Contamination

Последние 24 часа, для Урараки, пролетели незаметно. Они разлучили ее с Бакуго ради собственной безопасности. Если один из них все еще радиоактивен, то по крайней мере другой не пострадает. Она не хотела расставаться с ним, хотя и понимала, что рискует. Но достаточно было одного его взгляда и ободряющего кивка, и она каким-то образом поняла, что все будет хорошо. Это было странно — знать, что он был в комнате рядом с ней, но все еще чувствовать себя так далеко от него. Он выглядел таким же уставшим и измученным, как и она. Но как бы Урарака ни уставала по мере того, как минуты превращались в часы, ей все равно не хотелось спать. Без окон и часов трудно было определить время. Каждые два часа, или по крайней мере так казалось, приходила медсестра в защитном костюме, чтобы проверить ее жизненные показатели. Но она была слишком погружена в свои мысли, чтобы обращать на них внимание. Это все еще пугало ее, их маленькое соприкосновение со смертью. Урарака прижала подушку к груди, снова и снова против воли прокручивая в голове события прошедшего дня. Она бежала по темным бетонным коридорам, ища Бакуго, чтобы предупредить его, надеясь вопреки всему, что она успеет до того, как случится что-то плохое, и даже более того, что он выслушает ее. Она бежала так, словно от этого зависела ее жизнь, и нутром чувствовала, что от этого зависит жизнь Бакуго. Урарака почувствовала, как у нее участилось сердцебиение, точно так же, как тогда, когда она завернула за угол и увидела спину Бакуго. Она звала его по имени, но он не обращал на нее внимания. Растущее чувство опасности покалывало ее позвоночник, и в своем безумном порыве она заботилась только о том, чтобы вовремя добраться до него. Чтобы предупредить его, остановить, сделать что-то, потому что если ее героическая подготовка и дала ей что-то, то это был инстинкт, чтобы знать, когда что-то не так. Когда она схватила его за плечо, и он рывком распахнул дверь, Урарака даже представить себе не могла, насколько она была права. Звук был оглушительный. Все вокруг стало белым. Она пришла слишком поздно. По крайней мере, так она думала, лежа в оцепенении после взрыва. Но потом Бакуго нашел ее, понес, и хотя ее конечности и разум были слишком слабы, чтобы полностью понять, что происходит, она знала, что он спас ее. Он был еще жив. И еще, по некоторым причинам, Урарака была наполнен сожалением. Со вздохом Урарака перевернулась на бок и зарылась лицом в подушку, которую прижимала к груди. Теперь она чувствовала себя гораздо спокойнее. Она была менее раздражительной. Ее беспокойство, страх и чувство вины уже не так сильно грызли ее. Бакуго помог ей с этим, что было приятным сюрпризом. Она должна быть уверена, что поблагодарит его, подумала Урарака, когда они увидятся… когда бы это ни было. Закрыв глаза, Урарака могла поклясться, что все еще чувствует сильные руки Бакуго, обнимающие ее, успокаивающие, уверяющие, что с ним все в порядке. От одной мысли об этом у нее потеплело в груди и на лице. Дверь в ее комнату открылась, и Урарака поднял глаза, чтобы увидеть молодого врача, который видел ее и Бакуго во время процесса обеззараживания. На нем не было защитного костюма. Должно быть, это был хороший знак. — Привет, — доктор широко улыбнулся Урараке и сел на кровать рядом с ней. — Как ты себя чувствуешь? Урарака села и изо всех сил постаралась мягко улыбнуться доктору. — Я устала. Доктор негромко хихикнул. — Ну что ж, у меня есть для вас хорошие новости, — радостно сказал доктор. — Прошло уже 24 часа, и я могу с уверенностью сказать, что вы не испытываете неблагоприятного воздействия радиации. С вами все будет в порядке. Хотя это удивительно, учитывая как близко вы были к взрыву. Но вы можете идти домой, мисс Урарака. Может быть, вы хотите, чтобы я позвонил вашим родителям? Как это ни странно, но Урарака не слишком удивилась, услышав, что она была свободна от радиации. Если подумать, то тело Бакуго почти полностью защитило ее от взрыва. И только когда ее отшвырнуло от него и потолок обрушился на нее, она оказалась в самой большой опасности. Но… что же это значило для