Его борьба

В это время в Эренделле Эльза вышла на балкон из душного зала, в котором только что закончились скучные переговоры с кабинетом министров и несколькими прибывшими накануне дипломатами по вопросам внешней политики. Молодая королева устала от их высокомерного трёпа — ей так не хватало сестры, с которой они неоднократно смеялись над ними после подобных мероприятий. У Анны особенно здорово получалось изображать лорда, ведавшего торговыми связями — далеко не первой молодости мужчину, с привычкой одеваться как денди и поведением светского льва. Когда она уморительно изображала его манеру говорить с иноземным акцентом, Эльза каждый раз покатывалась со смеху. Сейчас, скучая за сестрой, уехавшей всего чуть более недели назад, девушка вообще не понимала, как она прожила в полном одиночестве добрую половину своей жизни. Любуясь закатом, она вдохнула свежий морской воздух, чувствуя, что немного расслабляется — напряжение, сковавшее её плечи, понемногу отпускало. Как у папы получалось так хорошо справляться и находить общий язык со всеми этими разными людьми, кроме того ещё и выделять время для семьи? Иногда, конечно, он бывал очень мрачный — теперь, когда Эльза вынуждена была прочувствовать на себе упрямство некоторых царедворцев, она понимала его намного лучше. Королева устала от того, что некоторые высокопоставленные особы пытались ей покровительствовать, думая, что она молода и неопытна, а другие навязывали проекты, очевидно имеющие своей целью их личное обогащение, а не благополучие их подданных, ей надоело решать серьёзные вопросы в кулуарах, а не на официальных встречах. Внезапно, смотря на умиротворяющий пейзаж, она ощутила неясное беспокойство. Дыхание тут же сбилось, в висках застучало. Эльза чувствовала, что приближается очередной приступ паники, которые случались с ней иногда после смерти мамы и папы. Но сейчас как будто причины не было. Первая мысль почему-то была об Анне — всё ли хорошо с её дорогой сестрёнкой? Эльза сжала руку на груди, пытаясь сосредоточиться на дыхании, считая вдохи и выдохи — это иногда помогало успокоиться. Вскоре она восстановила контроль, хвала Богу, ведь министры в комнате ещё не разошлись, и последнее, что им следовало бы видеть — это королеву, в слезах выбегающую из зала. Девушка списала внезапную тревожность на последствия нервного напряжения, пытаясь убедить себя, что нет причин для беспокойства. На следующий день с утренней почтой она как раз получила письмо от Анны и у неё совсем отлегло от сердца. Читая строки, исписанные торопливо-размашистым почерком сёстры, в которых она рассказывала о первых днях их путешествия, Эльза усмехнулась своим вчерашним тревогам, радуясь, что у её сестры всё хорошо. Стоя однажды на рассвете возле большого окна дворцовой галереи, как это было тогда, в день отплытия Анны, Эльза наблюдала как просыпается её родной город — на рыночной площади открывались лавки, катились по улицам телеги приезжих купцов, рыбаки приставали к причалу и разгружали лодки, готовясь продавать свежий улов. Внимание королевы привлекла странная группа связанных между собой шлюпок. В отличие от рыбацких челноков, они были без паруса, в них не видно было ни сетей, ни улова, а люди махали руками, как будто звали на помощь. Похоже, их появление в гавани удивило не только её, поскольку она заметила, что рыбаки спешно направляют свои лодки обратно в море, на помощь находящимся в дрейфующих шлюпках. Девушка с нарастающим волнением следила за спасательной операцией, она подозвала проходившего рядом дворецкого и поручила узнать, нужна ли какая-нибудь помощь этим людям, очевидно потерпевшим кораблекрушение. Тем временем рыбаки взяли шлюпки на буксир и, когда их подтянули к причалу, Эльза заметила, что один из гвардейцев побежал в направлении дворца. Это вызвало сильный приступ тревоги у молодой королевы. Сердце бешено ускорило темп, руки девушки похолодели. Она поспешила в холл, но на пол пути её встретил Кай — личный камердинер её отца, служивший в замке, сколько она себя помнила. — Ваше Величество, там в лодке… Анна… Принцесса Анна… — сказал он, задыхаясь от быстрого подъема по лестнице. Эльза в ужасе посмотрела на него, и побежала к причалу со всей скоростью, на которую была способна, оставив непривычного к бегу слугу далеко позади, не ответив ни слова. Тревога и холодящий ужас отвратительными и липкими