***
Рассказ получился длинным. Но никто не перебивал. Кевин, обращаясь к Руку, тому, что прибыл из одного времени с Беном, спросил: — То есть, вы один и тот же Рук, ты и он? — кивок на двойника со шрамом. — Только с разницей в возрасте? — Получается так. Тут Теннисон вспомнил, что хотел прояснить кое-что у своего напарника. То есть не своего, а другого Бена. — Слушай, Рук, — начал он. Две пары желтых глаз, справа и слева, обернулись к нему. — А-а-аргх! Как неудобно! Парни, надо вас как-то по-разному называть. Так, как бы банально это не звучало, но ты будешь старшим, — ткнул пальцем в сидящего слева магистра со шрамом парень. — А ты, — такой же тычок пальцем, но уже в магистра, сидящего справа, — как и раньше, просто Рук. Возражения? Новопоименованные переглянулись через плечо Бена, пожали плечами и отрицательно качнули головами. — Фух. Ну и хорошо. Старший… Хм, непривычно, однако… Так, проехали. А теперь объясни-ка мне, Рук-старший, что это было за «я-дам-вам-время-уходите»? — Да все очень просто. Свежая кровь. Поранился бы, чтобы стать для драмеков приоритетной целью. И открыть таким образом для вас проход. — ЧТО?! Да ты обалдел?! Жить надоело?! Рук тоскливо и как-то устало посмотрел на Теннисона. — Ты ведь помнишь, что здесь погиб? — Забудешь такое, ага! — Еще раз тебя хоронить желания у меня нет, — жёстко продолжил ревонагандер. — И ты видел Беллвуд. Такое творится по всей планете. А местами ситуация еще хуже. И, если ничего не изменится, всем нам останется только пустить себе пулю в висок, чтоб не мучиться. Потому что дальше будет только хуже. И все живое погибнет в течение нескольких лет. Как тебе такая перспектива? — устало, едко, отрывисто втолковывал санитар. Картина вырисовывалась хуже некуда. Мальчишка промолчал, но упрямо не отводил взгляд. И старший вздохнул и продолжил говорить: — Знаешь, Бен, у тебя есть невероятная способность выкручиваться из, казалось бы, безвыходных и смертельно опасных ситуаций. — Вот только здесь не смог. — Да, не смог, — помрачнел Рук, но все же продолжил: — И потому этот мир сейчас умирает. Я считаю, что только ты сможешь решить проблему, возникшую после взрыва. Исправить ситуацию, а в идеале вообще переписать заново эти полтора года. И ради такого не жалко отдать жизнь. За тобой есть кому присмотреть. Твой напарник будет рядом, — жёлтые глаза с намёком показали за спину собеседника. — Ты так в меня веришь? — тихо спросил землянин. — Больше, чем в кого-либо. После этих слов ненадолго установилась тишина. Все погрузились в свои мысли. Молчание нарушила опять же Гвен: — Так. Думаю ребят надо отпустить отдыхать. Им сегодня сильно досталось. И Бену больше всех. Пойдёмте, покажу, где будете спать. Вместе с ними поднялся и Кевин. — Пройдусь с вами. Путь в жилую часть Базы прошёл в молчании. Друзья остановились в коридоре перед вереницей дверей. — Располагайтесь, ребята. Если что, Рук живёт за соседней дверью, а мы с Гвен — чуть дальше. Народу здесь обитает многовато, всякого разного, не только персонала, так что придётся вам потесниться в одной комнате на двоих, — произнёс Кевин и, когда все уже собрались расходиться, добавил: — Бен, можно тебя на пару слов? Долго не задержу, обещаю. Мальчишка немного удивленно посмотрел в ответ, но утверждающие кивнул. Они отошли в сторону, и осмосианин начал тихим голосом: — Зря ты разозлился на Рука. Любой из нас сделал бы сейчас то же самое, — Кевин перешёл почти на шёпот: — Выжившие в тот день нам потом рассказали. Когда тебя… то есть нашего Бена, разорвали тарксы, Макс и Рук будто обезумели. По словам Хоббла, они