с Hyperion явно спелись. Кого ей ещё навещать, кроме как заядлого азартного игрока, ставка которого — жизнь примерно каждые несколько минут?! Зейн отличался здравым умом и невероятной находчивостью, чтобы избегать подобных сделок с мегакорпорациями, оформляющими на тебя пожизненный кредит. Однако ближе к пенсионному возрасту, роскошной поре траты заработанного на отдых и ещё раз отдых, его, скажем так, слегонца удивило, что те, для кого он выполнял немыслимое число поручений, спустя много лет объявили награду за его голову. Среди неблагодарных корпораций, что забавно, была и сама Hyperion. Но кажется возможность влезть в шкуру Искателя Хранилищ — или грабителя, уж с какой стороны поглядеть — с высокой процентной ставкой на смерть, сменила гнев корпорации на милость, очевидно надеявшейся содрать все деньги до последнего. А перед этим помучить, ведь известно, что перерождающим цифростроением Искатели пользуются далеко не единожды. Зейн готовился принять очередной болезненный смертельный пинок от собственной несамостоятельности, как вдруг перед глазами обрели черты уничтожающие рельсопушки Моуз и сгинули в их зеленоватых лучах негодяи-спецназовцы и сам Трант, агонизируя с гортанным хрипом. Моуз выпрыгнула из двуногого танка и вовремя подбежала на помощь! Но почему-то не спешила протягивать руку и ласково вселять надежду на лучшее. Ошеломив Зейна, она отвела одну ногу назад, пока другую согнула в колене, и достала из-за поясницы коробочку, схваченную на застолье в честь свадьбы друзей на Зайлурге. С тех пор она таскалась с ней не расставаясь, заверяя, что тп принесёт удачу в её замужестве. Шутливая выходка окрасила бледные щёки Флинта розовым не то от гнева, не то от смущения. — Ты что творишь, девчуля?! — из последних сил прохрипел Зейн, когда руку ему всё-таки протянули. — Ну, я увидела, как ты припал на колено и решила тебя опередить. Флинт перевёл дух, стиснул свободный от оружия кулак и зубы и зло замычал. Затем махнул рукой, ещё больше укрепившись во мнении о невозможности связать Моуз и рациональность вместе на поле битвы.

Терпила-Риз или что произошло с Катагавой?

В очередной раз в желании заточить и так отточенные навыки дуэт отправился на записанную симуляцию боя с Катагавой-младшим. Эридианское устройство, со слов Таннис придающее реальности оттенок безбашенности, вышло на деле весьма полезным. Она открыла перед Искателями двери сразу ко всем недавним испытаниям, давая давая встретить новые сложности и улучшить результат в битвах с уже поверженными врагами. А Зейн тренировался в каких-то укомплектованных бутафорией, цифровой техникой и голограммами полигонах. Отстал от жизни, получается, если эридианцы придумали это. Новую реальность. С чего бы её не опробовать?! По пути открывая ящики со снаряжением, он с Моуз пересекали длинный, вынуждающий проявить всё своё терпение, коридор с высоченными аквариумами до потолка, рыбки внутри которых перестали обращать внимание на слишком частых и уже наверняка нежеланных посетителей. Хотя владелец не уставал натужно улыбаться, махать рукой и просить оставаться столько, сколько они того пожелают. — Вас хоть немного смущает, что вы всё ходите и ходите без разрешения по кабинету генерального директора Atlas и не в первый раз заглядываете в мои личные шкафчики? Между прочим, подчинённые едва успели обновить содержимое, как вы… — Нисколько, Риз, парниша! Или… уважаемый директор? — Зейн не глядя нажал кнопку на лампе, приводящую в движение рабочий стол. За