Сказки на ночь

- Дан! Я распахнула дверь его виллы, и в тот же миг в огромных окнах дома, словно ядерный взрыв, вспыхнуло рассветное солнце. Ветер с океана подхватил легкие занавески на открытых нараспашку окнах, и они развевались по всему пространству вокруг меня, словно бесконечные полупрозрачные паруса, сотканные из облаков. - Дан... Мягкий розоватый свет заполнял комнату и был единственным хозяином, который встречал меня в этот доме. Я все еще тяжело дышала от быстрого бега и судорожно пыталась отыскать хоть какой-то намек на его присутствие, но пустота, подчеркнутая едва уловимыми шорохами ткани, развеивала все мои надежды. Неужели я опоздала?.. Не может быть. Восходящее солнце ослепило меня и я закрыла глаза двумя руками, задыхаясь от расползающегося едкого отчаяния в груди. Потеряла, снова. И тут кто-то коснулся моей руки. Я вздрогнула и резко распахнула глаза, вылетев из сна, словно из поезда на полном ходу, и тут же врезалась в знакомый взгляд темных глаз, сливающийся с темнотой вокруг. - О, Дан... - сердце, казалось сейчас просто вырвется наружу и променяет мою грудную клетку на его. Я рывком села на кровати, все еще слишком расшатанная тревожным сном и непониманием, что происходит, и осторожно провела рукой по его щеке, словно пыталась удостовериться, что это действительно он. - Я искала тебя на твоей вилле и... не нашла... - я сделала паузу, медленно потирая сонные глаза, пытаясь выпутаться из вязких остатков сна. - Я думала... - Потому что я здесь, - Дан мягко улыбнулся, внимательно наблюдая за мной. Он сидел на полу рядом с кроватью, там же, где и прошлой ночью, уперевшись локтями в матрас, в своей любимой позе созерцателя. - А что ты здесь... - слова отказывались складываться в четкие фразы, но он этого и не ждал. - Слушаю шорох твоей души. За кем это она так отчаянно гналась? - О, Дан, - ко мне потихоньку возвращалось сознание, а вместе с ним и воспоминания о том ужасном чувстве пустоты из сна. Я снова закрыла глаза руками, как тогда. - Меня ослепило восходящее солнце, и я.. Он поднялся с пола на колени, обхватил меня двумя руками и потянул с кровати к себе на руки, словно пытался скорее вернуть меня на землю. Или наоборот на небо. С ним всегда так: перестаю понимать, где я. - Тревожная моя девочка, - губы мягко коснулись меня абсолютным умиротворением. Сильные руки нежно разминали спину, раскатывая и расщепляя оставшиеся сгустки нехороших чувств. Моя гавань, мое пристанище. Самая прекрасная из здешних бухт в обличии человека, у берега которой я крепко стою на якоре. Даже не имея его вовсе на своем пиратском судне... - Я переживал и не смог находится дома. Тебе уже лучше? - Мне лучше, - шепнула я, чувствуя, как мурашки следуют за каждым его поцелуем по контуру лица. - Твое молоко помогло. - Не молоко. - Знаю, - я крепко обвила его лицо руками, прижимая губы к своим так, словно хотела впитать его в себя, заполнить собой всю свою глубину. Его ладони скользнули по бедрам, несясь жаром под полотенце, обвитое вокруг моего тела. "Почему на мне полотенце?.."- мысленно спросила сама у себя, не решаясь ворваться ненужными словами в поцелуй, но Дан это сделал сам. - Это ты забрала шкатулку с вершины камня? - Нет, - я встревоженно посмотрела на него. - Я не брала ее. - Странно, но ее нет на месте. Внутри меня больно кольнуло. - Не переживай, - Дан сразу же уловил мою эмоцию. - Возможно, забрал кто-то из служащих отеля. Спрошу утром. А пока пойдём со мной. Я не могла не вспомнить, чем в прошлый раз закончилась эта его фраза, и сердце предсказуемо сжалось в предвкушении взрыва очередной эмоциональной бомбы. Пока мой мозг был занят успокаивание сердца, я совсем пропустила момент, как оказалась на его руках и как мы миновали порог моей виллы. - Дан, я же не одета, дай мне хоть... - Тебе идет твое полотенце. - Но... - Малыш, сейчас