Сказки на ночь

- Видишь тот остров, Дан? - Оби поднялся с песка и указал куда-то в сторону небольшого клочка суши, виднеющегося на северо-западе. - Это очень красивое место, которого нет на карте. - Правда?.. - я устремил взгляд вслед за его рукой, туда, где на полотне океанской глади ярко зеленели мазки суши. - Он совсем крохотный и теряется на фоне Коко, поэтому о нем попросту забыли при составлении карт. Но знаешь что? Там живут духи. Да-да, - он уверенно закивал в ответ на мой скептический взгляд. - Место, которого нет... - Да. Но теперь оно есть. Как минимум, в моей и твоей голове, - Оби загадочно улыбнулся мне. - Я иногда заплываю туда после утренней рыбалки, чтобы поблагодарить духов за улов. Или рассказать о том, что меня беспокоит. Или просто подумать. Остров умеет читать мысли и... - ...исполнять желания? - Нет, исполнять свои желания умеешь только ты, солей ланвит, - Оби весело рассмеялся с видом папочки, которого искренне потешили замашки избалованного сына. - Но ты можешь рассказать о них духам. И они дернут за нужную ниточку, если твои желания чисты. Подскажут. Но эту подсказку ты должен будешь рассмотреть сам. И, к сожалению, часто они проходят мимо нас... - Ты прав. Всё в наших руках. - Не всё. Ниточки, к примеру, тебе не принадлежат, - «маячок» принялся смешно изображать кукловода, дергая за вымышленные верёвочки, привязанные к моим рукам. - И то, с кем они связаны в узелки - тоже тебе неведомо. Но поверь, случайных узелков там наверху не вяжут... Он задумчиво рассматривал вечернее небо, словно искал там знакомые лица кукловодов, которых так воодушевленно изображал секунду назад, и его лицо сияло глубокой благодарностью. - Оби, а имя есть у этого острова? - Какое может быть имя у места, которого нет?! - он искренне рассмеялся, возвращая взгляд и себя самого обратно на землю. - Можешь выбрать ему любое. Людям с материка нет дела до этого островка, поэтому он будет рад твоему вниманию. Рыбаки обходят его стороной, так как там довольно сильные течения, разное с каждой стороны, и порой лодка капризничает, путается в них. Если плыть с Фелисите, уже сразу после рифа течение подхватывает и несёт тебя прямо к его берегу, а вот обратно ты как мошка, попавшаяся в липкую паутинку - вертишься, и вертишься, и вертишься... Его прибрежные течения носят тебя от берега к берегу, не давая уйти в глубь. Иногда надолго могу там застрять. Остров не отпускает никак. Слишком любит своих гостей. Я задумчиво рассматривал крохотный участок суши, и что-то в нем подсознательно манило меня. То ли вечная жажда к неизведанному, то ли сказки Оби так повлияли на меня, но я чувствовал себя отчаянным подростком, которому только что вручили карту к тайнику с сокровищами и запретили отправляться на поиски. Надо же, этот островок почти две недели был у меня под носом, а я его даже не замечал. - Ну вот, мой друг, кажется, мы это сделали, - Оби аккуратно смазал смолой кончик веревки и прикрепил его к пальмовому бруску плота. - Хорошо, что не в день отлёта, - рассмеялся я, вспоминая, как долго мы конструировали его, вечно поглощённые игрой в Дженгу и разговорами о жизни. - Теперь нужно его опробовать. - Только не выбирайся в океан ночью. Темная вода полна неспокойных духов, - таинственно начал Оби свою новую сказку. - И ты туда же! - воскликнул я, вспоминая о Тине и ее страхах. - Это просто ночной океан. Нет там никого. Я проверял. - Пока светит Луна, они ведут себя смирно. Луна - это всегда хороший знак. Сэми как раз подбирал дату помолвки в ночь полнолуния, так как это самый благоприятный день для нас. Но когда Луна прячется за облако или перерождается, духи не упускают такой момент, чтобы пошалить. Поэтому держись подальше... - Моя Луна всегда со мной, Оби, - я подмигнул ему, оттаскивая плот от