ним как раз Риз и находился, закончив порхать пальцами в том числе механической руки по голоэкрану, и, честно сказать, возмутился, насколько позволяла его воспитанная, тактичная душа, что выразилось поджатыми губами, потерявшимися в утончённых усиках, и хмурым «Эй!», пока стол отъезжал в сторону. Зейн к тому моменту уже с выразительным натужным «уфф» падал по наклонной шахте на задний двор с техническими сооружениями. При приземлении он приглушённо пропел: — Входим в клон-зону! Разочарованный вздох Риза растворился в звуках безостановочной стрельбы. Правда, на этот раз она закончилась как-то удивительно быстро: через несколько секунд, прежде чем симуляция предельно похоже схватилась за грудь, повторила предсмертные слова Катагавы-младшего: «нелепые Зер0-технологии!» и с мучительным криком взорвалась и распалась на сотни жёлто-оранжевых искр. Моуз не успела запрыгнуть в своего Медведика и удивлённо захлопала реснищами. Каждый раз либо её нахваливаемый Жгучешок, либо рельсопушки решали исход боя, а Зейн лишь оказывал поддержку, пусть и весьма значительную, но поддержку. — Подожди-ка, что сейчас произошло?! Зейн покрутил в руках новёхонький блестящий дробовик, работавший по принципу отходящего ствола для гашения отдачи при стрельбе. Настоящее мужское оружие и как отлично лежало в руках! Если бы Двойник умел разговаривать, они бы вечерами пили и расхваливали чудо инженерной мысли Hyperion, додумавшееся буквально разить врагов цепной молнией. Да, пить бы Двойнику тоже не мешало научиться, а не проливать всё на пол. — Я стреляю и иногда попадаю. Вот чё произошло. Моуз согнулась пополам, едва не уронив шлем, и ударила себя по коленям. Её заливистый смех наполнил двор. — На самом деле мой недавний трофей — Мозговой штурм. Великолепный ствол. — Флинт снова неосознанно бросил взгляд на светящиеся молнии на корпусе. Шанс прибрать к рукам действительно мощное оружие он расценивал подарком судьбы при прочих сотнях подарках-бесценках. — Тогда повторим?

Переносчик Чумы

Как и подобает отменному оружию, оно находится за толстыми стенами глубоко под землёй и охраняется очень сердитым и крупным плохим парнем. Возможно даже с татуировкой пятиконечной звезды на пузе и ракетницами за спиной. Всё бы ничего, если бы не путь к нему: обязательно далёкий, извилистый и полный опасностей не только в лице озлобленных отрядов безбашенных. Эти боли значение придавали не большее, чем застрявшему в узоре ботинка камешку, а стреляли незамедлительно, завидев в прицеле кого-то похожего на Искателя, не утруждая себя поприветствовать, узнать причину визита или хотя бы порекомендовать держаться подальше. Но и конечно же в лице пропастей, дно которых почти сразу прощупал Флинт в припадочной перестрелке с двумя устойчивыми к стихийному урону помазанниками. Он было хотел нажать на кнопку Двойника, чтобы поменяться с ним местами и избежать глупой смерти, как делал уже не раз, но в последнюю секунду перед потемнением в глазе вспомнил, как оставил устройство в Убежище-3 на ремонт, и тихо ругнулся. Моуз приняла смерть в обстановке более славной, героической, встретившись на открытом пространстве с личной охраной Надзирателя. Прорвой поднаторевших в убийствах безбашенных, разорвавших во взрывах её вместе с роботом на куски. Говоря в общем, не обошлось без жертв в количестве пары штук — не такая уж и большая цена за пушку, стреляющую шарообразной смертью, вокруг которой по орбите крутятся самонаводящиеся смерти меньшего размера, не правда