Смерть - единственный конец для злодейки

— Зная их, будьте предельно осторожны. Не нужно ходить вокруг да около. Герцог продолжал что-то говорить на заднем плане, но я, не обращая внимание на раздающиеся голоса, пропускала все слова мимо ушей. «Остался всего месяц, как я стану взрослой?» Данное известие застало меня врасплох. Я будто бы находилась в неизбежном тупике. Поскольку огромный эпизод с охотничьим соревнованием уже был в самом разгаре, я предполагала, что жесткий срок заметно сократился. По крайней мере, у меня оставалось время, чтобы это принять. Теперь же я усиленно пыталась сообразить, как бы мне поскорее поднять благосклонность Иклиса. «Всего месяц». Меня словно лишили дыхания. Если в течение месяца я не получу стопроцентной благосклонности и признания в любви, то никогда не смогу сбежать из этого места. Побег — это мой выход из трагедии, где возвращается «настоящая принцесса», а жестокая злодейка — должна умереть. История этой гребаной игры предначертана именно такой. Руки, покоившиеся на коленях, невольно сжали подол широкой юбки. Я не хочу умирать. Я должна покинуть этот дом во что бы то ни стало. — …нелопа. Я не могу умереть. Я не могу… — Пенелопа, дорогая. Раздавшийся чужой голос заставил меня немедленно прийти в себя. — Да, да?.. Вздрогнув от неожиданности, я непонимающе подняла голову. Все присутствующие за столом безотрывно смотрели на меня. — Что-то пришлось тебе не по душе? Удивленно спросил герцог. — Что? Ох, нет. Наверное, мой взгляд сейчас казался неимоверно отстраненным, хотя так оно и было. Стоило услышать простые слова, как «день рождения», и я уже не обращала внимания ни на что, погрузившись в раздумья. Страх сковал все мое тело, а с губ машинально сорвалось несколько неловких извинений. — Просто на секунду задумалась… — Эй, ты сегодня вообще какая-то странная. Саркастически выдал Рейнольд. — Почему ты пялишься в одно место и постоянно молчишь, как рыба. Что, снова приболела? — Рейнольд Эккарт. Пусть мне было глубоко плевать на нарастающую ссору, герцог все равно предупреждающим голосом предостерег юношу. — Ц, что это за отношение? Ты ведь старший брат. — Она даже не относится ко мне, как к старшему брату. — Хватит. Возмутившийся Рейнольд неохотно закрыл рот, когда герцог впился в него неодобрительным взглядом. Его недовольный вид и светло-розовый индикатор над головой действительно не совпадали друг с другом. Я была несколько смущена холодностью атмосферы, созданной по моей вине, и, с трудом выдавив улыбку, позвала герцога: — Мне очень жаль. Я не слышала Вас, потому что думала о своем, отец. Пожалуйста, повторите еще раз. — Кхм. Да. Согласился герцог, и его жесткое выражение лица сменилось мягкостью. — Поскольку скоро твой день рождения, ты можешь смело сказать, что хочешь на него получить. — Что я хочу?.. — Да, проси все, что хочешь. Отпусти меня в другую часть континента и никогда не ищи. Я с трудом проглотила почти вылетевшие с губ слова, когда три пары голубых глаз устремились на меня. — Ничего не нужно. Ответила я безразличным тоном. — Ниче… Что?! Глаза герцога широко распахнулись. — Да, я… — Эй, а ты правда не заболела?! Вместо ошеломленного герцога закричал Рейнольд. Даже Деррик, ранее трапезничавший в тишине, посмотрел на меня странными глазами. — Но, я уверен, до прошлого года ты… Только он собрался что-то сказать, как вдруг, застыв, замолчал на полуслове. «Хм?» Я была непередаваемо озадачена столь неожиданной реакцией. Герцог, смотревший на меня некоторое время, объяснил: — Разве до прошлого года ты не просила меня постоянно купить тебе то или это? — Ах. Я ненадолго замолчала. Конечно же, подобное было обычным для настоящей экстравагантной Пенелопы. Но, к сожалению, я действительно ни в чем не нуждалась. Учитывая, что этот день рождения четко отразится в моей памяти, мне было совершенно не до разговоров о подарках. Посмотрев на меня, как на незнакомку, герцог с довольным видом выдал: — Хм, разве ты не хотела, чтобы портной императрицы сшил для тебя платье в честь совершеннолетия? — Платье для совершеннолетия? — Да, твой отец специально пригласил его по этому случаю. Горделиво проговорил герцог с выпяченной грудью. Это знакомое зрелище напомнило мне событие, когда он отдал мне арбалет. Что ж, одежда носила в себе гораздо больший прок, чем драгоценности. В прошлом году Пенелопа находилась словно в рое, и даже несмотря на ее манеры, герцог все равно не выказывал никаких признаков того, что легко ее отпустит. — Так почему бы тебе не купить новые подходящие аксессуары и обувь к нему? Ты уже очень давно не звала своего ювелира. — Хорошо… На мгновение задумавшись, я покосилась на юношей, сидевших напротив меня. Оранжевый и светло-розовый… раньше калибры отличились цифрами благоприятности, но теперь их можно было обозначить с первого взгляда по представшему цвету. Независимо от количества игровых денег, я не хотела тратить собственные монеты ради проверки их благосклонности. Поэтому, раз уж герцог сам дал мне разрешение, я решила воспользоваться его милостью. — Тогда… Если Вы желаете сделать мне подарок на день рождения, дайте мне денег вместо драгоценностей. — Чт… Что? Деньги? Рот герцога широко раскрылся. — Если подумать, у меня нет никакой частной собственности. Пожалуйста, выделите