Школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан - часть вторая дилогии "Сквибы наносят ответный удар"

      В следующие сутки после Первого испытания время для всех как бы остановилось. Пропажа таких знаменательных фигур волшебного мира, как скандальная журналистка «Ежедневного пророка» Рита Скитер и новая визгливая завхоз замка Хогвартс миссис Молли Уизли, прошла мимо сознания людей, не затрагивая его ничем.       Первыми, кто забил тревогу в замке из-за отсутствия завхоза миссис Уизли, были домовые эльфы из школьной общины. Спохватились они тогда, когда некому из ответственных волшебников было составить меню на ужин. Они, оставшись без указаний, затруднились, что делать и кому докладывать о своей проблеме.       Глава домовиков, упоминавшийся ранее Роден, сперва отправился за указаниями к директору Хогвартса профессору Альбусу Дамблдору. Но, посмотрев на его не совсем адекватное состояние, моментально оттуда ретировался, потому что тот вёл себя подозрительным странным образом.       Или странно подозрительным образом.       То есть, бывали у старого директора Дамблдора времена получше, чем сейчас.       Сидел Дамблдор в своём позолоченном троноподобном кресле, за рабочим столом необъятного размера, стоящем на невысоком подиуме, чтобы его посетители сидели пониже и чувствовали себя в роли просителя. Одет был победитель Гриндевальда в парчовую мантию из вырвиглазной золотой ткани, на его снежно-белых прядях волос, соединяющихся внизу с такой же бородой, красовалась золотая с бриллиантами тиара.       Но этой самой, увенчанной короной головой он бился об столешницу и выл:       — К чёрту, к чёрту, к чёрту! Мерлин, Моргана и Мордред до кучи, где я прокололся?       Домовику Родену, за его жизнь, длиной в несколько веков, видеть всевозможные директорские причуды, случалось не впервые. На этот раз, однако, он догадывался, кто конкретно выводит администратора школы из колеи. Звалась заноза в заднице Дамблдора не иначе, как Гарольдом Поттером-Блэком. Имя своего папаши, знакомясь, лорд Гарольд не употреблял и Роден такое поведение молодого Основателя, в связи с безалаберным к своему наследию отцом Джеймсом, понимал и главное — одобрял.       Не найдя в лице Альбуса Дамблдора высшестоящую инстанцию, способную выслушать, вникнуть и оценить проблему общины домовиков, Роден отправился к директору второй расположенной здесь же, а также признанной магией Кубка и Министерством магии школы по имени Дурслькабан.       Застал главный домовой эльф директора Аргуса Фоули за обучением своего пока единственного ученика, того самого лорда Гарольда, ведению политических игр. Зятя, так сказать, всей семьи Фоули.       Маячившего в углу Родена второй директор заметил сразу и немедленно отреагировал:       — Что-то случилось, Роден? — спросил он, дав знак ученику о перерыве в лекции.       — Да, да, директор Фоули, сэр! — выдал домовой эльф, прижав уши к своей лысой голове. — Новая завхоз замка, эта баньши и гарпия в одном лице, со стадиона после Первого задания не вернулась…       — Как? Совсем не вернулась? — Удивился Аргус.       — Совсем, директор, сэр. И некому составить меню на ужин. Домовики сидят на кухне, опустив руки, и плачут, не знают, что делать. И так уже второй день, сэр.       — А вчера вечером и сегодня на завтрак и обед как справились одни?       — У нас был уже дан приказ, сэр Фоули. Миссис Уизли, хоть и невыносимо крикливая, но своё дело знала и делала всё так, как надо. У общины претензии к ней не было.       Аргус посмотрел на своего ученика, тот ответил ему взглядом, словно оба ставили на весы свои кандидатуры. А кандидатур у них было две.       — Арабелла не захочет, я думаю, — выдал Аргус. — Как только отец пригласил её жить обратно в семью, её от племянников не отлепишь. Пусть радуется мальчикам, а они — её котикам.       — Осталась тогда только моя тётя, миссис Дурсль, дядя Аргус, ха-ха-ха-ха, — вдруг громко захохотал Гарри.       Названный дядей Аргусом директор в первый момент не понял, что так развеселило ученика, пока не врубился, что имя его тёти слишком подозрительно совпадает с именем школы.       — Хи-хи-хи, — тонко захихикал он, весь трясясь от смеха. — Альбуса опять ждёт Святой Мунго… Напиши своей тёте письмо-приглашение, Роден его отнесёт. Она уже в Годриковой живёт?       — Нет ещё, но в скором времени там будет. Хотя, я уже приглашал её учить меня танцевать.       — О как! Ладно. Слушай, Роден, перемещаешься в Литлл Уингинг… ***       Вторую ночь подряд рыжая девочка-третьекурсница из ало-знамённого факультета Гриффиндора плакала за приспущенными шторами балдахина своей кровати. Под Покровом тишины, чтобы остальные дуры в спальне её всхлипы и подвывания не слышали.       Свою маму, после той странной встречи с седым дядькой на стадионе, в Хогвартсе Джинни не нашла, где бы ни искала. Доставучие вопросы сестры её братья слушать ни в какую не желали, посылая её куда подальше. Для рыжих парней Уизли Джинни, с какой стороны ни посмотри, была абсолютно бесполезной обузой. Сестра, и этим всё сказано. Поттера, как бы она на него зубы ни точила, не охмурила. Невилла прошляпила… Там Грейнджер показала свою хвалёную акулью хватку. Где с кудрявой Всезнайкой их веснушчатой непривлекательной сестре тягаться?       Напоследок, помаявшись перед портретом Толстой дамы, Джинни отправилась к своей деканше, профессору МакГонагалл. Возможно, это она отправила маму куда-то по важным для школы делам, не посчитав необходимым известить об этом её дочь и сыновей.       Но сама Минерва МакГонагалл вопросу растрёпанной девочки очень удивилась, заверив её, что директор Дамблдор никуда завхоза замка не отправлял. И тоже послала свою третьекурсницу в гостиную факультета. Нечего занятых людей по пустякам беспокоить.       Джинни написала два письма своим старшим братьям — работающему в Министерстве помощником Бартемиуса Крауча Персивалю и наследнику семьи Уильяму.       Ей ответил только самый старший из братьев, заверив свою маленькую сестрёнку, что, как только закончит с похоронами Чарли, сам явится в Хогвартс, чтобы поговорить с ней об исчезновении матери.       Какие похороны? Сердце у Джинни сжалось — разве Чарли погиб? Когда? Почему никого из детей Уизли администрация школы не уведомила о смерти их второго по старшинству брата драконолога?       Близнецы с Роном, как околдованные кем-то заклятием непонимания, снова её послали, сказав ей больше по пустякам не заговаривать. И, вообще — держись от нас подальше, малявка!       И Джинни для себя сделала вывод: её бросили одну. Вся её большая и многочисленная семья, которая до гибели отца летом, относилась к ней с поддержкой и заботой, вдруг проявила себя с худшей стороны. Рыжая девушка для себя сделала вывод: ТО отношение к ней ничем иным, как фальшью, не назовёшь. Скрестив руки на груди, Джинни поклялась, что даже увидев, что её старшие братья на её же глазах погибают страшной смертью, она и пальцем не пошевелит, чтобы спасти их. Даже если это ей будет под силу.       Золотое свечение, окружившее её, девушка приняла как подтверждение своей правоты. ***       Петуния долго и заливисто смеялась, прочитав письмо-приглашение занять освободившийся пост завхоза замка Хогвартс, подписанное её собственным племянником — Основателем и Учредителем Школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан — и директором той же школы, мистером Аргусом Фоули (бывшем Филчем), сэром.       Самого Аргуса Филча, то есть Фоули, Петуния и в глаза не видела, но раз её племянник Гарри назначил его на должность своего директора, он того стоит.       Отправив вместе с явившимся с письмом странным созданием, назвавшим себя Роденом, своё согласие, Петуния быстро позвонила сыну Дадли и объяснила тому новый расклад в их маленькой семье.       Сын Дадли долго хохотал, подвывая, в телефонной трубке, но своё одобрение маме дал.       И миссис Дурсль, вдова в возрасте тридцати пяти лет, собрала свои вещи в несколько чемоданов, взяла этого Родена за лапку, и…       … впервые в своей жизни, давно потеряв на это надежду, увидела замок Хогвартс.       