волнами поднимались в её груди, пытаясь сковать движения. Нет, сейчас она не может поддаться панике! «Только бы Анна была жива» — твердила Эльза про себя. Девушка быстро пересекла дворцовую площадь и побежала по мосту к набережной, на которую из шлюпок поднимали ослабевших людей. Капитан Янсен уже выбрался на причал. По моряку было видно, что он был очень истощен, но он не двигался с места, до последнего оставаясь со вверенными ему людьми. Принцессу Анну рыбаки подняли из шлюпки на руках, передавая её в заботливые руки королевы и слуг. Эльза схватила сестру в объятия, не помня себя от счастья и облегчения. Анна так же крепко обняла её в ответ, пряча лицо в белоснежных волосах старшей сестры, вся сотрясаясь от беззвучных рыданий. Холод понемногу отпускал сердце молодой королевы, но девушка чувствовала, что что-то не так. — Капитан, хвала Господу, вы живы, — сказала она, поддерживая опирающуюся на её руку сестру. — Вы извините меня, я должна уйти, моей сестре нехорошо. Но мои слуги о вас позаботятся. — Вы очень добры, Ваше Величество, — ответил он тихо и поклонился, избегая смотреть ей в глаза. — Я буду ждать вас во дворце. Там есть всё необходимое для вас и ваших людей. Королева ещё раз попросила оставшихся слуг сделать всё возможное для пострадавших, а сама повела сестру домой, не произнося ни слова, не задавая ни единого вопроса. Она чувствовала, что силы Анны на исходе. Поддерживаемая Эльзой, она кое-как шла, но когда они переступили порог дома, девушка упала на полу без чувств. Все это как гром среди ясного неба поразило молодую королеву. Они отнесли Анну наверх, переодели — от её прежнего платья пришлось избавиться, так как оно не подлежало восстановлению, и уложили всё ещё находящуюся без сознания девушку в постель. Эльза очень не хотела оставлять Анну одну, но Герда, камеристка принцессы, заверила её, что позаботится обо всём, и девушка решила ненадолго отлучиться, чтобы поговорить с капитаном — ей необходимо было выяснить как это произошло. Пока Эльза спускалась из жилого крыла в большой приёмный покой, она вдруг резко осознала, что в ни в одной из шлюпок она не заметила высокую фигуру Кристофа. В комнате её уже ожидал Рууд Янсен и некоторые из старших офицеров. — Капитан, вы потерпели кораблекрушение? — спросила прямо с порога королева. — Да, Ваше Величество. Корабль налетел на мель в тумане, — ответил он, и выдержав короткую паузу, продолжил. — Может это сейчас не ко времени, королева Эльза, но я хотел бы, чтобы вы приняли моё прошение об отставке, — сказал с поклоном Рууд. — Я не понимаю, — растерянно сказала королева. — Вы больше не хотите состоять у меня на службе? Почему? — Я не оправдал оказанного мне доверия, Ваше Величество. — Капитан, я уверена, вы сделали даже больше чем могли, чтобы вернуть мне сестру сегодня. Я не только не приму вашу отставку, но и заверяю вас, что отныне вы — друг королевской семьи и всегда желанный гость во дворце. Капитан ещё раз поклонился, положив руку на сердце. Спорить с королевой он не привык. — Это большая честь для меня, — сказал он. Потом Янсен вкратце поведал королеве о том что с ними произошло и как им удалось спастись — они смогли найти попутное течение, ведь именно благодаря этому лодки оказались в родной гавани так скоро. Если бы они бесцельно дрейфовали, надеясь, что их подберет какое-нибудь судно, многие, скорее всего, не пережили бы это плавание. Сердце Эльзы неоднократно сжималось во время их рассказа, но был ещё один вопрос, который не давал ей покоя. — Скажите, капитан, что случилось с Кристофом Бьоргманом? Я не видела его утром среди вас, — приготовившись услышать страшный ответ, спросила она наконец-то, когда моряки закончили свой рассказ. — Мои соболезнования, Ваше Величество… — тихо ответил он, опустив голову и сжимая в руках фуражку. — Я так понимаю, что он был… — Рууд сделал паузу подбирая подходящее слово. — Очень дорог для вашей сестры. — О, Боже… — королева закрыла лицо ладонями. Этот ответ не был для неё неожиданным, но услышать его тем не менее было страшно. — Может быть, ему всё-таки удалось спастись? — тихо спросила она. — Мне бы очень этого хотелось, Ваше Величество. Он был смелым и надёжным человеком… — сказал капитан со вздохом. Эльзу поразило прошедшее время, в котором капитан говорил о Кристофе. По давней привычке не показывать своих истинных чувств другим, она