просто рвали тварей. Тем двум, в общем-то, именно они отомстили. Одного взорвал твой дедушка, второго насадил на меч Рук. Затем кто-то бросил вакуумную гранату в портал. Так и выяснилось, как их можно закрыть. Теннисон стоял с удивленно-пришибленным видом. Такого он всё же не ожидал услышать. Его друг тем временем продолжил: — Так что не будь слишком строг к нему, ладно? — Ну уж нет! Я не позволю жертвовать кому-либо жизнью ради себя. — Ты что, не понял? — раздражённо повысил голос Кевин. — Ещё вчера вечером у нас не было и шанса. Но этой ночью, можно сказать, с неба свалилось наше спасение — ты! Только ты сможешь всех спасти. Теперь любой отдаст за тебя жизнь. И никто не спросит, хочешь ты того или нет. Но Рук, да и мы с Гвен, просто не выдержим ещё одной твоей кончины. Поэтому он так собирался поступить. А не из-за судьбы всей планеты, — мягко закончил свою речь осмосианин. — Ну, а теперь иди, отдыхай. Завтра предстоит трудный день — будем ремонтировать омнитрикс. До завтра! Он хлопнул Теннисона по плечу, улыбнулся и отправился дальше по коридору. Бен постоял ещё пару секунд, переваривая услышанное, и вслед за своим напарником зашёл в выделенную им комнату. Обстановка внутри оказалась привычной: стол с парой вращающихся стульев, встроенный в стену шкаф для одежды, небольшой диванчик, окна, естествнно, отсутствовали, потолочные светильники с регулируемым уровнем освещения, выглядевшие как квадратные плитки. Единственным отличием от обычного жилища санитаров были две кровати вместо одной по разным сторонам комнаты. — Бен, всё в порядке? Выглядишь каким-то подавленным, — обеспокоенный голос напарника вывел стоящего посреди помещения мальчишку из тяжёлых дум. — А? Да, нормально. Какую кровать выберешь — правую или левую? — М, да мне всё равно. — Тогда моя правая. Она подальше от входа, не люблю спать у дверей. — Хорошо, — Рук сделал пару шагов и сел на свою постель. Бен тем временем уже закопался в шкаф в поисках чистой одежды для них обоих. — Нашёл что-нибудь подходящее? Под удивлённое «О!» на свет была извлечена футболка таких размеров, что её, не порвав, мог надеть и тетрамант. — Ну ничего ж себе! Хм, что-то я не припомню у нас кого-то… Тут дверь резко распахнулась, и парень был сбит с ног скуляще-визжащим тараном. — Зед, девочка! Я тоже рад тебя видеть! — Теннисон, смеясь, пытался уворачиваться от шустрого слюнявого языка, но всё равно оказался полностью умытым. — Ой, фу! Ну всё, всё! Тьфу! Ну, Зед! Тьфу, ну, хватит! Собака прекратила облизывать мальчишку, но продолжала усиленно выражать переполнявшие её чувства тонким хлёстким хвостом. Бен немного повернул голову и посмотрел на улыбающихся широкими улыбками Кевина и Гвен: — Тьфу на вас! Им смешно, а я весь в слюнях! — он снова повернулся к гончей и почесал ту за ушами. — Никогда бы не подумал, что ты станешь мне так радоваться. Неужели соскучилась? Вместо млеющей от почёсываний собаки ответил Кевин: — Можешь не верить, Бен, но Зед тоже тебя оплакивала. Она хоть и инопланетная собака, но мыслит и чувствует не хуже нас с вами. Так что, когда узнала о твоей гибели, завыла так, что за душу взяло. Ты всё же часть её стаи, нашей семьи. А тут видишь — услышала тебя из нашей комнаты и сразу рванула сюда. Пришлось придержать её и открыть дверь, а то бы сама вынесла, — засмеялся под конец парень. — Всё, Зед, пойдём. Убедилась, что Бен живой, теперь дай ему отдохнуть. Завтра увидитесь. Собака ещё раз облизала на прощание лицо мальчишки и вышла в коридор. Гвен и Кевин, попрощавшись, отправились следом. Рук, улыбаясь поднялся со своей кровати, подошёл