Смерть - единственный конец для злодейки

Почему? Не буду скрывать, после всего произошедшего и всех неприятностей, через которые успела пройти, когда со мной обращались, как с козлом отпущения, я думала, что что-то да могло измениться. Ждала этого, как преданная дура. — Ха… На губах плавно зазмеилась слабая, безумная улыбка, отчего Рейнольд вздрогнул. — Ты… На мгновение мужское лицо окаменело, словно юноша принялся анализировать и в конечном итоге решил, что я на данный момент смеялась над ним. Индикатор благоприятности вновь стремительно замигал. «-1% или 2%?» Хотя… Уже, на самом деле, не имело значения. Даже если интерес упадет на 30 процентов, — его благосклонность меня больше не коробила. Потому лишь небрежно отвернула голову, гадая определенную цифру вычтенной благоприятности. — Ивонн, ответь ты. — Ч-что… — Я обращалась с тобой, как с грязью? Мне действительно было любопытно, каков будет ответ главной героини. «Имеет ли она столь добродушный и привлекательный характер, как в легком режиме игры?» Если судить по происходящему и поворотам реальности, я даже не удивлюсь, если девушка выпалит, что я намеренно схватила ее за руку и начала кричать ей в лицо. — Я оступилась и невольно сорвалась на крик. Наконец, пробормотала Ивонна со слезами на глазах, потому Рейнольд, видимо, не в состоянии наблюдать за выражением ее лица, заговорил: — Если ты так говоришь, получается, она… — Ох, нет, молодой господин!.. Не дав ему закончить, девушка только рвано, с четко просачивающимся удивлением покачала головой: — Принцесса сказала правду! Когда… Когда я споткнулась о камень, то чуть ли не встретилась с землей, но принцесса успела подхватить меня и не дала упасть. — Что?.. Лицо Рейнольда побледнело, словно юноша услышал нечто запредельное пониманию. — Тогда… Переключил растерянный взгляд на руку Ивонн, все еще удерживаемую мной, будучи с озадаченным видом. Как сказать, с его внезапным появлением у меня действительно не было времени ее отпустить, однако позже я намеренно отмахнулась от сея действия, желая выслушать долгожданный ответ героини. Обратив внимание на Рейнольда, демонстративно вскинула руку Ивонн вверх, подтолкнула девушку к нему. И аккуратно растопырила пальцы перед его физиономией. Рука розоволосой безвольно упала. — К сожалению, с тех пор ты ни капли не изменился. Пробормотала под нос, пожав плечами. Голубые зрачки затряслись, словно при землетрясении. — Пе-Пенелопа. Ни моргнув и глазом на зов, спокойно отвернулась и сорвалась с места. Четкий план прогуляться и пораздумывать над возможными местами заточения Иклиса разрушился, как карточный домик. В любом случае, слова Ивонн убедили меня в догадке, а проходить мимо этих двоих вновь не было никакого желания. Потому, погрузившись в мысли, я лишь надеялась поскорее вернуться в свою комнату. — Пенелопа! Тан. Тан. Невольно услышала дикий топот приближающихся позади сапог, но не обернулась, норовя последовать дальше. Через некоторые мгновения дальнейший путь преградили появившиеся розовые волосы. — Что такое? Я думала, ты будешь утешать свою «плачущую» сестренку. Недовольно нахмурившись, с раздражением отрезала. — Отойди. — Я… Рейнольд, пытавшийся уравновесить дыхание, облизнул губы. — Прости меня. — … — Кажется, я неправильно все понял. Без запинки признал собственную ошибку он. В тот же миг над розоволосой головой замигал индикатор, отчего я внезапно вспомнила хорошо-знакомую сцену с Дерриком в главной роли; произошедшую во дворе императорского дворца. Столь легкое падение и не менее легкое возвышение. Что ж, увы, подобное уже не производило на меня впечатления. — Хорошо, уйди с дороги. — Послушай, в особняке и без того царила ужасная атмосфера, а если бы ты еще попала в неприятность, то… Стоило резко зыркнуть на сразу же начавшего оправдываться Рейнольда, он моментально захлопнулся. Юноша казался смущенным, в то время как чужие глаза заметно покраснели. — И это все, что ты можешь сказать? — Прости, что я неправильно тебя понял. — Хах? Повернула голову, услышав искреннее извинение, и улыбнулась. — Хорошо. — Значит, все в порядке? Ты не будешь дуться и… — Но принимать их я не хочу. Оборвала его слова с по-прежнему милой улыбкой на губах, заставляя чужое лицо вмиг стать непроницаемым. — Что?.. — Да не нужны мне твои извинения. Ласково повторила следом. Слово в слово, Рейнольд. Помнится, глупая Пенелопа всегда просила прощения первой даже после всех неприятных случаев, когда он скалил на нее зубы. После каждой ссоры. Я же никогда не удостаивалась простым сожалением ни за какие оскорбительные выражения, которые раньше слышала с его стороны. «Ну, по крайней мере, я добилась хотя бы одного извинения. После того, как однажды дала отпор». Создатель положения «фальшивой принцессы»; этого проклятого титула, над обладательницей которого часто пренебрегали, был