только слегка прикрыла глаза рукой, но внутри её терзала мысль: «Господи, что теперь будет с Анной?» — Капитан Янсен, я прошу прощения, что вынуждена оставить вас. Я поручила своим слугам предоставить всё необходимое, чтобы вы могли позаботится о ваших людях. Я надеюсь, что как только вы оправитесь от всего этого, вы примете приглашение на ужин во дворце? — сказала она, протягивая руку капитану, чтобы попрощаться. — Почту за честь, Ваше Величество, — ответил он, церемонно целуя её руку. Эльза попрощалась со всеми и быстрым шагом вышла из комнаты. Там, где ее уже никто не мог видеть, девушка перешла на бег. От этого стало немного легче. Добежав до комнаты сестры, она немного постояла в нерешительности, вздохнула и, осторожно приоткрыв дверь, заглянула внутрь. Анна уже очнулась и теперь смотрела в потолок широко открытыми глазами. Она была еще бледнее, чем до обморока, а на щеках появились мокрые дорожки от слёз. — Ты как, Анна? — ласково сказала Эльза, подходя ближе и садясь рядом с сестрой на постель. — Хочешь пить? Девушка кивнула, и она помогла ей напиться. — Эльза… — Анна попробовала что-то сказать, но голос совершенно её не слушался. — Ничего не говори, я всё знаю. Эльзе было невыносимо видеть выражение страдания на лице свой младшей сестренки. Она не знала, можно ли говорить с ней о Кристофе — это могло потревожить свежую рану. Но может быть, стоило вызвать сестру на диалог, ведь если бы Анна выговорилась, ей бы могло стать легче. Не придумав ничего лучше, она забралась на постель с ногами и, нежно привлекая сестру к себе, обняла её за плечи и погладила по спине, с беспокойством отмечая про себя, что та очень похудела. Анна положила голову ей на грудь. Они просидели так очень долго, просто слушая тишину. Эльза молча гладила Анну по голове, а та только тихо всхлипывала. — Прости меня, Эльза, — чуть слышно прошептала девушка, наконец-то решившись что-то сказать. — За что? Ты же ни в чём не виновата! — Нет, это всё из-за меня… Крис… — но у Анны перехватило дыхание, как будто она подавилась последним словом и из её горла вылетел только судорожный всхлип. Не в силах говорить, девушка снова горько разрыдалась. — Анна, я не знаю на сто процентов, как всё было. Но я знаю тебя и я уверена, что ты не виновата, — попыталась утешить её Эльза, но ответом ей были только новые слезы. Она плакала так, как будто сорвало все барьеры, благодаря которым она держалась все эти две недели, пока они добирались до дома. Эльза еще крепче сжала её в объятиях, пытаясь представить каково ей было там, одной среди почти незнакомых людей, когда нужно было справляться с ошеломляющей болью в сердце и пытаться не сдаваться. Анна начала задыхаться от слез, но не могла остановиться. Тогда старшая сестра дала ей ещё воды и девушка послушно выпила. — Ничего, Анна, поплачь… Поплачь… — тихо шептала Эльза. Все что угодно было лучше, чем то страшное выражение отчаяния, которое она видела на лице сестры сегодня утром. В тот момент Эльза подумала, что именно с таким лицом люди сводят счёты с жизнью. Она чувствовала облегчение оттого, что та страшная минута была уже позади. — Анна, я с тобой, — тихо шептала она ей, видя, что поток слез постепенно иссякает. — Ты больше не будешь одна. Прошло наверное не меньше часа, пока Эльза наконец-то услышала, что дыхание сестры постепенно успокаивается. Она взяла платок с прикроватной тумбочки, чтобы вытереть ей слёзы и увидела, что Анна уснула. Пытаясь не разбудить, она уложила её обратно на подушки, тихонько слезла с кровати и, закрыв шторы, вышла из комнаты. Только оказавшись в коридоре, девушка вдруг вспомнила о Свене. Олень конечно не человек, но видя как неразлучны они были с Кристофом, она понимала, что ему тоже будет очень тяжело. Она совершенно не знала что делать. Эльза представила как она будет выглядеть, когда придет сообщать оленю печальное известие… Нет, это абсурд! Он был в конюшне и не видел, как причалили шлюпки… Девушка ещё немного постояла в растерянности, проклиная свою нерешительную натуру, но ничего не придумав, тяжело вздохнула в который раз за день и пошла проверять почту, ведь дела, требовавшие её внимания никуда не делись. Спустя пару часов королева, покончив с ежедневной рутиной и отменив менее важные дела, снова поднялась к Анне. Девушка всё ещё спала, что не могло не порадовать Эльзу. Она, чувствуя себя