Побег в никуда

********************** В ОДИНОКОМ ОТЕЛЕ 12/12 Малдер уже в шестой и, как он надеялся, – последний – раз ополоснул лицо, после чего поднял голову и посмотрел в висевшее над раковиной зеркало. Критически изучив свое отражение, Фокс решил, что дальнейшее умывание не требуется и, закрыв кран, принялся осторожно вытираться. Впрочем, несмотря на все его усилия, стоило шероховатой поверхности дешевого бумажного полотенца дотронуться до его покрытой свежими синяками кожи, как он невольно вздрогнул от вызванной этим прикосновением боли. Закончив, Малдер вновь принялся внимательно осматривать себя: прямо над глазом протянулся довольно уродливый порез, до сих пор немного кровоточащий – пришлось приложить к нему влажное полотенце, чтобы остановить кровь. Нижняя губа оказалась рассеченной в двух местах, однако порезы не так сильно бросались в глаза, как если бы Малдер был гладко выбрит. В остальном же на его лице, пусть и изрядно побаливавшем, не оказалось сколько-либо заметных отметин, и это обстоятельство не могло не радовать бывшего агента. Его груди, впрочем, повезло куда меньше. Задрав порванную и грязную рубашку, Малдер обнаружил под ней целую россыпь иссиня-черных синяков и на мгновение поддался панике, решив, что, возможно, сломал одно или несколько ребер, но, осторожно ощупав их, пришел к выводу, что его опасения напрасны. Но, тем не менее, даже определение «жестоко избитый» применительно к его состоянию оказалось бы преуменьшением, так как простое и естественное движение грудной клетки при каждом вдохе и выходе и то вызывало сильнейшую боль. Малдер заправил рубашку обратно в джинсы и застегнул молнию на ветровке. Куртка была не в столь плачевном состоянии, как ему поначалу показалось, и Фокс сумел без особого труда смыть с нее большую часть грязи с помощью полотенец и мыла. Со штанами же подобный номер не прошел, поэтому Малдер ограничился простым стряхиванием прилипшей к ним грязи. Снова посмотрев на свое отражение, Малдер вдруг с удивлением понял, как сильно изменился за последние семь недель: из зеркала на него смотрел исхудавший бледный мужчина, вокруг глаз которого появились новые морщинки – по крайней мере, насколько Фокс помнил, их там прежде не было. Внезапно он с особой остротой осознал, что изменился практически до неузнаваемости. Тряхнув головой, чтобы избавиться от этих непрошеных и несвоевременных мыслей, Малдер вышел и, подойдя к двери с противоположной стороны коридора, постучал. - Лиза? Это я, - позвал он. Дверь открылась, и Скалли появилась на пороге, протянув вперед руку в попытке нащупать напарника. Слегка приподняв голову, чтобы Малдер мог проверить, все ли она отмыла, Дана спросила: - Лучше? Он посмотрел на нее и заметил, что обрамлявшие ее лицо темные пряди волос кое-где были влажными от попавших на них при умывании брызг воды. Скалли проделала основательную и кропотливую работу по удалению даже мельчайших капелек грязи, так что ее кожа просто сияла чистотой и белизной, если, конечно, не считать уродливого темного синяка, протянувшегося вдоль щеки. Напарница избавилась от рваных лоскутов футболки, оставив только серый кардиган, каждая пуговица которого теперь была аккуратно застегнута. Ее джинсы выглядели не намного лучше, чем его собственные, будучи покрытыми впитавшейся грязью, но Малдер сомневался в том, что кто-нибудь станет обращать на это внимание. - Намного лучше, - подтвердил он, и Скалли неуверенно улыбнулась в ответ. Протянув руку, Фокс осторожно провел пальцем вдоль безобразной отметины, столь сильно выделявшейся на фоне ее светлой кожи. – Нужно достать льда, чтобы приложить к синяку, - добавил Малдер, однако Дана отрицательно покачала головой и отстранилась. - Все в порядке, Рик, - повторила она. – Давай поскорее уберемся отсюда. - Именно это мы и собираемся сделать, - ответил он и повел ее к выходу. *************** Карл, улыбаясь, ожидал, пока пожилая леди по другую сторону разделительного стекла закончит