Хранители. Берегись себя

      Яркие, тёплые солнечные лучи приятно ласкали кожу девушки и создавали невероятную завораживающую игру камней в её новых серьгах, что преподнёс ей вчера отец. Когда Яна спросила, в честь чего был сделан такой дорогой подарок, Игорь Юрьевич ответил, что хотел порадовать свою дочь. Громову презент без повода насторожил, она догадывалась, что это было своеобразной подготовкой к чему-то серьёзному и, скорее всего, неприятному для неё. Например, госпитализации в клинику.       Подарок был неуместен, как минимум, по одной логичной причине — во вторник она ослушалась отца и сбежала из дома. Громов и Сурков встретили её беззаботными взглядами, словно девушка вышла прогуляться на заднем дворе. Это настолько поразило Яну, что она не стала рассказывать отцу и его водителю о случившемся с ней. С этого дня она каждый день думала о встрече с бывшим коллегой, пытаясь найти объяснение внезапно накрывшей её злости. Яне было страшно от мысли, что на секунду она допустила возможность причинить вред (не)знакомому парню.       Захлопнув небольшое зеркальце, подаренное Ленкой Мироненко на восьмое марта, Яна убрала его в сумку и двинулась следом за своей группой. Студенты весело смеялись над шутками, желали друг другу хороших выходных и тепло прощались. Громовой вообще казалось, что только её одну смутило, что их преподаватель, человек советской закалки, отменил пару.       У Яны, конечно, были свои претензии к современной системе образования. Парочка преподов, например, без зазрения совести требовали конспекты, бездумно списанные со страниц учебников, не вникая при этом, понял ли студент материал. Но старшекурсники, которых добавил в общую беседу староста, сразу предупредили, что от преподавателя по истории искусств пощады ждать не стоило. Мужчина за шестьдесят славился тем, что проводил свои пары с температурой под сорок, а после занятий его увозили на скорой, но уже на следующий день он снова выходил на работу. Его бывшие студенты, ныне преподаватели, рассказывали, что он даже не поехал в роддом со своей женой, которая в позднем возрасте родила ему первенца. И этот человек, непривычно бодрый и весёлый для себя обычного, внезапно отменил пару.       Смартфон в кармане светлой кожаной куртки то и дело оповещал о новых принятых сообщениях. Яна знала, что их отправлял Олег. Первый день она, конечно, читала их — в основном там фигурировало единственное банальное для таких ситуаций «как лучше», потом удаляла, не читая. Терновой пытался подключить Даню Бурцева, но девушка игнорировала и его.       Яна не чувствовала себя преданной, она не собиралась пафосно удалять Олега из социальных сетей. Она просто считала, что это как-то не по-дружески, но понимала, что рано или поздно простит Тернового, потому что новой Громовой было проще помиловать, чем казнить. Было немного грустно, что ставший традиционным пятничный поход в «Импровизацию» отменился. По закону подлости и с девчонками у Яны не получалось встретиться — Оксана занималась ежемесячным отчётом, Лена Мироненко была занята на работе.       Написать Суркову, что рано закончила, было поступком из категории «что я бы никогда не сделала». Громова бы не удивилась, что при всём внешнем спокойствии после её побега Алексей на всякий случай обзавёлся второй парой глаз. Во всей этой ситуации Яну больше всего радовало, что Димка Журавлёв не попал под раздачу.       — Яна!       Из пучины раздумий Громову выдернул приятный баритон, и девушка изумлённо повернулась на его обладателя. Красивый темноволосый мужчина, облокотившийся на бампер чёрного лексуса, показался Яне смутно знакомым. Брюнет забавно прищурился от солнечного света, бившему ему в лицо, и вернул свой взгляд девушке, сложив руки на груди.       — Вы мне? — глупо уточнила Громова, прекрасно зная ответ. Мужчина обворожительно улыбнулся и коротко кивнул. — Мы разве знакомы?       — Были в прошлой жизни, — беззаботно сообщил незнакомец.       Девушка хмуро сдвинула брови, вспомнив, что видела красивого мужчину на фотографиях из сейфа своего отца.       — И что вы хотели?       Яна чувствовала на себе вопросительные взгляды студентов, но не двигалась с места, предпочитая вести беседу с брюнетом на приличном расстоянии.       — Поговорить.       — Один уже пытался поговорить, — хмыкнула Громова.       — Вокруг много людей, чего ты так боишься? — мужчина театрально развёл руками и усмехнулся, потешаясь над поведением девушки.       — Почему вы решили, что я вас боюсь? — оскорбилась Яна.       — Ты разговариваешь со мной с другого конца улицы.       