С НОВЫМ ГОДОМ, ДОРОГИЕ ЧИТАТЕЛИ!!! Пусть этот год подарит вам максимальный успех и минимальный стресс! Пусть каждое мгновение дарит позитивные эмоции! Пусть этот год будет особенно щедрым на хорошие события! И в первый день нового года хочу подарить вам совершенно новую историю! Мы очень длительное время были в «отпуске», но теперь возвращаемся с новыми силами и фанфиками! Поверьте, мы приберегли вам еще много интересного! А теперь, наслаждайтесь новой историей отношений двух профессоров Хогвартса – Малфой и Грейнджер! Надеемся вам понравится! С любовью, К.
«The Good, The Bad and The Dirty» — Panic! At The Disco
Стук каблуков Гермионы Грейнджер, пока она поднималась по ступенькам Хогвартса, отдавался в такт нервному биению ее сердца. Прошло много лет с тех пор, как она видела школу во всем ее великолепии. Приблизившись к парадным дверям, Гермиона почувствовала, как тревога разлилась по ее груди, шее и подбородку. Девушка слегка сжала руку на шее, глубоко дыша и повторяя про себя, что ей совершенно не из-за чего нервничать. Словно почувствовав ее присутствие, одна из высоких дверей открылась сама по себе, и Гермиона с сумками в руках вошла внутрь. В помещении пахло мятными леденцами и сосновой смолой. «Одно из преимуществ рождественских каникул», — подумала она. Гермиона на мгновение опустила сумки, глубоко вдохнув. Помимо праздника, здесь пахло книгами, камнем и ученостью. Это успокоило ее разум, и она несколько раз подняла и опустила руки выравнивая дыхание. Аргус Филч подошел к ней из бокового коридора с фонарем, на его закаленном годами лице читалось злобное выражение. — А-а… — протянул он, поднося фонарь повыше, — профессор Грейнджер, верно? Давно я вас не видел. — Здравствуйте. — Гермиона радостно взмахнула рукой. — Директор МакГонагалл ждет меня... — Да, — сердито перебил ее Филч. — Она велела мне проводить вас в вашу комнату и передать, что вернется не раньше завтрашнего вечера, — он откинул с глаз прядь спутанных волос и вытянул фонарь перед ними. — Ну что ж, пойдемте. Я не могу ждать всю ночь, не так ли? — Вы правы. — Гермиона наклонилась и подхватила сумки. Она отметила про себя, что Филч ничуть не изменился, если не считать чуть большей седины в волосах. Грейнджер последовала за ним по коридору, осматривая все, что попадало под свет фонаря. За те семь лет, что ее здесь не было, Хогвартс совсем не изменился. Следуя за Филчем вверх по движущейся лестнице, она попыталась его разговорить: — Значит, мне следует ожидать, что в этом семестре ученики будут слишком шумными? Филч издал странный звук: нечто среднее между смехом и легким писком. Поднимаясь по ступенькам, он повернулся к ней, прежде чем заговорить: — Дети всегда остаются сорванцами, профессор. Будь моя воля, мы бы их всех за ноги подвесили бы. Как бы то ни было, помните, что длительное удерживание их под замком делается для того, чтобы они не переходили границы дозволенного. Гермиона хотела прокомментировать его фразу про «подвешивание за ноги», заметить, что это практически варварство, но в последний момент передумала. В будущем ей может понадобиться, чтобы Филч был на ее стороне, и если сейчас она назовет его невежественным, то это воздвигнет между ними стену. Это окажет негативное влияние и в том случае, если Гермиона вдруг захочет сделать ремонт в своем классе. Они пришли в небольшое крыло рядом с лестницей, ведущей вниз к общежитиям Слизерина. В конце коридора лестница, закручиваясь спиралью, вела наверх, к старой деревянной двери с черной металлической ручкой. — Поскольку вы не постоянный учитель, мы не можем предоставить вам комнату побольше, — сказал Филч, почти довольный собой. — Прошу. — Конечно… Занятия начинаются с завтрашнего дня, верно? — Именно. — Хорошо. Большое спасибо, Аргус, — Гермиона направилась к лестнице, а Филч заковылял по коридору, пока свет его фонаря не исчез из виду. Подойдя к дверям, она бросила взгляд на освещенную луной лестницу, ведущую вниз, вниз, вниз в комнаты Слизерина. Ей было немного не по себе оттого, что она находилась к ним так близко, но… ох, это был всего лишь один из факультетов Хогвартса, черт возьми. Гермиона повернула ручку, вошла в свою необычную комнату и поставила сумки на пол. Да. Она с этим справится. Всего лишь один семестр…- о - О - о -
