Тебе нельзя!

Мирная миссия по установлению контакта "Энтерпрайз" с планетой Трезусом-5 пошла успешно. Очередной мирок с пригодной для жизни атмосферой и потрясающий дикой фауной — экипажу корабля попадалось таких не мало. Покончив с формальностями, знакомством и обменом любезностями, капитан Кирк и Таук — глава трезевцев, условились, что завтра они встретятся на их ежегодном празднике Жизни, куда жители любезно пригласили новоявленных собратьев и деловых партнёров. Немного расслабиться после продолжительного полета, повеселиться и походить по твёрдой земле, вдыхая ароматы чужих цветов, — соблазнительная перспектива, которую оценил весь десант, включая Спока и Сулу, рвавшимся изучать местную фауну, но исключая Маккоя, в котором пробудившийся материнский инстинкт заставлял подозрительно смотреть на каждую мелочь. Джим склонился перед зеркалом, поправляя ладонью слегка взлохмаченную, отмытую шевелюру. — Капитан, десант готов к высадке на планету… Спок вошёл в каюту и скромно остановился у дверей, заложив руки за спину — его привычная поза. Небесно-голубая парадная форма отлично подчеркивала вытянутую, стройную фигуру первого офицера, на груди гордо поблескивал значок научного отдела. Джим улыбнулся. Несмотря на тщательные старания Спока скрыть свои эмоции перед знакомством с новой расой, Кирк чувствовал нетерпение помощника, и игра эта забавляла капитана. — Буду готов через пять минут. Двери за спиной Спока с вкрадчивым шипением разъехались в стороны, и на пороге появился Маккой чем-то недовольный. — Я никогда не привыкну к этой дурацкой форме! — заявил он с порога, не обращая внимания на вулканца, резко одернул воротник голубой форменки, шумно выдохнул и поинтересовался: — Почему, спрашивается, обязательно напяливать парадку? — Доктор, это традиционное мероприятие. От нас, как от гостей и представителей Федерации требуется подобающий, официальный вид… — отозвался терпеливый Спок, успешно игнорируя тот факт, что вопрос был риторический. Доктор же проигнорировал старпома и пошёл в атаку на Кирка. — Если кто-нибудь из наших свалится от теплового удара? Там двадцать восемь градусов! А может их растения токсичны или ядовиты для кожи или лёгких? — перечислял взбудараженно Боунз. — Вдруг это проявится на сразу? Когда у твоих людей кровь пойдет из глаз и ушей, вспомни, что я тебя предупреждал! — Боунз, давайте без драмы! Джим не желал портить своё чудесное настроение, как и отношения с мнительным доком. — Что за паранойя… Если вам так не хочется идти на праздник, оставайтесь на «Энтерпрайзе». Мы со Споком отлично повеселимся без вас. Трезевцы милые по натуре существа, навряд ли они станут подвергать опасности новых коллег. — Мы знакомы от силы два дня! — А точнее 51 час, 15 минут, 47 сек… — Избавьте меня, Бога ради! — отгрызнулся Маккой. Он явно был не в духе, что сразу отметили и Спок, и Кирк, молча обменявшись понимающими взглядами. — Повеселитесь вы с этим калькулятором, как же! Плевать я хотел, сколько длится наше вынужденное общение! — проворчал Боунз, мимоходом заглядывая в отражение Джима через его плечо. — Если ваш остроухий офицер и десант убеждены, что это безопасная планета, я бы предпочёл не делать таких поспешных выводов. Может, мне стоит напомнить, как на такой же очаровательной и цветущей планетке мы повстречали