Девушка обернулась на университет, из которого вывалилась толпа студентов. Узнав среди них Бурцева, она тихо ругнулась себе под нос. Приятель наверняка остановится рядом с ней и начнёт допытываться, что произошло между ней и Олегом, или чего доброго, вообще позвонит Терновому и сдаст её. Недовольно подув на свою густую чёлку, Яна двинулась в сторону чёрного лексуса.       — Ну говорите, — пожала она плечами, когда подошла к брюнету.       Он вновь усмехнулся. Подойдя ближе, Громова смогла рассмотреть его невероятно светлые голубые глаза, буравящие её взглядом из-под тёмной челки. Яне стало дискомфортно, потому что и мужчина придирчиво её изучал, и она смущённо запахнула куртку.       — Что, даже не спросишь, как меня зовут? — его позабавил этот жест, и Громова готова была сгореть со стыда. Мужчина поправил непослушную чёлку, и девушка опять пожала плечами. — Арсений, — представился он и протянул ей руку.       — Красивое имя, — вежливо заметила Яна, но своей руки не подала. — И о чём вы хотели поговорить, Арсений?       Мужчина улыбнулся и покачал головой. Взгляд Арсения устремился за спину девушки, и брюнет выпрямился. Громова вопросительно обернулась назад и увидела Бурцева, наблюдавшего за ними. Девушка натянуто улыбнулась и помахала ему рукой. Даня замедленно кивнул и, бросив ещё раз взгляд на собеседника подруги, продолжил путь. Яна нахмурилась и посмотрела на Арсения, оттягивавшего карманы чёрной джинсовки. Странное предположение царапнуло где-то внутри.       — Хочу предложить тебе кое-куда прокатиться, — задумчиво проговорил мужчина, не развернувшись на Яну.       Девушка следила за губами, произносившими слова, и смущённо отвернулась, когда поняла, что её застукали. Осознав, что ей предложили, Громова возмутилась:       — С чего вы взяли, что я поеду с вами в ваше это кое-куда, — передразнила Арсения девушка.       — Видишь вон тех студентов? — Яна не ожидала смены разговора, поэтому внимательно проследила за рукой мужчины и кивнула. — Так вот, даже им оттуда видно, что ты согласна ехать со мной.       — Чего? — Громова разве что не задыхалась от возмущения. Брюнет самодовольно улыбнулся. — Вы, наверное, привыкли, что вам девушки не отказывают, да?       — Ну да, — мужчина поджал губы и повёл плечами.       — Видимо, я буду первой.       — Не-а, не будешь, — уверенность Арсения раздражала девушку.       Громова намеревалась продолжить свои возмущения, но брюнет неожиданно поднялся с бампера автомобиля, напевая что-то себе под нос. Яна отметила странную особенность своих преследователей — все они были неприлично выше неё. Она испуганно дёрнулась, когда Арсений внезапно приблизился к ней, а в нос ударил аромат его дорогого парфюма с нотками пряностей.       — Ты поедешь со мной.       Яну пробрала дрожь. На мгновение ей показалось, что голубые глаза брюнета заволокла синяя пелена. Его приятный баритон стал таким холодным и леденящим, что Громова непроизвольно убрала замёрзшие руки в карманы куртки. Сморгнув это непонятное видение, девушка сузила свои глаза и решительно повторила:       — Нет. Я никуда с вами не поеду.       Арсений выпрямился. Он выглядел обескураженным. Громова мысленно отметила для себя эту маленькую победу. Брюнет задумчиво посмотрел поверх макушки девушки, отстранился от неё и приземлился обратно на бампер.       — Забавно, — совсем не забавно констатировал он и достал из внутреннего кармана джинсовки пачку сигарет.       Яна беззвучно наблюдала за тем, как мужчина чиркнул зажигалкой — казалось, что её, дешевенькую, наспех купили в каком-то супермаркете, настолько она не подходила к дорогим сигаретам, что брюнет держал в руках. Арсений сделал затяжку и плавно выпустил кольца дыма, а Громовой в нос ударил приторный аромат ванили.       Яна не понимала, почему не уходила. Она стояла и тупо залипала, как красивый мужчина красиво курил и красиво задумался о чём-то, что поставило его в тупик. Арсений зажал сигарету между губ и вопросительно повернулся на неё — тем же вопросом мучился, наверное.       — Что вас так удивляет? — спросила девушка, тщетно пытаясь прогнать мысль о том, что рядом с этим мужчиной уютно и не страшно. — Я же вас предупредила, что я не соглашусь, — напомнила Громова и вдруг приземлилась рядом с Арсением, взяв в руки сумку, чтобы ненароком не поцарапать дорогой автомобиль.       — Забавно, — повторился брюнет. — Забавно видеть другую тебя, — уточнил он, заметив, как Яна нахмурила аккуратный носик.       — Не думаю, что вашему другу это показалось забавным, — стыдливо призналась девушка, опустив взгляд.       — И выкать снова начала, — подметил Арсений и усмехнулся с какой-то теплотой и непонятной ноткой ностальгии. — Не передумала? — его внимательный взгляд жёг щёку Громовой.       Яна развернулась на мужчину. Тот игриво повёл бровями и сделал последнюю затяжку. Он выпустил кольца дыма в другую сторону и поднялся с бампера. Девушка задумчиво проследила, как Арсений подошёл к мусорной урне, потушил сигарету о перегородку и выкинул окурок.       Развернувшись, он поднял воротник джинсовки, чем напомнил девушке Олега, согрел руки дыханием и двинулся обратно к Яне. Арсений остановился рядом со своим лексусом и выжидающе посмотрел на Громову. Та криво усмехнулась, убрала руки в карманы своей кожаной куртки и поднялась с автомобиля.       — Поехали, — решительно произнесла она.       Арсению не нужно было повторять дважды. Он достал из кармана ключи от машины, лукаво усмехнувшись, подбросил их вверх и, обогнув девушку, открыл ей дверь пассажирского сидения.       — Это чтобы ты не передумала, — оправдался брюнет, догадавшись, что Яна не оценила этого жеста.       — Просто, чтобы вы знали, — Громова пафосно поджала губы, — я согласилась ехать с вами только, чтобы побесить водителя своего отца.       — Ладно, — невозмутимо пожал плечами Арсений и взглядом показал девушке, что долго держать дверь открытой не намерен.       Девушка коротко хмыкнула и села в автомобиль. Брюнет быстро обошёл лексус и занял водительское кресло. Он опустил солнцезащитный козырёк и завёл машину. Яна скользнула взглядом по водительским правам в держателе — Попов Арсений Сергеевич, значит.       В лексусе Попова Арсения Сергеевича пахло им же: дорогим парфюмом с древесными и пряными нотками и едва уловимым сладким запахом ванили. Попов выезжал с территории университета, и Громова заелозила, пытаясь поудобнее разместиться. Она заметила, как странно усмехнулся Арсений, но не стала заострять на этом внимание.       Автомобиль проезжал мимо университетских ворот, когда Яна увидела знакомые силуэты. Ксюша Князева и друг Яны Олег Терновой провожали сосредоточенным взглядом лексус, и Громовой показалось, что симпатичная студентка была недовольна.       Арсений следил за дорогой и больше не пытался покорить Яну своим вселенским обаянием. В салоне негромко играла музыка, и Громова видела, как изредка мужчина барабанил по рулю своими длинными пальцами в такт мелодии. Девушка покачала головой и отвернулась к окну, наблюдая за городским пейзажем. Странное чувство, что она раньше ездила на этой машине, не покидало её.       Через двадцать минут автомобиль покинул черту города, и Громова начала волноваться. Попов вывернул руль, и лексус немного занесло на бездорожье. К девичьему горлу подступил вязкий страх, но раздолбанная дорога неожиданно привела к потёртым воротам, знавшим лучшие времена.       Яна заинтересованно осмотрела здание, на территорию которого въехала машина Попова, и залюбовалась архитектурой. Оно напоминало брошенный замок со своими резными гирляндами и балясинами и несказанно очаровало её тонкую натуру. Громова спохватилась, осознав, что Арсений вышел из автомобиля, и поспешила за ним. Мужчина открыл багажник.       — Ого, сколько игрушек и книжек! — восхитилась девушка.       Её взгляд скользнул по новеньким переплётам книг, что лежали в коробках. Ей показалось, что она ощущала в своих руках шелестевшую бумагу и вдыхала аромат новенькой книги. Яна наклонилась и взяла в руки зайца ручной работы. Она видела пару раз таких в инстаграме. Девушка перебирала пальчиками по пушистым ресницам и коснулась рукой его пушистого меха.       — Я покупал их для своей дочери, — Попов достал из багажника коробку с книгами.       — И что, ваша дочь слишком избалована, и ей они наскучили? — поинтересовалась Громова, решив прийти на помощь брюнету. Она взяла коробку с игрушками.       — Она погибла при пожаре вместе с моей женой, — перемену в мужчине выдавали лишь его заслезившиеся глаза. Он закрыл багажник и направился к входу в здание. — Игрушки я покупал после её смерти.       Громова вросла ногами в землю и не могла сдвинуться с места. Она ощущала себя мерзкой и гадкой. Мужчина остановился около двери и вопросительно обернулся на неё. Яна взяла коробку удобнее и поспешила за ним.       В широком коридоре здания пахло борщом, котлетами и выпечкой. Эта ароматная смесь показалась Громовой какой-то знакомой и родной, и она ускорила шаг, пытаясь догнать Попова. В конце коридора была большая светлая комната, откуда раздавался заливистый детский смех. У Яны с каждой минутой всё больше ныло под рёбрами.       