прекрасно известен еще с прецедента с Эмили. — Ты… Удивленный моими словами, Рейнольд на некоторое время потерял дар речи. Однако вскоре лицо мужчины становилось все краснее и краснее, высвобождая вытекающую, агрессивную и неблагоприятную энергию. — Ты что, чувствуешь себя лучше, когда человек искренне просит прощения? Да еще и отвечаешь грубостью? — Тогда почему ты стал таким бесчувственным после того, как извинился? — Это уже перебо… — Ты и сам раньше не принимал моих извинений. Так почему я должна принимать твои, словно это в порядке вещей? — Что? — У меня также могут присутствовать моменты, когда я не хочу принимать твои извинения. Одарив многозначительным и скучающим взглядом, проповедническим тоном произнесла: — И как только люди могут быть такими переменчивыми? Не заставляй меня делать то, чего я не хочу. — Ха! Ты что, таким образом мстишь мне за то, что я сделал в прошлом? — Да. Кивнула сухо человеку, продолжающему безмолвно выдыхать воздух и пыхтеть, подобно паровозу. — Тебе тоже стоит попробовать. Понять, как это жалко выглядит — отчаянно пытаться заговорить с тем, кто тебя игнорирует и обращается, как с дерьмом. Другими словами, отныне я не буду отличаться — стану обращаться точно также, как и он обращался со мной. Как с последним куском дерьма. — Эй, ты… Юноша смерил меня убийственным взглядом, видимо, поняв посыл моих слов. Первым делом я тут же проверила ненадежно мигающий индикатор, рефлекторно оглядевшись по сторонам. Отлично. К счастью, в окружении не наблюдалось ни больших увесистых камней, с помощью которых можно было ударить по голове, ни острых палок, которыми не составило бы труда прихлопнуть. Но, разумеется, нельзя было исключать и вариант удушения по инициативе этого разгневавшегося придурка. Судя по тому, что он еще не сделал ни единого движения, кажется, благосклонность не пала так сильно. В конце концов, когда уже решила проигнорировать существование Рейнольда, упорно-долго глядящего на меня, и аккуратно пройти дальше, тот с нервозностью почесал голову. — Ха… да. Я действительно совершил ошибку. Мне жаль. С раздраженным вздохом, что удивительно, но он извинился снова. — Мы ведь не дети, давай прекратим. Подумай, как это отразится на репутации Эккартов среди простолюдинов? Взглянул на то место, где все еще стояла Ивонн, и тихо вздохнул. Просто… смешно. — Репутации Эккартов? Откровенно расхохоталась, будто услышав космическую шутку. — Ты правда ничего не знаешь? Не понимаешь, почему даже старшая горничная обращалась со мной, как с мусором? — Что?.. Почему ты вдруг заговорила об этом?.. — Это все из-за тебя, Рейнольд. Перестав смеяться, посмотрела прямо на него. — Что? — Потому что ты всегда обходился со мной подобным образом даже перед простолюдинами. — Эй, Пенелопа. Что ты такое… — Потому, что обращаешься со мной, как с каким-то червем, и всячески игнорируешь перед рыцарями и слугами. До сих пор я отчаянно сдерживала себя, несмотря на все обстоятельства и принимая тот факт, что он являлся ведущим мужчиной и главным героем. Старалась себя контролировать. Несмотря на то, что надо мной брали верх ярость и раздражение, до некоторой степени учитывала его слегка изменившийся характер. Раньше я никогда не упоминала прямо, что подвергалась ужасному отношению. До того момента же, когда загнала Рейнольда в угол по поводу кражи ожерелья, он держался в стороне столько, сколько мог. Если бы я не выдержала и тем самым опустила гордость семьи Эккартов, его благосклонность значительно бы упала. Но ситуация была не из лучших. Главная героиня, появившаяся перед церемонией совершеннолетия, и неукротимый страх, что я не смогу вернуться домой, оказали на меня огромное влияние. Я почти обезумела. И это заставило меня раскрыть все растущие внутри чувства, которые до сего дня я изо всех сил пыталась сдержать. — Это ты. Это все из-за тебя, Рейнольд Эккарт. Непоколебимое отвращение. Я окунулась в него с головой, отказываясь выползать обратно. Рейнольд же казался ошарашенным, видя, что мной преобладала ярость, несмотря на вкрадчивый, ледяной тон. — И сейчас ты говоришь мне о какой-то репутации? Только тогда обрела силу в глазах, прожигающих его так, словно я распланировала кровожадное убийство. — Какое-то время не разговаривай со мной. — Пе-Пенелопа. — Пожалуйста. Если тебе действительно жаль, сделай это для меня. Пожалуйста, брат. Хорошего дня. Натянуто улыбнувшись, попрощалась так любезно, как только могла. На лице не оставалось ни намека на отвращение, словно его не было и в помине. Я быстро выбралась из невозможно-удушающего места, оставив после себя иллюзию исказившегося в улыбке лица. Однако в тот момент, когда прошла мимо, она бесследно исчезла, уступая взгляду бесстрашной твердости. И я прекрасно чувствовала, как чужой дрожащий взгляд прожигал мою спину до самого конца. Но мне было плевать.