любопытные споры, после контакта с которыми весь экипаж валялся на травке и любил друг друга, а нашего донельзя логичного Спока мы вовсе нашли висящего на дереве вверх тормашками! Спок у двери слегка сдвинул брови, но промолчал. Джим тайком глубоко вздохнул. Он слишком хорошо знал судового врача, и понимал, что тому надо дать возможность выпустить пар, изложить все свои подозрения… Кто же как ни капитан, выслушает жалобы подчинённых. — Боунз, — ответил Джим примирительным тоном. — Вы сами проверили нас перед выходом, вы изучили на Трезусе всё, что показалось подозрительным. Ну… всё, что успели. Даже если что-то случиться, в чем я сильно сомневаюсь, у меня есть прекрасная команда и лучший во Флоте врач! Кирк улыбнулся доктору, но Маккой на лесть не повёлся. Джим решил действовать откровенно. — Ты прекрасно знаешь, что я всегда начеку. Всегда. У меня большой экипаж, большая ответственность и иногда от этого хочется отдохнуть, Боунс… Суровый взгляд Леонарда смягчился, он закусил нижнюю губу, по-прежнему недовольный. С ним сейчас говорил не капитан Кирк — начальник огромного корабля, а Джим Кирк — его друг, собутыльник, добрый малый, ответственный, совестливый и заслуживавший счастья и сочувствия. Человек, к которому Маккой испытывал искренние симпатию и уважение. — Я собираюсь пойти в любом случае, это мой долг! — заявил капитан, направляясь к выходу из каюты. Спок и доктор двинулись за ним по длинному извилистому коридору, ведущему к турболифту. Пристроившись с правого бока от Джима, доктор положил руку Кирку на плечо. Тот озадаченно поднял глаза. — Боунз… — Извини меня, Джимми, — в голубых глазах доктора читалась вина и упрямство. — Ты заслуживаешь отдыха, как всё мы. Возможно, даже больше. Однако, плохое предчувствие меня не покидает… Джим широко улыбнулся, по-дружески хлопая Маккоя по щеке. — Вам самому не мешало бы немного отдохнуть. Кажется, вы притомились. Но спасибо за беспокойство. — …которое является пустой тратой времени и нервов. Маккой медленно повернулся к коммандеру, но вулканец уже, как обычно, приготовил аргументы. — Ваши опасения ничем не спровоцированны, беспочвенны и не имеют доказательств, следовательно совершенно нелогичны. Как вы можете объяснить ваше чувство тревоги, доктор? — Профессиональная интуиция! — проворчал Маккой, настроение которого окончательно упало, когда компания пересекла траснпортаторную, встала на площадку и приготовилась к отбытию. Скотти заколдовал над клавиатурой. Спок слегка пожал плечами. — Интуиция нелогич… — Только для тебя она нелогична, бесчувственный эльф! А если я с утра проснулся, и у меня вот тут, — Маккой энергично постучал пальцем по своей впалой груди. — Скребет, что что-то сегодня произойдет, то я заранее готов к тому, что на мостике завоет красная тревога! Спок собрался возразить, что сердце не может подсказывать, так как это всего лишь жизненно важный орган и красивая метафора, к которым питают слабость сентиментальные личности. Что все тревожные эмоции и чувства рождаются в миндалинах, гипоталамусе и лимбической коре головного мозга, однако Кирк предостерегающе схватил вулканца за рукав. — Он не в настроении сегодня, Спок, — шепнул Джим. — Лучше не надо, иначе вы услышите много нового занятного о себе и своих ушах… Они втроем молча телепартировались на планету.