почти 2 ночи. Никому, кроме меня, не интересно, в полотенце ты или в вечернем платье, а мне интересней всего вообще отсутствие всего, - рассмеялся он, коротко чмокнул в голое плечо, опуская меня на приятную мякоть песка, и повел за собой в сторону своей виллы, сводя своим вечным напором любые мои препирательства. Судя по траектории его движения, внутрь мы заходить не планировали. Дан постепенно выруливал вправо, подводя нас все ближе к линии воды. - Надеюсь, ты не собираешься... - И ты поплывешь со мной. Завидев на песке огромную деревянную штуковину, похожую на плот, я сделала резкий поворот на 180 градусов вокруг своей оси, намереваясь сбежать, но тут же оказалась подхваченная его руками сзади и безвольно повисла в воздухе, намертво втиснутая в его сильное тело. - Будешь убегать, я привяжу тебя к плоту веревкой, - прошелся горячим щекочущим дыханием по изгибу шеи и плеча. - Дан, что за насилие, я не поплыву туда... ночью! - выпалила я в отчаянии от осознания того, что моя участь предопределена. - Пора взглянуть в глаза своим самым большим страхам. - Тем более! - он связывал меня своей упертостью крепче любых канатов. - Садись и забрасывай ноги, я оттолкну нас от берега. Дан спустил плот на воду и помог мне расположиться на нем. - Мы не утонем на этой штуковине посреди океана? - хихикнула я. - Мы? Я с тобой не плыву. Он с силой начал толкать плот перед собой, заходя все глубже в темную воду, а потом резко отпустил, достигнув максимальной скорости и силы воздействия. Через секунду он поймал мой полный ужаса взгляд и, опережая разъярённый крик, расхохотался, будоража своим звонким смехом эту слишком тихую ночь. - Ты бы видела себя, Кенгуруш, - он никак не мог взобраться на плот, так как ему мешал не желающий сдаваться смех и моя мстительная нога, упирающаяся ему в грудь. - Дурбецало, - смеялась уже над ним. - Так и плыви теперь. По дороге скормим тебя акулам. - Без меня ты обратно не вернешься. Сомневаюсь, что эти нежные ручки когда-либо держали весла, а погрести придется прилично, - он пытался всячески убедить меня сдать позиции, но не тут то было. Первое время мы так и плыли, поймав течение, которое относило нас от Фелисите все дальше в океан. - И куда мы, Дан? - Подрейфуем немного, пока нас не найдут где-то у Мадагаскара, - он опустил голову на сложенные на краю плота локти и игриво наблюдал за мной из воды. - Ты маленький сумасшедший мальчик! - воскликнула я, заметив его совершенно счастливую беззаботную улыбку. - Не вижу в этом ничего плохого. Если ребенок внутри тебя счастлив, это значит, что ты тоже счастлив. Двойная доза внутри, щелк, - он подмигнул мне, имитируя звук вспышки фотоаппарата и вспоминая мои вчерашние слова для Вени. - Щелк, - повторила тихим эхом и убрала сдерживающую ногу с его тела. - Залезай. - Лучше ты слезай, вода фантастическая. - Ну уж нет, - я тут же попыталась поджать ноги, устремляясь подальше от края плота, но его коварная ладонь успела схватить одну раньше в цепкий капкан. - Помнишь, я говорил тебе, что это всего лишь гигантское, мирно спящее животное. Если провести ладонью по поверхности, можно даже ощутить его дыхание. Он затих в воде, дожидаясь момента, когда взволнованная его движениями вода вокруг тела утихнет, а потом положил свою ладонь на водную гладь, едва касаясь ее. Вокруг стало так невероятно тихо, что казалось, я слышала шум бегущей по венам крови. Сегодня была абсолютно безветренная, ясная ночь, и мякоть океана еле заметно колыхалась под нами, перешептываясь с окружающим миром почти беззвучными касаниями к краям плота. - Словно шорох его души, - прошептала я, и мой шепот показался мне таким громких на фоне этой всепоглощающей тишины. Казалось, здесь даже мысли имели звучания, и хотелось просто выбросить из головы, чтобы ничем не нарушать это сладостное безмолвие. - Мы