ли?! Так считали и сами Искатели, выдёргивая из похолодевших пальцев рук — единственных частей тела, оставшихся от внушавшего трепет Надзирателя — первоклассные образцы Чумы. Повеселевшие обладатели переглянулись, поняв без слов опрометчивость тестирования подобного оружия друг на друге. Как можно понять, история эта была бы заурядная и безынтересная, если бы не драматические моменты, сопровождающие Зейна и Моуз с тех пор, как они взяли на себя роль Искателей Хранилищ. И оба момента были связаны, как ни странно, с двуногим танком Моуз. Во-первых, стоить сказать о её самопожертвенной природе, этой опытной вояке Vladof, за годы службы инстинктивно рвущейся вперёд прикрыть пехоту и поднять её на ноги, в данном случае Зейна Флинта, ценой своего потрёпанного сражениями Железного Медведя, чем и растопила расчётливый холод сердца первого. Несколько раз. Пусть он и скрывал это простенькими шуточками на вроде: «Я бы справился, у мня просто шнурки развязались». Во-вторых, кульминационная битва с Надзирателем, в какой вышеупомянутый Медведь работал на четверти своей мощности. Моуз спешила разгромить противников и разумеется отомстить за недавний проигрыш и нацифростроила танк прямо под вывороченным от взрыва потолком, к тому же заблокировав себе выход! Зейн тем временем с ногами ушёл в схватку, приглядывался к тому, как дробовик — скажем прямо, жалкое подобие пока не обретённой Чумы, — электрическими сферами пронзает насквозь противников, кричавших так, будто они молотком себе по пальцу заехали, а не жарились заживо. Моуз могла только устало наблюдать за скачущим в энергетическом коконе Барьера напарником. Вести стрельбу мешали парочка как назло разместившихся спереди грузовых контейнеров. — Наконец, мне достанутся все лавры! — искрился радостью Флинт, нарезая круги около крупного, но не столь грозного противника, как можно было ожидать. Как будто его мельтешение перед глазами Моуз было недостаточной издёвкой. Пузатый, мычащий как младенец-переросток Надзиратель делал грузные шаги и скромно постреливал из своих автоматов в каждой руке, но стоило снести так оберегаемую им металлическую кепку-шлем, он озверел, раздулся раза в полтора и обрёл весьма грозный инфернальный голос: — НАСТАЛО ВРЕМЯ ВСТРЕТИТЬСЯ С НАСТОЯЩИМ НАДЗИРАТЕЛЕМ! ВЫ УМРЁТЕ В ЭТОЙ ТЮРЬМЕ, ГРАБИТЕЛИ ХРАНИЛИЩ! Флинт опешил, его Двойник свернулся в цифровой вспышке, а беспилотник равнодушно продолжал обстрел засевших по укрытиям мягкотелых ДеХров. Голова и шея, спрятанные под микроскопическим головным убором, оказались шлангом из мышц и артерий с отвратительным зубастым ртом. Видоизменившийся Надзиратель заревел и бросился с раздутыми будто от ядерной дозы синтола ручищами на вытаращившего испуганный глаз Флинта. Он в свою очередь делал то, что делал всегда в любой непонятной ситуации, требующей быстрого решения. Сбегал. Сидящая в бесполезном роботе всё сильнее хмурилась и кривила губы, пока в зазоре не показался Надзиратель с висящей головой-змеёй. Моуз не придала этому значение, только до предела подняла одно орудие и смогла поучаствовать в сражении — и даже, к несчастью Флинта, решить его исход. С нажатием кнопки внутри кабины рельсопушка с лёгкостью прожгла насквозь распухшее тело ключевого противника, и повалила с грохотом на решётчатый пол тюремного блока. Сражения подобные этому окромя того, что доказывали её полезность, наполняли её жизнь смыслом. Смыслом в том, чтобы без конца соревноваться с напарником и вызывать его недовольные кряхтения.