***

Трезовцы устраивали пышное сборище посреди их главного города. Дома жители украшали огромным количеством цветов, вокруг разливалось изумительное амбре ароматов, перебивавших друг друга. Многочисленные трезовцы, с бледно-зеленой кожей и сами походили на цветы: ярко одетые, они беззаботно веселились, и в большинстве своём были весьма дружелюбны к гостям из космоса. Спустившиеся члены экипажа в открытую наслаждались маленьким отпуском. Джим, Спок и Маккой не спеша прогуливались среди шумящей разноцветной толпы. Неожиданно на плечо Джима легла чья-то рука, и, обернувшись, капитан узнал предводителя, с которым он уже ранее встречался на официальной конференции. — Мое почтение, Таук! — слегка наклонился Джим. Спок и Маккой последовали его примеру. Таук был одет в праздничное элегантное одеяние, состоящие из туники, свободных шаровар и высоких сапог. Фиолетовая ткань покрывалась витиеватыми серебристыми узорами на подоле и руках. Иссиня-черные волосы, среди которых была седая прядь, (как объяснил Спок, то была особенность, по которой узнавали представителей высших кровей) заделаны в длинный хвост на затылке и украшены золотистыми цветами. — Для нас большая честь впервые отмечать День цветов с братьями с других планет! — Таук с благосклонностью оглядел капитана и его спутников, задержавшись взглядом на Споке. — Мы надеемся, что вы хорошо проведете время, и что наши расы свяжутся крепкими дружескими узами! Джим тоже на это надеялся. Таук шел в сопровождении сановников и знати. Он махнул на них рукой, и от толпы отделились две девушки в белых платьях. — Капитан Кирк, — продолжил Таук с лёгкой улыбкой. — В честь такого знаменательного праздника мы проводим символические ритуалы, чтобы продемонстрировать наши сокровенные чувства. Это очень красивый ритуал, капитан. Потому что лепестки растения обязательно должны соответствовать цвету глаз того, кому они предназначены. Две девушки с тёмными волосами, в которые были вплетены белые цветы, с улыбкой приблизились к команде и вручили каждому по небольшому букету. — Капитан! — промурлыкала та, что была выше. — Это — ярко зеленые сэтедийи. Они символизируют здоровье, спокойствие и энергию всего сущего в мире. Да прибудет в вашей крови вечная молодость! Джим с благодарностью принял подарок, затем наклонился и поцеловал девушке руку. — А это — вежливый жест землян, он выражает благодарность и наши нежные чувства! — пояснил Кирк, видя, что инопланетянка поражённо отступила назад, а её рыжие глаза удивлённо округлились. Девушка смущённо рассмеялась, затем сказала: — Очень красивый жест… — Как и вы…— заметил Джим и неожиданно для себя громко чихнул. Запах цветов оказался очень сильным и сладким. Девушки и Таук засмеялись. Споку достался букет тюльпанов необыкновенного пурпурно-коричневого оттенока, а Боунз неуверенно покручивал в пальцах голубоватые бутончики, напоминающих ему земные васильки. — Близится время самой приятной части празднества, традиционный Шулисау. Не откажите, я провожу вас к общему столу? — С удовольствием, сэр. Джим заметил, что густая светло-желтая пыльца испачкала его руки и осела на парадной форме. Он незаметно сдул её, растерянно думая, куда засунуть подарок, затем всё же спрятал цветы за пазуху и пошёл вслед за остальными к площади. Ритуальная трапеза должна была состояться несколько позже. Они разделились. Спок и Сулу приставали к местным учёным, Маккой ненадолго пропал из поля зрения Кирка, отправившись на поиски Скотти. Сидя в зоне отдыха и наблюдая за веселившимся экипажем, Кирк обнаружил, что какое-то время старательно расчесывает правую руку. На ней обнаружилось небольшое, красноватое пятно. — «Ничего страшного, обычное раздражение…» Капитан «Энтерпрайз» громко чихнул. Затем ещё раз. — Мда… это обилие ароматов сводит мой нос с ума… — усмехнулся Джим, потирая глаза рукавом, когда его рука в десятый раз немилосердно зачесалась.