к другу и протянул руку. Теннисон ухватился за неё, не спеша встал, кряхтя как старый дед, и вытер обслюнявленные щёки и нос ладонью. Оглядел грязного себя и с грустным смешком протянул: — Несмотря на старания Зед, я всё ещё грязный, как не знаю кто! Но вот как мне сейчас мыться? Я же все бинты вымочу! — Пойдём, помогу. — Э-э-э… Как-то… Это, ну… — замямлил подросток, неожиданно смущаясь. Последний раз его мыла мама в глубоком детстве. То, что Рук видел его в одних трусах, когда заходил в гости с утра в выходные, ну или когда они ездили купаться и загорать летом, да даже то, что тот же Рук вытаскивал его, искалеченного, из логова злодея на руках, как девчонку — это одно. Но тут… Тут — другое. Слишком личное. — Бен! — строго произнёс напарник. — Ты правильно сказал — сам все бинты себе зальёшь, а раны мочить нельзя. Хватит уже ненужной тут скромности. Помогу вымыться и всё. Вздохнув, мальчишка кивнул в сторону ванной: — Пошли. Только чистую одежду прихватим. Не пострадавшая при встрече с собакой гигантская футболка была поднята с пола, из незакрытого шкафа ей в пару присоединилась вторая. Нашедшиеся следом нижнее бельё и штаны были так же плачевно велики. — Мда… — скривился парнишка. — Но это всё же лучше, чем ничего, — возразил ревонец, но выражение его лица показывало полную солидарность с мнением друга. Вздохнув и переглянувшись, напарники отправились отмываться от засохшей крови и грязи. Пока парни отмывались, в их комнату вошёл Рук-старший, единственный, кто подумал о чистой одежде подходящего размера для обоих товарищей, и сел на диванчик рядом с кроватью Бена, ожидая их. Через какое-то время шум воды ненадолго смолк, и в дверях показался Бен. Сидящий ревонец даже развеселился от его внешнего вида: футболка длиной почти до колена болталась, как на палке — настолько оказалась велика — и сползала с плеча, а паруса, явно по-ошибке называемые нижним бельём, придерживались за резинку забинтованной рукой. Другая же рука, та самая, с омнитриксом на зелёном протезе работы незабвенного Азимуса, белым полотенцем вытирала голову. Услышав смешок, Теннисон остановился и убрал мешавший обзору предмет. Не ожидавший сегодня больше никаких гостей, он несколько удивился: — Рук? Что ты здесь делаешь? Я думал, ты ушёл отдыхать. — Сначала да. Но потом подумал, что вам не помешает чистая одежда. По раз-ме-ру, — последнее магистр даже не произнёс, пропел по слогам и с веселой улыбкой указал глазами на сползавшие футболку и трусы. — Вот, это тебе. Ревонец протянул другу стопку с его одеждой. — Рук! Спаситель! — театрально взвыл парень, воздевая руки к небу, скрытому тоннами бетона и стали. — Мне все же не придётся ходить в шмотках, в которые поместиться вся семейка Вридл! Но, устраивая показательное благоговение перед умственными способностями не-своего напарника, он позабыл, что вещи ему действительно очень велики. И коварные паруса, оставшись без поддержки руки, с мягким шорохом осели на пол. В комнате воцарилось недоуменное секундное молчание, разбившееся громким «Твою же!..» Бена. И он в один момент натянул обратно своевольный предмет гардероба. Парни начали темнеть лицами. Только если шатен краснел от смущения, то его товаришь от еле сдерживаемого смеха. В молчании Теннисон с мнимым спокойствием протянул свободную руку за стопкой своих вещей. Рук с тем же спокойствием вручил её. Парень прижал её к груди, развернулся и ушёл в ванную комнату, стараясь выглядеть так, будто его эта ситуация нисколько не задела. И только щёлкнула, закрываясь, дверь, как комнату потряс громовой хохот.***