Казус в Особняке Джейкобсов

— Ты звала. Куда нынче держим путь, мья чудесная гроза всего и всех? — облокотившись у дверей её каюты в Убежище-3, ленно спросил Зейн. Моуз как обычно сидела на малоудобной койке с головой уткнувшись в экран. — В особняк Джейкобсов. В ЭХО-сети гуляет дивная информация о полезных запчастях, увеличивающих урон моего Медведика. — А ты не `пустишь ни малейший шанс стать `щё лучше, девчуля, — по-отцовски ласково заметил он. — Безусловно, — весело подтвердила она. — И повзрывать кому-нибудь гузна тоже не откажусь. А то мне как раз стало скучно. Флинт едва не буркнул в ответ нечто похожее. По правде говоря, в его случае хватило бы засадить в какого негодяя пару дюжин морозных пуль. Полёт до Эдема-6 проходил в полном молчании, а короткие перестрелки с Детьми Хранилища, устлавшими путь Искателям вооружения до родового поместья Джейкобсов, сопровождались обиходными репликами на вроде «не с теми связались» и «вам лучше бежать». А всё потому, что ещё ни одному бойцу не повредил Жгучешок. Посудите сами, трусливые приспешники близнецов, разворотившие отвоёванный вековой особняк, попрятались за поваленную мебель и вели беглый огонь. Частенько под нарастающим напряжением под копчиком в предчувствии опасности, приближения Искателей, меняли укрытия. Противники больше недоедливые и проворные, нежели бросающие вызов. Но где они высовывали головы, где они в спешке бежали задом и нервно с трясущимися руками перезаряжались, их настигала смертоносная огненно-электрическая очередь Жгучешка, смертоноснее их склеенного из разного добра и железок оружия. Естественно и бронированные противники, такие как лилипуты, имеющие противную привычку быть маленькими и чуть что заваливаться на пол, и того быстрее выдыхали последние слова. Со Жгучешками, как успели убедиться Искатели, им было всё и все нипочём. Всё разлетающаяся на ошмётки обыденность. Зато перед театром произошёл интересный казус с Двойником, остановивший решимость Моуз раздобыть желанное снаряжение. Разумеется, казусы, подобные этому, частенько имели место, технологии хоть и доказали свою полезность — что наглядно показал Катагава-младший, используя несколько двойников за раз, — но проверку временем не прошли. «Начинка» за много лет износилась, а обновлённой (о новой и речи быть не может, текущая спасала его жизнь слишком часто, чтобы думать о замене) в положении Флинта раздобыть не удастся, разве что сыскав немилости у ещё какой компании. Износ выражался в некорректном считывании местоположения и размеров пользователя, так что Двойник в последнее время часто цифростроился в воздухе и падал, либо застревал по щиколотку и даже по пояс в земле; в связи с чем получил неофициальный позывной «Лучшая половина Зейна», хотя по мнению последнего лучших половин у него две. Это конечно никоим образом не отражалось на боевых качествах, только создавало неудобства при переносе. И благо, он не сулил ничем, кроме улыбок и царапин. Но никогда ещё Двойник не врастал в пол по грудь, лишая как Зейна, так и себя какого-либо преимущества. Как назло последний не заметил подвоха, и когда в очередной раз при перезарядке он нажал на кнопку, то почувствовал сопротивление и едва вздохнул, осознав, что сдавливал его со всех сторон столетний паркет из дубодревов. Скрежет над ним сопроводил приоткрытый фронтальный люк Медведя, в котором держась за живот хохотала Моуз. — Чё здесь потешного?! — Зейн напрасно пытался освободиться и кряхтел, приводя Моуз ещё в больший восторг. — Ни разу не видела, как мужчина прячется в полу от проблем? — Ни разу не видела тебя таким уязвимым и милым. И….мелким. Моуз включила самоуправление Медведя и вылезла помочь, второпях стукнувшись шлемом о люк. Ясное дело, что усилия были напрасными, а тут дважды как назло Двойник словил снаряд от Безбашенного члена Детей Хранилища и исчез на подзарядку. Радует хоть, что его обидчик разлетелся на шесть неровных кусков в электрических дугах гранаты. Пришлось ждать клятые двадцать секунд, сопеть и нарочно отворачиваться от прекрасной, но раздражающей ухмылки спутницы. Она, к слову говоря, ждать не стала, а взяла со спины свою Чуму, стрельнула огненной гравитационной сферой в объявившуюся массивную фигуру помазанного и вновь запрыгнула в Медведика, через десяток оборотов ледяных пулемётов превратив его в симпатичную скульптуру. Зейн появился точно вовремя, чтобы застать, как Моуз ударом ножа рассыпала бывшего, ни на унцию не представляющего для неё опасность, противника на льдинки и забрала желанный трофей. «И как она может стать ещё смертоноснее? Куда уж больше?»