словно в космосе, Дан, - улыбнулась я, наблюдая, как он закрыл глаза от тотального удовольствия, провалившись с головой в тишину вокруг. - Это он и есть. Бог создал океан, чтобы по ночам он отражал в своем глянце космос, недоступный для наших глаз. Здесь и абсолютная его тьма, и невесомость, и сияние звезд, и отблеск Луны, и свои собственный ритмы, циклы, закономерности, и свои тайны. Я задумчиво разглядывала черноту воды, подсвечиваемую сверху налившейся луной. Черный... опять все повторяется. Я провела ладонью по бедру, словно пыталась отыскать там следы его рук, оставленные чёрной краской в перемешку с его страстью. Когда мы снова встретились глазами, я поняла, что не одна я их там ищу. - Спускайся ко мне, - притягательная сила бездны в его глазах увлекала за собой стремительней любого водоворота. - Я боюсь, - руки машинально сжали края плота, словно половина меня была готова побороть этот страх, а вторая все ещё противилась. - Ты всегда можешь закрыть глаза и просто довериться. Мы проходили это не раз. Я передвинулась к краю плота и опустила ноги в тёплую воду. - Давай по мне. Дан расставил руки по обе стороны от меня, формируя удобный спуск. Я медленно развязала полотенце под немой саундтрек его взгляда и, затаив дыхание, начала медленно погружаться в воду, не выпуская из фокуса его глаза. Чёрная линия воды взбиралась по обнаженному телу все выше, поглощая меня все глубже в своё тепло и невесомость. - Не забывай дышать, - он освободил одну руку и крепко обнял меня за талию, прижимая к себе. - Как ощущения? - Приятные, - я смущенно улыбнулась, не сразу поняв, о каких именно ощущениях он говорит. - Полетели в космос, - он оттолкнулся от плота вверх, набирая разгон, и нырнул под воду, увлекая меня за собой. И снова эта невесомость, словно прыжок в пустоту, и только его руки на мне, напоминающие о пути обратно. Через несколько секунд мы так же резко всплыли на поверхность, и я долго пыталась отдышаться. От прилива адреналина легкие никак не могли насытиться кислородом, сколько бы я не вдыхала. Он подхватил меня за талию и приподнял немного вверх, чтобы я могла опереться локтями о плот. - Не сладкая, - я вытерла лицо от каплей воды, вспомнив его прошлые ночные сказки. - Сумасшедший ты обманщик. Он приблизился ко мне и тёплый язык коснулся нижней губы, чертя линию вдоль. - Ты просто не распробовала. Властные губы тут же захватили мои в поцелуй, а затем потоком тепла спустились по шее, исследуя изгиб ключицы, перемещаясь к центру грудной клетки. Спина привычно выгнулась, подставляя грудь под любимые ласки, но его губы двинулись дальше, и вскоре его голова скрылась в воде. Дан крепко сжимал руками мою талию, помогая себе оставаться под водой, и опускался все ниже, его поцелуи становились все насыщеннее. Горячий рот жадно всасывал кожу, покусывал и завершал цикл мягким мазком языка. Я опустила одну руку в воду поисках источника моих сладких мук и сжала между пальцами его мягкие локоны. Его тело под водой, тёплое, мягкое, обволакивающее меня своей лаской, казалось стало частью океана, такого же мощного и властного. Когда ощущения от его поцелуев по яркости стали просто запредельные, мне показалось, что я просто теряю сознание, растворяясь в слишком сжатой плоскости между темными материями ночи и океана. Зацепившись за руки Дана, я буквально стёкла к нему под воду, чувствуя, как он затягивает меня глубже, взбираясь поцелуями по мне в обратном направлении, пока губы снова не захватили власть над моими, завершая цикл тактильной любви под водой. Мы вынырнули в мир тяжело дыша, и, судя по уплывшему фокусу, не осознавали до конца, какая из испробованных нами реальностей настоящая. - В какой-то момент мне показалось, что я занимаюсь любовью с океаном, Дан, - я покрывала поцелуями сильными плечи, которые держали меня над водой, собирая