Первый день занятий растянулся на большую часть утра, но прошел замечательно. Основы биологии для первого курса были одним из самых забавных уроков. Гермиона заколдовала учебный скелет, чтобы тот танцевал по классу, распевая песню про каждую из костей в своем теле под мелодию «Лондонский мост падает вниз». Завтра с утра у нее были запланированы уроки со вторым и третьим курсами, сегодня днем предстояло занятие с четвертым курсом — а это уже очень щекотливая программа. Именно поэтому МакГонагалл и пригласила ее в школу, чтобы в первую очередь научить… подростков с избытком гормонов понимать свое тело и то, как оно работает, в попытке снизить риск сексуальных выходок в стенах Хогвартса. В то время, когда директор обратилась к ней, Гермиона была вполне довольна своим положением целителя Святого Мунго. Но когда МакГонагалл поделилась с ней сведениями о новой школьной реформе, включающей некоторые дополнительные учебные программы, такие, как математика, английский, естественные науки, Гермиона едва ли могла отказаться от возможности помочь. Плата была не так важна, как сами занятия. Возможно, если бы ведьмы и волшебники немного лучше были осведомлены об особенностях своего тела, не существовало бы такого избытка ранних беременностей. — Понимание своего тела! — с энтузиазмом воскликнула профессор Гермиона Грейнджер, раскладывая на парты четверокурсников новые книги «Биология 101». — Это неотъемлемая часть роста и развития любого подростка. Директор МакГонагалл пригласила меня сюда на один семестр, чтобы научить вас основам биологии. Научить тому, как меняется ваше тело... — Несколько мальчиков в классе захихикали себе под нос. — И тому, что следует делать, когда вы находитесь под влиянием гормонов. Другими словами, это будет курс здоровья. Молодой парень с песочно-белокурыми волосами в слизеринской мантии поднял руку вверх. — Да? Мистер Ренальдо, верно? — Да, профессор. — Он опустил руку. — Так… вы собираетесь учить нас сексу? Лицо Гермионы немного побледнело. — Эту… тему мы вкратце затронем, да. — Круто, — усмехнулся Ренальдо. Девушка из Хаффлпаффа с кудрявыми волосами, очень похожими на грейнджеровские, подняла руку. — Да, мисс Фитц? — Кем вы работали до того, как начали преподавать? — Целительницей. Я и сейчас занимаю эту должность, — Гермиона мило улыбнулась, а после взмахнула палочкой, и перед каждым учеником появился маленький бархатный мешочек. — Итак. Давайте начнем с небольшой викторины! Каждому из вас был предложен предмет, находящийся в мешочке. Я хочу, чтобы вы достали его, назвали и объяснили его предназначение! Если вы не знаете или не уверены, это вполне нормально. Мне хотелось бы, чтобы вы пробовали в любом случае, даже если некоторые предметы вам незнакомы. — Черт возьми! — воскликнул рыжеволосый мальчик, размахивая в воздухе лифчиком. — Я сорвал джекпот! Комната взорвалась нервным хихиканьем и беззастенчивым смехом. Гермиона попыталась сохранить на лице вежливую улыбку и кивнула головой. — Мистер Хэммонд, почему бы нам не начать именно с вас? Какой предмет попался вам? — Лифчик, — ухмыльнулся Джереми Хэммонд, размахивая им перед лицом своей соседки, маленькой хрупкой девушки с белокурыми волосами, Сары Тумлин. — Да. Вам попалось кое-какое нижнее белье, — подтвердила Гермиона. — Каково его назначение? — Я… я не думаю, что мне следует говорить, — ответил Хэммонд, и его лицо покраснело. Парень по имени Ренальдо с нетерпением вскинул руку, энергично размахивая ею. Когда Гермиона дала ему слово, он насмешливо прижал руки к груди и сказал: — Они защищают сиськи! Мальчики и две девочки захихикали себе под нос. — Грудь, — поправила она его, — правильно говорить «грудь». И они не для защиты, Ренальдо. Они созданы для поддержки. Кстати, от чего грудь нуждается в