Kids

      Казалось, еще немного и Серкан сойдёт с ума. Ведь первая стадия — паранойя — уже крепко закрепилась в его жизни последние два месяца. Ровно с того момента, как у Эды начал появляться животик.       Каждый раз, когда эта девушка-буря, спешила на поиски приключений, точнее, даже просто выходила с девочками в соседнее кафе, его руки дрожали, а челюсти неосознанно сжимались. Все его мысли были заняты только одним: «как и где Эда, в порядке ли?». Он нехотя принимал ту мысль, что ужасно боялся за неё и ребёнка.       Перед глазами все ещё стоял тот день с аварией, когда он узнал, что любимая беременна их маленьким чудом. Нет, Серкан прекрасно знал, что девушка не допускала глупых ситуаций и всегда в большинстве случаев мыслила рационально, но страх потерять её и ребенка нарастал с каждой минутой, которую он не видел Эду.       Но это было ещё полбеды. Самым ужасным было то, что, находясь рядом с ней, он не мог переубедить или прирубить на корню её глупые затеи. Например, как на презентации проекта, Эда сама решила показать образец пуленепробиваемого стекла и позволила обученным людям в себя выстрелить. Конечно, стекло сдержало пулю, в отличии от выпрыгивающего из груди сердца Серкана, который совсем не был предупрежден об этом. Вроде бы тогда он впервые обнаружил у себя седой волос.       Поэтому сейчас, стоя позади неё, когда она резко решила снять картину, что, оказалось, очень сильно её бесила, со стенки, он молил Аллаха послать ему либо терпения, либо немножечко благоразумия любимой жене. У Серкана просто дергался левый глаз, когда он видел, как скрипела гребаная лестница, когда его красавица пыталась дотянуться к бесящей вещице.       — Жизнь моя, может всё-таки я?.. — с опаской спросил Болат, боясь, что она вновь начнёт истерику на тему: «Я что, инвалидом стала? Или криворукая у тебя? Если не любишь, то так и скажи!..». Причём здесь последнее он искренне не понимал, но усердно пытался не заставить её плакать.       — Да я почти уже закончила, — беззаботно ответила девчушка, рассматривая глупую, по её мнению, мазню за нехилые двести тридцать долларов.       — Аккуратно!       Мигом среагировав, мужчина поспешил придержать любимую за спину, когда она начала клониться назад, имея возможность просто завалиться спиной на журнальный столик и получить ужасные травмы. У Серкана перед глазами, казалось, пронеслась вся жизнь.       — Ох… Спасибо, Серкош… — с милой улыбкой поблагодарила Эда, продолжая делать свои дела на грёбаной, скрипучей лестнице. Видимо, её совсем не впечатлило то, что она могла только что упасть и ужасно пораниться, имея шанс потерять ребенка. Болат мысленно застонал, прислоняясь лбом к этой самой лестнице, а после изумленно распахнул глаза, будто бы кто-то окатил его водой.       — Серкош? — недоверчивый взгляд впился в жену, которая никогда так его не называла. Она сама ведь терпеть не могла эти сокращения имени. Эда мило улыбнулась, глядя на него сверху-вниз.       — А что такого? По-моему, мило… — невинно хлопнула она ресницами. Болат лишь натянуто улыбнулся, отдаваясь раздумьям. «По-моему, у меня и второй глаз уже дёргается…» — он сдавленно сглотнул, поспешно потирая голубые глаза, пытаясь убрать нежелательный дефект. С такими темпами, к родам он просто поседеет.       Серкан со спокойствием выдохнул, когда любимая стояла на твёрдой земле, и скользнул взглядом по её милому одеянию. Смешное кигуруми в виде олененка, которое подчёркивало её округлившийся животик. Эда бегала карими зеницами по пустой стенке, видимо, раздумывая над тем, что сюда можно было повесить. Она была так прекрасна в этот момент, отчего невольная, невесомая улыбка тронула уста Болата.       Он не мог налюбоваться и оторвать взгляд от той, сердце при виде которой с каждым разом билось все быстрее и быстрее. Серкан до сих пор, спустя год после всех тех глупых и таких смешных событий с договорённостью о фиктивной помолвке, не понимал, где он такое большое добро сделал, что это маленькое, уютное счастье с глазами жженного сахара полюбило его и сейчас носило маленькое чудо под сердцем.       — А давай здесь сделаем уголок семейных фотографий? — с улыбкой предложила Эда, повернув к нему голову. Правой рукой она неосознанно нежно гладила свой округлившийся животик, а левой придерживала спину, которая, к слову, последнюю неделю понемногу начинала побаливать. — Серкан? — тон в момент стал обеспокоенным, когда мужчина никак не отреагировал. Девушка аккуратно, но громко щелкнула перед глазами. — Всё нормально?       Он резко дернулся, а после медленно расплылся в искренней улыбке, хватая любимую в медвежьи объятия, не крепко, но нежно прижимая к себе, ласково то ли поглаживая, то ли массажируя спину.       — Я так тебя люблю!.. — вдыхая этот прелестный аромат цитрусовых, которыми всегда пахли её густые волосы, прошептал Серкан. Девушка лишь непонятливо свела брови, проверяя его на наличие температуры. Но он был вполне нормальный. — Невероятно люблю, Эда Йылдыз…       — Глупенький. Я уже год, как Болат, — всё же засмеявшись, поправила его девушка, выставив правую ручонку с кольцом в виде цветка.       — Все равно люблю, — прервал её мужчина, даря ей невероятно нежный взгляд голубых зениц. — И тебя люблю, кто бы ты не был, — аккуратно наклонившись к округлившемуся животику Эды, достаточно громко прошептал он.       — И мы тебя любим, Серкан Болат… — после этих слов парочка слилась в невероятно нежном поцелуе, выражая всю свою любовь друг другу. Хотя этого и не нужно было делать. Их связь была видна даже через косые взгляды, отчего друзья иногда просто неосознанно улыбались, мысленно думая: «Вот она — искренняя любовь…»       Под ладонью, которой Серкан поглаживал «пузожителя», раздался толчок, что заставило их отпрянуть, и с удивлением уставиться друг на друга. Целую минуту они провели в тишине, раздумывая над тем, не привиделось ли им, но, когда малыш вновь толкнулся, Эда радостно взвизгнула, бросаясь на шею любимому. В её глазах стояли слезы счастья, парочка которых уже успела сорваться с ресниц. Болат глупо улыбался, кружа свой «цветок» в порыве счастья.       Маленький или маленькая Болат подал свой первый видимый признак жизни.       — Серкан…       — Тш-ш-ш, — он приложил указательный пальчик к своим губам, указывая молчать. Под непонимающий взгляд Эды, он наклонился на уровень её животика и нежно пару раз погладил. — Малыш, мы рады, что ты начал проявлять свой характер, но не делай маме слишком больно. Договорились?       Эда не знала отчего ей плакать: от первого проявления чуда или же от невероятно внимательного и нежного Серкана Болата, её мужа и любимого человека, которого, наверняка, таким представить никто не мог. Поглаживая одной ладонью его шелковистые волосы, девушка второй поспешно вытирала слёзы, понимая, что они только портят её искреннюю счастливую улыбку.       — Я люблю тебя, господин робот… — по-доброму тоскливо издала Эда, когда он выпрямился и аккуратно, нежно большими пальцами вытер остатки слёз.       — Наши чувства взаимны, клубничка…