Разбитое счастье

Звёздное небо простиралось над просторами Саванны и сон медленно опускался на её дневных обитателей, а на смену им выходили ночные. Вскоре из-за горизонта показалась Луна, которая залила серебристым светом весь пейзаж. Кромешную тишину время от времени нарушала перекличка ночных птиц, но она не тревожила сна остальных. Всех постепенно окутывал сладкий сон. Всех, кроме темногривого льва. Скар медленно прогуливался по ночной Саванне, после того, как его в очередной раз разбудил кошмар с участием старшего брата. Ночь в ночь тот кошмар повторялся, с каждым разом пугая нынешнего короля всё больше и больше. Каждый раз Скар просыпался с содроганием, и каждый вечер он боялся засыпать и вновь видеть перед собой укоряющий взгляд Муфасы и полные слёз глаза племянника. Раз за разом он пытался заглушить голос совести проклятиями в сторону покойного брата, но голос совести, как говорится, ничем не заглушить, и Скар оказался к этому не готовым. Черногривый не был готов к тому, что каждую ночь его будет преследовать полный укора взгляд Муфасы и плач осиротевшего племянника. Лев потрусил головой, отгоняя лишние мысли, и пошёл в сторону водопоя, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Скар ругал себя в мыслях за то, что его так легко напугал какой-то кошмар, ещё вдобавок он случайно оцарапал спину об острый выступ скалы, когда спускался со Скалы Предков, и сейчас рана напоминала о себе лёгкой, но вполне ощутимой болью. Когда лев пришёл к водопою, то он лёг и стал смотреть на спокойную водную гладь с отражающейся в ней Луной. В его мысли постепенно возвращался покой и умиротворение, а шум воды приятно ласкал слух.        — Скар? — раздался рядом голос, который заставил льва вздрогнуть и повернуть голову. Конечно же! Как всегда, если тебе не спится, то кому-то обязательно тоже нужно не спать. И по иронии судьбы это должна быть именно она. Сараби стояла в пару метрах и смотрела на него внимательным взглядом. Но в её глазах не было злости или обычного равнодушия. Она впервые видела его таким подавленным.        — Что-то случилось? — спросила она, — ты выглядишь не очень. Скар только отвёл от неё взгляд в сторону.        — Со мной всё в порядке, — ответил он только, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно резче, но в нём всё равно слышалась усталость. Король не хотел, чтобы кто-то заметил его слабость, особенно Сараби, и он просто отвернулся от неё, взмахнув кисточкой хвоста, в надежде, что его оставят в покое. Сараби только прошла мимо него к водопою, но вдруг она остановилась, заметив у него рану.        — Где же ты так поцарапался? — спросила львица. Скар вздрогнул и посмотрел на неё, удивляясь внезапно появившемуся в её голосе беспокойству.        — Неважно, — ответил лев, — простая царапина, не стоящая внимания. Сараби нахмурилась.        — Не стоящая внимания? — сказала она, — у тебя кровь. И повинуясь какому-то внутреннему порыву, Сараби подошла к нему и стала вылизывать его рану, очищая её от крови. Скар удивлённо вздрогнул, не ожидая от неё такого поступка. Первым его порывом было отстраниться, но вскоре он понял, что не хочет отстраняться и просто отдал себя заботе львицы. Черногривый уже не помнил, когда в последний раз о нём так заботились, и ему было приятно чувствовать заботу Сараби. Душу льва окутывали приятные волны тепла и покоя, а тело медленно покинуло напряжение. Вокруг была лишь блаженная тишина, и ничто не нарушало волшебного мгновения их хотя и короткого, но всё же единства. «Она сама решила позаботиться обо мне», — подумал лев и сердце его забилось быстрей от этой мысли.        — Ну, вроде всё, — нарушил блаженную тишину голос Сараби, возвращая их обоих в реальность, — но всё равно нужно бы было показаться Рафики.        — Не стоит, — сказал Скар, который недолюбливал старого шамана, — с одной царапины ничего не будет. Минуту они просто молчали, думая о своём, пока тишину не нарушил еле слышный голос Скара.        — Тем более, что твоя забота всегда была лучше. Эти слова заставили Сараби вздрогнуть и посмотреть в его сторону, но король продолжал смотреть в одну точку, будто сказанной им фразы вообще не прозвучало, но именно она вызвала у неё в голове воспоминания, которые королева, казалось, давно уже спрятала в самых глубоких закоулках сознания. * * * Сараби лежала и грелась на Солнце, слушая пение птиц. Вдруг в траве раздался шорох и львица насторожилась, но увидев вышедшего Рутендо, на её мордочке тут же появилось облегчение, которое тут же сменилось тревогой, потому что младший сын Ахади хромал.        — Рутендо! — сказала она, подходя к нему, — что с твоей лапой? Младший принц только улыбнулся, желая успокоить взволнованную возлюбленную, которая прожигала его полным тревоги и испуга взглядом.        — Сесси, — ответил он, — это ничего серьёзного, всего лишь царапина.        — Всего лишь царапина? — сердито спросила Сараби, — у тебя рана на всю лапу! Во что вы с Муфасой опять вляпались?! Рутендо немного растерялся под укоризненным взглядом львицы, но затем ответил:        — Мы с Муфасой встретили медоеда, и он сказал, что я не смогу его поймать. Сараби закатила глаза и устало вздохнула.        — У меня такое впечетление, что вы оба никогда не повзрослеете, — сказала она, — хорошо, что у тебя пострадала только лапа, а не глаз, — продолжала отчитывать львица возлюблённого, — почти взрослые львы, а ведёте себя, как львята, честное слово. А Муфаса ещё и наследный принц.        — Ладно, — примирительно сказал младший принц, — не сердись, злюка. Сараби в ответ только дёрнула его за ухо и шутливо-грозно рыкнула на него.        — Ещё одно слово и медоед тебе покажется невинным котёнком, — фыркнула она, но в её глазах блестела хитринка. Рутендо только хихикнул, видя, что злость любимой уже прошла.        — Я уже дрожу от страха, — ответил он и лизнул её в щёку. А она только закатила глаза.        — Давай свою лапу, — сказала львица. Рутендо немного замялся.        — Я сам справлюсь, — сказал он. Сараби обиженно нахмурилась.        — Ты мне не доверяешь? — спросила она.        — Что за глупые мысли, — возмущённо ответил младший принц, — конечно я тебе доверяю.        — Тогда давай лапу, — ответила львица и Рутендо, вздохнув, покорился. Сараби стала осторожно вылизывать его рану, стараясь не причинить боли. От её заботы по душе Рутендо разлилось приятное тепло, и он просто наслаждался моментом.        — Вот ради таких моментов и стоит иногда встречать медоеда, — сказал молодой лев, улыбнувшись. После тех слов Сараби несильно ударила его лапой по носу, от чего он потрусил головой и смешно фыркнул.        — Только попробуй, — сказала она и они дружно рассмеялись.        — Ну, а что, — сказал Рутендо, — я бы так каждый день лечился. Сараби только закатила глаза.        — Пошли к Рафики, шутник, — сказала она. И они вместе пошли к известному всем баобабу. * * * Лёгкое дуновение ветра вернуло песочную львицу в реальность и она только вздохнула, отгоняя от себя незваные воспоминания, которые оставляли осадок грусти на душе. Звёзды над их головами начали постепенно исчезать, предвещая начало дня. Лев и львица встретились взглядами. В глазах Сараби была растерянность, а в глазах Скара было то, чего вдова Муфасы не видела уже очень давно, и что очень потрясло её: тоска и…надежда?        — Прошлое не вернуть, — нарушила наконец-то молчание Сараби, — с тех пор много чего изменилось, в том числе и мы, ничего уже не будет по-прежнему. Её голос дрожал, что было сейчас очень некстати. Где-то неподалёку крикнула какая-то птица, оповещая о начале дня, небо постепенно серело. В глазах Скара вновь появился привычный холод, хотя в душе бушевала сильная и будто рвущая изнутри боль.        — Ты права, Сараби, — ответил он ей холодным, леденящим тоном, — это всего лишь прошлое, которое уже ничего не значит, и глупые, никому не нужные воспоминания. Сараби вздрогнула и подняла на него глаза, но король отвёл глаза, избегая встречаться с ней взглядом. Её очень задели его слова, хотя львица и не хотела этого признать. Она встала на лапы.        — Ну, я, пожалуй, пойду, — твёрдый, с нотками металла, голос и гордая осанка королевы окончательно расставили между ними всё на свои места, — скоро охотниц на охоту нужно будить. Прости, что побеспокоила тебя, Скар. И сказав эти слова, Сараби развернулась и пошла вперёд, оставляя позади черногривого льва. В её голове всё крутились слова Скара о «глупых, ничего не значащих воспоминаниях», и хотя она пыталась всеми силами отрицать правду, но в душе горел огонь обиды. Скар так и продолжал сидеть на том же самом месте, и когда Сараби исчезла с поля зрения, с его груди сорвался горестный вздох. Несмотря на резкие слова, которые сорвались с его губ в ответ на реплику Сараби, сердце его сжалось от боли в ответ на её слова, и он скрыл свои истинные эмоции за обычной, холодной, бездушной маской, которая спасала его не один раз. Воспоминания прошлого, хоть и приносили боль, но были очень дорогими для его израненной души. Никто никогда не узнает, как Скар жалеет о том, что нельзя повернуть время вспять и вернуть те счастливые моменты своей жизни рядом с ней. Но, хоть ум и понимал, что ничего уже не вернуть, но сердце не хотело с тем мириться, всякий раз отзываясь ноющей болью в груди. Голос разума не утолял сердечной боли. Тем временем, небо уже полностью посветлело, и над Саванной поднялся лёгкий туман, который с восходом Солнца должен был опуститься на траву серебристой росой. Птицы уже проснулись и вовсю переговаривались между собой, радуясь новому дню. Начиналось привычное для всех утро и Скар, вздохнув, встал и медленно пошёл вперёд на привычный патруль границ.