***

К тому времени, как подошло время угощения, жители Трезуса, вперемешку с членами Энтерпрайз расположились у гигантского стола, уставленного всякими вкусностями. Джим обнаружил, что от чесания сыпь на ладони плавно переползла на запястье. Красные пятнышки, скорее всего, были аллергией на цветы, именно после пыльцы, попавшей на кожу, зуд начал беспокоить Джима. Он незаметно оставил цветы на сидении и перебрался поближе вулканцу, устроившись между ним и судовым врачом. — Что ты всё чешешься? — Маккой, уже заметил его проблему. — Тебя кто-то укусил? — Не думаю — ответил Джим. — Это просто раздражение кожи. Спок рядом с ним углублённо изучал состав своего травяного трезувского чая. — Поразительно… Нужно будет взять рецепт и попробовать добавить этот напиток в программу репликатора. Джиму захотелось почесать шею, но под вездесущим взглядом Маккоя он побоялся, что это обеспокоит дока ещё больше, поэтому лишь сделал вид, что разминает затёкшие мышцы. Ритуальным блюдом были сладкие зелёные булочки, как сказал Таук, приготовленные по особому рецепту. Хлеб с частичками растений, которые символизировали на Трезусе жизнь и здоровье, сверху украшался лепестками, пыльцой и семенами. Маккой толкнул локтем Джима. Тот с аппетитом сунул в рот вторую булку, и, повернувшись к врачу, с набитым ртом, сделал вид, что не заметил, что тот печется о его фигуре. — Ешь уже, Боунз! Между прочим, очень вкусно! Маккой не был голоден. Но он поймал на себе озадаченный взгляд старшей дочери Таука, сидевшей рядом с ним, и, не желая расстраивать добрых инопланетян, всё же протянул руку за булочкой. Джим рассеяно почесал ладонь, и тут обнаружил, что вместо простых розовых точечек на коже красуется уже сплошное красное пятно, и оно неумолимо расползается в стороны. Джим резко отдернул воротник форменки, скосил глаза на шею, которой также досталось от почесывавний. — Боунз… кажется, у меня аллергическая реакция. Наверное, цветы, которые мне подарили, — мрачно пробормотал Джим, демонстрируя Леонарду красоту на коже. Кирк громко чихнул, неловко толкнув локтем Спока. Тот едва не подавился чаем. Маккой проворчал что-то невразумительное и достал из аптечки с пояса трикодер. — Готов поспорить, Джим, на твоей руке тоже вряд ли раздражение или укусы! — буркнул Боунс, обследуя Джима. — Надеюсь, это всё, чем ты меня сегодня «порадуешь»… Джим хотел пошутить в ответ, но внезапно ему стало трудно дышать. У него и раньше возникало это ощущение во время праздника, но Кирк списал всё на обилие толпы и незнакомые ароматы, окружавшие его со всех сторон. Появившаяся во рту сухость вызвала приступ неудержимого кашля, отчего сидящие за столом начали оглядываться в их сторону. — Джим! Боунс вцепился в руку Кирка. Писк громко запищавшего трикодера заставил Спока оторваться от трапезы, одна из бровей вулканца нервно дёрнулась вверх. Кирк сгорбился над столом и судорожно кашлял, хватаясь рукой за шею. Воздух с хрипом входил в его лёгкие. — Кто-нибудь… — Джим зажмурился, он отчаянно пытался прогнать скачущие перед глазами чёрные точки. Между тем реальность предательски от него уплывала… — Капитан! Голос напряжённой волной ударил в ухо. Кирк почувствовал, что крепкие руки вздёрнули его вверх, голову приподняли за подбородок, и перед Джимом очутилось сосредоточенное лицо Спока, напряженно заглядывающего Джиму в глаза. — Чёрт возьми… Отойдите, Спок! — послышался гневный голос Леонарда. — Похоже на удушье. Он или подавился или… — Это аллергия или кто-то хочет, чтобы мы остались без капитана! — возразил Маккой, отталкивая вулканца и пытаясь осторожно усадить Кирка на сидение, однако вместо капитан Энтерпрайз начал заваливаться на бок. Маккой и Спок подхватили его под руки и осторожно уложили на землю, кверху лицом. Испуганные гости вскочили с