пересчитывать деньги. Она аккуратно расправляла купюры и клала каждую из них по отдельности на конторку, после чего пригладила образовавшуюся кучку, но, поняв, что данной суммы недостаточно, потянулась в свою огромную сумку за остальными деньгами. Бросив на него беглый взгляд, старушка смущенно улыбнулась, словно бы прося прощения за свою медлительность. - Извини, сынок, еще минутку. - Не спешите, - ответил Карл, улыбка которого стала еще шире, стоило ему услышать столь непривычное в его возрасте обращение. Хотя женщина была лет на двадцать старше него, в свои шестьдесят два года Карл уже давно отвык от того, чтобы кто-то называл его подобным образом. Даже несмотря на то, что его кожа цвета темного шоколада оказалась относительно нетронутой временем, его волосы покрылись паутиной седины еще во времена президентства Кеннеди, а по субъективной оценке самого Карла, это было целую вечность назад. Продолжая терпеливо ждать, он внимательнее всмотрелся в пожилую леди, позволив своим мыслям устремиться в привычном направлении и размышляя о том, почему она выбрала именно этот поезд и куда он доставит ее. «Наверняка у нее целая ватага внуков, - подумал Карл, заметив толстый фотоальбом в виде гармошки, который она выложила из сумки в процессе поисков. - Возможно, у нее даже правнуки имеются, и она направляется навестить орущую ораву детишек и погостить у них недельку-другую». Эта мысль заставила его покачать головой, и Карл про себя порадовался тому, что его собственные внуки уже хоть и выросли, но пока еще не решили обзавестись детьми. - Готово, - наконец провозгласила старушка, - здесь вся сумма и моя пенсионная карточка на скидку. Она положила деньги в серебряный поднос под разделительным стеклом, и, взяв предложенные купюры, Карл для верности пересчитал их. - Что ж, - ответил он, - все верно, вот ваш билет. – С этими словами Карл протянул ей конверт, и, благодарно улыбнувшись, старушка засунула его в свою поистине необъятную сумку, после чего туда же отправился и альбом с фотографиями. – Желаю вам приятной поездки, - напоследок пожелал ей кассир. - Спасибо, - ответила пожилая леди, кивнув ему в ответ. – И спасибо за помощь, сынок. Карл осклабился и махнул ей на прощание, когда она покидала очередь. Проводив ее взглядом и убедившись, что старушка благополучно добралась до лестницы, ведущей на дальнюю платформу, он посмотрел на следующих в очереди пассажиров. Веселая улыбка мгновенно сошла с его губ, стоило Карлу увидеть стоявшую перед ним пару – что-то в их облике немедленно привлекло его безраздельное внимание. Это были молодые люди, ненамного старше его собственных внуков, хотя судить о их возрасте по внешности представлялось довольно затруднительным – настолько утомленными и потрепанными они выглядели. Высокий мужчина с серьезным и напряженным выражением лица стоял рядом с миниатюрной женщиной, чьи невидящие глаза, как с грустью заметил Карл, были безжизненны и пусты. Карл долгие годы изучал пассажиров, и мало что ускользало от его умудренного опытом взгляда. А потому он хоть и заметил порезы и синяки, а также то, что рука незнакомки, крепко державшейся за своего спутника, слегка подрагивала, но предпочел проигнорировать сей факт, не сказав ничего, помимо обычных слов приветствия. - Добро пожаловать в «Амтрак [прим. пер. - национальная корпорация железнодорожных пассажирских перевозок в США]». Чем могу служить? - Мне нужно два билета, - заявил мужчина, и Карл кивнул в ответ. - Куда? – спросил он и заметил, как в этот момент женщина чуть подняла голову и повернулась в его сторону. После секундного колебания мужчина сказал: - В Лос-Анджелес. - Хорошо, - ответил Карл и, сверившись с дорожной картой, добавил: - Это трансконтинентальный билет. Вам стоит выбрать «Сансет Лимитед» [прим. пер. - пассажирский поезд, курсирующий между Новым Орлеаном и Лос-Анджелесом]. - Он идет до Лос-Анджелеса? - Разумеется, через Техас, Нью-Мексико и Аризону. – С этими словами Карл развернулся