Любовь не с первого взгляда

Канлар был одновременно заинтригован и раздосадован. Заинтригован – потому что поведение королевы загадывало ему загадки, которые приятно будоражили ум и сулили впереди приятные открытия. Весьма многообещающий сюрприз для брака по расчёту. Раздосадован – потому что год за годом, пятнадцать лет он почти каждый день видел эту девочку, девушку, женщину, наконец, – и даже на миг не заподозрил, что за её отстранённой манерой скрывается такой живой и, что греха таить, авантюрный характер. Весьма болезненный провал для разведчика. Канлар, который за несколько последних дней уже успел навоображать себе за холодной королевской маской трогательно-невинную застенчивую девушку, вдруг обнаружил, что этот образ не более реален, чем та самая королевская маска. У опытного дипломата зародились подозрения, что в этой партии ведёт не он, а это с ним играют, закручивая его в вихре чужой интриги. «Проклятье! – хмурился Канлар, складывая руки на груди и устремляя невидящий взгляд в окно. – Так я додумаюсь до того, что посчитаю её коварной соблазнительницей!» Эта идея, к счастью, не выдерживала никакой критики: во-первых, график королевы был слишком плотным, чтобы успевать на досуге разбивать сердца, во-вторых, её любовные победы точно не могли остаться скрытыми от сплетников. Нет, едва ли королева знает толк в том опасном виде флирта, который кружит мужчину и женщину на самой грани приличия, порою толкая и за эту грань. Но этот озорной горячий взгляд, этот лёгкий наклон, непринуждённо приоткрывающий заманчивые виды на декольте, этот поцелуй, в конце концов! Опытная соблазнительница не сработала бы лучше! Потерев лоб, Канлар вспомнил её розовеющие скулы, дрожащие пальцы, сбивающийся голос, – нет, ну какая соблазнительница! Как есть – невинная девчонка, которая даже не обменивалась украдкой за гардиной почти невинными поцелуями с такими же неуверенными в себе мальчишками! «Проклятье!» – снова сбился он, принявшись скорым шагом расхаживать по своим покоям. Мысли сбивались и складывались в самую противоречивую картину. Хмурясь, Канлар принялся внутри себя рисовать портреты. Первый – парадный и величественный. Гордый разворот плеч, холодный взгляд, уверенный жест – истинная королева, рождённая для трона и воплощающая саму идею власти. Второй – деловитый и предприимчивый. Обязательно с книгой в руках, вдумчивая, рациональная, крайне умная женщина, предпочитающая аналитический подход к решению любых проблем. Любящая загадки и вызовы, любознательная и старательная. Третий – та самая смущённая растерянная девочка. Не знавшая любви, боящаяся мужчины и отношений с ним, трогательная в своей беззащитности. И, наконец, новинка, четвёртый – яркий и притягательный. Горячие глаза с хитрыми искорками, тёплые нежные губы, приглушённость почти мурлыкающего тона. Как это всё вместе совмещается в одной женщине, и какой из этих портретов – настоящий? Расхаживая, Канлар бормотал что-то себе под нос, анализируя и сравнивая, но так и не добился успеха в своих изысканиях: всё-таки у него было крайне мало фактического материала. К королеве нужно было присмотреться внимательнее. Возможно, даже аккуратно спровоцировать? Он точно ещё не знал, что именно намеревается делать, но несомненно уверен был в том, что не оставит этот вопрос без ответа, и всенепременно выяснит, что же скрывается за всеми этими многоликими масками. Если то мнение, что мужское сердце можно завоевать загадкой в женщине, признать за правдивое, то Канлара можно было смело причислить к пойманному в сети – с каждой новой встречей с королевой он всё больше и больше увязал, заинтригованный её истинной личностью. Впрочем, какие бы там мысли ни будоражили его ум, это ни в малейшей степени не мешало рабочему процессу. Канлар был из тех людей, которые с полной самоотдачей отдаются делу, избранному ими. Дипломатия и интриги занимали почти всё его время, и день его был расписан не менее плотно, чем день королевы. Наутро после бала Канлар пустился в решение насущных проблем. Сейчас в его министерском котле кипели три основные задачи: разрешение дипломатического конфликта с королём Ниии, налаживание дополнительных дипломатических мостов в сторону Анджелии и разведывания обстановки среди махийских церковников. Если у королевы для помощи в текущих государственных делах был свой Малый совет, то у Канлара для тех же целей имелся его так называемый «кружок иммигрантов». Сомнительно, чтобы шпионы соседних государств не представляли себе, чем именно занимается этот кружок, но по возможности команда дипломатов старалась предоставить это дело так, будто бы от кружка мало что зависит и он имеет скорее почётно-декоративное назначение. В кружок входили представители семи стран. Мечтой Канлара было прибрать к рукам оставшиеся пять, но, увы, те либо находились слишком далеко, чтобы местные представители надумали эмигрировать в Райанци, либо просто были слишком закрытыми. Ниию, Анджелию и Махию, как ближайших соседей, представляло по нескольку человек. Совет в этом кружке проходил в атмосфере неформальной и дружелюбной. В зависимости от времени суток, заседание обогащалось закусками, кофе, чаем или спиртными напитками. Поскольку в этот день предстояло решить множество вопросов, то постановили собраться прямо с утра – как только Канлар освободится от своих обязанностей во дворце – и с включением в обсуждение приёмов пищи разбирать накопившиеся дела до вечера. Начать решили с самого лёгкого и не затратного по времени – с разбора анжельского вопроса. Последнее десятилетие отношения Райанци с Анджелией были самыми тёплыми, за