защите? Кроткая девушка, Сара, подняла руку. — Профессор Грейнджер… вам… позволено так говорить? Это немного неформально… — Уверяю вас, мисс Тумлин, говорить о своем теле не стыдно. Чем более открыто вы будете говорить о нем, тем более образованными станете и тем более правильные решения вы будете принимать по отношению к нему. Что находится в вашей сумке? Сара протянула руку и вытащила крошечный квадратный кусочек фольги. — Я… я не уверена… — Это презерватив, — Гермиона протянула ладонь и взяла предмет из рук Сары, подняв его выше, чтобы могли увидеть все ученики в классе. — Кто из вас знаком с ним? Несколько магглорожденных и полукровок подняли руки. Грейнджер вернула презерватив Саре на стол. — Презерватив — это форма защиты, используемая для безопасного полового акта. — Хех, она сказала «половой акт», — хихикнул толстый мальчик с заднего ряда. — О, да не будь ты ребенком, — сказала его соседка, темноволосая девушка с косичками и потрясающими глазами. — Честно говоря, Лиам, у тебя эмоциональный диапазон как у пластмассового динозавра. — Девушка поднялась с места и подняла свой предмет: табличка с надписью «Нет — значит нет». — Я Лидия Пенелопа Корнелия. Мне достался знак «Нет — значит нет», который говорит о том, что парень или девушка могут прекратить любой акт по своему желанию: как сексуальный, так и какой-то другой. Грейнджер на мгновение растеряно открыла рот. Она вспомнила себя маленькой девочкой, и ей пришлось подавить смешок. — Очень хорошо, мисс Корнелия. Вы можете сесть. Пенелопа выглядела очень довольной собой, когда вернулась на место и начала делать какие-то пометки на пергаменте. — Сейчас я хотела бы, чтобы все остальные ученики проанализировали предметы в своих мешочках и написали мне отчет об этом анализе на одну страницу. Работы должны быть готовы к концу урока, и вы можете работать в паре. Когда класс приступил к выполнению задачи, вытаскивая пергаменты и вываливая содержимое мешочков на парты, две девочки из Слизерина на задних рядах хихикали, рассматривая противозачаточные зелья, которые им достались. Они и не догадывались, что, пока их профессор ходила по классу, наблюдая за учениками, она могла подслушать их разговор. — Как думаешь, наш новый профессор зелий научит нас варить это на своих занятиях? — Он может приготовить зелья для меня в любой день. — Он просто мужчина-мечта, — девочка со светлыми волосами закрыла лицо ладонью и ткнула пальцем в зелье. — Чур, я первая. — Ты не можешь занимать на него очередь, Табита. Он по меньшей мере на десять лет старше тебя. — О, я в этом сильно сомневаюсь. Ты видела его мечтательный взгляд? Он такой молодой. Нет, я не думаю, что он намного старше нас. Гермиона остановилась позади них, делая вид, что рассматривает свой блокнот, хотя на самом деле была увлечена их разговором. В то время, как эти двое были слишком юны для красивого профессора зелий, она сама была сексуально активной (и неудовлетворенной) взрослой женщиной. Грейнджер еще не виделась ни с одним профессором с тех пор, как приехала (директор МакГонагалл планировала представить ее сегодня вечером за ужином), поэтому ей очень хотелось услышать больше о своих коллегах. Особенно если они были красивыми. Святые колокола… ей следует почаще выходить на улицу. — Ты думаешь, они от природы такие серебристые? Или он носит контактные линзы? Эта фраза должна была стать первой подсказкой, но Гермиона поймет это позже, когда будет сидеть в своей постели и прокручивать в голове свой первый рабочий день. Но сейчас она не сообразила, о ком шла речь. Гермиона просто слушала, проверяя воображаемый чек-лист в своем блокноте, который на самом деле являлся чистым листком пергамента. — Ну а его волосы, он, должно быть, их красит? Или это какое-то зелье? — Кого это волнует? Я слышала, что он холост. Лидия Пенелопа Корнелия повернулась на стуле и сердито посмотрела на девушек. — Профессор Малфой не интересуется такими пустышками, как вы двое. А теперь, будьте добры, заткнитесь, я пытаюсь работать. По спине Грейнджер медленно поползли мурашки, пока не достигли затылка. Она была уверена, что ослышалась. Нет. Она не слышала «профессор Малфой». Возможно, это был профессор Алфой. Или Малгой… может, она спит? Или, может быть, есть еще одна семья Малфоев, о которой Гермиона не знала и которая обладала серебристыми глазами и потрясающими волосами? Сегодня за ужином ей придется лично в этом разобраться.- о - О - о -