Сладкий аромат выпечки приятно щекотал нос девушки. Не удержавшись, она заглянула в одну из комнат, мимо которых они с Арсением прошли, и обнаружила столовую. Небольшие столы, рассчитанные на шесть человек, не больше, стояли оловянными солдатами, а две девочки, одетые в яркие фартуки, весело болтая о чём-то, протирали их.       Девушка нахмурилась и развернулась обратно. Она испуганно отшатнулась, когда под ногами что-то мяукнуло. Увидев рыжую кошку, Яна отставила коробку с игрушками на невысокий стульчик, который так удачно оказался в коридоре, и погладила животное.       — Привет, красотка! — улыбнулась девушка, ощущая, что на пальцах оставался лёгкий, почти неуловимый слой пыли. Наверняка кошка каталась в каком-нибудь чулане.       — Досадно будет, если это кот, которого ты только что нагло причислила к особам женского пола, — Арсений вернулся к Яне.       — Нет, это кошка, — уверенно произнесла Громова и улыбнулась, когда рыжая начала ластиться и мурчать. — По мордочке же видно.       Девичьей ладони коснулся влажный нос кошки, и Яна вдруг замерла.       — Всё в порядке? — забеспокоился Попов.       — Да, всё нормально, — кивнула Громова.       Тучная повариха вышла из столовой, протяжно поздоровалась с Яной и Арсением, и поманила кошку, прозванную Марусей, за собой, доедать остатки борща.       — Куда мы пришли? — спросила девушка, взяв в руки коробку, и поспешила догнать Попова.       — Это детский дом.       Светлая комната, куда Арсений привёл Яну, была наполнена детским смехом, ароматом пластилина и одеколона, которым заправляли не пишущие фломастеры. На ковре советских времён лежали листы А4 с черно-белыми картинками, над которыми склонялись детские макушки — светлые, тёмные и рыжие.       — Ой, здравствуйте, Арсений Сергеевич! — к ним подошла высокая, худощавая женщина с длинными светлыми волосами, с чьих колен нехотя сползла кудрявая девчушка. — Вы сегодня не один, — доброжелательно улыбнулась женщина, по-видимому, воспитательница, и посмотрела на Яну.       — Здравствуйте, Светлана Николаевна! — несмотря на тяжёлый груз в руках, Попов пожал руку женщины. — Это моя помощница. Яна.       — Здрасти! — растерянно протянула Громова, чей взгляд постоянно возвращался к детям, которые с любопытством наблюдали за гостями, точнее, за коробками, что они держали в руках.       — Не стоило так тратиться, Арсений Сергеевич, — спохватилась женщина после лёгкого рукопожатия, которым одарила потерянную Яну. — Вы к нам и так постоянно не с пустыми руками.       Когда у неё забрали коробку, Громовой стало некуда себя деть. Она нервно водила руками по своему плечу, заламывала их и смущённо улыбнулась, когда девочка со смешными косичками назвала её «красивой тётей». В поисках поддержки она посмотрела на Арсения, но тот был занят с детьми — мальчишкам он прямо как взрослым жал руки, а девочек с отеческой нежностью гладил по голове.       — Извините, — послышалось где-то сбоку, — извините, — тоненький голос повторил громче, и кто-то потянул девушку за руку.       Тёплое прикосновение заставило Яну вздрогнуть. Она повернулась на девчушку, ту самую, что сидела у Светланы Николаевны на коленях, когда Попов и Громова пришли.       — Привет, принцесса! — отмерла, наконец, девушка и присела на колени перед девочкой. — Какие у тебя красивые волосы, — Яна осторожно коснулась пальчиками кудряшек цвета шоколада и улыбнулась.       — Спасибо, — сдержанно, слишком по-взрослому поблагодарила её девочка, сжимая в руках белоснежного зайца, что понравился Громовой.       — Понравился зайка? — мягко улыбнулась девушка.       Девочка кивнула.       У Яны не было опыта общения с детьми. Она снова посмотрела на Арсения, окружённого ребятней. Мальчишки показывали ему раскрашенные машины, девочки показывали, какие наряды они сшили для своих кукол. Мужчина находил слова для всех, и лица детей освещала улыбка.       — Извините, — девочка вновь настойчиво потянула Яну за руку, и Громова виновато повернулась на неё. В огромных голубых глазах девушка видела собственное отражение, — а вы моих папу и маму не видели?       Яна растерянно посмотрела на девочку. Её голова стала невообразимо тяжёлой, а сознание куда-то поплыло. Она потерянно покачала головой, чувствуя, как реальность ускользала от неё.       — Яночка, — подозрительно тихий голос воспитательницы прорезался через плотную шапку, — посмотри, какие игрушки дядя Арсений принёс, — произнесла она с мягким нажимом. — Вы её извините, пожалуйста, — Громова запоздало поняла, что Светлана Николаевна обращалась к ней. Маленькая Яна отправилась к другим детям и внезапно повисла на плечах Попова. — Она недавно у нас. Её родители погибли, — голос женщины дрогнул. — Автокатастрофа. Яну воспитывала тётя, но, сами понимаете, одинокая женщина…       Яна отрешенно кивнула и обхватила голову руками.       — Татьяна Владимировна, Татьяна Владимировна.       Маленькая девочка не поспевала за тучной женщиной, а потрёпанный плюшевый медведь, всегда верный друг и товарищ, словно нарочно постоянно падал на грязный пол, и за ним приходилось возвращаться.       — Чего тебе, Некрасова? — воспитательница нехотя повернулась на девочку и сложила руки на груди.       Яна скользнула по рукам женщины и вспомнила, как Сашенька, светловолосая девочка, спавшая на соседней кровати, сравнила пальцы воспитательницы с сардельками.       — А вы не знаете, когда тёть Лида приедет?       Под маленькими пальцами ощущался синтепон, торчавший из плюшевого приятеля, которого девочка сминала в руках. Она несколько раз пыталась подлатать своего Кирюшу, но руки постоянно были деревянными, а злая иголка колола пальцы.       — Кто? — громкий голос Татьяны Владимировны вязким эхом растекался по бесконечному коридору.       — Тётя Лида, — повторила Яна, пытаясь запихнуть противный синтепон. — Она обещала, — тихо пробормотала девочка, подавив подступившие от детской обиды слёзы.       — Не знаю я никакую тёть Лиду. Отстань, Некрасова! — отмахнулась тучная женщина.       — Я Громова, — прошептала девочка, но воспитательница её не слышала. Она громко захлопнула дверь своего кабинета, и маленькой Яне показалось, что на стене прибавилось трещин. — И папу моего по-другому зовут, — обиженно добавила она и, развернувшись на тоненькой подошве своих босоножек, что вечно давили ножку, побрела обратно в большую светлую комнату, наполненную детским смехом.       Яна открыла глаза и втянула прохладный сентябрьский воздух. Она запрокинула голову и посмотрела на посиневшее небо, затем упёрлась руками в холодные перила лестницы и сделала пару вдохов. Девушка не помнила, как она оказалась на улице.       — Отвези меня домой, — попросила девушка, когда за её спиной хлопнула дверь, а в нос ударил знакомый аромат пряных духов.       — Домой? — повторил приятный мужской голос, и Яна развернулась на Арсения, вставшего рядом.       — К Громову, — уточнила девушка.       — Ты уверена? — Попов выпрямился и взглянул в серые глаза Некрасовой. Та после недолгой паузы кивнула. — Хорошо. Подожди меня здесь, — попросил мужчина, и Яна услышала, как дверь снова тяжело хлопнула за её спиной.

***

      Девочка с кудряшками шоколадного цвета сидела на маленьком стульчике в коридоре и преданно ждала возвращения дяди Арсения. На её коленях сидел белоснежный заяц. Девочка водила пальчиками по кончикам ресниц зайки. Попов невольно улыбнулся, вспомнив, что и Яна совершала этот обряд.       Услышав приближавшиеся шаги, девочка обернулась. Она широко улыбнулась, увидев мужчину, и, спрыгнув со стульчика, побежала к нему. Арс тихо охнул, когда девочка врезалась в него, и присел перед ней.       — Я хорошо сыграла, дядя Арсений? — спросила она, покрутившись, из-за чего юбка её платья пришла в движение вместе с шоколадными кудряшками.       — Ты большая умница, Верочка, — похвалил её солитер и провел рукой по мягким кудряшкам.       — Я на Новый год буду играть Снегурочку, — гордо заявила Вера и смешно вздёрнула подбородок. — Вы придёте посмотреть?       — Конечно, — улыбнулся Арсений.       Слева в груди больно кололо. Иногда Попову казалось, что перед ним стояла его маленькая Кьяра, с его голубыми глазами и Алёниными волосами шоколадного оттенка.       — Я чем-то расстроила тётю, да? — забеспокоилась Вера, заметив, что дядя Арсений вернулся к ней один.       — Нет, — покачал головой мужчина и улыбнулся, коснувшись маленькой ручки. — Ты очень помогла тёте.       — Правда? — удивилась девочка. Попов кивнул. — Но ведь врать нехорошо?       — Нехорошо, — согласился Арсений.       — Но мы тёте соврали?       Попов нехотя кивнул.       — И Светлана Николаевна врала. Она сказала, что меня Яной зовут. А я Вера.       — Мы больше никогда не будем врать, — пообещал мужчина.       — Обещаете?       — Обещаю.       Девочка обвила руками шею Попова, и тот поднял её на руки, прижав к себе. Худощавая воспитательница вышла из общей комнаты, и её губы тронула лёгкая улыбка. Смущённый Арсений поставил Веру на ноги, и та, попрощавшись, побежала к друзьям.       — Надеюсь, что вы знаете, что делаете, Арсений Сергеевич, — задумчиво произнесла женщина. От её внимания не ускользнул взгляд, которым мужчина проводил девочку. — Вы очень нравитесь Вере.       — И она мне, — улыбнулся Попов. — Всего доброго!       — Всего хорошего вам, Арсений Сергеевич, — попрощалась воспитательница. — Берегите себя!