и бросил беглый взгляд на висевшее на боковой стене расписание. – Поезд, вчера выехавший из Флориды, прибудет сюда сегодня вечером. Отправление по расписанию в 19:10. Мужчина кивнул и, взяв свою подругу за руку, ответил: - Нас это устраивает. - Какие именно билеты вы намерены приобрести, сэр? – уточнил Карл, и незнакомец снова помедлил с ответом. - В спальный вагон – мы бы хотели путешествовать в уединении. Задумчиво нахмурившись, Карл сверился со списком. - В таком случае обычно требуется заказывать билеты заранее, сэр, поэтому, полагаю, что все места в купе на этом конкретном поезде, вероятно, уже заняты. - Не могли бы вы проверить, пожалуйста? Карл кивнул и принялся вводить нужные команды на клавиатуре. Резкий приступ артрита пронзил его правую руку, однако, как обычно, проигнорировав его, он приступил к проверке списка пассажиров. Карл вовсе не стремился подслушивать, однако краем уха все же уловил, как женщина прошептала своему спутнику: - Рик, нам это не нужно – мы не можем себе этого позволить. - Об этом не беспокойся, - ответил мужчина как раз в тот момент, когда запрашиваемая Карлом информация появилась на экране. - Вам повезло, сэр – у нас остался один свободный спальный вагон в первом классе. Думаю, он прекрасно вам подойдет. В купе имеются две кровати – нижняя является двуспальной – а также отдельная раковина с туалетным столиком и полностью оснащенная отдельная душевая с туалетом. Мужчина благодарно кивнул. - Отлично. Мы берем его. - Хорошо, - протянул Карл, - тогда подождите еще минуту. – Вводя бронь в компьютер, он украдкой бросил несколько любопытных взглядов на необычную пару, спрашивая себя, кто они и от чего бегут. Карл почти полжизни проработал на железной дороге, сменив множество должностей, но если ему не изменяла память, никогда прежде не сталкивался с подобными людьми. - Фамилия? – спросил он и не мог не заметить, что, услышав этот вопрос, мужчина испуганно дернулся, однако промолчал. Карл поспешил пояснить: - Мне нужно знать, на какую фамилию забронировать билеты, сэр. - Стюарт, - последовал ответ. – Мистер и миссис. – И хотя Карл сделал многозначительную паузу перед тем, как продолжить, незнакомец не предложил ему никаких имен. - Регистрируете какой-нибудь багаж, мистер Стюарт? – поинтересовался Карл, и мужчина отрицательно покачал головой. Продолжив печатать, Карл вскоре занес все необходимые данные в компьютер и зачитал высветившуюся внизу экрана стоимость билетов. Мужчина достал из кармана джинсов бумажник и, быстро отсчитав несколько банкнот, просунул их под разделительное стекло. Карл тут же забрал деньги и в силу выработанной за годы работы привычки принялся перепроверять их. По мере подсчета его удивление все возрастало и, закончив, он вопросительно воззрился на незнакомца. - Сэр, - медленно произнес Карл, - вы дали в два раза больше той суммы, что мне нужна. - А мне нужно, - выразительно подчеркнув последнее слово, ответил мужчина, - чтобы вы забыли о том, что мы здесь вообще были. По какой-то не вполне понятной ему самому причине, сердце Карла забилось чуточку быстрее, словно он неожиданно для самого себя оказался втянутым во что-то куда более серьезное, нежели банальная продажа билетов очередным пассажирам. В первый момент он подумывал о том, чтобы отказать незнакомцу в этой странной просьбе, и даже хотел было позвать своего начальника и вместе с ним устроить этому мужчине допрос с пристрастием. Впрочем, возникшие у Карла страхи тут же улеглись, стоило ему перевести взгляд на миниатюрную спутницу незнакомца. Ранимость и уязвимость ее хрупкого облика тронули Карла до глубины души, и он в конечном итоге пришел к выводу, что какие бы причины не вынудили этих молодых людей прятаться, это их дело, и ему не надо вмешиваться и вставать у них на пути. Разрешив, таким образом, свои сомнения в пользу таинственной пары, Карл попробовал было вернуть лишнюю сумму и уже начал совать деньги обратно под разделительное стекло, но