За ужином директор МакГонагалл представила Гермиону всем обитателям Хогвартса, и девушка была весьма встревожена, увидев, что профессором зелий на самом деле был Драко Люциус Малфой, тот же светловолосый, высокомерный придурок из ее школьных лет. «О, как история любит повторения», — лениво думала она, ковыряя в тарелке кусочек картофеля. Грейнджер сидела между Невиллом Лонгботтомом, который сейчас занимал должность профессора травологии, и профессором Трелони, которая и вовсе не подавала никаких надежд стать нормальным преподавателем. А вообще было ожидаемо, что мальчик, который благоволил своему бывшему профессору зелий, Пожирателю Смерти, пошел по его стопам… — Рад снова тебя видеть, Гермиона, — сказал Невилл, ковыряясь в своей тарелке с мясом и картошкой. Малфой, — или, как она поправила себя, — профессор Малфой, сидел возле Невилла, игнорируя большую часть других профессоров, разрезая морковь в своей тарелке, как будто все окружающие не представляли ни малейшего интереса. Когда Гермиону представили школе, он оказался единственным профессором, который не поддержал ее. — Я тоже рада тебя видеть, Невилл. Или мне стоит сказать «профессор Лонгботтом»? — она широко улыбнулась ему и игриво толкнула локтем. Невилл ответил ей мягкой, нерешительной улыбкой: — На самом деле я попросил своих студентов называть меня профессор Л. «Лонгботтом» имеет тенденцию быть предметом юмора среди юношей. — Не могу представить почему, — раздался убаюкивающий монотонный голос Малфоя, который заговорил впервые за этот вечер и, по правде говоря, впервые за последние семь лет жизни Гермионы. Она наклонилась над столом и скосила на него глаза, нахмурившись. Малфой все еще смотрел в свою тарелку, когда Грейнджер заговорила: — Ну, я вижу, ты, как и прежде, само очарование. Она наблюдала за его профилем, пока он продолжал изучать свою тарелку, а уголки его губ изогнулись в печально известной ухмылке. Драко не отрывал глаз от еды, но все же ответил ей: — А ты все еще упражняешься в защите жалких, как я вижу? Невилл весь напрягся, но затем повернулся к Гермионе. — Не обращай внимания. Как это делаем все мы. Малфой усмехнулся, но ничего не сказал. Гермиона оглянулась на МакГонагалл, сидевшую на несколько мест дальше, и затем снова на соседа Невилла. Вот тебе и интерес к новому профессору зелий…- о - О - о -
Две недели спустя — Профессор Грейнджер, не могли бы вы объяснить, что именно преподаете на своих занятиях? Гермиона выдавила мягкую улыбку, глядя из-за стола на своего бывшего врага детства, и отложила перо. — Прошу прощения? — Не пытайся притворяться невинной передо мной, — сказал он, хватая копию учебника по биологии и открывая страницу 103. Его длинный указательный палец скользнул по рисунку обнаженной женщины и ее внутренних органов, который был изображен в углу страницы. — Я поймал одного из моих учеников, читающего это сегодня на моих занятиях. Так какую же грязь ты пытаешься привнести в эту школу, Грейнджер? Ее взгляд скользнул по изображению, а в уголках губ появилась ухмылка. Она взглянула в его серо-голубые глаза, в то время как в ее собственных искрился смех. — Это называется «человеческое тело», профессор Малфой. Честно говоря, если бы во времена нашей учебы в школе велись такие занятия, как мои, то, возможно, вы не задавали бы мне таких глупых вопросов, — Гермиона захлопнула книгу, зажав его палец внутри, и Малфой с шипением отдернул его. Он поднес палец к губам, посасывая его покрасневший кончик. Профессор Малфой (или просто Малфой, как про себя говорила Гермиона) почти не изменился с тех пор, как они учились в Хогвартсе. Его волосы все также