ту самую сладкую соль из его сказок. - Если правильно выстроить взаимоотношения со своими страхами, их в тебе не останется. В ответ я лишь прижала его крепче к себе, лаская зону от лопаток до затылка, и принялась рассматривать чёрную воду за его спиной. Она казалась мне какой-то густой, вязкой, пульсирующей спокойной энергетикой, и его тело так гармонично продолжало этот образ, словно произрастало из неё. Мы то купались в океане, то взбирались на плот, уводимые течением все дальше, пока нас не прибило к небольшому клочку суши. Дан взял в руки вёсла и направил плот к крохотной бухточке, белеющей песчаным пляжем в свете Луны. Посоревновавшись в упёртость с ощутимым течением, мы вскоре достигли пологого берега. - Что это за место, Дан? - Место, которого нет, - он загадочно подмигнул мне и чмокнул в кончик носа. - Об этом острове рассказал мне Оби. Оказывается, он не внесён на карту и официально не существует ни для кого, кроме нас. У него нет ни имени, ни координат, но он, как видишь, продолжает вполне счастливо существовать. Сегодня днём я не удержался и сплавал сюда. Здесь необычайно красиво, хотя ночью ты вряд ли что-то рассмотришь. - А почему ты решил снова отправиться сюда? - Не просто отправиться, а отправиться с тобой. Потому что у этого острова твой характер. Держи. Пока я собиралась с мыслями, Дан вручил мне канат, который одной стороной был привязан к плоту, а сам взял небольшой рюкзак с какими-то вещами и вёсла, и направился к берегу. Его слова заинтриговали меня, и я оглянулась вокруг в поисках объяснений сказанному. Остров представлял собой одно сплошное гранитное возвышение, с невысокими, но неприступными каменными обрывами, которые казалось, были лишены любых выступов, чтобы путешественник, причаливший с менее выгодной стороны, мог хоть как-то по ним взобраться и проникнуть внутрь острова. Нам же повезло попасть в совсем крохотную бухту, берег которой двумя своими краями упирался в насыпи из крупных камней, которые блокировали проход, а по центру терялся в густой пальмовой роще. Зато сам этот уголок, окружённый природными барьерами, выглядел необычайно уютно и чем-то напоминал обжитое логово какого-то неведомого животного или птичье гнездо. Откуда-то слева доносились тихие звуки, и повернув голову, я заметила, что с невысокого каменного обрыва на листья пальм серебристым потоком падал водопад, нашептывая какие-то мелодии на своём языке. - Малыш, канат! - голос Дана резко вернул меня обратно на землю, и я поняла, что вверенная мне вещь больше не у меня в руках. Ее даже близко нет рядом. Обернувшись к океану, я заметила, что плот отнесло от берега на приличное расстояние влево, и он продолжал мирно дрейфовать, лишенный моего контроля. Дан поспешил к берегу и резко остановился за моей спиной, рассматривая нашего беженца. - Хм... Ну, по логике здешних течений, он вернётся к нам откуда-то справа. - А как же мы... - Вернёмся обратно? - Дан рассмеялся, предугадывая мой вопрос, и хладнокровно добавил: - Никак. Пока я растерянно наблюдала, как наш плот уже огибает остров, вторя капризам течения, рука Дана опустилась ко мне на шею и мягкий тон голоса успокаивающе заструился в моем сознании. - С океана к острову несутся несколько течений, но касаются его берегов не перпендикулярно, а под острым углом. Если у тебя есть в арсенале вёсла, то тебе повезло - у самого берега достаточно задать правильное направление и причалить не составит никакого труда. Но если ты просто плот, - Дан хихикнул, кивая в сторону нашего по-английски удаляющегося друга, - то тебя будет носить вокруг этого острова, перекидывать с течения на течение, но причалить к берегу ты так и не сможешь. Ни причалить, ни покинуть этот замкнутый круг, так как эти же течения не дадут тебе вернуться на глубину, не прикладывая заметных усилий. Я отлично прочувствовал