На следующий день утро для Бена началось весьма своеобразно — на него сверху плюхнулось что-то тяжёлое и опять стало умывать тёплым, шершавым, слюнявым языком. — Вай, тьфу! Ну! Ай! Тьфу! Ну, хватит! Зед, хватит! — он уворачивался, отплёвывался и улыбался. Всё-таки приятно, когда тебе настолько рады. — Прости, Бен, — прозвучал смеющийся голос Рука, что давно уже проснулся и собрался, — она и так долго просидела под дверью. Может, даже всю ночь караулила, — он почесал гончей шею, а та, подставляясь по ласку, завиляла хвостом. Теннисон тоже не отказал себе в удовольствии поискать зверюгу, ведь раньше ему такого ею не позволялось. — Да я не в обиде. Меня, вон, прекрасные леди с утра поцелуями будят, да, Зед? Так что это ты прости, тебе не досталось! — Ах, моё сердце разбито! Как же так? — ревонец картинно приложил одну руку ко лбу, а вторую оставил в сторону. — Утро… Без поцелуя… Как же мне теперь быть? Друзья дурачились, будто и не ждал их за дверями комнаты умирающий мир, будто и не придётся им сейчас вставать и идти спасать его. — Ладно. Поиграли и хватит. Пойдём, Бен. Надо перед завтраком заскочить снова в лазарет, пусть посмотрят, как у тебя заживает рука. Потом в столовую и мастерскую, чинить омнитрикс. Как тебе план? — Поддерживаю, — кивнул шатен и, отодвинув собаку в ноги, встал с постели и отправился умываться.***
По дороге из лазарета в столовую компанию догнали Рук-старший, Гвен и Кевин. А после всей толпой они отправились в царство галванцев. Ещё на подходе они услышали, как двое маленьких друзей по своему обыкновению о чём-то спорят. — А я тебе говорю, получится! — более высокий голос принадлежал Дрибе. — Дриба, не спорь. Мы уже так пробовали, и ничего не вышло! — голосом пониже ответил Блукич. — Но в этот раз всё точно должно получиться! Я всё рассчитал! — О чём спор, ребята? — Бен вмешался, пытаясь понять, что же задумали эти недогении инженерной мысли. — БЕН! — двойной обрадованный вскрик в ответ. — Видишь, Блукич, я же говорил, что вчерашние слухи не врут и Бен жив. — Нет, это я говорил. А ты говорил, что это неправда! — Нет, я… Завязаться спору снова не дал Кевин: — Так о чём был спор-то? — А, да так, — отмахнулся маленький толстенький Дриба. — Думали, сможем ли отремонтировать машину для перемещения через измерения, чтобы найти «Мистера Смузи». Хоть какого-нибу-у-удь! А-а-а! Я больше не могу, хочу «Мистера Смузи»! — и схватился за голову, бегая по столу, на котором до этого стоял, кругами. — «Мистер Сму-узи-и-и»! С кузнечиками-и! — вторил ему более высокий Блукич, что носился по столу с тем же безумным видом, что и его товарищ. Галванцы настолько разошлись, что запрыгнули Бену и Кевину на грудь и стали их трясти за одежду. Те еле смогли отцепить их от себя. Гвен и оба ревонца рассмеялись над опешившими лицами парней и дикими галванцев. — Так, — строго произнёс Теннисон, держа на вытянутых руках Дрибу, — ещё раз и понятно про машину перемещений. — Мы уже кучу времени убили, пытаясь починить её. Но нам не хватает деталей, — стали пояснять технари, дополняя друг за друга фразы, — А мы так хотим «Мистера Сму-узи-и»! — и провыли под конец. — Ну, — ответил Теннисон, — коли не можете починить ту машину, как на счёт омнмтрикса? Его отремонтируете? Коротышки переглянулись. — Почему бы нет, — сказал Дриба. — Попробуем, — согласился Блукич. — Садись, — в один голос велели они парню. Юноша снял курточку, давая доступ к прибору, так и расположенному выше локтя, сел на стул возле рабочего стола технарей и положил по-удобнее руку на столешнице. Галванцы сняли с «часов» крышку, покопались внутри, почесали