Школа Колдовства и Чародейства Дурслькабан - часть вторая дилогии "Сквибы наносят ответный удар"

      Сириус Блэк вернулся из Швейцарии помолодевшим, поправившимся и с задорным блеском в ярко-синих глазах. Вернулся он не один.       Менталист, взявшийся за лечение его мозга, буквально совершил подвиг. Не за доброе словцо и славу, конечно, но первый прогноз швейцарских целителей о том, что бывшему сидельцу надо подчистить личность аж до дошкольного возраста, не подтвердился. Чтобы чудо произошло, нужно было просто среди определённых научных кругов распространить новость КОМУ надо вправить мозг.       И на горизонте появился Незнакомец. Менталист.       Выглядел он молодо, спортивно и, если не смотреть ему в глаза, он мог бы сойти за обычного очень эрудированного профессора-маггла, лет сорока-сорокапяти. Пока его немигающие, очень тёмные глаза не останавливались на собеседнике.       В этот момент по спине его, скажем так, «объекта», невнимательно ответившего незнакомцу взглядом, начиналось переселение вдоль хребта мириадов мурашек изо льда.       — Повторите мне имя пациента, пожалуйста! — приятным баритоном приказывает загадочный «доктор» и представитель клиники, приняв чуть ли не стойку «смирно», сразу, бойким голосом отвечает:       — Сириус Орион Блэк, герр…       — Доктор Николас*. Можете обращаться ко мне так. ___________________ *Имя «НикОлас» читается через «О», хотя ударение на «а». –––––––––––––––––––––––       — Да-да, спасибо, доктор Николас! Голова у нашего пациента дырявая, как сыр. Ему стирали воспоминания не менее нескольких десятков раз. Закладок больше, чем звёзд на небе и настолько всё это переплетено между собой, что можно сохранить его воспоминания только до его поступления в Хогвартс. А там…       — А! Хогвартс значит. — Загадочный доктор Николас начинает постукивал длинным ухоженным пальцем по губам, потом внезапно задумывается, прикрыв глаза. — Дамблдор?       — Гхм, скорее всего, — отвечает представитель. — Вмешательства и воздействия настолько топорно и неумело наложены, словно сложнейшую операцию на сердце проводил обычный мясник…       — Ха-ха, — резко прозвучал смех доктора, — для Альбуса это характерно. Я поэтому не взял его в ученики и выгнал взашей. Ну, раз так, ведите меня к пациенту.       В палату VIP-пациента доктор вошёл один. За его передвижениями с накрытой белыми накрахмаленными простынями койки следила пара озорно сверкающих любопытных глаз молодого ещё темноволосого мужчины.       Больной был не только молодым, но и каким-то потерянным и измождённым. Понятно почему — в вырезе больничного халата наблюдался сегмент Азкабанской татуировки. В то же время, широкий рукав, чуть завернутый вверх, открывал чистую белую кожу левого предплечья.       Молодой волшебник был невиновным.       Вошедший присел на трёхногий больничный табурет у изголовья кровати и, вздохнув, представился:       — Меня зовут доктор Николас, молодой человек. Ваше имя можете не озвучивать, мне его сообщили, прежде чем ознакомили с проблемами вашего здоровья.       Сириус заинтересованно посмотрел на нового целителя, неосторожно встретившись с ним взглядом. И похолодел. Ему показалось, что заглянул в глубины Космоса. Из тёмных глаз на бледном холёном лице молодого целителя смотрела сама Древность.       — Прежде чем начать работу, я хочу от вас Обет молчания, мистер Блэк. И вот эту сумму золотом, — сказал доктор и отдал в руки молчавшего Сириуса два раза сложенную бумажку.       Которую тот не спеша разогнул и посмотрел на шестизначное число там. Не так уж непреодолимая сумма за предстоящую тонкую операцию с сознанием пострадавшего.       — Я согласен, доктор. Но, прежде чем я дам Клятву, скажите мне своё полное имя пожалуйста! — сказал Блэк.       — А почему не после обета? — с интересом посмотрел на пациента доктор.       — После всего того, что мне рассказали о ковырянии Дамблдора в моём мозгу? Нет. Больше я никому не поверю, сэр.       — Лучше, обращайтесь ко мне «герр», мистер Блэк. Мы в Швейцарии. Это здесь одно из официальных обращений к мужчине. В чужой монастырь… дальше сам знаете.       Сириус кивнул головой.       — Только не удивляйтесь, молодой человек, ладно? Моё истинное имя — Николас Фламмель. И я настолько сердит на Альбуса, что согласился поучаствовать в разрушении его многочисленных планов. Начиная с того, что полностью вылечу вас. От всего.       Рот Сириуса принял форму большой буквы «О», а его глаза тоже округлились, приняв размер чайного блюдца.       — Я так понимаю, что вы уже готовы дать мне Обет молчания. Давайте обе руки! Я, Сириус Орион Блэк клянусь, что… дальше вы.       — Я, Сириус Орион Блэк клянусь, что никому не скажу, не напишу или любым известным мне способом не сообщу, что меня лечит сам Николас Фламмель. Да будет так!       Вспышка и оба почувствовали появления магического конструкта Обета на себе.       Глубокий взгляд змеиным холодом впился в распахнутые синие глаза Сириуса.       — Вы невиновны, герр Блэк, во всём том, в чём вас обвиняют. Поэтому, я предложу вам следующую сделку: я воссоздам крестильную связь между вами и мистером Поттером-Блэком, если вы меня порекомендуете в качестве профессора по Алхимии его новому директору Аргусу Фоули.       — Аргусу кому? — не понял Сириус и чуть поддался вперёд со своей подушки. — Какая новая школа, герр Фламмель? Я ни о чём таком не знаю.       — Ну, раз так, позвольте позвать дежурную медиведьму и попросить принести нам подкрепиться, пока я ознакомлю вас с новостями из Хогвартса, герр Блэк.       — Я не против. Я всегда готов слушать сплетни, — улыбается Сириус и звонит в колокольчик.       — Боюсь, сплетнями не назвать то, что я расскажу, — постукивает пальцем по ладони другой руки доктор Николас. — Но вы не задали самый важный вопрос, словно не заметили мою часть сделки.       — Какая часть, та, что я порекомендую вас профессором? Я согласен.       — Нет, вы не поняли. И это неспроста. Я думаю, что на всём, связанном с вашим несостоявшимся «крестником», у вас такая вот большая клякса. Хочу сказать, по вашему мозгу, герр Блэк, наш Альбус прошёлся большими граблями.       — А-а-а, вы о Гарри? Что с Гарри?       — Ничего, герр Блэк, чай как будете пить — с молоком, с сахаром или и с тем, и с другим? Кроме зелья, что я накапаю в ваш чай? ***       Уже целую неделю четвёртый чемпион из четвёртой школы, участник в Четыремагического Турнира не появлялся в Большом зале, чтобы принимать пищу. Гермиона уже вся измаялась в поисках его, Филча или кого-нибудь ещё, кто знал бы местонахождение её школьного друга и сокурсника. Наконец, испробовав все возможные точки соприкосновения с Поттером, включая почти круглосуточное бдение у дверей завхоза Филча, она отправилась к своей деканше, профессору Минерве МакГонагалл.       — Где Гарри, профессор, я не могу его найти нигде, — заплакала мисс Грейнджер, как только переступила порог деканата.       — Зачем вам этот отступник, мисс Грейнджер? — нахраписто отрезала Минерва. — Он отказался от своей школы, от директора Дамблдора, от меня, от родного факультета.       