совершенно измотанной, забралась к ней под одеяло и тоже вскоре уснула. Проснулась молодая королева, уже когда за окнами была ночь и яркий свет полной луны отбрасывал длинные тени в тёмной комнате, делая непривычными все предметы вокруг. Неурочный сон всегда действовал на Эльзу угнетающе, и она не сразу сообразила где находится, но тут звук, от которого она очевидно и проснулась, повторился. Это был крик ужаса. Рядом лежала Анна, с выражением муки на лице, мокрым лбом и раскинутыми в стороны руками. Эльза не верила, что её сестра может так кричать. Она принялась будить девушку, и, когда она открыла глаза, то бросилась в её объятия. Все тело Анны тряслось от страха и едва сдерживаемых рыданий. Эльза хорошо понимала, что это значит. Она сама не раз просыпалась словно побитая после приступов паники по ночам. — Тебе приснился кошмар? — спросила она, гладя сестру по спине. Анна только кивнула, чувствуя что ещё находится на пороге между двумя мирами. Она только что заглянула в бездну и она её не отпускала. Платье её было будто выткано из погребального савана и она всё ещё ощущала могильный холод на своих щеках и липкие прикосновения паутины, колеблющейся под дыханием Харона. Чем дольше она вглядывалась в темноту, тем отчётливее видела, что там шевелятся какие-то призрачно-бесплотные фигуры. Когда она уже была готова шагнуть в стылое безвременье, которое звало её, чья-то светлая рука оттащила её от края пропасти. Когда выныриваешь на поверхность с большой глубины, какое-то время не слышишь никаких звуков и реальный мир кажется призрачным. Анна тоже не слышала ничего: ни встревоженных вопросов Эльзы, ни своего крика, ни плача. Она только хватала ртом воздух, но никак не могла понять, почему не может надышаться. Наконец-то ласки сестры подействовали на девушку и Анна пришла в себя. Она ещё смотрела на Эльзу каким-то нездешним взглядом, но уже способна была отличить реальность от сна. — Как ты напугала меня, Анна! — старшая сестра всхлипывала, обнимая младшую. — Прости… — Что же мы теперь будем делать? Анне стало очень стыдно за себя и она искренне пожалела сестру. Они не первый раз так просыпались по ночам, но прежде это было из-за кошмаров Эльзы. Они часто ей снились, когда она была подростком, а потом вернулись с новой силой уже после того, как не стало родителей. Первое время, особенно сразу после возвращения с Северной горы, сёстры ночевали в одной комнате, и таким образом младшая узнала еще одну тайну молодой королевы. Тогда Анна была той, кто обнимает, утешает и говорит: «Шшш, успокойся, всё будет хорошо, ты больше не одна». Теперь Эльза обнимала её и шептала те же слова. — Прости, что разбудила тебя. — А я разбудила тебя, так что мы квиты, — ответила Эльза с улыбкой. Если бы Анна могла сейчас смеяться, она бы это сделала. Но девушка только грустно улыбнулась, натягивая на плечи сползшее одеяло. — Я так поняла, мы спать уже не будем? От одной мысли о том, чтобы заснуть и снова увидеть тот же кошмар, Анна поёжилась, как будто от холода. — Я не смогу, Эльза, извини. Но ты ложись, тебе надо выспаться. — У меня есть другая идея. Может ты проголодалась? Когда ты ела в последний раз, ты вообще помнишь? Анна нахмурилась, припоминая. — Не помню. А мы сегодня вернулись? — Технически, это было вчера. Сейчас уже после полуночи. — Значит позавчера вечером, — Анна извиняющиеся улыбнулась. — Понятно, — Эльза встала с постели и, подойдя к столику, нашла на нем блюдо с сэндвичами. — Кажется кое-кто о тебе очень заботится, — сказала она, возвращаясь в кровать со своей добычей. — Герда? — спросила Анна, наконец-то чувствуя, что проголодалась. — Да, она с детства баловала тебя. — Мы что, будем есть в постели? — спросила Анна, пытаясь изобразить на лице суеверный страх. — Ты имеешь что-то против? — Ни в коем случае. Сестры улыбнулись друг другу и принялись за еду. Точнее, принялась Анна, а Эльза просто наблюдала и радовалась, что хотя бы что-то смогла сделать для сестры, хоть немного развеять её печаль. Анна была благодарна Эльзе, что она ни о чём её не спрашивала, слишком тяжело было сейчас об этом говорить. Она постарается справиться, говорила себе девушка. По крайней мере они с сестрой есть друг у друга. Она сможет жить дальше. Они проснулись на следующее утро от того, что Герда распахнула занавески, впуская так много солнечного света, сколько было способно