Нелёгкое свержение Вотана

Куртка с изображением паука на спине дёргалась с каждым прыжком Зейна. Крупные капли пота стекали со лба и скоротечно высыхали от буйствующих поблизости шаров высоких энергий, испускаемых Пробойником. Сконцентрированные сферы коррозии проходили насквозь гигантского мурапаукоподобного робота, собранного прототипа на тайной базе в Полуночном Кэрне упрямцами из Maliwan, причиняя ему значительный ущерб. В TORGUE всегда знали толк в уроне и особенно зрелищности, а с тех пор, как глава пересилил своё отвращение с эридию — и даже лазерам! — с их конвейеров стало выходить первоклассное оружие смерти, каким только в радость пополнять инвентарь. От таких снарядов не жалко погибнуть… при условии возрождения в ближайшем терминале цифростроя, само собой. Коррозионным сферам Пробойника настойчиво отвечал нечто похожим Вотан. Вернее сказать, его нижняя часть, крабообразный Тор, покамест верхняя, отчего-то определяемая техноглазом как Лучшая половина, вела точный пулемётный огонь по надоедливой быстро передвигающейся цели с воздуха. Зейн бы с превеликим довольством поспорил с инженерами, предложив тем поменять наименования, глядя на то, как высоко прыгает Тор и насколько болезненны для любого щита его снаряды, и на так называемую «лучшую половину», не сравнимую с вышеупомянутым, но умеющую досаждать. Ему в подобном невероятно сложном бою приходилось участвовать не впервые (и не по своему желанию) и не впервые разделять внимание, преследуя прыгающего одного, уворачиваясь от летающего другого и всё это на фоне пятисекундной смены c местоположением Двойника. Конечно же с копией Переносчика Чумы в руках, великолепной убивалки из закромов Надзирателя из Наковальни! От её сияющих гравитационных сфер было сложно оторваться. Взглядом в том числе. Мелкими противниками на вроде беспилотников Вотана занимался собственный — СТР4Ж, больше отвлекая помехами и электричеством, нежели нанося урон. Хотя кое-кто мгновенно превращала их в недолгое воспоминание, если бы не упала в пропасть в радостных самоуверенных двойных прыжках на своём… Медведике. «Мозера Хаюссиниан Ян-Лунь аль-Амир Андреевна… бес попутал эту первоклассную девчулю». Он пробирался с трясущимися руками через толпы маливанских наёмников разной величины и хитрости, вёртких нульпсов и беспорядочно летающих стихийных сфер («будь они прокляты и не раз»), при обычных обстоятельствах не рискнув сделать и шаг какой-то месяц назад, и по первой клял Моуз за несобранность и несерьёзность. Ещё бы, ведь ему чаще обычного пришлось смыкая зубы терпеть электрические очереди, за секунду обнуляющие его взвывший щит, призывая занять укрытие. Укрытие для самого энергичного пятидесятлетки, какого знали шесть галактик! По крайней мере, считавшего таковым себя. Он привык вгрызаться в ряды противников, сверкать цифровым Двойником, выпускать испускающего шоковые и радиационные лучи СТР4Жа и затеряться в этом светошумовом представлении, в движении стремительно и методично отстреливая морозными очередями головы и прочие уязвимые места. Но сейчас, с ожесточающим любые схватки эридианским устройством и без Моуз…он словно вернулся на серые дальские полигоны, где он вполовину младше и зеленее, а со всех сторон — даже снизу и сверху — в него летели резиновые пули, слепили вспышки и неприятно жгли лазеры, выставленные на минимальную мощность. Всё сложно и враждебно по отношению к нему, а он ничего не может противопоставить, кроме проклятий и жалких стонов. Нелегко было проходить