***

      Всю дорогу до дома Громова Яна молчала, наблюдая за серыми каплями дождя, стекавшими по стеклу автомобиля. Арсений не нарушал молчания и изредка напоминал о себе, когда переключал радиостанции. Девушка заговорила лишь однажды, когда попросила Попова остановиться в паре домов от особняка. Сухо попрощавшись, она выскочила на улицу.       Арсений уехал не сразу. Яна спрятала руки в карманы и буравила лексус отстранённым взглядом. Дождь с каждой минутой усиливался, и в светлых ботинках начала хлюпать вода. Когда автомобиль скрылся в конце улицы, Некрасова убрала мокрую прядь за ухо и двинулась в сторону дома.       Порывистый ветер задувал под куртку, и девушка сильнее куталась в неё. Горечь обиды и предательства ощущалась на кончике языка и согревала её изнутри. Отец соврал. Говорил, что она сожгла все совместные фотографии, желая вычеркнуть себя из его жизни. Он лгал — её в его жизни никогда и не было.       Яна остановилась около железных ворот. Погода стремительно портилась вместе с её настроением. Тело бил лёгкий озноб, а по лицу хлестал яростный ветер, давая пощёчины за наивность и простодушную доверчивость. По щекам стекали капли дождя, идеально переплетаясь со слезами девушки. Она прикрыла глаза, ощущая, как становится тяжело дышать, и где-то на горизонте раздался раскат грома.       — Яна!       Девушка дёрнулась, услышав знакомый голос, и стыдливо утёрла лицо.       — Олег.       — Привет.       — Привет.       Терновой вышел на свет фонаря. По его внешнему виду было очевидно, что парень давно ждал Яну. С чёлки стекала вода, а чёрная футболка прилипла к телу.       — Господи, ты же промок насквозь.       Обида на отца ушла на второй план, уступив место беспокойству за здоровье друга. Яна схватила Олега за руку и утянула под козырёк ворот.       — Я тебе звонил, — парень одарил Некрасову полуулыбкой, посчитав её заботу добрым знаком. — Выслушай меня, пожалуйста.       — Хорошо, — кивнула девушка. — У меня много времени, — она рвано усмехнулась и бросила быстрый взгляд в камеру за спиной Олега.       — У тебя всё в порядке? — насторожился Терновой.       Раздался новый раскат. Парень наклонился к Яне и ловко застегнул её куртку.       — Ян, прости меня дурака. Косячнул, подумал, что так будет лучше, — услышав знакомые оправдания, Некрасова усмехнулась. — Ладно, блять, — выругался Олег, — признаю, проебался, думал, что всех умнее окажусь. Думал, что никто, кроме меня, не догадается, что всё можно решить разговором. Я мудак. Я не должен был оставлять тебя одну.       — Олеж, — мягко перебила друга Яна, тот откликнулся и посмотрел на подругу, — я тебя прощаю.       — Правда? — удивился парень, и капля дождя спрыгнула с кончика его носа, вызвав у Некрасовой улыбку.       — Да. Что ж я без тебя, косячного, делать буду?       Некрасова грустно усмехнулась и внезапно почувствовала острую нужду в его поддержке. Она прижалась к Терновому, запустив руки к нему под куртку, и зарылась на груди, вдохнув его аромат. От него пахло дождём и корицей — наверняка до визита наведался в кафе. Друг растерянно охнул, но ответил на объятия и уткнулся острым подбородком в макушку девушки.       — Жалко, что клуб сегодня отменился, — задумчиво проговорила она.       — Ничего, мы на следующих выходных наверстаем, — пообещал Олег. — Тебе сейчас лучше под тёплое одеяло забраться. Ян, точно всё нормально? — чувство тревоги не покидало его.       — Конечно, — Яна отстранилась и улыбнулась. Тернового эта фальшивая улыбка напрягла. — Тебе нужно идти домой.       — Я могу остаться.       — Не сегодня, — покачала головой Некрасова.       К телу вернулась предательская дрожь. Яна будто ощущала внимательный взгляд отца, что наблюдал за ними в монитор.       — Пока, — она повисла на шее растерянного парня. — Не хреней только, — кинула Некрасова на прощание и ввела знакомую комбинацию на цифровой панели ворот.       Ворота отъехали в сторону, и девушка поспешила к дому. Она ощущала спиной внимательный взгляд Тернового, который не двигался с места. Обернувшись на друга, Яна помахала ему рукой. Напряжённый Олег медленно скрылся за воротами.       Руки мелко дрожали, пока девушка открывала замок. Ключи упорно скользили мимо скважины, а ненависть застилала взгляд туманной пеленой. Волосы липли к лицу, а одежда прирастала к телу.       Услышав спасительный щелчок, Некрасова толкнула дверь внутрь. Сбросив промокшие ботинки, девушка печально осмотрела некогда белые носки и пошлепала по полу. Чуткий слух уловил движение за спиной. Яна хотела развернуться, но в следующее мгновение испуганно дёрнулась, почувствовав лёгкий укол в шею. Девушка коснулась места укола, и мир погас перед её глазами.