это на себе сегодня днём, еле выбравшись отсюда обратно. Кысь... Он щекотно прошелся кончиками пальцем по передней части шеи, пытаясь вывести меня из оцепенения и тревожной задумчивости. - Дан! - я мягко протестовала, сдерживая его руку. - Я же не твоя кошка. - Я бы поспорил. - А если плот не вернётся обратно? - беспокойство начало одолевать все сильнее. - Будем ждать, пока нас спасут, - ответил Дан с интонацией познавшего дзен буддиста. - Ты так спокоен, будто с тобой это случается каждый день и у тебя есть план, - я снова попыталась убрать щекочущую руку со своей шеи, но он тут же зажал в ней и мои пальцы, комкая в своём кулаке мою нараставшую панику и раздражение. - А как нам поможет то, что я буду переживать? - Ну да, ведь это же не ты стоишь тут в одном полотенце и с ужасом предвкушаешь момент, когда завтра поднимут все МВС Республики на твои поиски. - Расскажешь им правду. - Не так я представляла этот момент. - Я не так представлял вообще все, что здесь происходит, малыш, - Дан рассмеялся, обнимая меня крепче в кольцо, смыкающееся на груди, словно прятал меня от себя самой. - Зато у нас есть немного времени побыть вне реальности. - Я с тобой вне ее с момента приезда сюда, - я повернулась к нему лицом и обняла за талию, ловя его ночной океан в сетях своего взгляда. - Я словно оказалась в чьей-то сказке, которую рассказывают на ночь, но совсем не детям. Дан нежно улыбнулся. - Кстати, помнишь, ты говорила, что бабушка Ифэ рассказывала вам сказки и одна из них была обо мне. Расскажешь? Он взял меня за руку и повёл за собой к началу пальмовой рощи, где у того самого водопада располагался небольшой навес. Рыбачьи снасти, пару лежаков и подушек, какие-то деревянные фигурки, связка бананов, ещё какие-то съестные припасы - все это свидетельствовало о том, что этот остров вполне обитаем, как минимум одним человеком. - Это пит-стоп Оби, он иногда отдыхает здесь после ловли рыбы. Как минимум, с голоду не умрем. Дан усадил меня на лежак и сел напротив, обняв мои согнутые колени, сложенные между его ног. - Я весь во внимании. - Почему этот остров похож на меня, Дан? - Расскажу. После сказки, - его хитрый взгляд тут же прижал меня к стене. - За тобой и так должок! Ухуру, - парировала я, но судя по его взгляду, он и не задумывался о том, чтобы уступить. - На самом деле, это довольно сложная для меня сказка... Да и не сказка вовсе. Но так уж и быть - я расскажу первая. Бабушка Ифэ говорила, что на одном из Сейшельских островов живут фрегаты, птицы, которые благодаря огромного размаху крыльев, могут держаться в небе более недели, не опускаясь на землю. Более того, на земле они чувствуют себя беспомощно из-за слишком коротких лап, им сложно передвигаться, и плавать они совсем не умеют, хотя вырастают в самом сердце Индийского океана. Бабушка Ифэ рассказывала, что в них живут души свободолюбивых мечтателей. Ее предки, которых привозили сюда работорговцы при колонизации этих островов, были бесправны и лишены всего, но их души, прекрасные и свободолюбивые, не лишенные воли, памяти и мечтаний, после смерти тел переселялись в фрегатов, и вся накопленная за жизнь энергия дарила этим птицам небывалую мощь полёта. Души рабов хранили в себе боль, связанную с лишениями и несчастьем на земле, и поэтому птицы не могли ни ходить, ни плавать, так как чувствовали эту боль, связанную с земным, с местом их несчастий. С тех пор прошло много лет, и теперь фрегаты считаются символами свободных мечтателей, чей путь теперь предопределяет не боль прошлого, а личный выбор. Выбор пути, пути вечного свободного полёта. На земле такие люди-птицы чувствуют себя непонятыми чужаками, одиночками и сознательно выбирают обособленную жизнь, либо же отказываются от всего земного, чтобы ничто не сковывало их крылья - их творчество, духовную реализацию. Его заинтересованные