мне личный бюджет, отец. — Ох, это… Взгляд мужчины казался невообразимо озадаченным, когда он не в силах был вымолвить ни слова. Поэтому воцарившееся молчание нарушил Рейнольд: — Для чего тебе нужен личный бюджет? — Это… — Если тебе требуется платье, ты можешь пригласить дизайнера. Нужны украшения — позови ювелира. Дворецкий этим займется, в конце концов, не так ли? Кстати, отец! Я слышал, в прошлый раз Вы выдали ей чистый чек! Человек, доставивший мне множество хлопот, внезапно направил стрелку на герцога. — Почему только ей? Когда я попросил его, потому что он был мне нужен, Вы сказали, что наше финансовое положение было затруднительным! — Хм, хм! Тут дело такое… А когда стало известно, что дворецкий доставил мне его по тайному поручению, Рейнольд разбушевался куда сильнее. «Ох, такой ребенок». Герцог же, поспешно отвернувшись, тщетно прокашлялся. — Но почему ты вдруг спрашиваешь о частных деньгах? Раньше ты никогда не упоминала подобной темы. — Я передумала. Сейчас я хочу наличные, а не аксессуары. — Что насчет твоего приза? — Я не могу им воспользоваться. Это первые деньги, которые я заработала, поэтому я хотела бы сохранить их. — Что ж, это верно. Герцог кивнул. Все-таки, то были первые заработанные деньги его дочери, которая выиграла первый приз на охотничьем соревновании. Тем временем я добавила: — Поэтому, дабы подготовиться к любой неожиданной ситуации, не могли бы Вы сделать мне такой подарок? — Что ты подразумеваешь под неожиданной ситуацией? Что может ждать единственную и неповторимую принцессу Эккарт? — Ну, например, подготовка к будущему браку, или к брачному фонду, или… — Какой брак?! Одновременно закричали трое мужчин, отчего мои глаза широко распахнулись. — Ты опять завела эту тему? Благородная дама, у которой еще даже не наступила церемония совершеннолетия, не может выйти замуж! Прорычал герцог с неодобрением в голосе. — Я вот-вот достигну совершеннолетия. Так что… — Пенелопа Эккарт. — … При виде того, как герцог прищелкнул языком, я, в конце концов, закрыла рот. — Никакой частной собственности. Затем Деррик, ранее долго державший рот на замке, решительно отрезал последний лепесток бутона холодным голосом. — Просто прими во внимание выделенные тебе средства. О каких деньгах идет речь, когда ты и так покупаешь все, в чем нуждаешься? Тебе всегда выделялась определенная часть нашего бюджета. — … — Тем более, ты никогда раньше не занималась бизнесом. Дай мне хоть одну убедительную причину, по которой мы должны выделять тебе бизнес-недвижимость. Поскольку Деррик уже работал для процветания герцогства, он так же был глубоко вовлечен в финансовое положение особняка. Если честно, я бы промолчала, если бы не это. Я просто хотела сохранить как можно больше наличных денег на всякий случай. Я ведь не могла каждый раз обменивать драгоценности на деньги, когда проверяла бы их благосклонность. Имеющий «большое сердце» герцог позже подал голос: — Да, никакой частной собственности. — Именно! Все мужчины в доме один за другим согласились со словами Деррика. «Хах, лучше бы я и не спрашивала». Ухмылка зазмеилась на моих губах. Стоит заметить, я впервые пожаловалась на отсутствие личного бюджета. До сих пор я не говорила ничего лишнего, поддерживала образ временной принцессы, которую тут же выгонят после возвращения настоящей. «Видимо, ты не можешь дать мне ни одного пенни». Когда я ничего не ответила, еле удерживая срывающийся глубокий вздох, герцог снова принялся уговаривать меня. — Недавно из южной шахты вывезли лучшие алмазы. Я собирался поручить обработать их и сделать тебе диадему… — Нет, все в порядке. Грубо оборвала я герцога. — Я уже слишком взрослая, чтобы желать чего-то подобного. Шух. Тело подорвалось со стула. — Пенелопа. Голос герцога приобрел холодность. Я понимала, что стала достаточно дерзкой за последние дни, и многие люди в особняке это заметили. Это было последствием моего упорного испытания на охотничьем соревновании. Однако я больше не хотела перед ними покорно склонять голову. — Спасибо за еду. Я уйду первой. — Пенело… Хоть я и прекрасно слышала, как герцог сердито звал меня, мне было абсолютно все равно.

***

Когда я ворвалась в свою комнату, Эмили, как раз заканчивающая укладывать постель, широко раскрыла глаза. — Леди, Вы уже вернулись? — Эмили, сходи за дворецким. Прямо сейчас. Торопливо приказала я, бросаясь к столу. — Да? Да, да! Эмили, удивленная моим внезапным приказом, быстро покинула комнату. Тук, тук, тук. Я непрерывно постукивала пальцами по поверхности стола. Причина, по которой я позвала дворецкого, заключалась в одном вопросе. Изготовлена ли одежда, которую я ранее просила сшить из меха пойманной на охоте добычи. — Придется поторопиться и отдать оставшиеся подарки в ближайшее время. Это был единственный способ сразу повысить благосклонность Иклиса. А ведь если вспомнить, я была настолько ошарашена изменением системы благоприятствования, что забыла снять его ошейник и просто повесила ожерелье поверх него. Сколько времени уже прошло, пока я испытывала свои нервы этими постукиваниями? Дворецкий все не появлялся. — Почему так долго? Нервно пробормотала я себе под нос, нахмурившись. Тук-тук. Наконец, с другой стороны двери раздался громкий стук. — Кто это? — Это твой отец.