Сказки кошачьей ведьмы

Следующий день нахмурился только сильнее. Иногда лил тяжёлый дождь, обдавая холодом домик у леса. Ведьма затопила печку, но всё равно потирала замерзшие руки. Ёжился и Кот. Тогда Ведьма придумала себе самое колдовское занятие на свете: вязать. С давних времён в ткань вплетали добрые мысли. Или злые, кому что в голову придёт. Но наша Ведьма зла ни на кого не держит, поэтому вязать в такую промозглую почти осеннюю погоду — самое подходящее занятие. Да ещё и с Волшебным Котом говорить и  сказки душевно рассказывать. Запах травяного чая заполнил комнату. Ведьма с улыбкой рассматривала замысловатые завитушки, искусно нарисованные на чашке, и раздумывала над узором, какой будет вязать в скором времени. И, главное, что лучше всего вязать? Она решила, что для начала — шарф. — Не согласна я с известной басней. Всю жизнь я была на стороне Стрекозы. Муравей, в отличие от Стрекозы, просто не любит жизнь, — сказала Кошачья Ведьма, доставая из комода спицы и шерстяные нитки. — Мне никогда не нравилось, что он отчитал её, как преступницу, хотя она, бедняжка, не сделала ничего дурного. Согласись, Муравью было бы интересно в моменты отдохновения, если бы он впустил Стрекозу. Уж она-то точно знает, как скоротать время долгими зимними вечерами. Впрочем, что это я отвлеклась… — усмехнулась Ведьма, разматывая клубок красных ниток. — Пора рассказать этому дому о своих путешествиях. У меня в запасе много интересных историй.