этот этап вновь. Но отбросил все сомнения, собрал решимость, плутовато ухмыльнулся и из укрытия выскочил уже победителем. Окружившие его дразнящие маливанцы? Потеряли головы от точной винтовочной стрельбы. Сферы, расстилающие над бледно-голубым инженерным комплексом ковёр из стихиий? Распались на чёрные и огненные обломки во всегда тёмно-синем ночном небе Кэрна от сожравшей их коррозии. Дерзко подступающие безбашенные командиры с парой ПП в руках? Замёрзли нелепыми мычащими статуями и разбились от череды ударов энергоклинка. Зейн Флинт медлил, будто принюхивался к морозному запаху страха своих врагов перед тем, как вонзал два световых острия в их грудные клетки. И только потом, преодолев — почти — в одиночку добрую милю, задумался, не забарахлили технологии цифростроения навсегда?.. Может он с этой милой зазнайкой-коротышкой больше не увидится лицом к лицу?! Оказалось, опасения напрасны, Maliwan нашли способ глушить терминалы (в том числе и во вред себе), и счастливая Моуз вскоре после того, как закончила катиться обугленная деталь интеллектуального модуля Вотана, присоединилась выбирать трофеи. Если вас интересовал вопрос, справился ли Зейн Флинт с Вотаном и двумя его половинами в отдельности в одиночку, то ответ будет таков: иначе новый титул — наряду с вереницей прошлых, но менее важных — Вотаноубийца он бы не получил. Разумеется до тех пор, пока с позором не уступил титул посерьёзнее своей обожаемой спутнице. Но сейчас он не один. Должен был быть. Просто он не в том положении, чтобы обернуться и проверить, что приключилось с дорогой напарницей, так как ЭХО-сводка определяла её состояние как стабильное. Флинт испытывал сильное желание полюбопытствовать, такое же сильное, как разобраться с мегароботом. В итоге пересилив первое, он опустился на мягкое на бегу, пропустив над головой россыпь сиреневых сфер со звуками надрывно запищавших щитов и разрядил всю обойму Пробойника. Тор превратился в груду бряцающих обломков, а у Зейна наконец-то исчезло чувство опасности и условно появилось окошко, чтобы поспешить к Моуз и задать насущный вопрос: — Какие демоны проделок заставили тя прятаться за контейнерами в разгар битвы?! — возмутился он, запыхавшись. Передающий его великолепие и грацию Двойник последние секунды искрил электрическими зарядами Чумы на широкой площади, предназначенной для испытаний. Там вроде бы ещё остались огрызающиеся женским спокойным голосом сферы. Странно, что Риз окрестил из «сферами смерти», на самом деле они те ещё душки в сравнении Вотаном и отдельно его частями. Моуз невинно отвела взгляд от экрана ЭХО-3. — Никакие. Я просто меняла вооружение на Медведике с рельсотронов на ледяные пулемёты. Они экономят расход топлива. Только и всего. — Только и всего?! Я едва не погиб там в сражении с десятком врагов, два из которых были совсем не рядовыми! — Но ты же управился. Как управился и в прошлый раз. Она встала на цыпочки и оставила поцелуй на его губах, прежде чем исчезла во чреве свежеотцифростроенного двуногого танка с ядовито-жёлтым скелетом на корпусе и разнесла остатки противников в ту самую пыль, какую переносит сухой ветер Пандоры. Зейн махнул рукой. — Аргх! Я не могу злиться, ведь ты чертовски права, девчуля! — Он вышел из-за контейнера и поглядел на разбросанные тут и там искрящиеся металлические детали. — Хм. Возможно, я смотрелся оч даж ничо, проливая пот и град снарядов… Превосходно, что мой верный трутень, СТР4Ж, заснял всё с выгодных точек. В таком случае, устрою се вечер кино!