виллы, где мы его сооружали, поближе к берегу. - Лалин? Твоя светлая девочка, - Оби одобрительно кивнул и улыбнулся, ловя мою улыбку в ответ. - Это она разукрасила твоё стекло? Он махнул в сторону виллы, где на стеклянной стене, выходящей на океан, виднелись следы разноцветных разводов, оставшиеся после нашего вчерашнего ночного «рисования». Я до боли закусил нижнюю губу, вспоминая, как ласкал ее прошлой ночью у этого окна и какое чувственное кино смотрел вчера океан... Живот тут же резко свело, к лицу хлынула кровь, и я мысленно благодарил свой загар, что он тщательно скрывает под собой эти краски. - Она, - ответил я тихо. Собой. Я спустил плот на воду, ни на секунду не переставая улыбаться от нахлынувших воспоминаний, и забрался сверху, чтобы оценить проделанную работу. - Давай со мной, - я поманил Оби присоединиться ко мне, так как на плоту было достаточно места для 2-3 человек, но мой друг отказался. - Пора, пора. Ложись на него и лови звезды, сегодня будет тихая, ясная ночь. Я прислушался к совету и прилег на спину, вытягиваясь во весь рост поперек плота. Подо мной мягко колыхались волны, а вверху сгущалось ночное прохладное умиротворение, медленно зажигающиеся далекими светилами. Казалось, это убаюкивающее покачивание заполняло собой все мои ощущения, оставляя лишь глазам полную свободу действий и бесконечность неба для созерцания. Райское блаженство. Оби, а ты знаешь толк... - Дан, что это там наверху? - Оби прервал мою медитацию, указывая на шкатулку, виднеющуюся на вершине гранитного валуна. - Это шкатулка, которую мы мастерили с тобой. - А что она там делает? - Ждет своего часа... Я подарил ее Тине. - Я знаю, - он задумчиво кивнул и снова посмотрел в сторону вершины, не добавив больше ни слова. Мы распрощались, и он направился на рыбацкой лодке, припрятанной между каменными выступами, в сторону своего дома. По небу неторопливо плыла Луна, и по ее положению я уже научился примерно вычислять время. Было начало одиннадцатого, где-то так. Я поспешил в дом, где прямо на пороге меня уже встречала моя нетерпеливая пушистая гостья. Белая кошка беспрестанно терлась о мои ноги, бархатно мурлыкая на всю комнату, но почему-то не давала себя гладить и не обращала никакого внимание на еду. - Что с тобой, моя нежность? Не заболела? Я попытался захватить ее ладонью под животом, пока она наворачивала очередной круг вокруг моей ноги, но она ловко юркнула на диван, уединяясь там среди подушек. Пока я доставал продукты из холодильника, чтобы перекусить, она внимательно наблюдала за мной своими огромными глазами, активно перебирая лапками по мякоти подушки. Ее когти то и дело цеплялись за плотную льняную наволочку, громко похрустывая нитями, и мне казалось, что если коты и умеют нервничать, то это был именно такой момент. Сначала я старался не обращать внимания на ее поведение, но потом этот звук словно начал вторить во мне, неприятно царапая что-то внутри. Я отложил все продукты в сторону и направился к ней, но она тут же порхнула с дивана вниз и в пару прыжков достигла порога. Я вышел вслед за ней. - Не пойму, чего ты хочешь, - воскликнул я раздраженно, когда кошка в очередной раз прильнула ко мне, а потом снова сбежала подальше от рук. Она медленно побрела к бассейну и, тщательно обнюхав деревянный настил у кромки воды, улеглась на него, свернувшись калачиком. В тот миг я вспомнил, как пару дней назад мы сидели на этом самом месте вместе с Тиной и ели приготовленную на костре дораду. В душе мягко потянуло от тоски и какого-то непонятного беспокойства. Моя «светлая девочка», где ты? Я выключил свет на кухне, оставив нетронутым все, что приготовил, и побрел по пляжу в сторону других вилл. Я хорошо помнил дорогу к дому Тины, так как бывал уже здесь, когда отводил ее домой в состоянии полусна