Во время распинаний МакГонагалл глаза её любимой, самой успевающей на Гриффиндоре ученицы всё больше округлялись. Она не знала таких подробностей о своём друге. Не подозревала его в предательстве, хотя, когда в поезде он признался ей, что летом обручился с какой-то девушкой, не озвучив её фамилии, мисс Грейнджер почувствовала укол в сердце. Приревновала. А потом, как-то, этот факт забылся как малозначимый. Есть Гарри Поттер и есть она, Гермиона, его лучшая и верная подруга. Всё было правильно выбрано, рельсы — если можно было так сказать о путях грядущего — уложены, цель путешествия определена, поезд на начальной остановке… Надо было только пар подать…       Подать-то этот самый пар она забыла. Или не знала, что поезда современные уже на другом топливе ездят.       Всё равно! Без неё Гарри Поттер пропадёт в соревнованиях с семикурсниками, да какие там «семикурсники», Мерлин милостивый? Сам Виктор Крам из Дурмстранга, эта непонятная в связи со своими волшебными способностями вейла, Флер Делакур! А от Седрика Диггори всего можно ожидать, не так ли?       — Я хочу помогать Гарри, мэм! — воскликнула мисс Грейнджер, промокнув слёзы платочком. Минерва с недоумением проследила за манипуляциями девушки с куском ткани и отмахнулась от мысли, что магглорождённые всех времён и народов так и остаются магглами с палочками.       — Вам это не рекомендуется, мисс Грейнджер. Поттер для нашей школы уже, по сути, соперник. Чемпион Хогвартса — это Седрик Диггори из Хафллпаффа. Помогайте ему.       — Но, но он в моей помощи не…       — … не нуждается, да? — закончила вместо всхлипнувшей девушки Минерва. — Так сидите ровно, учитесь, зарабатывайте баллы Гриффиндору, мисс, от вас большего никому и не нужно. Идите, идите в гостиную факультета, не занимайте больше моё время.       Зарёванная Гермиона шатающейся походкой отправилась в указанном деканом направлении, так и не получив от неё обещанную самим директором Дамблдором помощь.       Близилось первое задание Турнира.       Спокойствие Минервы стало давать сбои, потому что количество баллов в копилке Гриффиндора резко перестало расти. Её расследование показало, что это происходило по вине лучшей ученицы, мисс Грейнджер. То есть, эта лучшая ученица начала бойкотировать занятия, не отвечать на вопросы, не писать домашние работы. Даже, однажды прогуляла занятие по гербологии.       Помона смотрела на замдиректора с укоризной в глазах и больше не приходила к приятельнице на посиделки, попить грог, посплетничать.       Но кто станет интересоваться переживаниями Помоны Спраут, если на свете есть старый друг Альбус, который ходил, как в воду опущенный. Как ни пыталась Минерва докопаться до корня зла, из-за которого Альбус потерял лоск и радость жизни, ей ничего не удавалось узнать. Директор молчал, зыркал злющими глазами, махал рукой, отбиваясь от расспросов, и уходил в свою башню.       Зато выбранный в качестве директора — представьте только! — новой школы Колдовства и Чародейства Дурслькабан Аргус Филч цвёл и пах. И поменял фамилию на родную, которая оказалась очень значимой в волшебном мире — Фоули. Это не вернуло бывшему завхозу магию, как был сквибом, таким он и остался, но вся его семья в одно мгновение сплотилась вокруг него и всячески ему помогала.       И ходил Аргус Фоули в Большой зал на приём пищи с высоко поднятой головой, как король, чтоб его… Дорогущая мантия ультрамаринового цвета, на толстой цепи — круглый герб новой школы, какая-то чёрно-белая рыба, плывущая в океане, обувь из драконьей кожи, трость — всё это сидело на бывшем Филче, как влитое, и он приобрёл привлекательность и достоинство, которое ему шло.       А Минерву это злило.       Затея Альбуса Дамблдора, с помощью Тримагического турнира вернуть своего ручного мальчика обратно на путь Света и Добра, оказалась провальной. Ручного мальчика не существовало никогда, об этом позаботилась ещё его матушка. Зато проявил себя зубастый хищник, типа «Мы сами с усами и сами по себе».       И как при таком раскладе ей помочь Альбусу?