***

Жила-была Леди Фарфоровая Чашка. Именно Леди, а не Женщина — хрупкая, белоснежная, изящная. Она не помнила, кто её создал. Но в какой-то момент она просто проснулась на широкой деревянной полке и начала жить. Рядом стояли огромные кастрюли, сковородки и важный увесистый Чайник. Где-то внизу суетились люди, шумно шипела еда, пыхая густыми облаками пара. Леди осторожно подошла ближе к краю полки, чтобы посмотреть, что там происходит. Было безумно интересно. — Не подходи к краю! — буркнул Чайник и раздул свои щёки пуще прежнего. — Разобьёшься! — Скажите, а где это я? — полушёпотом спросила Леди, послушно отходя ближе к стене. — Это кухня! — зазвенели сковородки с соседней полки. — Кухня? — переспросила наивная Чашка. — Здесь готовят еду, — подключилась к беседе Медная Кастрюля, которую только что поставили на полку. — А кто вы все? — снова спросила Чашка. — Все вместе мы посуда, — хором брякнули только что вымытые ложки. — Некоторые из нас, как например я, нужны, чтобы приготовить пищу, — объяснила Сковорода. — С нашей помощью люди варят, жарят, тушат и пекут еду. — А есть те из нас, в которых еду подают к столу, — продолжила Тарелка. — Кто же я? — еле слышно произнесла Леди и задумалась. — Ты, бесспорно, чашка. Из тебя будут пить чай, — размеренно и важно ответил Чайник. — Но, господин Чайник, что же её тогда не к сервизу поставили? — вмешался Ковш. — Шкафчик ей нужен закрытый, а то упадёт ещё, чего доброго… — Поставили сюда — значит, никакая она не чашка, — спорила Кастрюля. — Сюда только полезных ставят. — А что это вы такое говорите? — возмутилась тарелка. — Я тоже, между прочим, тут стою, и довольно давно. Я, по-вашему, тоже бесполезная? — Дамы, не ссорьтесь, — сказал Ковш. — Все из нас нужны. — Если уж кто и бесполезный, так это Ваза! Стоит, только место занимает! — продолжила Тарелка. В углу на полу и в правду стояла огромная Китайская Ваза. Её узоры были так прекрасны, что казалось, будто сейчас оживут и цветы, и птицы. Леди с восхищением смотрела на Вазу. — Что ты сама-то скажешь? Кто ты, как думаешь? — окликнули Чашку, и она опомнилась и обернулась к собеседникам. — А вдруг я… тоже ваза? — нерешительно ответила Леди. — Мечтай! Тоже мне «ваза», — буркнул Чайник. — Говорю же, ты чашка, из самого что ни наесть фарфора! — Фарфор сюда не ставят, — возразила Сковорода. — Вот-вот, не ставят, — подтвердила Кастрюля. — Чашка, не будь глупой и отойди от края, — строго вторил Чайник, не обращая более внимания на звенящие споры. Но Чашка не слышала. Она снова заворожённо смотрела на величественную Китайскую Вазу и её изящных птиц, которые пили нектар из разноцветных бутонов. «Я хочу быть как она! Вот бы с нею поговорить…» — думала Чашка, не замечая, как начинает терять равновесие. — Держите её! Ой, упадёт, дурёха! — крикнула Сковорода. Кастрюля, что стояла ближе остальных к Чашке, успела её подхватить, но зато не удержалась сама. Она несколько раз неуклюже подпрыгнула, оглушительно ударилась сначала о стол, потом покатилась по полу. Грохот с металлическим звоном сильно напугали всех, кто здесь был. Чашка в ужасе отбежала от края полки. — Что сейчас будет! — с сокрушением прошептала она, закрыв тонкими руками лицо. — Не беспокойся, с Кастрюлей ничего, кроме шума, не случилось, — покровительственно ответил Чайник. — Откуда Вы знаете? — спросила Чашка и посмотрела на него. — Это нам с тобой нужно остерегаться падения, а за этих всех не переживай. — Что будет, если я упаду? — Ты разобьёшься, — трагично и строго ответил Чайник, повернувшись к ней спиной. Леди увидела пробоину в теле Чайника и сколотую ручку. — Ой, как же это так? — ахнула Леди. Чайник пытался не показывать своих слёз. — Что с Вами произошло? — Я был молодой и наивный. Такой же, как ты сейчас, юная Чашка. Меня очень любила хозяйка, часто заваривая во мне чай. Но вот однажды на стол забралось чудовище… — тут он запнулся, живо представив сцену из прошлого. — Люди почему-то любят это чудовище, но оно ужасно. Оно украло со стола кусок мяса и, нарочно или нет, зацепило скатерть… Несколько блюдец из моего сервиза упали на пол и разбились. Я пытался их спасти от падения, но, как видишь, сам… теперь никому не нужен. — Это грустная история, — вздохнула Чашка. — Но неужели Вы больше не нужны? — С тех самых пор до меня больше не дотрагивалась рука человека. На следующее утро Чашка оказалась в центре внимания. Люди торжественно достали её с полки и поставили на стол в кухне. Она навсегда запомнила, как в неё наливали тёплый чай. Ей хотелось кружиться от счастья, блаженно закрыв глаза. «Да, теперь я точно настоящая чашка!» — радостно подумала Леди, когда её поднимали, чтобы пить из неё. Голова кружилась и захватывало дух, и она улыбалась, позабыв обо всём. Но вот чай остыл, и его выплеснули из Чашки резким движением. — С тобой всё в порядке? — спросил встревоженный Чайник. Он весь день наблюдал за тем, что происходило внизу. — Ну, барышня, поздравляю с первым выходом в свет! — перебила его Кастрюля. У Чашки всё ещё кружилась голова, но она увидела, что все на неё смотрят и восхищаются. — Ты вела себя как настоящая Леди! Таких изящных движений мы уже давно не встречали! — наперебой зазвенели чайные ложки. «Они считают меня красивой и полезной! Они любят меня! Какой счастливый день!» — радостно подумала Чашка. Один Чайник не высказывался. Он отодвинулся в свой безопасный угол и задумчиво молчал. Когда, наконец, посуда угомонилась, Чашка подошла к нему. — Господин Чайник, я Вас расстроила? — Ничуть, — фыркнул он. — Отчего же Вы тогда такой… мрачный? — Мне жаль тебя. — О чём Вы говорите, мистер? — Леди подошла ещё ближе и заметила слёзы в его фарфоровых глазах. — Сначала они тебя любят, наливают чай, восхищаются изяществом… А потом… Просто забудут. Поставят на дальнюю полку и никогда больше не вспомнят! — Мне очень жаль, что с Вами так обошлись, — вздохнула Чашка. — С тобой будет то же самое. — Почему Вы так решили? — Дай-ка я взгляну на тебя, — ответил Чайник, наконец, повернувшись к ней. — Да, так и есть! Они тебя не помыли. — Это как? Что такое «не помыли»? — не понимающе спросила Чашка, начиная волноваться. — Видишь ли, дорогая Чашка, — вздохнул Чайник. — После чая посуду принято мыть и высушивать. Иначе наш драгоценный фарфор придёт в негодность. — В негодность… — шёпотом повторила Чашка. — А я сама могу себя помыть? Это же совсем не сложно! — Не безумствуй, дитя. Ты даже не сможешь включить воду. — Тогда… Тогда я попрошу людей меня помыть! — О-о-о! Ты знаешь, как это делать? — Есть предположение. — Что ж, удачи, дорогая Чашка. А сейчас спокойных снов, — наконец улыбнулся вечно усталый Чайник. Речь молодой неопытной Чашки обнадёжила его. На следующий день Чашку снова ставили на стол. Она сияла так ярко, как только могла, она старалась изо всех сил вести себя как можно более изысканно, чем вчера. Она улыбалась, она тянулась к людям, она склонялась в реверансах. Это длилось до поздней ночи. Потом люди вышли из кухни, забыв убрать со стола. Чашка взглянула наверх, где звёздочками сверкали слёзы Чайника. «Я недостаточно старалась,» — грустно подумала она. Утром её в спешке поставили на полку, едва она успела проснуться. Весь день она была в предвкушении, что сейчас в неё вольют согревающий чай, и жизнь снова наладится. Но никто не дотронулся до неё. Посуда перестала замечать её. Только Чайник с тоской смотрел на Леди, но отворачивался, когда она пыталась заговорить с ним. Так проходили тревожные дни Леди Фарфоровой Чашки. Люди доставали её по праздникам, наполняли горячим чаем, но забывали заботиться о её чистейшем полупрозрачном фарфоре. Так было до тех пор, пока вся её белоснежная кожа не покрылась маленькими трещинками, а внутри не появился несмываемый налёт.