Темноволосый вихрастый парень в красивой одежде, состоящей из тёмных брюк, белой рубашки и галстука с диагонально расположенными полосками бирюзого, тёмно-синего и серебристо-серого цвета, бросился к ней с криками:       — Тёть Петуния, ты приехала! Добро пожаловать в мою школу Дурслькабан!       Женщина моргнула, не восприняв по началу, что ей сказал племянник:       — Что-что?       — Дурслькабан, тётя, — оскалился Гарри. — А что, разве незаслуженно так я назвал свою школу? Мне показалось, что имею право.       — Но… Аз-кабан и Дурсль-кабан… Это не слишком ли?..       — Слишком. Но ты не парься лишний раз. Примете с Дадли мою фамилию, всё забудется. И никому в голову не придёт связывать наименование новой школы с вами.       — А ничего, что я не волшебница, а лишь сквиб? — продолжила женщина.       — Как оказалось, так предпочтительнее. Перед тобой дядю Аргуса заменила волшебница, вдова Уизли…       — Того, которого Вернон летом… того? — побледнела она.       — Та самая, тётя. Но ты не переживай. Ученики всех факультетов и гости из Дурмстранга и Шармбатона, как до меня дошли слухи, буквально стонали от её придирок, наказаний «непослушных»: вроде, Жалящего по поводу и без, внезапных проверок гостиных, назначения отработок для тех, кто «слишком близко друг к другу сидел» или за ручку держался. Вне зависимости от того, кто те студенты — выпускники, совершеннолетние и, возможно, помолвлены. Никому, кроме гриффиндорцев, прохода не давалось.       Во время рассказа Гарри лицо его тёти всё больше вытягивалось.       — Не станут ли молодые сорванцы издеваться надо мной, Гарри? Я, ведь, ничем не смогу им ответить?       — О-о-о, тёть Петуния, одна лишь твоя фамилия всех остановит. Но рядом с тобой всегда будут мои домовики. Не школьные, те, которых мне община выделила, а наши, Поттеровские.       Женщина, вздохнув, наконец, присела на ближайшее кресло, скрестив руки. Подумав немного, чтобы собраться с мыслями, она стала их озвучивать:       — По-любому, я тебя больше никогда одного не оставлю. Веришь мне? — Она с трепетом ждала короткий кивок темноволосого сына своей единственной сестры. — Ладно. Это, знаешь ли, прекрасно. Но в чём будет заключаться моя работа? И когда примешь нас с Дадли обратно в Род?       — Сразу, как договоримся с дядей Аргусом. Он обещал мне рассказать тебе всё необходимое, чтобы ты приняла присягу Родена и всех домовых эльфов замка Хогвартс. Дальше, выделим тебе более подходящие для представительницы Поттеров, хоть и не совсем волшебницы, помещения. Если хочешь, можешь располагаться и в нашей башне. Её называют Северная, потому что она указывает на Полярную звезду.       Он почесал голову и крикнул:       — Динки!       Лопоухий домовик возник из воздуха и восхищённым взглядом посмотрел на парня:       — Лорд Гарольд позвал Динки! Что может Динки сделать для своего великолепного хозяина, милорда? — и хлоп-хлоп глазищами.       Петунию аж передёрнуло.       — Эта дама — моя единственная тётя, сестра моей матери. Она является дальней родственницей семьи Поттер. У неё есть родной сын, Дадли Дурсль, который учится в «Академии Вонингс» (англ. «Smeltings Academy»). Возьми нас двоих за руки, Динки, и перенеси нас в Поттер-манор. Потом отправишься за моим кузеном и доставишь его самым быстрым способом. Тётя, напиши записку Дадли, чтобы тот отправился в туалет там или куда-то ещё, откуда Динки сможет, без нарушения Статута Секретности, привести его к нам. Проведём обряд — это самое главное. Увидим, что ещё Родовой камень сделает для вас. А потом я дам тебе личную домовичку, чтобы заботилась о тебе. Готова?       — Готова? — неверяще вытаращилась Петуния. — Я была готова к подобному со своего тринадцатилетия! ***       Сегодняшний ужин запомнится ученикам, преподавателям и гостям замка навсегда.       Сначала столы стояли пустыми целых десять минут. Присутствующие в Большом зале начали беспокоиться и подглядывать в сторону преподавателей.       Но сидящие за преподавательским столом профессора тоже переглядывались, останавливая, наконец, свои удивлённые глаза на пустующем позолоченном троне-кресле директора Хогвартса Альбуса Дамблдора.       