***

      Громов с плохо скрываемым раздражением наблюдал за Андреевым и Баштовым. Оба доктора суетились около монитора с цветными диаграммами, изредка переговариваясь на понятном только им языке. Прибор издавал отрывистые звуки, а паутина его проводов тянулась к девичьему телу на кушетке.       Сурков сосредоточенно следил за своим начальником. Если бы Игорь Юрьевич отдал приказ, он бы неминуемо расквасил лица обоим докторам. Алексей боялся смотреть на Яну, которая в полумраке казалась по-особенному бледной. Как бы он недолюбливал эту девчонку, её всё-таки было жалко.       Переговорив с коллегой, Андрей Андреев подвинул стойку с пакетом крови к кровати и вставил катетер в вену девушки. За полгода это движение стало отточенным, доведённым до автоматизма. Ни он, ни Алексей Баштовой не видели, что жилка девушки, просвечивавшаяся через тонкую кожу, при соприкосновении с иглой засветилась радужными переливами. Зато Громов и Сурков могли разглядеть, как зелёная, голубая, синяя и малиновая аура сливались воедино в гемаконе, плавно растекаясь по венам Яны.       Дверь за мужчинами скрипнула. Занятые процессом Баштовой и Андреев не обратили внимания на опоздавшую гостью.       — Твой выход, — Игорь Юрьевич приглашающим жестом указал вошедшей девушке на Яну.       Оксана кивнула, пытаясь сдержать рвотный позыв, вызванный запахом крови. Она чувствовала, как лавандовая толстовка прилипала к спине, а строгий взгляд Громова оставлял невидимые кровавые полосы на её теле. Она не смотрела на Некрасову. Ей было страшно на неё смотреть.       Одна рука Фроловой легла на пакет, вторую девушка выкинула в сторону, стараясь удержать ход времени в пространстве. Пальцы ощутили приятное покалывание, жемчужная аура под суровыми взглядами Суркова и Громова стягивалась к рукам купидона. Когда энергии показалось достаточно, Оксана плавно заводила правой кистью, прокручивая пустоту. Время скользило меж хрупких, тонких пальцев девушки, и кровь стремительно покидала гемакон. Андреев и Баштовой завороженно наблюдали за представлением, их всё впечатляло и без жемчужных аур.       Последняя капля радужной крови скользнула по прозрачной трубке, и Яна тяжело вздохнула, испугав Оксану. Фролова шарахнулась в сторону, спрятавшись за спину Суркова.       Монитор сердечного ритма Некрасовой взбесился, кардиограмма сердца девушки бешено скакала. Наблюдатели — кто растерянно, кто выжидающе — следили за кривой. Прибор издал тревожный сигнал, тело Яны дёрнулось.       Оксана зажмурила глаза. Внутри всё похолодело и превратилось в ледяные глыбы. Фролова понимала, что кривая жизни превращалась в прямую, и Некрасова издала последний вздох.       Громов жестом остановил сорвавшегося с места Баштового.       — Игорь Юрьевич, — растерянно пробормотал врач, — нужно достать дефибриллятор. Сердце остановилось, счёт идёт на минуты.       Испуг накатывал волнами на хрупкое тело Оксаны, и каждая новая волна била сильнее предыдущей, сбивая с ног. Она почувствовала, как на её плечо опустилась крепкая рука Суркова.       — Стой, — громко крикнул мужчина.       — Но, Игорь Юрьевич…       Андреев кинулся к Яне, но Сурков грубой хваткой отстранил его.       Тело Некрасовой дёрнулось, и она резко села, открыв глаза. Радужка её глаз быстро меняла цвет, как в световой лампе. Голубой сменялся малиновым; малиновый — зелёным; тот — синим; синий померк, становясь тёмно-серым; тёмно-серый, как бабочка из кокона, превращался в жемчужный. И так по кругу.       Баштовой и Андреев смотрели на происходившее с животным испугом, Громов — с нездоровым восхищением. Сурков не смотрел вовсе, прижимая к себе дрожавшую Оксану, закрывавшую глаза руками.       Сердечный ритм Некрасовой снова появился на мониторе. Девушка прикрыла глаза и мягко опустилась обратно на подушку.       — Получилось, — тихо прошептал Громов и посмотрел на испуганных сотрудников. — Вы свободны, — брезгливо бросил он Баштовому и Андрееву, и те моментально покинули палату. — Уходим, — приказал он Суркову, и тот мягко подтолкнул не сопротивлявшуюся Фролову к выходу из палаты. — Лёш, — окрикнул водителя Игорь Юрьевич, и парень повернулся на него, — снимай охрану.       — Игорь Юрьевич, вы уверены? — Сурков испуганно посмотрел за спину Громова и покосился на монитор сердечного ритма Некрасовой. Появившаяся кривая успокаивала его. — Они ведь могут прийти за ней.       — Снимай охрану, Лёш, — беззлобно приказал солитёр, похлопав парня по плечу, и, рвано обернувшись на свою дочь, вышел в коридор.