после выпитой мятной настойки. В ее доме было темно. Спит или ее просто там нет? Внутри что-то подсказывало, что оба варианта неправильные, и я медленно пошёл ко входу, озираясь по сторонам, чтобы не привлечь лишнего внимания. О моем пребывании на острове из ее компании не знал никто, да и мне особо не хотелось светиться. Единственные, чьей компании я был бы рад, был маленький Веня и ее родители, но я чувствовал, что мало кто из участников этой потенциально возможной встречи, а главное, единственное связующее нас звено, были к ней готовы. Я подошёл к стеклянной двери, завешенной воздушной светлой шторой изнутри, и мягко потянул за дверную ручку, ожидая, что она будет заперта. Но, к моему удивлению, дверь поддалась, и я тихо скользнул внутрь, минуя многочисленные складки обволакивающей меня материи. У входа я застыл на пару секунд, давая глазам привыкнуть к темноте, а потом окинул взглядом спальню Тины. В углу на кровати я разглядел два темных силуэта, лежащих друг напротив друга. Сердце резко дёрнулось от тревоги и больно ушиблось о стенку грудной клетки. Кто это? Я сделал ещё пару шагов вперёд. Вторая фигурка по росту была слишком маленькой для взрослого. Веня? Значит, второй силуэт, который как раз был повернут ко мне лицом, принадлежал Тине. Ещё пару шагов - и мой взгляд упёрся в огромные, отражающие уличный свет, глаза, внимательно наблюдающие за мной из темноты. Тина лежала прямо напротив меня, нежно обнимая спящего мальчика, сложив подбородок на его макушку, мирно покоящуюся у ее груди. Она смотрела на меня встревоженно и как-то неожиданно грустно, не улыбаясь и не говоря ни слова. А с тобой что, малышка?.. Я подошёл максимально близко к кровати, чтобы видеть ее лучше, и опустился на мягкий ковёр, прямо за спиной Вени. Малыш мирно посапывал в объятиях матери, и я какое-то время просто наблюдал, как она перебирает тонкими пальцами пряди его мягких русых волос. В тот момент мне казалось, что от каждого ее движения, в пространство вокруг меня выделяется особенное, почти видимое тепло. Все это время Тина тоже пристально наблюдала за мной глазами, полными тяжелых эмоций, параллельно перебирая мысли в моей голове, словно прядки детских волос. Я перевёл на неё взгляд и понимающе улыбнулся. «Ты, конечно же, так и не рассказала ему ничего, а после вчерашних моих слов, сказанных у водопада, тебе стало в разы сложнее хранить эту тайну. Она выросла в тебе ещё большей тревогой, ещё большим страхом, подвела тебя к самому краю, у которого невозможно сделать шаг назад. Теперь либо вниз, либо вверх. Я прав, милая?» Ее грустные глаза искусно вынимали из моей головы по слову, покорно соглашаясь с каждым. Я это чувствовал. «Я не справлюсь, Дан. Слишком сложно. Я так боюсь того, что происходит». Она крепче прижала сына к себе, словно пряталась за ним от меня. Ее глаза стали блестеть сильнее из-за повысившейся в них влажности, и все ее мысли шли ко мне по невидимым канатам ее взгляда, рассказывая мне о внутренней боли. «У твоего «я» теперь есть я, малышка. Тебе осталось лишь «открыть дверь мне навстречу», помнишь?». Веня зашевелился во сне, что-то бормоча под нос, и я вздрогнул от неожиданности и опасения быть замеченным. Не отрывая от меня взгляда, Тина нежно погладила его по спине, кутая в объятиях. - Мамочка... а она вернулась к нему?... - он сонно потёр глаза, пытаясь что-то вспомнить. - Прости, я уснул и не дослушал... - Кто, солнышко? - ее голос звучал приглушенно и хрипло, словно после долгого плача. - Ты что, плачешь, мам? - малыш тоже это почувствовал. - Нет, милый, я просто... О ком это ты? Тебе кто-то приснился? - Ухуру... Она вернулась, чтобы спасти пирата? Я улыбнулся. Моя спонтанная сказка, кажется, обрела третье сердечко в качестве своего места жительства. - А как ты думаешь? - С одной