глаза ловили каждое мое слово, и я чувствовала, как сжимаются его пальцы на моих коленях, передавая мне, словно клавишам, нотки его эмоций. - Мне кажется, ты один из них Дан. Я не знаю, что движет тобой - желание абстрагироваться от всего лишнего, фальшивого или желание сохранить чистоту искусства внутри, но ты определенно не из земных. Ты самый настоящий фрегат. В тебе нет корней, и, мне всегда казалось, что они тебе не нужны. А я... - А в тебе есть «корни» многовекового дерева, и «лапки» твои позволяют тебе ловко передвигаться по земле, а вот с крыльями не так повезло, правда? Две птицы, такие похожие, но такие разные, такие несовместимые. И вот это вот все. И иначе никак. Я угадал с продолжением? Я улыбнулась ему, пряча тяжелую грусть в уголках губ, чтобы он сумел считать с них искренность. - Неделю назад я звонил своему другу и знаешь, что он мне сказал? «Орлы не влюбляются в голубок, Дан. Орлы никогда не смогут жить их мирской жизнью, полной забот-хлопот, а голубки так и будут вечно боятся того, что в один прекрасный день свободолюбивые орлиные когти разорвут им сердечко». Это было за день до того, как ты приехала сюда, кстати. Знаешь, вы с ним мыслите очень линейно. А что, если ты, Тина, небо того фрегата, а не его «сородич»? Ты именно та долгожданная свобода, которой так жаждут вечные души, живущие в них? Что если орлы влюбляются-таки в голубок? Потому что попросту им не нужен себе подобный или кто-то другой - более логичный для кого-то, возможно, даже для них самих - вариант. Могли бы мы подумать, что по приезду сюда выберем один и тот же остров из 33? Нет. В мире вообще очень мало абсолютно логичного и неопровержимого. Если я скажу тебе, что зеленый - это зеленый, ты не обязана мне верить. Это всего лишь выбор. Ты можешь считать зеленый синим, и никто не вправе переубедить тебя в обратном, потому что ты вольна называть вещи своими именами, именно своими, не следуя общепринятому. Бывшие невольники, которые живут во фрегатах, никогда по сути не были рабами, лишь заложниками горькой ситуации. У них были красивые мечты, ценности, чувства, а на это не наденешь цепь. Не позволяй никому и ничему поступить так с твоей душой. Потому что в мире нет ничего важнее двух вещей: тебя самой и того, что ты чувствуешь и осознаёшь вот здесь, - он коснулся мягким касанием левой стороны груди, - ни-че-го. Я смотрела на него, словно ребёнок, перед которым впервые открыли азбуку неведомого языка и впервые озвучили буквы, сопоставляя со знаками на бумаге. - Просто подумай над этим, малыш. И никогда не впадай в панику и отчаяние, - он притянул меня к себе, усаживая сверху на бёдра, чтобы обнять, - иначе мне не хватит мирового запаса молока с мёдом. Он коснулся моих губ поцелуем и прошёлся руками по завившимся от соленой воды локонам, расправляя их на моих плечах. - Я больше года наворачивал вокруг тебя круг за кругом, вечно путаясь в твоих течениях. Они не давали мне причалить на берег, но и не отпускали обратно. И я расшибался о твои гранитные стены, пытаясь найти путь к твоей душе, и каждый раз меня снова выбрасывало в пучину. И все начиналось заново. И знаешь, что я понял? Эти течения и есть твоя душа, с которой я так отчаянно боролся и не принимал. А нужно было просто почувствовать тебя, осознать, ведь даже у самого сумасшедшего океанского течения есть свои закономерности. Но такое не приходит сразу. Эти знания нужно заслужить. Небо нужно заслужить. Думаю, души, живущие во фрегатах, как никто знают цену таким вещам. Теперь стало понятней, почему я сравнил тебя с этим островом? Он вытер дорожки слёз, сбежавших по моим щекам и упавших прямо ему на подставленные ладони. Закономерности изучены, милый. - Я понятия не имела, что во мне есть такая красивая бухта, - я рассмеялась сквозь слёзы, неумело пытаясь подражать его необычному умению