мужчина остановил его, отрицательно покачав головой. - Оставьте их себе, - настаивал незнакомец, и в его решительном серьезном взгляде Карл прочел, что он не намерен принять отказ. - Что ж, спасибо, сэр, - как ни в чем не бывало поблагодарил Карл, любезно улыбаясь. – Ваш поезд отправляется от шестой платформы. Желаю вам счастливого пути. Мужчина ничего не ответил, лишь отрывисто кивнул и, забрав билеты, сунул их в карман куртки. Взяв женщину за руку, он повел ее в сторону указанной Карлом платформы, пробираясь сквозь толпу стоявших в очереди людей. Карл продолжал смотреть им вслед, пока они не исчезли из его поля зрения, и только тогда убрал лишнюю сдачу в карман, внезапно вдохновленный идеей купить на нее цветы для жены по дороге домой. *************** Уолтер Скиннер нетерпеливо мерил шагами крошечное пространсто позади своего рабочего стола. Для него подобное состояние нервного возбуждения было совершенно нехарактерно, так как он считал, что при его работе крайне необходимо всегда оставаться хладнокровным и собранным, а потому тщательно культивировал подобный образ. Однако же содержимое лежавших перед ним бумаг лишило его присутствия духа, доведя помощника директора до точки кипения, когда он уже готов был потребовать интересующих его ответов. Внутренняя дверь открылась, и в офис вошел Курильщик, как всегда сопровождаемый неизменным шлейфом зловонного сигаретного дыма. - Зачем вы хотели меня видеть? - Мне нужно объяснение! – Поняв, что повысил голос до такой степени, что его собственным барабанным перепонкам угрожает серьезная опасность, Скиннер взял себя в руки и следующие слова произнес уже гораздо тише: - Я хочу знать, что за всем этим стоит. Мужчина приблизился к столу и мельком глянул на лежащие там документы. Мгновение спустя он сделал очередную затяжку и небрежно пожал плечами. - Как я и говорил, расследование продолжается. Больше мне нечего вам сообщить. - Больше нечего? – не веря своим ушам, переспросил Скиннер. – Здесь говорится, что в Новом Орлеане обнаружен мужчина, в прошлом связанный с организованной преступностью, который был убит двумя пулями из пистолета Смит&Вессон 1076 – стандартного оружия агента ФБР. На циферблате часов убитого обнаружен кровавый отпечаток, как установлено, оставленный не кем иным, как Даной Скалли. Мужчина был найден в переулке позади гостевого дома, на верхнем этаже которого проживали некие мистер и миссис Уайлдер, не назвавшие при вселении своих имен. После этого происшествия они словно растворились в воздухе, но в их квартире также имеются многочисленные отпечатки, принадлежащие Дане Скалли и Фоксу Малдеру. И, наконец, самое интересное: внутри обнаружен служебный револьвер Смит&Вессон, выданный агенту Скалли семь месяцев назад. Впрочем, в последнее время из него не стреляли, а значит, убитый в подворотне мужчина был, скорее всего, застрелен из пистолета Малдера, по-прежнему остающегося при нем. Скиннер помедлил, чтобы перевести дух после столь длинной тирады, и выжидающе посмотрел на Курильщика, который явно не спешил с объяснениями, продолжая как ни в чем не бывало затягиваться сигаретой. Напряженное молчание грозило затянуться на неопределенное время, но тут мужчина, наконец, соизволил ответить: - Блестящее изложение фактов, мистер Скиннер. Не представляю, что я еще могу рассказать вам помимо того, что вы и так уже знаете. - Вы можете рассказать, какого черта здесь происходит, - вновь потребовал Скиннер, наклоняясь ближе к своему собеседнику и полностью игнорируя обволакивавшее его облако едкого дыма. – Я хочу знать, кем был этот убитый мужчина, и что он делал в том переулке. И что еще важнее, я хочу знать, почему об этом инциденте меня поставила в известность местная полиция, а не федеральные агенты. Курильщик окинул Скиннера испытывающим взглядом, от которого у помощника директора мурашки побежали по всему телу, однако он решительно поборол эту слабость и бесстрашно посмотрел в глаза этому жуткому человеку. Некоторое