стороны, почему она должна его спасать? На кону ее жизнь. Ведь он тот ещё злодей, - тихо начал рассуждать Веня, уткнувшись ей в плече. Когда он в точности процитировал мою же фразу, мы с Тиной переглянулись, и ее губ коснулась слабая улыбка. - Но с другой стороны, - все так же серьезно продолжал мальчик, - ее ведь что-то заинтересовало в нем. И не зря ведь только он сумел ее догнать. - Все верно, милый. Ухуру вернулась к нему. - А что же было дальше, мам? - Дальше?.. - было заметно, что Тина немного растерялась, ведь продолжение я ей так и не успел рассказать, но через мгновение ее взгляд снова обрёл спокойствие и уверенность, и она, видимо, решила продолжить эту историю самостоятельно: - Ухуру вернулась по той же тропе обратно и отыскала пирата. Бедняга почти потерял сознание - змеиный яд действовал очень быстро. Он больше не кричал от боли, а когда она приблизилась к нему, не просил о помощи. Он не сказал ей ни слова, а лишь пронзительно смотрел в ее огромные синие глаза, разглядывая в них все ее мысли, словно картины в галерее. Она склонилась над ним, понимая, что он просто медленно умирает, и приняла для себя важное решение... - Она спасёт его, - тихо мурлыкнул Веня. Я вскинул бровь и улыбнулся, заинтересованно наблюдая за ней в ожидании продолжения моей сказки. Тина все так же не отводила глаз, словно читала ее с невидимого экрана внутри меня. - Она сняла с его пояса кинжал и отрезала локон своих золотых волос. Она, как ты знаешь, была непростой девушкой. В ней жила особая магия, которая наделяла ее разными умениями. Ее волосы обладали особой целительной силой. Она приложила локон к его ране, но прежде чем перейти к заклинанию, она заглянула ему в глаза и попросила пообещать ей, что он не причинит вреда ее племени и немедленно покинет остров, как только она поможет ему. Из последних сил он поднёс руку к шее и, коснувшись медальона с изображением чёрного пиратского флага, он поклялся ей на этом символе своей свободы, что исполнит все, о чем она его просит. - И он исполнил? - Да. Но перед тем, как покинуть остров, он тайно пробрался к посёлку, где жила Ухуру. Распугав половину местных своим появлением, он, наконец, отыскал ее дом и поставил к ее ногам сундук, полный золотых монет. Так он хотел отблагодарить ее за спасённую жизнь. Веня тихонько хмыкнул, явно удивляясь такому поступку. - Ухуру сначала разозлилась на него за то, что он нарушил своё обещание, но все же поняла, что он пришёл лишь выразить свою благодарность и делает это так, как умеет, что его намерения чисты... А смыслу ведь не важна форма. Она это чувствовала душой. Ещё тогда, наблюдая за ним из зарослей на берегу, она поняла, что чувствует его и воспринимает совершенно иначе, чем других людей. Словно они вдвоём были на единой частоте. Тина сделала паузу, пристально рассматривая меня в темноте, словно проверяла, слушаю ли я. Я легонько оперся локтями о край кровати за спиной мальчика и склонил на них голову, продолжая слушать ее все так же внимательно и наслаждаться таким любимым, успокаивающим голосом. - Ухуру поблагодарила пирата и раздала все золотые монеты детям, которые тотчас же превратили ценные слитки в простые игрушки, забрасывая их в океанские волны, словно гальку, и втаптывая в песок босыми ступнями. Пират в изумлении наблюдал за этим всем, не веря своим глазам. Ухуру молча взяла его за руку и повела за собой в рощу. Отыскав огромный пальмовый цветок, она коснулась его кончиками пальцев, и из него в ладонь пирату засочился вкуснейший нектар, которым он наслаждался, как ребёнок леденцом. Провела пальцами по мху, обгорелому стволу дерева, глиняному выступу скалы - и оставила на его коже разноцветные отметки, показывая, какие мягкие и приятные у природы оттенки, и как они гармонируют с человеком. У