мест. Слышались крики, шёпот, испуганный лепет голосов. Экипаж корабля проталкивался к месту проишествия, поняв, что с капитаном что-то случилось. Маккой, сидевший на корточках возле Джима, был в бешенстве. — Чёрт возьми! Если все дойдет до отёка Квинке… Отойдите отсюда, вы мешаете! — рыкнул он на обступивших их кольцом трезевцев, среди которых стояли и члены Энтерпрайз. — Если вы его отравили, клянусь, вам это даром не пройдёт… Спок щёлкнул крышкой коммуникатора. — Спок — «Энтерпрайзу»! ЧП. Поднимайте троих: капитану необходима срочная помощь. Пусть медицинская бригада прибудет в транспортаторную… — Слушаюсь, сэр! Джим, с трудом фокусируя зрение, попытался дотянуться рукой до Маккоя. Дышать было тяжело, сердце камнем стучало в груди. Глаза начали закатываться. — Аллергическая реакция… На что же? Еда, чай, цветы… Джим ощутил знакомое прикосновение гипо к коже на руке и услышал лёгкое шипение. Сквозь темноту он всё ещё смутно угадывал силуэты Спока и Боунса, склонившегося над ним. — Что вы ему вкололи, доктор? — Адреналин. Спок, немедленно найди этого Таука! И где Скотти, у меня нет с собой антигистаминных! Внезапно рядом возникла ещё одна тень, и по сладкому запаху и знакомому низкому голосу Джим узнал Таука. — Доктор! Что с капитаном? Мы позвали целителя… — Мы окажем ему помощь на корабле, — сухо ответил Боунс. Он, похоже, подозревал несчастного Таука в том, что случилось. Джим уже мало что понимал, через несколько минут в голове у него помутнело окончательно, он мягко соскользнул во тьму. Последнее, что он помнил, была жжение в шее, холодные пальцы Маккоя на его запястье, ярко-жёлтая вспышка и сладкий привкус во рту, напоминавший мёд с неуловимой горчинкой… Знакомый… тонкий аромат… «Пыльца! — вспыхнуло в затухающем мозгу Кирка. — Они посыпали эти булочки той же самой пальцой… это она была на цветах, которые мне подарили…» *** — Иногда мне кажется, что у тебя аллергия на все на свете, Джим! На пыльцу, споры грибов, химические соединения… Обнаружив себя в родном лазарете через несколько часов, наедине с озабоченно-сердитым Маккоем и Споком, Джим был рад их скромной компании. Доктор, немного утомленный, но по-прежнему полный раздражения, бранился: — Я бы не удивился, если бы мы лишились нашего капитана, просто потому что у него бы вдруг обнаружилась аллергия на трибблов! А, будь они неладны… — Боунз, — краем рта улыбнулся Джим. — Я рад, что вы в очередной раз спасли мне жизнь, но прошу, успокойтесь. Давайте-ка лучше сменим тему! Ну или поговорим про то, какие есть интересные случаи аллергии. Например, на воду, солнце, на людей… — Интересно, почему у меня до сих пор нет аллергии на моего капитана! — пробормотал Боунз, сканируя Джима трикодером. На лице его, однако, уже читалось удовлетворение. — Ну… не знаю, наверное, потому что я вам нравлюсь! — нашёлся Кирк, одарив доктора фирменной обаятельной улыбкой. Маккой сурово ткнул пальцем ему в грудь. — Вы мне нравитесь, когда сидите на мостике, а не бьетесь в судорогах от аллергической реакции. Когда не истекаете кровью посреди транспортаторной после очередной вылазки. Когда не приходится бегать за вами по всему кораблю и уговаривать лечь в постель. И, разумеется, ваш первый помощник в этом ни капельки не помогает! Ведь так же, как и вы, он ненавидит лежать на койке! — Доктор, позволю себе заметить… — Я вашего мнения не спрашивал, мистер всезнайка! — … что мне не нравится впустую проводить время в лазарете. Вдобавок эффективность корабля без капитана и без старшего помощника катастрофически снижается, учитывая, что я заведую документацией… — Господи! — обречённо простонал Маккой и возвел уставшие глаза к потолку медотсека. — Иногда мне кажется, что ещё чуть-чуть, и у меня начнется аллергия на вулканцев тоже! Причём раньше, чем на тебя, Джим!