время спустя безымянный мужчина первым нарушил зрительный контакт и направился обратно к выходу. Уже положив ладонь на ручку двери, он вдруг развернулся и, насмешливо приподняв уголки губ, произнес: - Вам предоставляется вся основная информация, которую вам необходимо знать. Большего вам, мистер Скиннер, и не требуется. Скиннер ничего не ответил, молча наблюдая за тем, как таинственный курильщик вышел в коридор и закрыл за собой дверь. Вновь оставшись один после его ухода, помощник директора перевел взгляд на свой заваленный папками рабочий стол и с наполненным бессильной яростью криком одним резким движением смахнул все его содержимое на пол. Стараясь совладать с этой вспышкой гнева и взять свои эмоции под контроль, он зажал пальцами виски и затем, немного успокоившись, включил устройство двусторонней связи. - Холли, зайдите в мой офис… мне понадобится ваша помощь с бумагами. *************** С тех пор, как Малдер вышел, Скалли уже в третий раз обошла их купе, привыкая к новому окружению. Помещение представляло собой вытянутый прямоугольник: у дальней стены разместились две кровати, и, как и обещал продавший им билеты кассир, нижняя оказалась значительно шире верхней. Раковина и туалетный столик с небольшим окошком над ним находились в углу с левой стороны; Скалли коснулась пальцами прохладного стекла и ощутила легкую вибрацию движущегося поезда. Отведенное под душ пространство занимало другой угол, и, проходя мимо него, Дана вскользь дотронулась до ручки двери, также запечатлевая в памяти ее расположение. Вдоль правой стены стояли два кресла и маленький, пока еще ничем не заполненный шкафчик. Услышав звук поворачиваемого в замке ключа, Скалли резко развернулась в сторону двери, и Малдер поспешил развеять тревогу напарницы. - Все в порядке, Лиза, - уверил ее он, заходя в купе, и Дана вздохнула с облегчением. В следующее мгновение до нее донесся щелчок закрывшейся за ним двери, а затем шаги оповестили Скалли о приближении напарника. - Куда ты ходил? – полюбопытствовала она. - В вагон-ресторан, - ответил Фокс. Насколько Скалли могла судить, он встал рядом с раковиной и бросил в мойку какой-то предмет, отозвавшийся странным трескучим эхом. - Что это? Что ты делаешь? Малдер не ответил, лишь подошел к ней и осторожно взял за руку. - Иди сюда, - позвал он, и Скалли покорно последовала за ним к стоявшим вдоль стены креслам. Она услышала скрип, когда Малдер опустился в одно из них и притянул напарницу к себе на колени, так что ее спина опиралась на его согнутую левую руку, а ноги свешивались с подлокотника кресла. Затем до слуха Даны вновь донесся непонятный перестук, правда на этот раз несколько приглушенный, и в следующее мгновение Скалли вздрогнула от неожиданности, почувствовав, как что-то холодное и влажное коснулось болезненного синяка на ее левой щеке. - Малдер! – воскликнула она, инстинктивно отпрянув от этого обжигающе холодного ощущения, однако напарник не дал ей сбежать, продолжая крепко удерживать ее за плечи. Теплота его тела обволакивала, и, несмотря на свое смятение, неловкое объятие Малдера подействовало на Скалли успокаивающе. - Это всего лишь лед, - наконец объяснил Фокс, - завернутый в полотенце. Поверь – позже ты будешь мне за это благодарна. – И с этими словами он снова осторожно прижал мягкую прохладную ткань к ее щеке. Скалли вздохнула, в глубине души понимая, что напарник прав, однако все же попыталась вернуть себе хотя бы видимость контроля над ситуацией. - Я могу и сама это сделать, Малдер, - попробовала возразить она. Он какое-то время молчал, словно раздумывая, как лучше ответить на это заявление, но ограничился простым: «Я знаю», и Скалли внезапно пришло на ум, что, возможно, напарник хотел сделать это для нее, даже нуждался в этом. И, может быть, ему было так же приятно обнимать ее, как и ей ощущать его объятия. Осознание этого наполнило Дану умиротворением, и она, наконец, расслабилась, правой щекой прильнув к плечу Малдера, тогда