водопада, притаившегося в каменистой чаше, она что-то тихонько шепнула воде и положила ладонь на ее гладь, и шум водопада тотчас же стал прекрасной мелодией. Затем со дна водоема она достала горсть камней, разложила их на ладошке и поднесла к солнцу - и они переливались всеми цветами радуги и сияли ярче любых драгоценностей. Она провела рукой по ожерелью на шее, сделанного из таких же камешков, и в тот миг она казалась пирату самой прекрасной девушкой, которую он когда-либо встречал. А потом она пела на берегу, и из-за рифа к ней выплыли киты и фыркали в знак приветствия высокими фонтанами, и они с пиратом звонко смеялись, словно два счастливых и беззаботных ребёнка. Тина нежно поцеловала сына в лоб, проверяя не уснул ли он. - Так она показала ему, что для неё золото, правда, мам? Тина взглянула на меня, и я автоматически кивнул, соглашаясь с предположением Вени. Именно так. - Именно так, малыш, - продолжила Тина, улыбнувшись мне. Она показала ему, что истинное «золото», истинное счастье может быть вовсе не там, откуда мы привыкли его ждать, где мы его слепо ищем. Счастье сиюминутно, оно происходит прямо сейчас, живет в деталях, в каждой интонации мира вокруг. И нам не нужно его искать, ведь оно вовсе не прячется. Но разглядеть его - та ещё задачка. Оно открывается только когда внутренняя оптика внутри нас чиста и правильно настроена. Щелк - и вылетает птичка. Щелк - и ты уловил счастье внутри, - она провела ладошкой в районе его груди, и Веня тихонько рассмеялся от щекочущего прикосновения. - Я уловил, мамочка. Я очень счастлив с тобой, - он крепко обнял ее, прижимаясь всем телом. - Чувствуешь мое счастье внутри? - Чувствую, малыш, - Тина тихо всхлипнула, пряча растроганный взгляд в мякоти подушки. - Мам, а Ухуру почувствовала себя счастливой с пиратом, когда он ее обнимал? Тина беззвучно приоткрыла рот, удивившись такому повороту, и растерянно взглянула на меня через плечо сына в поисках ответа. Сама, малышка. Сама. Это твоя сказка. - Очень, - она на секунду прикрыла глаза и повторила ещё несколько раз: - Очень, очень... - Потому что полюбила его. С первого взгляда. Я сразу понял, - Веня уверенно взял управление сюжетом на себя, зажигая в глазах Тины каждым своим словом сотни огоньков. И я тонул в этих огоньках. - Да, малыш, - мягко рассмеялась Тина, незаметно смахивая со щеки непослушную слезинку. - Магическая девушка полюбила вот такого злодея. - А ты бы смогла, как она, мам? - Малыш, я в этой сказке скорее пират, - она звонко чмокнула его в лоб, смеясь над собственным умозаключением. - «Злодей», которому тоже как-то открыли истинную суть «золота»... - Это неправда, мам. Ты не пират. - Кто знает, - она крепко прижала его к себе, загадочно улыбаясь. - А теперь засыпай, сказочник. Уже очень поздно. - А что же было дальше? Он заберёт ее с собой? Они поженятся? - Веня непослушно выкручивался из ее объятий, ожидая продолжения сказки, а вовсе не сна. - Об этом мы, возможно, узнаём завтра. - Мы? Ты тоже не знаешь, чем все закончилось? - Нет, милый. - А кто автор этой сказки? Я очень хочу узнать у него то, что же будет дальше! - А дальше... - ее голос на секунду завис в темноте между нами. - А дальше они будут счастливы, малыш, - выпустила в самое мое сердце когда-то сказанные ей слова. - Это автор так сказал? - Он. - Ладно, - Веня зарылся носом в ее мягкие локоны, словно искал там свои недосмотренные сны. - Передай ему, что я жажду подробностей. Через несколько минут беспокойного ёрзанья, он уже мирно посапывал, свернувшись калачиком около Тины. Я ещё какое-то время сидел на полу, досматривая нежнейшую киноленту об этих двоих, то и дело ловя на себе взгляд одной из ее героев. Когда дыхание Вени стало глубоким и ровным, я поднялся с пола и обошёл кровать с другой стороны, присев на край, где