затылки и… Полезли в ящик, стоящий недалеко от рабочего места. На свет оттуда появились какие-то небольшие обломки. Бен с некоторым удивлением узнал части омнитрикса. — Это… Это мой, то есть его, омнитрикс? — Угу, — глухо буркнул Рук, потирая шрам на лице. — Будем пытаться совместить это, — галванцы показывают на осколки, — и это, — на целый прибор. И углубились в работу. К обеду стало ясно, что починка затянется надолго, и старший ревонец, Гвен и Кевин вместе с еще десятью санитарами и, конечно же, Зед отправились в рейд. Запасы еды и медикаментов заканчивались, за новыми надо было ехать в соседний город. Рассчитывали управиться за двое суток. Второй ревонец тоже порывался ехать с ними, так как людей на все запланированные рейды не хватало, но по настоянию своего двойника остался с напарником. На всякий случай. — Бо-оже-е… Я так с ума скоро сойду! — практически провыл Бен под вечер. Целый день он сидел почти не шевелясь, пока Блукич и Дриба разбирались, в чем причина неисправности омнитрикса. — Терпи, Бен, — с сочувствующими видом сказал Рук. — Прибор починить жизненно необходимо, ты же знаешь. — Пф-ф-ф, — от безысходности длинный выдох закончился стукнувшейся лбом о столешницу лохматой головой. — Вот когда пожалеешь, что «часы» не снимаются. Рук на это лишь развёл руками. Но причина неисправности к вечеру так и не была устранена. Вообще, как оказалось, у прибора накрылась та часть, что отвечает за выбор пришельца. Но это явная поломка. Кроме неё у «часов», кажется, не функционировало что-то ещё. Только вот инженеры никак не могли это «что-то» обнаружить. Поэтому наутро ремонт продолжился. Вечером должны были приехать ребята. И Теннисон их с нетерпением ждал. Не то чтобы соскучился, просто… Ну да, да, ему невыразимо скучно сидеть и смотреть в стену, пока левую руку зажали в тисках, чтоб не шевелилась, и слушать трёп и споры галванцев. И пусть Рук благородно составлял ему компанию весь день, общение с друзьями его сильно бы обрадовало. Но они ещё не прибыли, когда техники решили, что на сегодня хватит, и уже освобождали парня из зажимов. Теннисон только и успел, что вдохнуть полной грудью и потянуться всем затёкшим телом, как появились прибывшие. Потрёпанные и грязные Гвен и Рук-старший медленно вошли в мастерскую. При их появлении вся суета стихла. Парни выпрямились, а галванцы опустили собираемые инструменты. — Гвен? — напрягся Бен. — Рук? Что произошло? И где Кевин? Ревонец покачал головой, пряча глаза, а девушка бросилась брату на шею и разрыдалась. — Мы были уже недалеко от базы, — рассказывая, магистр стоял чуть сгорбившись и смотрел в одну точку. — Увидели, как какого-то бедолагу звери загнали в заброшенную многоэтажку. Мы решили помочь. И… В общем завязался бой. Это что-то ненормальное. Потому что раньше твари так не объединялись. Кевин провалился в подвал вместе с лоррстримом, — голос ревонца был глух, а слова давались почти через силу. — Он сзади напал, Кевин как раз менялся, но, как и все, был сильно измотан и не успел среагировать и обратиться до конца. Мы нашли их, когда спустились. Обоих проткнуло насквозь арматурой. Они умерли практически сразу. Господи, как же так? — старший Рук закрыл лицо ладонью, ссутуливаясь ещё сильнее. Бен, шокированный новостями, лишь крепче обнял сестру, гладя одной рукой по спине. Ему было больно, но Гвен ещё хуже. И парень, как мог, выражал свою поддержку ей. — Кто ещё? — спросил другой Бланко. — Больше никто. Только раненые. — А Зед? — Теннисону было больно и за неё. — С телом осталась. Мы привезли его. Завтра похороним, сегодня уже просто сил нет.