как он продолжал слегка прижимать лед к другой стороне ее лица. Они довольно долго сидели молча, ничем не нарушая возникшую между ними уютную тишину. Малдер, казалось, инстинктивно знал, когда лед слишком сильно холодил ее кожу, отодвигая его еще до того, как Скалли могла пожаловаться на дискомфорт. Единственным звуком в их купе был отдаленный ритмичный стук колес катящегося по рельсам поезда. Скалли первой нарушила молчание, озвучив внезапно возникшую мысль: - Почему Стюарт, Малдер? - Ты имеешь в виду, почему я сменил имя или почему выбрал именно это? - И то, и другое, полагаю, - ответила Дана. - Джимми Стюарт. В конце концов, он же американская икона [прим. пер. - Джеймс Митланд Стю́арт (англ. James Stewart, в просторечии Джимми Стюарт (англ. Jimmy Stewart), 20 мая 1908 — 2 июля 1997) — американский киноактёр, который за полвека создал обширную галерею «маленьких людей» большой Америки], - тихонько рассмеявшись, ответил Малдер, и Скалли улыбнулась, спиной почувствовав, как этот звук отозвался в его груди. – А насчет смены имени… полиция рано или поздно сложит два и два – возможно, они уже это сделали. Да и управляющий знал нас под фамилией 'Уайлдер', так что мы больше не может ее использовать. Скалли слегка кивнула, соглашаясь с логикой напарника. - В таком случае нам понадобятся новые удостоверения личности. - Да, новые документы и большая сумма денег – у нас почти закончилась наличность. – Малдер чуть переместился, усаживаясь поудобнее, после чего продолжил: - Я собираюсь сойти на следующей остановке завтра утром – позвоню парням и куплю для нас новую одежду и все необходимые принадлежности. - Хорошо, - ответила Скалли и спустя мгновение чуть слышно добавила: - Мы оставили после себя уйму улик. - Что ж… это лишь означает, что теперь им известно, где мы были, - также тихо ответил ей Фокс, - но не то, куда направляемся. *************** Скалли больше ничего не сказала, и на какое-то время в купе вновь воцарилось молчание. Малдер пробовал расслабиться, хотя его нервы были, словно натянутые канаты, ведь он в любой момент ожидал стука в дверь, боясь того, что, несмотря на все предпринятые им меры предосторожности, их все же выследили. Впрочем, его опасения оказались напрасными – ничто не нарушало покой и уединение их со Скалли купе, и по мере того, как поезд удалялся от Нового Орлеана, а никаких следов присутствия полиции не наблюдалось, Малдер стал понемногу успокаиваться, осторожно предположив, что удача в очередной раз оказалась на их стороне. Он чувствовал невероятное, опьяняющее ощущение облегчения от того, что им удалось выбраться из этой последней передряги живыми и относительно невредимыми, и, что самое главное, Скалли была рядом с ним и в безопасности. Малдер мысленно прокрутил в памяти события этого дня, которые потрясли его сильнее, чем он думал возможно. И хотя Скалли мало что рассказала напарнику о том, что произошло в их квартире в его отсутствие, ее более чем очевидный ужас говорил красноречивее любых слов. «Больше никогда», - мысленно поклялся себе Малдер, надеясь, что в дальнейшем действительно сможет сдержать это обещание. Завернутый в полотенце лед уже почти растаял, когда Скалли заговорила вновь: - Малдер, я собираюсь лечь спать. - Я тоже, - согласился он и, убрав руку с ее плеч, позволил напарнице подняться. Встав следом за ней, Малдер подошел к раковине, высыпал в нее оставшиеся льдинки, а затем повесил полотенце на край. Когда он развернулся обратно к Скалли, то увидел, что она села на нижнюю кровать, после чего, расшнуровав и скинув кроссовки на пол, приподняла одеяла и забралась под них. Подождав, пока она закончит устраиваться, Малдер щелкнул выключателем и, последовав ее примеру, сбросил свою обувь и лег рядом с напарницей. Постель, хотя и двуспальная, не была слишком широкой, и Фокс втайне порадовался этому обстоятельству. Обняв Скалли, он привлек ее ближе к себе, так что ее спина тесно прижалась к его груди, а голова опустилась