пропустить большое окно. Она напомнила молодой королеве о том сколько накопилось дел, к которым добавились не решённые вчера вопросы и девушка тут же проснулась, вскакивая с постели и направляясь в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. — Я вижу вам сегодня лучше, моя Госпожа? — спросила ласково Герда, видя, что Анна уже не такая бледная, как была вчера. — Да, спасибо вам за сэндвичи! Это же вы сделали? Я их узнаю из тысячи. — Для вас, всё что угодно, — улыбнулась женщина. — Вы сегодня спуститесь к завтраку? Анна вздохнула. Она ещё чувствовала себя очень слабо, но было одно важное дело, которое нельзя было откладывать — она хотела навестить Свена. Девушка отдавала себе отчёт, какой болью это для неё чревато, но это было не важно. — Да Герда. Еще раз спасибо вам, я скучала за вами. — Благослови вас Бог, дитя моё, — сказала камеристка, улыбаясь. Она приготовила принцессе простое дневное платье, чулки и туфельки, и сложив это всё на прикроватный диванчик, удалилась. Поглощенная мыслями о предстоящей встрече со Свеном, Анна оделась и причесалась. Смотрясь в зеркало, она лишь отметила, как изменилось её лицо за это время — похудело и побледнело, исчез румянец. Только веснушки ещё ярче выделялись на белой коже. Но сегодня они её не тревожили, хотя раньше неизменно вызывали негодование. Анна увидела, что под глазами у неё появились тёмные круги, а веки были красными и опухшими. Как она признается Свену, что его хозяин не вернется? От этой мысли снова появились слёзы. Анна вспомнила, сколько всего они пережили вместе — как искали Эльзу в горах, завтракали морковкой, потому что кроме этого, естественно никто ничего не прихватил, а рыба, подаренная Оакеном была такая солёная, что сводило скулы. Как Свен ждал Кристофа всегда и везде, если не мог пойти с ним, как прибегал по первому зову юноши и крутился вокруг него волчком. Она всё ждала, что Он сейчас зайдет к ней в комнату, подхватит на руки и поднимет в воздух, прижмёт к себе и будет долго-долго смотреть в её глаза, а потом поцелует так, как он целовал её тогда на корабле, по-настоящему, долго и страстно. Они пойдут на пикник и будут лежать в дворцовом саду на зеленой траве, в объятиях друг друга и смотреть на то как светит солнце, как бегут облака и вслед за ними по песчинке утекают в вечность минуты. Ей так хотелось, чтобы всё произошедшее оказалось просто страшным сном, от которого так легко проснуться. Анна вновь безутешно рыдала. Как она собирается жить, если единственный человек, который полюбил её такой, какой она была на самом деле, ушёл? Полюбил не за титул или деньги, а скорее, несмотря на всё это, ведь Анна прекрасно видела, как Кристофу неуютно в пышной церемонной обстановке. Если бы только Анна могла предвидеть что всё так обернётся! Как мало времени они провели вместе… Ничтожно мало… Она не успела узнать Кристофа ближе, потому что постоянно что-то мешало им. Он так и остался для неё закрытой книгой, которую она не успела дочитать до конца. Она мечтала, иногда любуясь им, когда он был чем-то занят и не смотрел на неё, что узнаёт его однажды так, как не знает себя… Будет чувствовать его частью себя… Теперь жизнь переворачивала эту страницу жестокой неумолимой рукой. Его тёплые глаза, которые смотрели на неё с такой любовью — она не почувствует больше на себе этот взгляд, а ведь его одного хватало, чтобы заставить ее сердце биться чаще… Девушка обхватила себя руками, вспоминая как он обнимал её в те редкие минуты, когда никого не было рядом — в его сильных руках ощущалась безоговорочная нежность, и в такие моменты Анна знала, что Кристоф любит её. Как она могла усомниться в этом? Как она могла забыть то, что сказал тогда старейшина троллей: «Единственное, чего нужно бояться — это страх». Тогда на корабле, в мгновение слабости, Анна испугалась, что не нужна ему и от одной этой мысли сжималось сердце. Сейчас же этот страх стал для неё реальностью и в этой реальности больше не было Кристофа. Она не хотела будущего без него, но теперь всё лежало перед ней в осколках. Что ждало её впереди? Только холод и боль. Темнота и кошмары по ночам. И воспоминания, которых у неё было не так уж и много. Она убеждала себя, что проживет эту жизнь в одиночестве, стараясь быть полезной Эльзе, своему народу. Для разрывающегося сердца молодой девушки это, разумеется, было очень слабым утешением.