***

Вернувшись в свою комнату, с безразличным видом подошла к кровати и обессиленно легла. Все закончилось тем, что я пропустила обед и заснула тревожным сном, от которого время от времени беспокойно просыпалась, но засыпала вновь. — …лопа, мисс Пенелопа. Кажется, Эмили осторожно будила меня. Едва открыла глаза, заметила, что комнату накрыли темнота и мрак. Надо же, солнце уже село. — Что такое? Поинтересовалась хрипло. — Вам нужно поужинать. Вы ничего не ели со вчерашнего дня. С беспокойством объяснилась Эмили. — Нет, спасибо. У меня нет аппетита. Я хочу просто поспать. Мягко отказавшись, снова беспомощно уткнулась лицом в подушку. Я даже ничего не ела, но придерживалась догадки, что у меня возникнет несварение желудка, если в рот возьму хоть крошку чего-то съестного. — Мисс… Очередной решительный отказ привел Эмили едва ли не в отчаяние. И когда я не ответила из-за, казалось бы, плохого самочувствия, одна сторона кровати вдруг прогнулась под чужим весом. Горничная присела на край возле меня. «В чем дело?» Непонимающе повернула к ней голову, задавая безмолвный вопрос. — Мисс. На мгновение та заколебалась, затем опустила голову и прошептала тихим шепотом: — В конечном итоге гостья все же осталась в особняке… Глаза широко распахнулись от услышанного. Признаться честно, я слегка удивилась столь неожиданному поведению служанки. Она вдруг ни с того ни с сего сообщает мне новость об Ивонн, — как здесь не растеряться? Тем не менее, я уже знала, что подобный исход был неизбежен, потому быстро растеряла промелькнувший интерес и спокойно переспросила: — Она прошла все испытания? — Похоже, она потеряла не все свои воспоминания. Поэтому на какое-то время господа решили оставить ее в особняке и присматривать за ней. — Понятно. — Но ведь… Если судить по количеству подобных случаев, то она, должно быть, тоже фальшивка, миледи. Нет, это очевидно. Ситуация комичная вырисовывалась, на самом деле — обсуждать «фальшивку» с «фальшивой принцессой». — Все в порядке. Нет нужды говорить мне об этом. Ответив с невольно растянувшейся улыбкой, вскоре добавила со вздохом: — Полагаю, ты хочешь сказать что-то еще? Похоже, пришло время отпустить Эмили. «Она ведь под началом старшей горничной». Старшая горничная уже начала прислуживать Ивонн, хотя и не была уверена в ее положении. Я невзлюбила Эмили с нашей первой встречи, но благодаря ей позже я действительно смогла почувствовать себя комфортно здесь. Не считаю, что была ей хорошей госпожой. Но сама мысль о том, что она попросит меня снять ее с должности, появись только настоящая хозяйка дома, заставляла чувствовать себя плохо. Может быть, именно поэтому я вчера вышвырнула ее вон. Не хотела слышать этого, чего скрывать. Того, как она, решившая перестать быть моей горничной, отказывается от меня. «Но другого выхода нет. Я ведь все равно вскоре покину это место». К счастью для нее, я относилась к той категории людей, которые быстро сдаются. И сейчас оставалось лишь молча дожидаться следующего слова Эмили. — Я… Отныне я буду докладывать Вам о каждом шаге этой женщины. — Что?.. Однако после весьма долгой паузы она вдруг произнесла нечто запредельно неожиданное.