передавать смыслы. - Это ты ее еще при дневном свете не видела, малыш. Она безупречна. Он рассмеялся, потешаясь над моими аллегориями, и крепче прижал к себе, обнимая бесконечной волной от макушки до поясницы, словно вплетал в себя все мои центры восприятия. Не знаю, сколько мы просидели вот так в обнимку. Времени, как и всего другого вокруг, как и самого острова, просто не существовало. - Тина?.. - тихо отозвался Дан. - Да. - О чем ты думаешь? Я мягко отстранилась, нехотя выпутываясь из его чувственной паутинки из прикосновений и поцелуев, и с улыбкой заглянула ему в глаза. - «Слушаю шорох твоей души», - вспомнилась его фраза. - Знаешь, что пришло мне в голову? - Что? - Давай назовём этот остров. Чем-то особенным для нас. - Давай. ТинДан, ДанТина? Как тебе такое сплетение имён? - потешался он. - Не очень, - я рассмеялась и зарылась пальцами в сумасшедшие кудряшки. Дан внимательно рассматривал что-то в моих глазах с видом ученого, наблюдающего за нехарактерными проявлениями у подопытного. - Сплетение душ. Как тебе? Это даже не имя, а скорее смысл. Знаешь, я вспомнил, Оби рассказывал, что на этом острове живут духи. У них нет имён, как и у этого острова, но они очень чуткие и умеют переплетать между собой нужные ниточки нужных друг другу людей, - он обхватил мое лицо руками, притягивая к себе для поцелуя, из которого ему потом едва удалось выбраться, чтобы договорить. - Чувствую, что это произошло и с нами. И я с особым трепетом поцеловала его в ответ. Дан взял один из рыболовецких крючков Оби и нацарапал им на деревянной опоре навеса придуманное нами имя на латинице и координаты расположения острова. - Ну что, дружище, с именем тебя! - Дан обвёл взглядом пространство вокруг себя, словно оно вдруг ожило и стало нашим новым местным другом. - Солей ланвит! Что ты делаешь здесь? Мы с Даном по команде обернулись в сторону океана, откуда доносился знакомый голос. Оби. Мы и не заметили, как начало светать, и наш друг уже направлялся на традиционную утреннюю рыбалку, проплывая мимо острова на своей рыбацкой лодке. Когда он причалил к берегу, мы рассказали ему, что случилось с нашим плотом, и он пообещал найти его и вернуть, а прежде - доставить нас домой. - Вы - просто спасение, - я почти плакала от радости, кутаясь в свой странный наряд и пытаясь обнять Оби на прощание, не смутив его при этом, когда он высадил нас у нашего валуна. - Лалин, кажется это твоё? - Оби достал из лодки, какой-то прямоугольный предмет, завёрнутый в плотную брезентовую материю. По размерам я сразу же узнала, что он держал в руке. - Вчера собирался дождь, и я забрал ее с камня, не предупредив никого, прости. - Да, я беспокоилась, что... - Это хрупкая вещь, Лалин, ей нельзя... мокнуть под дождем, - его спокойный и серьёзный взгляд, казалось, проникал прямо мне в душу. Оби медленно протянул мне свиток и, когда я коснулась его руками, не спешил отпускать его. - Я так переживала... - Я знаю, - кивнул он в ответ. - Пожалуйста, береги его, Лалин. Он улыбнулся мне, вкладывая в улыбку все своё душевное тепло, и отпустил свиток, не сводя с меня глаз, вверяя его в мои руки, как что-то слишком сокровенное, понятное только нам двоим. - Обещаю. Оби довольно кивнул, а затем, попрощавшись с Даном, побрел обратно к своей лодке. - До встречи завтра ночью, нежность. Хотя завтра - уже сегодня?.. - он рассмеялся, целуя меня на прощание. - Ох, я запутался. Кажется, островные духи наплели в моей голове пару лишних узелков. Мы повернули головы в сторону океана, где рассвет уже вовсю раскрашивал наш маленький остров. Место, которое теперь есть у нас на двоих. Наша маленькая история, узелок, сплетение. То, чего никому и никогда больше не вычеркнуть с нашей карты. Отныне это имеет имя и мне больше не страшно произносить его вслух. - Так люблю тебя, мой сумасшедший. До встречи ночью.