него? — Я сама пойду домой. Но… — Урарака закусила губу. — А как насчет Бакуго? Как он? — Тот мальчик, что пришел с тобой? — уточнил доктор. Когда она кивнула, его улыбка вдруг перестала казаться такой счастливой. — А, ну ладно… Наверное, мне следует вам сказать. Урарака почувствовала, как ее сердце чуть не остановилось. — Мы задержим его здесь еще на некоторое время. Боюсь, что у мистера Бакуго легкий случай радиационного отравления. — выражение лица Урараки, должно быть, обеспокоило доктора, и он быстро продолжил: — Ничего серьезного — его тошнило, поэтому мы дали ему антибиотики и сделали переливание крови. Сейчас он спит, но с ним все будет в порядке. Урарака действительно не знала, что радиация делает с человеческим телом, но она знала, что это нехорошо. Сразу после взрыва она почувствовала слабость и тошноту, но через пару часов все прошло. Бакуго действительно выглядел опустошенным и уставшим после душа, с темными кругами под глазами и слегка покачивающейся походкой — но она подумала, что это из-за того, что они долго не спали. Кулаки Урараки крепче сжали подушку, потому что она должна была знать, что что-то не так, и ей было больно, от того что она ничего не сделала для него, пока у нее была такая возможность, но она была захвачена своими собственными чувствами, чтобы заметить его. Ей следовало бы знать, черт возьми. — Можно мне его увидеть? — Урарака произнесла эти слова, не задумываясь. -…Ну пожалуйста!» Доктор бросил на нее вопросительный взгляд, на который Урарака не знала, что ответить. Но через несколько мгновений добрая улыбка мужчины вернулась, и он встал с кровати, протягивая ей руку. — Да, можете, — ответил доктор. — Но Сначала мы должны проверить вас, хорошо? Выйдя в коридор, где были окна, Урарака увидела, что снаружи темно. Хотя она до сих пор не была полностью уверена, который сейчас час, но если ей нужно было угадать, то это должно было быть раннее утро. Поскольку ее костюм был сожжен, а другой одежды у нее под рукой не было, Урараке разрешили оставить одежду, которую она носила. Пока доктор вел ее через больницу и через весь процесс выписки, в ее голове крутились мысли о другом парне. Представить Бакуго лежащим на дне было почти невозможно. Неукротимого Кацуки Бакуго не остановишь даже ядерным взрывом. Это было то, чем она восхищалась больше всего в нем. Они дали ей надеть маску, и нетвердыми ногами Урарака вошла в темную комнату Бакуго. Только одна лампа в углу позволяла ей видеть парня, который спас ее. Лоб Бакуго покрылся тонким слоем пота. Он дышал медленно и глубоко, хотя время от времени с его губ срывался тихий стон. Одеяла были откинуты почти полностью в его попытках сохранить прохладу. Его руки слабо вцепились в матрас, как будто ему приснился дурной сон. Но его лицо не было сморщено, и он не метался. Трудно было сказать наверняка, но Урарака знала, что Бакуго испытывает боль. «Даже во сне, — подумала Урарака, — он не позволяет своей слабости проявиться». При виде его в таком состоянии у нее на глазах выступили слезы, и она направилась к его постели. Стоя над ним, рука Урараки скользнула вниз и легла на его руку, тепло его кожи было одновременно пугающим и успокаивающим. Он никак не отреагировал на ее прикосновение, и это, казалось, только еще больше раззадорило слезы Урараки. — Вы можете оставаться здесь столько, сколько захотите, — сказал доктор у нее за спиной. Она совсем забыла, что он здесь. — Просто дайте мне знать, когда будете уходить, и если в его состоянии будут какие-либо изменения, пожалуйста, немедленно сообщите об этом кому-нибудь. — Да, конечно, — пробормотала Урарака. С этими словами доктор удалился, закрыв за собой дверь и оставив их вдвоем. Он лежал так неподвижно… он выглядел так, словно был мертв. Урарака подавила рыдание и упала в кресло у его постели. — Мне очень жаль, — ее голос был приглушенным и напряженным. — Если бы я только добралась до тебя раньше. Затем… мы вдвоем отправились бы домой. Ей хотелось плакать, но она знала, что не сможет, боясь разбудить спящего парня. «Бессмысленно так долго думать о прошлом», — сказала себе Урарака. Что случилось, то