В конце затянувшегося ожидания входная дверь Большого зала открылась и позволила двум людям войти. Первым из них был знакомый паре-тройке поколений британских волшебников Аргус Филч. Но он теперь звался директором Фоули, как оказалось, и никто из чистокровных, даже чопорный Драко Малфой из Слизерина, не посмел бы даже намёком обидеть старшего сына Лорда Фоули, из Священных двадцати восьми.       Одет был директор Дурслькабана с иголочки: прекрасного качества маггловский костюм-тройка, кипенно белая рубашка с галстуком в цветах новой признанной школы — бирюзовый, серо-серебристый и ультрамариновый. На шее у него все увидели длинную и толстую платиновую цепочку с гербом круглой формы. Волосы у него были старательно ухожены и коротко подстрижены. Тёмно-синяя, почти что чёрная мантия из шёлка акромантула и обувь из драконьей кожи завершали его внешний вид.       Старшеклассницы вытаращились — впервые с Хэллоуина, когда выпал жребий из Кубка Огня, они видели бывшего завхоза таким. Кроме того, самые глазастые из них заметили ещё одно странное изменение в облике взрослого мужчины — кончик волшебной палочки, застенчиво выглядывающий из широкого рукава мантии нового директора Фоули.       Войдя в Большой зал, он отступил на шаг и позволил высокой светловолосой с рыжинкой даме войти. Оглянувшись, она задрала подбородок и с видом победительницы сделала несколько медленных шажков в направлении Преподавательского стола. Ощутив лёгкое прикосновение руки Аргуса на своём локте, она уже смело зашагала.       Дойдя до стола профессоров, Аргус Фоули повернулся спиной к ним и лицом к студентам, приставил к своему горлу тот самый кончик волшебной палочки, который старшеклассницы заметили, и сказал:       — Сонорус! — Взглянул на молодых волшебников очень строго и выдал: — В связи с прекращением мною из-за трёхдневного отсутствия на работе контракта назначенной Альбусом Дамблдором на должность завхоза миссис Уизли и нежеланием последнего принять последствия, я, как директор второй находящейся в том же замке школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан, назначил на освободившееся место госпожу Петунию Эванс-Поттер. С сегодняшнего дня она будет завхозом всего замка и это не обсуждается. Госпожа Эванс-Поттер не училась в Хогвартсе из-за недостаточной, но присуствующей в ней магической мощи, поэтому к ней будет прикреплён контингент домовых эльфов из общины Поттер-манора, с согласия и одобрения самого лорда Поттера-Блэка. Госпожа Эванс-Поттер, можете дать знак к началу ужина.       Петуния взмахнула рукой, воздух вокруг её кисти засветился и столы четырёх факультетов и преподавательский стол накрылись готовкой-сервировкой.       Изголодавшиеся после длительного ожидания дети набросились на еду, как не в себя.       И тогда все заметили новую странность — для тех, кто ели как поросята, еда как бы таяла и они не могли набросать в свою тарелку больше, чем могли съесть.       Гриффиндорцы, наконец, вздохнули с облегчением и смогли поесть по-человечески.       Госпожа завхоз смотрела строго и следила за порядком в зале. Директор Фоули впервые за длительный промежуток времени, сел рядом с мадам Максим за преподавательский стол.       — Кто это? — качнула подбородком в сторону незнакомки директриса Шармбаттона. — Она Поттер и связана как-то с четвёртым чемпионом?       — Со стороны отца Гарольда она ему дальняя родственница. Её сын признан Младшей ветвью основной линии, — ответил Аргус, криво улыбнувшись.       Никто не заставлял его говорить сразу всю правду. Более того, Альбуса на ужине не было, но Поппи Помфри была. Значит, он в своей трёхступенчатой башне продолжает заниматься тем, за чем застал его Роден — биться головой об столешницу.       Ну, у каждого своя веселуха. Альбус не мальчик и имеет право делать всё, что ему хочется.       Боковым зрением он заметил, что не удостоила своим присутствием ужина и замдиректора Хогвартса, профессор Минерва МакГонагалл. Аргуса кольнуло шестое чувство, что это неспроста и, встав с места, он буквально вылетел из Большого зала.