лежала Тина. Она аккуратно убрала руку, обнимающую сына, и повернулась ко мне. Она выглядела какой-то выгоревшей, слишком уставшей и обессиленной, словно за день сразилась в сотне битв с самой собой, и так не поняла, кто победил. Мы долго смотрели друг на друга, не решаясь нарушить этот немой диалог чем-то лишним и слишком громким. Я коснулся ладонью ее влажного лба, поправляя непослушный локон, и тут же ощутил исходящий от него жар. Погладил щеки - и они полыхали огнём. Склонившись к ней, прижался губами к нежной коже лба, пытаясь измерить температуру наиболее точным для меня способом. Я обеспокоено посмотрел на неё и провёл рукой по своему горлу, а потом по лбу. «Простыла? Такая горячая.» Она отрицательно покрутила головой и провела ладонью в области груди, словно намекала на источник, откуда по ее телу расползался этот болезненный огонь. Ее веки устало сомкнулись, а ладонь так и осталась лежать на солнечном сплетении. Я сжал ее легонько своей сверху, а затем встал и на цыпочках проследовал на кухню. Хорошо, что планировки вилл у нас абсолютно одинаковые, и мне не составило никакого труда быстро отыскать все нужное мне. Молоко. Мёд. Пара щедрых ложечек на стакан, температура выше комнатной, приятно согревающая, но не обжигающая. «Нет ничего целительней молока с мёдом перед сном, Дан. Для тела и души. Особенно для души... Это что-то сродни любви. Знаешь, если бы у неё был рецепт, то в него вошли всего два эти ингредиента...» Спасибо, мам. Я взял стакан с тёплым молоком и вернулся в комнату. Тина провожала меня взглядом, не совсем понимая, что происходит. Я поставил стакан на тумбочку рядом с кроватью и окунул мизинец, чтобы точно убедиться, не переборщил ли я с подогревом. Как раз то, что нужно. Легонько коснулся мизинцем ее губ, переселяя на них с кончика пальца украденную каплю. Тина облизнула губы и расплылась в такой же тёплой грустной улыбке. Я кивнул на то место на груди, где ещё недавно лежала ее рука, и опустил туда свою ладонь. «Это поможет.» Чувствовал, как под моей рукой тут же невидимыми крыльями затрепетало ее дыхание. Тина медленно привстала на кровати и потянулась к стакану со сладким напитком. Смотрела на меня, не отрываясь, до последнего глотка, словно пила меня, а не молоко. «Забирай, девочка, все во мне - твоё». Отставив стакан, она сползла обратно вниз на подушку, отворачиваясь от меня на бок. Поправив сбившееся одеяло Вени, она нащупала мою руку рядом с собой и сложила ее себе на бочок, под свою, вместо одеяла. «Побудь со мной, пока не усну. Как в детстве...» Свернувшись в позу эмбриона, она засыпала рядом с сыном, все дальше удаляясь от меня в его сказочные сны, все крепче сжимая пальчиками мою ладонь на своём животе. Дыхание выравнивалось, становилось глубже - организм настраивался на просмотр занимательного кино в другом измерении. Вскоре два таких похожих носика уже мирно посапывали в едином ритме. Не знаю, как долго я так просидел рядом с ней. Тина часто вздрагивала во сне, почти просыпаясь, и я гладил ее по спине, пытаясь усмирить бушевавшие бури внутри. И это помогало. Постепенно она затихла, сбежав, наконец, подальше от своей тревоги в глубокий сон. Освобождая руку из цепкого плена ее пальцев, я заметил, как уголков ее губ коснулась лёгкая улыбка. Прощалась, наверное. «До встречи завтра ночью» - поцелуем в ответ в то самое место улыбки. На пороге виллы я обернулся и ещё раз взглянул на них на прощание. Почему-то впервые за все время пребывания здесь захотелось прийти домой и лечь спать, не дожидаясь рассвета. Спать и видеть сны. Их сны. И бродить вместе в лабиринтах этих общих снов. Доплыть до острова, у которого нет имени, но есть характер, отыскать там Ухуру и пирата, и долго-долго сидеть на берегу, наблюдая за китами и сочиняя сказки на троих.