Игра с огнем

      «Дорогой брат, мой мастер-дипломат рекомендует направить тебе жесткое, но вежливое письмо. Со всем уважением и расположением интересуюсь – ты там совсем мозгами замерз? Твой представитель в Совете Семей голосует против закона «о магах», но тут же мне доносят, что твоя жена выдворила вашего же сына, потому что он – маг! Совет «в недоумении»! Реши свою проблему, пока я не лишился кресла Главы Совета!» (из письма Главы Совета Семей Эйртона Лейкенсати к брату. 3490 год, Сэнтибан).       Темная вода плескалась под ногами, билась в каменные ступени и осыпала крошечными каплями. Старые пристани и в другое время суток привлекали немного прохожих, а после захода солнца здесь совсем сложно было кого-нибудь встретить.       В звуках воды всегда слышалась своя музыка. Если нужно, она могла унести печаль. Могла вторить ей, помогая прочувствовать до самого дна. Но всегда она напоминала, что настоящее преходяще, как каждый всплеск, каждая капля, падавшая на кожу и высыхавшая быстрее, чем уходили причины, приводившие смотрящего в темные воды.       За поворотом реки немногие ветви, или бутылки, брошенные нерадивыми горожанами, ждало большое плаванье — море, южные острова, полные тайн, приключений и разочарований. Всё — как на этой земле, но и другое, как будто там была надежда, будто там — и самым тяжким мигом можно было насладиться, как бокалом дорогого вина.       Дейна знала, что это мираж. Мираж, поманивший ее однажды и вновь звавший за собой туда, где не было ее истории, сомнений и размышлений. Ей вновь хотелось бежать, оставить прошлое позади и уехать раз и навсегда. Но она знала и потому сидела на краю пристани и смотрела на черные волны на реке, а не бежала в поисках ближайшего корабля, который отвезет ее… далеко. Как можно дальше. Дейна знала, что прекрасное «там» легко и опьяняюще лишь до тех пор, пока не остановишься, пока не останешься один на один со своими мыслями, страхами и сомнениями. Она знала, что куда бы ни собралась, как далеко бы ни убежала, они будут с ней, как верные спутники. Как ее личная вечная тюрьма.       И как она ни старалась играть в серьезного противника и отчаянную опасную наемницу, она всюду вела с собой за руку маленькую версию себя самой. И жизнь этой девчонки рухнула в тот момент, когда люди, которых она считала друзьями своего отца, забрали его. Дейна помнила обреченность на его лице, как будто он знал, что именно так все и закончится. Она хорошо помнила и его последние слова ей. Он просил не винить никого, кроме него самого, говорил, что она уже взрослая и сильная, и справится, просил доверять себе и не ввязываться без необходимости ни в какие авантюры. Кажется, она не следовала ничему из этого.       Тихую поступь за спиной Дейна услышала издалека, ощутила присутствие и не оборачиваясь поняла, кто пришел к ней. Как будто только он был логичным завершением ее одиночества и размышлений.       - Позволишь присесть?       - Садись раз пришел, - Дейна отодвинулась. Нейтель опустился рядом на влажные доски и скрестил ноги. - Следишь за мной?       - Нет, зачем? - мастер покачал головой. - Костас рассказал, где тебя искать. Как ты?       - Как всегда, - девушка пожала плечами. - Зачем искал меня?       - Только проведать. Ничего более.       - Не стоило утруждаться. Я и не с таким справлялась, - девушка с сомнением оглянулась на гостя, - или ты сам не в порядке...       - Не мне к шее приставили...       - Не напоминай, - Дейна нахмурилась. - Я должна была почуять, что все не так просто. Но привела тебя прямо в западню.       - Не вини себя. Ты не могла знать, что они задумали. В конце концов, мы все попались. Кроме Костаса.       Нейтель развел руками, а девушка хмыкнула. Ее соратник оказался предусмотрительнее их обоих. По его словам он не предполагал, что все сложится именно так, но опасался проблем и поделился планом с главой тайной стражи.       - Одного я понять не могу все же — зачем ты вышел? - Дейна задумчиво следила за отсветами лампы на темной поверхности воды.       - Хочешь предложить оставить тебя в следующий раз на милость полоумного и его команды наемников?       - Не шути так. Мне такого следующего раза не надо. И ты не ответил на вопрос.       - Что ты хочешь услышать? - вполголоса спросил мастер. Дейна подождала, что он продолжит, но Ней молчал.       - Правду. Наверное.       - Я не знаю правды. Наверное, в тот момент идея смыться в голову как-то не пришла.       - Они пришли за тобой. Ты доверился Костасу. И поставил свою жизнь под угрозу. Вот это тебе в голову приходило?       - Что ты хочешь услышать? - вновь спросил мастер. Дейна уже хотела ответить, но он продолжил: - Что мне не все равно, жива ты или нет? Это так, мне не все равно.       - Звучит, как признание. Тогда, когда я собиралась уехать, ты сказал валить за море или куда пожелаю. «Хоть сгинь там. Делай, что пожелаешь». Я ничего не путаю?       - Не путаешь.       Девушка резко обернулась. Она ждала, что мастер скажет что-то еще или что на его лице отразиться хоть тень тех эмоций, что он испытывает, но Нейтель молча внимательно на нее смотрел. Спокойно, словно успел все обдумать, пережить и теперь не торопился рассказывать:       - Знаешь, у меня было время подумать, - мастер пересел и повернулся лицом к Дейне. - Не о том, что на складе случилось. Благодаря тебе мы получили новую ниточку к таинственному магистру. Хоть и не все пошло по плану, и рисковали мы больше, чем хотели. Я хочу, чтобы ты знала, что хотя я отправил твоего отца на Остров...       - «Хотя»? - Дейна резко вскочила на ноги. - Ты отправил его! Он доверял тебе. Больше, чем следовало! Ты...       - Заткнись, - мастер прервал девушку. - И сядь. Пожалуйста.       Дейна всплеснула руками. С каждой секундой ей все больше хотелось вытащить клинок и прикончить его. Здесь и сейчас. Нейтель ждал, не говоря ни слова. Он оправил куртку и внимательно посмотрел на девушку.       - Продолжай, - бросила Дейна, опускаясь на доски напротив мастера.       - У меня был выбор. Жизнь Ивира или другая, - Нейтель говорил медленно, старательно подбирая слова. - И поверь мне, я выбрал его.       - Тогда каким таким загадочным образом ты сам пришел к нам домой, забрал отца и отвез его на Остров? - девушка смотрела на собеседника исподлобья, сжав кулаки.       - Жизнь, Дейна, - мастер заговорил так тихо, что его было едва слышно. - О свободе речь и не шла. Ни для него, ни для... кого. Ты тогда сказала, что я продал своего друга за мантию мастера. Меня преследует это чувство с тех пор, хотя это и не правда.       - Но ты стал тогда мастером, - вполголоса заметила девушка.       - Стал, - Ней медленно кивнул. - Но это было итогом другого выбора.       - Как много он дал тебе выбрать, - Дейна знала, о ком идет речь, хотя имя это и не прозвучало ни разу.       - Это как раз самое страшное, - мастер покачал головой. Девушка уловила его взгляд и поняла еще до того, как он договорил. - Не было выбора. Я так увлекся своими попытками вытащить тех, кто мне дорог, что не заметил, как он обыграл всех нас. Еще до того, как мы поняли, что происходит. И эта мантия, все «выборы» - насмешка человека, который был на дюжину ходов впереди. С самого начала. Я не мог даже отказаться.       - Мог. Отказаться и уехать, - твердо сказала девушка.       - Нет, - мастер вновь покачал головой. - Я увяз в этом проклятом городе настолько, что уйти, как бы мне этого ни хотелось, нельзя. Я надеялся, что ты не вернешься, останешься за южными морями, забудешь дорогу сюда.       - Это сложнее, чем кажется, - Дейна грустно усмехнулась. - Я верила, что смогу вытащить его. Или ты одумаешься. Потом отец умер, а я снова встретила Дешона, мы попали в этот заговор и вот... Видимо никому отсюда не выбраться.       - Что держит тебя сейчас?       - Есть люди. И Пайстен предложила мне работать на нее.       - Мне это не нравится, - мастер нахмурился.       - Мне тоже. С одной стороны. С другой — быть может, это у меня в крови?       - То, что Ивир был шефом «теней», не значит, что ты должна следовать по его пути...       - По пути отца я не хочу следовать, - Дейна оборвала мастера, - только по своему. Но до сих пор он приводит в никуда. Может, это и не такая плохая идея.       Дейна пожала плечами. Предложение Пайстен никак не желало покинуть ее мысли. В нем было столько же от безумства, сколько - от мечты девушки. Она выросла в окружении теней Кермина, слушая рассказы о самых сумасшедших, фантастических удивительных и опасных приключениях. Работа с Костасом, а особенно без него, несмотря на разнообразие дел, которыми им приходилось заниматься, ни в какое сравнение не шла с должностью в тайной страже.       Девушку передергивало от мысли, что трудиться ей пришлось бы по сути на человека, которого она желала увидеть поднимающимся на эшафот. Она надеялась увидеть какой-то знак, говорящий, что делать. Мастер, казалось, следил за потоком ее мыслей:       - Поступающий на службу к мастерам или в тайную стражу клянется много чего совершать и не совершать на благо Таробана. Забавно, но там ни слова нет про правящую семью. Так что если ты не собираешься когда-нибудь примерить мантию мастера, тебе необязательно любить и обожать главу Семьи.       - А как же «Клянусь всеми силами и умениями сохранять и преумножать величие дома Патрисов»? - Дейна ехидно посмотрела на Нейтеля.       - Это твоя вольная трактовка, - мастер усмехнулся. - И нет - это мастера, главы, начальники и им, то есть нам, подобные клянутся в служении дому Патрисов. Заметь опять же, не в верности. А вы клянетесь служить нам и Таробану. Я не знаю, что было в бочках того странного человека, который переписывал эти тексты после падения Тарогэнов, но точно не вода. Кермин верил не в слова, а в показательные казни, так что, я думаю, ему было достаточно заменить «Тарогэнов» на «Патрисов». Но нашелся же кто-то... - мастер раздраженно махнул рукой.       - А когда тебя посвящали, о чем ты думал? - немного помолчав, спросила Дейна.       - Поясни, - нахмурившись потребовал Нейтель.       - Ты тогда уже видел эту разницу? В конце концов, ты говорил перед лицом нового главы Семьи и его ближайшего круга, мастеров.       - Ты подразумеваешь, что была церемония. А ее не было. Днем раньше Миритер отправил сестру под охраной в Мерсинель. Но ее люди еще сопротивлялись. И не хватало ни мастеров, ни стражи...       - Ни теней... - грустно заметила девушка.       - Ни теней, - эхом отозвался Нейтель. - Миритер потряс Кодексом Мастеров, спросил, читал ли я его. Я ответил, что не доводилось. Он сказал ознакомиться, дал в руки мантию. И на этом все.       - Я все равно не понимаю, как ты можешь на него работать. Он, кажется, сделал все, чтобы его ненавидели.       - Можешь мне не поверить, но он не худший глава семьи, - задумчиво сказал Ней, - в целом примерно такой же, как и остальные. И довольно миролюбивый, когда власть уже при нем.       ***       О безумствах глав Семей сложили не одну балладу. Самые яркие и ужасающие – после краха домов, но и при жизни господ хватало дерзких и отчаянных поэтов, готовых раскрыть истинные сущности хозяев земель. Многие смельчаки заканчивали жизнь в сырых подземельях или исчезали, не оставив и намека. Но их песни, разоблачающие, насмешливые и пронзительно тоскливые продолжали жить в народе, преображаясь, упрощаясь, но оставаясь в памяти тех, кому события, конкретные люди или настроения были близки. И как водится, правда обитала немного в стороне.       Молодая красотка Таймина, в чью честь назвали не одну только лестницу, стала неиссякаемым источником вдохновения для жаждущих славы умов. Ее трагическая судьба дала жизнь по меньшей мере дюжине од в ее честь и несчитанному количеству баллад «по мотивам». Знакомые с девицей современники не справились с людской молвой.       Ее истинный образ затерялся унылой тенью на фоне фантазии поэтов и воображения толпы. Знай они эту без сомнения привлекательную, но глуповатую и зависимую от любых доступных развлечений молодую особу, энтузиазм их поубавился бы. Таймина, заменявшая завтрак кувшином вина, обед – курительными смесями, от которых не только шла кругом голова, но и терялся всякий контроль над собственным телом, редкую ночь проводила наедине с одной лишь подушкой.       Когда же, к ее двадцати годам, подросли сестры-близняшки, пыталась и их привлечь к своему увлекательному досугу. Тогда ее отец нашел единственного человека, который был готов взять в жену эту особу, а скорее роскошное поместье близ Таробана, земельные угодья до горизонта и несколько торговых кораблей.       Предложение Таймина приняла почти сразу и без особенных споров. Отец был готов к сопротивлению со стороны дочери, бурным протестам и паре истерик, а потому почуял неладное. И оказался прав: Таймина не сочла предстоящее замужество чем-то важным. Тем, что заставит ее отказаться от привычной жизни и утех. Она едва взглянула на будущего мужа, уточнила, когда назначена свадьба и нужно ли будет покинуть Таробан, ответами удовлетворилась и отправилась в свои покои.       А тем же вечером Таймина была замечена в компании молодого поэта, на ходу сочинявшего оды ее красоте и любовным умениям. И той же ночью ее отец, отчаявшийся угомонить это позорное пятно на всем его древнем роду, сбросил ее вниз, аккурат на месте будущей лестницы ее имени. Поговаривали, что порывался отправить следом и поэта, но тот успел натянуть штаны и сбежать как можно дальше на север, где и закончил свой век, проклиная южные нравы и восхваляя благородство северных Семей. С которым, впрочем, все тоже не так однозначно.