***

      Арсений не был готов, что в собственном доме будут незваные гости. Он невольно вздрогнул, когда, включив свет, обнаружил в огромной гостиной Шастуна, Матвиенко, Кузнецову и Шеминова. Антон и Серёжа встали при виде Попова, Ира посмотрела с невысказанной надеждой. И Стас его ждал, но был верен кодексу серого хранителя.       — У неё иммунитет.       Эта мысль не давала покоя солитёру на протяжении всего дня, поэтому он решил начать с этой новости.       — Что? — не поняли Шастун и Матвиенко.       — Она не поддаётся обаянию хранителя, — пояснила Кузнецова.       — Она же человек. Разве такое возможно? — удивился Серёжа и посмотрел на всех в надежде, что ему разложат всё по полочкам. — Без обид, — развёл он руками невидимые тучи, — вы не думали о том, чтобы организовать свою персональную поисковую систему. Насяльника, очинама надама, — обратился он к Попову. — Для таких тугодумов, как я.       — Иммунитет подразумевает под собой защиту сознания от постороннего вторжения, — привлёк к себе внимание Стас.       Кузнецова повернулась на купидона, готовая выслушать его доводы. Но Шеминов посмотрел из-под ресниц на солитёра и внезапно замолк.       — Стас, ты можешь продолжить, — великодушно предложил Арсений.       Услышав тихое гудение, Антон вытащил смартфон из кармана толстовки. Увидев номер Позова, парень сбросил звонок.       — А можно без пафоса? — раздражился Матвиенко. — Уж снизойдите до нас, простых смертных, объясните, до чего дошли ваши гениальные умы.       — Защитные заклинания подвластны поисковикам, — взял на себя роль гонца с плохой вестью Шастун.       Он сбросил второй звонок Димки и посмотрел на Арсения, ожидая подробного пересказа встречи с Некрасовой.       — Вы же не думаете, что Воля сотворил иммунитет? — озвучила Ирка повисший в воздухе вопрос. Она с отчаянием посмотрела на друзей. — Вам не кажется, что мы преувеличиваем роль Пашки в этом всём? — решила вступиться за поисковика Кузнецова.       — Ир, боюсь, что нам стоит признать, что мы преуменьшаем его роль в этом всём, — мягким тоном заметил Попов, словно растолковывал ученице сложную тему урока. — Может, что-то важное? — спросил он у Шаста, когда тот упорно скинул третий звонок Поза.       — Не думаю, — покачал головой Антон.       У него пока не повернулся язык признаться, что Димка Позов с недавних пор осведомлённый и время от времени заваливал друга максимально странными вопросами об устройстве мира хранителей.       — Смотри-ка, — Матвиенко хлопнул в ладони, — обещал, что проебёт твое доверие и сдержал слово. Красава! — восхищенно цокнул языком Сережа, за что Ира удостоила его укоризненным взглядом. — Поповский, ты нам скажи, твой план сработал?       — Частично, — нехотя признался солитёр. — Она вспомнила, что провела детство в детском доме.       Телефоны Шастуна и Попова синхронно издали звуки оповещений. Арсений разблокировал экран.

Олег Терновой (24.09.2021 20:37) Я виделся с Янкой Арс, она странно себя вела. Она точно что-то задумала

      Антон закатил глаза, когда Ира, Стас и Серёжа повернулись на него. Он вытащил телефон из кармана толстовки.

Поз (24.09.2021 20:37) Шаст, бля, срочно ответь! Это касается Яны

      — Антон, что-то случилось? — тревожно поинтересовалась Кузнецова, заметив, как Шастун болезненно побледнел.       Трясущими руками Шастун набрал номер Поза и вскочил с места.       — Наконец-то, — обрадовался Димка.       — Поз, что с Яной? — крикнул в трубку Антон.       Плохо скрывая ужас в глазах, Кузнецова бросила взгляд на Арсения. У Матвиенко пересохло в горле. Он взял Ирку за руку. Попов с нескрываемым удивлением посмотрел на Стаса, когда его ладонь тяжким грузом опустилась на его плечо.       — Я сегодня остался на дежурство… Антох, у меня чуйка, понимаешь? — Дима старался, чтобы его не услышали посторонние. Сердце Антона замедлило ход. — Полчаса назад в VIP-палату привезли пациента. Я уверен, что там Янка.       В звенящей тишине раздался звон осколков, и Антону показалось, что это его сердце. Ира испуганно повернулась на Попова, разбившего журнальный столик. В его списке неспасённых появилось новое имя — Яна Некрасова.