***

Когда стемнело, ветер нервно заколотил дождём в окно. Дремавший до этого Кот насторожился. За день Ведьма успела не так много, потому что отвлекалась от работы, чтобы подбросить поленьев в печь да приготовить что-нибудь. Вот и сейчас она вновь отложила вязанье и пошла ворошить угли. Вернувшись в кресло, Ведьма продолжила вязать, а Кот запрыгнул к ней на колени. Очень уж его заинтересовали танцующие в руках хозяйки нитки. — Где-то далеко сейчас эта Чашка грустит и замерзает. Она мечтает, что в неё снова нальют чай, который согреет её и поможет на некоторое время забыться. Иногда она вспоминает, что хотела познакомиться с Китайской Вазой, но… — Ведьма не договорила, заметив, что Кот её больше не слушает. — Ах, должно быть, ты устал от моей болтовни, — она улыбнулась, пытаясь отобрать у Кота клубок ниток, который тот зацепил коготком. — Подожди, распутаю. Окно с шумом распахнулось, и в комнату влетел осенний ураган. Ведьма вздрогнула от неожиданности, а Кот, прижав уши, сорвался с места, увлекая за собою недовязанный шарф. — Ты куда?! — крикнула Ведьма, пытаясь угнаться за Котом, но он без оглядки выпрыгнул в распахнутое окно и скрылся. Ведьме ничего не оставалось, кроме как броситься за Котом. «Это же надо, какая буря разыгралась!» — подумала она, кое-как захлопнув дверь в дом и ища взглядом направление, в котором побежал её пушистый зверь. К счастью, за Котом тянулась длинная красная нить, поэтому Ведьма без труда могла его отыскать. Включив своё кошачье зрение, чтобы лучше видеть в темноте, Ведьма побежала в лес, так недружелюбно бросавший ей в лицо пожелтевшие листья. Она зашла достаточно далеко, когда нить закончилась. — МЯ-У! — послышалось где-то рядом. — Так вот ты где! — обрадовалась Ведьма, подбежав на голос. Лапы Кота запутались в нитках, а от осеннего колдовского ветра их ещё и примотало к острым веткам кустарника. — Мяу, — жаловался Кот. — Ну и бог с ним, с этим вязаньем! — Ведьма взяла на руки Кота. — Главное, не убегай так больше. Что может быть важнее нашей дружбы? — Мяу, — согласился Кот, и они отправились в дом, где нет места колдовским бурям. Вскоре ночное небо прояснилось и засияло влажными от дождя звёздами. Ведьма больше не вязала, а Кот больше не убегал. Весело потрескивала печь. «Хорошо, что мы с тобой не из фарфора,» — усмехнулась Ведьма, задувая свечи.