в ложбинку чуть пониже его плеча, которую Малдер про себя считал ее законным местом. Он и не заметил, как заснул, а потому чрезвычайно удивился, когда оказался разбужен пронизывающей тело напарницы дрожью. Она вся тряслась, словно осиновый лист на ветру, однако при этом не произносила ни звука, так что Малдер отнюдь не сразу сообразил, что Скалли плачет. Фокс колебался, не зная, стоит ли дать ей понять, что он оказался невольным свидетелем ее слабости, но ее молчаливое страдание разрывало ему сердце, и в конце концов он больше не мог просто молча лежать и делать вид, будто ничего не происходит. Наклонившись ближе к напарнице, Малдер тихо позвал ее по имени: - Дана? Она замерла, и сотрясавшая ее дрожь мгновенно прекратилась. В течение невероятно затянувшегося мгновения Скалли молчала, и Фокс уже начал сожалеть о своих действиях, надеясь только, что он не разозлил ее своим вмешательством. Затем она вдруг развернулась и, прижавшись к напарнику всем телом и спрятав лицо у него на груди, начала плакать в открытую, не скрывая громких протяжных рыданий, заставивших сердце Малдера болезненно сжаться от жалости к ней. Он ни на секунду не выпускал ее из объятий, бормоча ей на ухо нежные слова утешения в попытке остановить, казалось, неиссякаемый поток слез. Его рубашка промокла насквозь к тому времени, когда Дана начала понемногу успокаиваться, и ее рыдания превратились во всхлипывания, чередующиеся с икотой при каждом глубоком вдохе. Наконец она, видимо, достаточно совладала со своими эмоциями и чуть слышно прошептала: - Извини, Малдер. - О, Дана… - Он мягко провел рукой по ее волосам, пригладив чуть растрепавшиеся пряди. – Не говори так… пожалуйста. Тебе не за что передо мной извиняться. - Просто… я не знаю, смогу ли делать это… не думаю, что смогу продолжать. - Делать что? – переспросил Малдер, когда Скалли чуть отодвинулась и положила ладонь ему на грудь. - Это… убегать, прятаться, лгать, – ответила она с таким отчаянием в голосе, которого Малдеру никогда прежде не доводилось от нее слышать. – Не думаю, что смогу вынести еще что-то подобное. Фокс помедлил, мучительно размышляя над тем, что ей сказать, как лучше утешить, однако все, что в данный момент приходило ему на ум, казалось совершенно неподходящим. - Дана… ты не одинока. В ответ Скалли убрала ладонь с груди напарника и, провела ею вдоль всей его руки до тех пор, пока не нащупала его пальцы. Переплетя их со своими, она ответила: - Знаю. И это… это тоже пугает меня. Меня ужасно пугает то, как сильно я нуждаюсь в тебе, Малдер. - Так же, как и я в тебе, Дана… так сильно. – И хотя это были не совсем те слова, что он страстно желал ей сказать, но они, судя по всему, возымели желанный эффект - в следующее мгновение Скалли слегка потянула за их соединенные руки и, поднеся их к губам, оставила на костяшках его пальцев нежный поцелуй, тронувший Малдера до глубины души. Он наклонил голову и, найдя ее губы своими, поцеловал напарницу, таким образом пытаясь убедить ее в искренности своего признания. В конце концов Скалли первая разорвала объятия, отодвинувшись от напарника со вздохом сожаления. Их купе было окутано темнотой, но благодаря слабому свету, лившему из окна, Малдер сумел разглядеть слабый румянец на щеках Даны и улыбнулся, в который раз пораженный ее красотой. - Доброй ночи, Малдер, - пробормотала его напарница, перед тем как снова прижалась к нему. - Доброй ночи, Дана, - ответил он, после чего закрыл глаза и, позволив плавному движению поезда убаюкать его, вскоре вновь погрузился в сон.

«…Я отказывался поверить, в то, что случилось с нами, но правда горька и уныла… …И я слышу, как поезд вздыхает и неспешно катит вперед, но я никогда не узнаю, что сулит мне твоя любовь…» "...I refused to believe This could happen to me and you But it's lonesome and it's hard and it's true And I hear the train sigh And idle down below Why your love is so sweet and while Is something I'll never know..." Melissa Etheridge