что следовало благодарить Канлара и его сподвижников. Хотя история их появления в Райанци была довольно печальна – они были горсткой выживших от проигравших в небольшой, но кровопролитной гражданской войне, – но их конфликт имел больше отношения к тогдашнему правителю Анджелии, нежели к самой стране. Когда в Анджелии был выбран новый правитель, политический ветер подул в другом направлении, и канларовским сподвижникам даже предлагали вернуться в страну с восстановлением всех гражданских прав. Однако к тому времени они уже прижились здесь, да и опасались, что старый враг однажды сможет снова вернуть себе власть, и война начнётся по-новой. Теперешний правитель Анджелии весьма активно поддерживал дружественные отношения с Райанци и пребывал в уверенности, что господин Канлар продвигает при дворе проанжельские интересы. В какой-то степени, это было справедливо, поскольку морская торговля между этими странами несла выгоду обеим сторонам, и при отсутствии других точек соприкосновения Канлар был занят в основном налаживанием этих морских связей и договорённостей. Его кружок полагал, что из возвышения Канлара можно извлечь некоторые новые выгоды. Поэтому сразу же после свадьбы предлагалось направить в Анджелию дипломатическую миссию, которая, во-первых, привезёт заверения в дружественных намерениях, во-вторых – постарается выбить из анжельцев снижение пошлины за проход по их прибрежной территорией при торговле с Джотандой. Корабли из Райанци могли пройти в Джотанду и по свободным водам, но, во-первых, это удлиняло путь примерно на четыре недели, во-вторых, – это было небезопасно с точки зрения стихии, и риски кораблекрушений во время шторма там были гораздо выше. Райанци была заинтересована в том, чтобы водить свои корабли безопасным путём вдоль берегов Анджелии, но торговая пошлина казалась слишком высокой. – Будем напирать на особое уважение к нашему могучему соседу, – тыкал пальцем в черновик дипломатической ноты Вернар. – Укажем, что королева специально ввела новый титул короля-консорта, с особыми полномочиями, чтобы уважить родину своего мужа и подчеркнуть доверие к выходцам из Анджелии. – Решение разумное, – соглашался Се-Ньяр, поглаживая мягкую приятную бородку, – но просто за красивые глаза королевы они нам пошлины снижать не будут. Нам нужно что-то им предложить. Канлар задумчиво стучал пальцами по столу: – Они просили меня продвинуть возможность беспошлинного прохода по нашим водам при торговле с Махией, – раздумчиво напомнил он. – По правде сказать, нам крайне невыгодно, если Махия начнёт активнее торговать с Анджелией. – Мы можем скорректировать договорённость с махийскими пиратами, – заметил махиец Кордонлис. – Да-да, давайте натравим пиратов на анжельцев и рассоримся с ними вдрызг, – саркастически отозвался Канлар. – Как будто для кого-то тайна, чья рука подкармливает этих разбойников. Коллеги угрюмо уставились на карту, пытаясь сообразить, что вообще можно предложить стране, которую не интересуют ни дипломатические браки, ни церковные миссии (верная своему демократизму во всём, Анджелия докатилась и до безцерковной религии). – Если нам не помогут махийские пираты, – выдал новую идею Кордонлис, – давайте обратимся к анжельским. В том смысле, что мы можем предоставить Анджелии дополнительные боевые единицы для совместной борьбы с этой напастью. Задумчиво водя пальцем по карте, Вернар заметил: – Это может сработать. Совместными усилиями мы могли бы очистить Южное море от пиратов, и это пошло бы на пользу всем нам. Надо сказать, что в Анджелии Южное море называли Северным. Из-за этого чаще всего на картах оно обозначалось как Южно-Северное, либо Северо-Южное. – И подключим к делу махийских пиратов, – несколько вопросительно посмотрел Канлар на Кордонлиса. – Можем хоть полностью заполнить эти предлагаемые боевые единицы ими, – довольно фыркнул тот. – Надо только замаскировать их под какой-нибудь псевдомахийский флот. А то у них же грандиозное пиратское соглашение о ненападении. – Попробуем так, – решил Канлар. – Кордонлис, организуй нам тогда этот подставной флот. Вернар, с тебя нота и предложение. И подбери людей для миссии. Желательно половина на половину, анжельцы и райанцы. И кто у нас там был в смешанном браке? Пусть просимволизируют меня и её величество. Решив, таким образом, первый насущный вопрос, кружок прервался на обед. После которого решено было всерьёз взяться за короля Ниии. Здесь команда завязла на несколько часов, собирая и сортируя донесения, выдвигая гипотезы и просчитывая возможные ходы противника. В настоящий момент они находились в ожидании реакции короля на отказ королевы – но после того, как эта реакция воспоследует, отвечать нужно будет молниеносно. Поэтому сейчас общими силами строили предположения о том, что предпримет король, от самых простых и логичных – до фантастических и абсурдных. К вечеру им казалось, что они предусмотрели уже всё или почти всё: во всяком случае, вариант «явится в Райанци инкогнито и вызовет соперника на дуэль» явно свидетельствовал о том, что пора бы и остановиться. В богатстве фантазии присутствующих сомневаться не приходилось. На сладкое оставили махийский вопрос – заодно переместились в зал с каминами, где можно было отдохнуть от писанины и бумаг и просто наметить дальнейший план действий. Во дворец Канлар вернулся уже к ночи – наутро нужно будет быть на совете, поэтому лучше завалиться спать поближе к месту его проведения. В отличие от королевы, Канлар не имел счастливой способности высыпаться в любых ситуациях, поэтому очень ценил возможность выкроить лишние полчаса для утреннего сна.