случилось. Никакое «если бы только» не изменит этого. Сделав пару глубоких вдохов, Урарака попыталась подавить свои эмоции. Тишина, казалось, заставляла ее сердце биться неестественно громко. Урарака заметила, что парень зашевелился. Бакуго сглотнул во сне. Наблюдая за тем, как он спит, Урарака начала вспоминать, как она устала. Положив руку под подбородок, она положила голову на кровать рядом с Бакуго и, устало вздохнув, посмотрела на его потемневшее лицо. Нельзя было отрицать, что Бакуго был привлекательным парнем. Урарака тихо рассмеялся, находя забавным, что такой привлекательный парень с уродливой личностью. Но так было не всегда. Урарака знала это слишком хорошо. Когда дело касалось ее, Бакуго всегда действовал так, как никто не ожидал. То же самое можно было сказать и о ней. Всякий раз, когда она оказывалась рядом с Бакуго, Урарака вела себя иначе. Она тоже не знала почему. Разум Урараки начал погружаться в сон, ее мысли лениво перемещались от одного к другому. Полуприкрыв глаза, она остановила взгляд на бледных губах Бакуго. Когда она была рядом с ним, то вела себя скорее как он. Сквозь туман измученного разума Урараки внезапно пробилась маленькая искорка дурного предчувствия, и все стало немного яснее. Значит ли это, что у нее тоже есть чувства к Бакуго? В полусне она потеряла счет времени. Голова Бакуго медленно покачивалась взад-вперед. Поднявшись со стула, Урарака склонилась над Бакуго, не зная, просыпается ли он или у него какой-то припадок. Может, позвать медсестру? Его рука вдруг крепче сжала ее большой палец. Бакуго кашлянул раз, другой и тихо застонал. — Пожалуйста, проснись, — Урараке было невыносимо видеть его таким. — Пожалуйста, просто проснись. Бакуго успокоился, его дыхание выровнялось, и казалось, что он не собирается просыпаться. Затем его веки с треском открылись. Его красные глаза, казалось, светились, когда он немедленно встретился взглядом с Ураракой. Она почувствовала, как ее сердце забилось быстрее, и впервые за долгое время улыбнулась. Ее рука ободряюще сжала руку Бакуго, как для него, так и для нее самой. — Привет, Бакуго, — тихо сказала она. — Это я, розовые щечки, помнишь? Урарака наблюдала, как сознание вернулось к Бакуго, который не сводил с нее глаз. Его лицо было непроницаемо, и она не была уверена, рад ли он видеть ее или сердится. — Дай мне посмотреть… — шепотом произнес парень. Другая его рука медленно потянулась к ее лицу. — Мне нужно посмотреть… Его теплые пальцы коснулись ее щеки. Бакуго зацепил пальцем бумажную маску Урараки и осторожно провел ею по ее лицу. Отпустив ее под подбородком, Урарака изо всех сил старалась не позволить своему румянцу выйти из-под контроля. Но когда его рука снова двинулась вверх, обхватив край ее подбородка ладонью, а большой палец нежно коснулся ее щеки, она не могла сказать, исходило ли это тепло от него или от нее. — Ах… Урарака, — Бакуго усмехнулся. Он был слаб. Слезы хлынули из ее глаз, но на этот раз это были слезы радости. Урарака не смогла сдержать кривую улыбку, которая появилась на ее губах, когда она склонила голову к его руке. Она задрожала от желания обнять его, прижаться к нему как можно ближе. — Да, — фыркнула она, — я здесь. Сдавшись, Урарака упала на грудь Бакуго, ее свободная рука скользнула вверх по его боку. Бакуго, естественно, убрал руку с ее лица на затылок и облегченно вздохнул. Биение сердца Бакуго, у ее щеки, успокаивало, подтверждая, что с ним все в порядке. От него пахло, как от костра, оставленного тлеть. Сделав глубокий вдох, Урарака закрыла глаза и позволила себе успокоиться. Были ли у нее чувства к Бакуго? Возможно. Но теперь это уже не имело значения. Сжав его руку, Урарака ухмыльнулась, когда ее слезы наконец упали и впитались в его одежду. Он сжал ее руку в ответ, и тихий стон удовлетворения раздался в его груди. Как ни странно все это было интимно между ними обоими, но ни один из них не мог найти в себе силы проявить заботу. После всего, что произошло, они заслужили право быть немного эгоистичными в этом отношении. Урарака продолжала улыбаться, довольная тем, что она не покинет больницу одна.