были белокурыми, не зря все семейство Малфоев носило их с гордостью. Его глаза слегка потемнели, и, возможно, в уголках губ появились тонкие морщинки от смеха, которых не было в его юности. Кожа все еще оставалась того же нежного цвета слоновой кости, почти без единого изъяна, и его тело все еще было таким же удивительно подтянутым. Может быть, он стал немного выше… но это часто случается с мужчинами в возрасте около двадцати лет, так что ей не следует удивляться. Однако Гермиона удивилась тому, каким красивым он оставался в этой отвратительной хмурости, когда взял книгу со стола и держал ее так, словно она переносила на себе драконью оспу. Странно, почему именно с одеялом сравнивается книга? — Ты же преподаешь биологию. Ты не должна учить детей… этому. — Чему? Устройству их половых органов? — Да, именно этому. Гермиона прикусила губу, чтобы не рассмеяться. — Послушай, Малфой… детей нужно учить таким вещам. Если этого не делать, то они не смогут осознать последствий ситуации, в которой будут использовать эти свои органы под влиянием гормонов. — А директор МакГонагалл знает, что ты преподаешь такую гадость? — прищурился Драко Малфой. — Вообще-то именно она предложила мне это преподавать, — надменно ответила Грейнджер, ее веселье сменилось раздражением, когда девушка поднялась со своего места и встретилась с ним взглядом. — Только не говори мне, что ты этого не одобряешь. — Конечно, я не одобряю. Особенно когда твоя учебная программа отвлекает студентов от изучения существенных вещей на моих занятиях. — О, так это все потому, что дети хотят узнать о своем собственном теле гораздо больше, чем о том, как приготовить зелье от головной боли? Знаешь, в маггловском мире мы просто принимаем «Тайленол». — Что? — Малфой в замешательстве скривил лицо. Он отмахнулся рукой от ее последней фразы. — Ты же знаешь, что зелья — это гораздо более важный жизненный предмет. — И кто это говорит? — Весь волшебный мир! — Неужели? Хочу, чтобы ты знал, что до этого я работала целителем. И знаешь, что помогало спасать жизни? Понимание человеческого тела. — Понимание эрекции спасло кому-то жизнь? — он ухмыльнулся. — Да, я уверен, что это реальная история. О, погоди. Нет, я совершенно уверен, что такого никогда не было. — Чем я могу вам помочь, профессор Малфой? — вздохнула Гермиона. — Или вы пришли сюда для того, чтобы унижать мою учебную программу? — Последнее. Она от неожиданности только моргнула. — Хорошо. С вашего позволения, — Гермиона взяла со стола свои бумаги, сунула их в портфель и поднялась из-за стола. Она прошла мимо него, задев плечом, из-за чего он слегка потерял равновесие. Малфой взял себя в руки, выпрямился и крикнул в ответ: — В школе я никогда бы не подумал, что ты извращенка. Полагаю, скромницы всегда полны сюрпризов. Волосы на затылке Гермионы зашевелились, и она резко повернулась, взмахнув портфелем, и быстро подошла к нему, остановившись всего в нескольких дюймах. — Хорошо, профессор Малфой. Если вы такой умный, то что, скажите на милость, должна делать студентка, если она оказывается в классе в середине дня и у нее начинается менструальный цикл? Не хотите поделиться с классом? — Малфой побледнел, его брови поползли вверх в смеси ужаса и замешательства. — А? Вы не можете ответить? Ладно, давайте попробуем еще раз. Что же делать молодому человеку, если он не умеет варить противозачаточное зелье и находиться в обществе молодой дамы, с которой собирается вступить в половую связь? И в таком случае не могли бы вы объяснить, что такое презерватив и как он работает? — Я… я… — Малфой попятился, покраснев. С удовлетворением Грейнджер подошла ближе. Она знала, что Драко не был ханжой, слухи, ходившие еще на шестом курсе, подтверждали, что он наслаждался сексуальными утехами так же, как и любой другой сексуально озабоченный шестнадцатилетний подросток, но Гермиона также знала, что он воспитан в старых традициях. Подход чистокровных семей, в рамках которого не пристало обсуждать вопросы секса с людьми, с которыми вы не планируете вступить в интимную связь. Она знала, что в этот момент загнала его в угол таким разговором. Разговором, который заставил его поежиться, и это очень взволновало ее. Грейнджер безмолвно почувствовала, что справедливость восторжествовала, что это плата за годы насмешек над ней, Роном и Гарри. — И это слишком сложно? Что ж, я дам вам еще один шанс. Дайте мне определение яичка и его назначение. Нахмурившись, Драко Малфой поджал губы и скрестил руки на груди. — Ты уже закончила? — Едва ли, — она изобразила победоносную улыбку, и, словно зеркаля, скрестила руки на груди. — И вы не ответили на мой вопрос. — Это потому, что мне не нужно ничего тебе доказывать. — А может быть, это потому, что не можешь? — Послушай. Я пришел сюда, чтобы сказать тебе, что, если я снова застану своих учеников за чтением твоих грязных учебников на моих занятиях, я их всех отправлю на отработку. Поэтому, возможно, тебе следует подумать о том, чтобы найти другой способ научить детей правильно понимать свое тело. Гермиона пронзительно рассмеялась. — Моя программа соответствует стандартам. Единственный, кто этого не видит, — ты! Забавно, но я никогда не считала тебя ханжой. Его глаза сузились, и он сделал шаг вперед. — Уверяю тебя, Грейнджер. Я не ханжа. — Позволь не согласиться, — ответила она, выпятив подбородок и твердо стоя на своем. — Единственный человек, которого мои уроки взволновали так же, — Рон. И, поверь мне, он настоящий ханжа. Рот Малфоя открылся, а брови взлетели вверх. — Как ты смеешь сравнивать меня с Уизли? — Ну а что мне остается делать, когда ты реагируешь точно так же? — она демонстративно пожала плечами. — Ты, кажется, думаешь, что старые способы — единственно верные, но, я гарантирую тебе, что они уже устарели. Наверное, поэтому ты так и не нашел себе жену, — Гермиона взглядом указала на его левую руку, — потому что не понимал ее… потребностей в спальне. Он фыркнул и взглянул вниз, на ее руку. — Не тебе судить. Как я погляжу, на твоем пальце также нет кольца, — Малфой отряхнул невидимую ворсинку с мантии и расправил плечи. — Хорошо, профессор. — Он буквально кипел от злости, словно не верил, что она заслуживает это звание. — Тогда давайте заключим пари, а? Сердце Грейнджер подпрыгнуло. То, как он ухмылялся, заставило бы любое сердце выпрыгнуть из груди. Малфой был полон хитрости и коварных намерений. Она заправила прядь волос за ухо и откашлялась. — Хорошо. Что за пари? Он засмеялся, низко, словно из глубины горла. — Пусть ученики сами решат, кто из нас лучший преподаватель. — И как ты собираешься это устроить? — Откуда-то взявшийся ком сжался в ее груди. — Ты продолжаешь это… цирковое представление, которое называешь учебным планом. Рассказывай им о своих дурацких «гандонах» и «яичках»… — Презервативах, — поправила его Гермиона. — Да-да. Вот все это. А я научу их «старым методам», как ты это называешь. Мы проведем проверку на старших курсах, начиная с четвертого. И в конце опросим, какую информацию они лучше усвоили. Гарантирую тебе, что магию они воспримут лучше, чем весь маггловский быт, который ты считаешь таким важным. Теперь наступила очередь Гермионы звонко рассмеяться. — О, прошу тебя. Я бы скорее вытерла пол твоим учебным планом. Не все в человеческом теле можно проверить с помощью зелья. — Ну, если ты боишься... — Драко закатил глаза. — Я не боюсь, — посмотрела на него Грейнджер и глубоко вздохнула. — А что получит победитель? — А что ты готова потерять? — Малфой ухмыльнулся, пожимая плечами. — Не знаю. Как насчет такого: тот, кто победит, должен проверять работы другого в течение месяца? — Теперь мне даже нравится эта идея, — усмехнулась Гермиона. — Было бы забавно наблюдать, как ты проверяешь работы по менструальному циклу. Румянец снова вспыхнул на его щеках, но Малфой проигнорировал его и протянул ей руку. — Значит, мы договорились? Она посмотрела на его протянутую руку, а потом снова на серебристые глаза. Вопреки всякому здравому смыслу, Гермиона пожала его ладонь и встряхнула. — Очень хорошо. Договорились.