Лискино детство

Глава VI Волшебная амфора. Лиска проснулась в полдень, она умылась в реке и стала разжигать костер. Друзей она решила пока не будить. У нее у самой слипались глаза от недосыпа. Почему — то было не так жарко, как хотелось бы, и только к часам 3 разгулялось так, что можно было уже купаться. К этому времени она уже сварила небольшую похлебку. Как сегодня добраться домой родителей, она даже не могла представить. В пол четвертого заворочался Белый Барашек, почуяв запах вкусно пахнувшей похлебки. Он продрал очи и сказал: — Давайте позавтракаем? Мне кажется, конечно, что завтрак у нас очень ранний, но мне так хочется есть, что давайте позавтракаем. Я даже не помню, когда последний раз мы ели. Где — то к пяти часам, когда солнце уже стало клониться к вечеру, проснулся Парахрюк. Он спросил:  — А где мой второй завтрак? Дайте, пожалуйста, мой сочок. А может, я проснулся так рано, что успею к первому завтраку? -Я боюсь, ты проспал и обед, — сказала Лиска, — мы уже все съели без тебя!  — Ну, что же, давайте тогда купаться и пойдем назад! Лиска вытащила из мешка купальную шапочку, очки для Белого Барашка и маску с трубкой для Парахрюка. Парахрюк первым забежал в реку и тут же выбежал обратно  — А почему это речка холодная?  — Потому что ты не завтракал и даже не обедал, и сочок не пил свой, а еще тебе с непривычки. Одень маску, может, тебе станет потеплее! И трубочку не забудь, она будет тебе напоминать сочок от второго завтрака. Который я проспал… -сокрушенно вздохнул Парахрюк, — ладно, давай свою маску. И он одел ее, став похожим на свинью с маской и трубкой.  — Дай мне мои очки, — сказал Белый Барашек.  — Возьми, Барашек, — ответила Лиска, — а я одену свою купальную шапочку! Давайте что — ли купаться?! — позвала всех Лиска. И они медленно вошли в воду. Парахрюку было особенно холодно, и они стали плескаться, играться и купаться в воде. Вечерело. Было около шести часов по полудни. Вокруг реки густели камыши. С другой стороны реки было поле, за которым на самом горизонте виднелась кромка леса. Небо было чисто синим, почему — то на самом горизонте виднелось большое черное облако. В воде друзья снимали стресс от пережитого и неплохо отдыхали. Когда Лиске наконец — то удалось смыть стресс, она вышла на бере, и стала готовить ужин, чтобы Белый Барашек мог наконец — то заесть свой стресс. Парахрюк, как видно, успел его заспать, и теперь беззаботно плескался. Когда ужин был готов, Белый Барашек тотчас вылез на берег и стал с Лиской кушать. Они звали и Парахрюка, но тот разошелся, что и не хотел вылезать. Несмотря на то, что он весь день ничего не ел и на ароматный запах похлебки не вылез, он заплывал все дальше и дальше, все глубже и глубже. Вдруг Парахрюк занырнул особенно глубоко, так что в трубку залилась вода. Но на дне он успел разглядеть что — то цилиндроподобное. Подплыв поближе и схватив это левым копытом, он поплыл к берегу. — А я вам к столу гостиничек принес! — заявил Парахрюк, подтащив сосуд к друзьям. — Да это амфора! — воскликнула Лиска, — какая красивая и тонкая работа!  — Правда? — спросил Парахрюк, — а по мне, так глина глиной, камень камнем, цилиндр цилиндром. Я и не думал, что это амфора. Увидел в маске что — то цилиндричное, схватил да вытащил.  — Ах! Вот если бы мы были в сказке, — мечтательно произнес Белый Барашек, — то в этой амфоре был бы джин и отнес бы он нас сейчас домой!  — Ха! — воскликнул Парахрюк, — сейчас испробуем! Что там нужно? Потереть? И Парахрюк действительно ее потер. И действительно ничего не случилось. Тогда он разозлился и ткнул ее копытом. И опять ничего не случилось, кроме того, что она гулко загудела. — Вот видите, джина там нет, — сказал Парахрюк, — но что — то в ней определенно есть, пустая посудина отозвалась бы по — другому.  — Давайте поедим? — предложила Лиска, — а потом будем разбираться со старой амфорой. И они принялись поедать остатки похлебки. Парахрюк не наелся, но хотя бы перекусил. Он слишком долго купался, и все уже практически было съедено. Доев остатки, Парахрюк сказал:  — Ладно, давайте посмотрим, что же в этой амфоре? — А, может, не надо? — с опаской проговорил Белый Барашек, — а вдруг там бомба? Рыб глушить? — У нас браконьеров нет, — ответила Лиска, но разве что Лиска — рецидивистка, но так она перед тобой, как лист перед травой, и рыбу глушить пока не собирается, хотя надо бы. Тут в кустах что- то зашевелилось. — Ой, там кто то есть, — удивились друзья. Из — за кустов показалась белая панамка, почему — то мокрая, и во всей красе перед ними предстала Зимулана Сигизмундовна с огромным биноклем на шее: — О, друзья, это вы? А это случайно не Белянка? Я все еще ищу Лисицу — рецидивистку. И уж было напала на ее след, но она вдруг исчезла у меня прямо из — под носа. Я даже видела ее хвост. Такой большой и лоснящийся, не то что у тебя, дорогуша, и она указала на Лискин обрубок. От такой встречи друзья удивились еще больше. Ведь последний раз, когда они видели Зимулану Сигизмундовну, она отплясывала на фестивале со своими сестрами. И когда она только могла успеть отдохнуть и отправиться на поиски злобной лисицы? Хотя Зимулана Сигизмундовна была такой неутомимой, что не мудрено, что ей не надо было снимать стресс ни водой, ни едой, ни сном. Видимо, она снимала стресс погоней за злобной лисицей и неудержимым желанием получить награду за ее поимку. Тут Зимулана Сигизмундовна сказала: — Ой, даже не знаю, где эта лисица! А это Иртыш, вы говорите? Искупаюсь — ка я здесь пока, — и она дала Парахрюку поддержать свой бинокль, а сама как была в панамке, так и нырнула. Через полминуты всплыла панамка, почему — то сухая, а за ней показалась Зимулана Сигизмундовна Она была весьма довольна, что искупалась в Иртыше. Она надела панамку, взяла у Парахрюка бинокль, и сказала: — Ладно, пойду на Белянку, а заодно и поищу злобную лисицу и, не раздав платки (они были розданы все на фестивале), Зимулана Сигизмундовна откланялась и пошла в сторону Белянки.  — Эй! Зимулана Сигизмундовна, — нескоро придя в себя от неожиданности, крикнула ей Лиска вдогонку, — погодите! Возьмите нас с собой до Белянки, мы же не знаем куда идти! Но Зимуланы Сигизмундовны уже и след простыл. — Ой, а была ли вообще здесь она, или это наваждение?  — Может, это массовое галлюцинации у нас уже, — удивилась Лиска, — и про платки она почему — то не спросила.  — Да уж, от таких приключений и в правду можно рассудка лишиться, — призадумался Белый Барашек. — А мне кажется, все же она была, — сказал Парахрюк, — по крайней мере бинокль ее был вполне ощутимым. Ну, да да ладно, была да сплыла! — попутного ветра в горбатую спину, — добавил Парахрюк. — А причем тут горбатая спина? — не понял Белый Барашек, -вроде у нее нет горба? — Нет? Так будет, — засмеялся Парахрюк, — с возрастом!  — Так что же мы будем делать с амфорой? — вернулась на землю Лиска, может, попытаться ее все — таки открыть?  — Давайте! — сказал Парахрюк. И стал бить по ней копытом. Но сколько он не бил, толку не было. — А давайте ее топором хряснем? — сказал он, разозлившись. Лиска молча полезла в мешок и достала топор. Протянув его Парахрюку, она спросила: — А это не опасно?  — Не боись, — ответил Парахрюк, — сейчас все устроим, -и, размахнувшись, тюкнул по амфоре так, что по ней пошла трещина. Вторым ударом он расколол амфору на три части. Получились нижняя часть, напоминающая стакан, и два верхних куска. В нижней части амфоры что — то заклубилось. Парахрюк потряс ее, и вдруг оттуда появилась морда джина. — Ооо, меня наконец то освободили! Как — то скоро! Меня заточили всего лишь три тысячи лет назад. Не успел поспать, вздремнуть. Ну, что же! Как и положено, я вас отблагодарю царским подарком, можете не сомневаться! Звери застыли в изумлении. — Вот вам ковер — самобранка, можно лететь и тут же вкушать пищу. Лиска опомнилась: — А я что — то слышала про три желания!  — Ааа, ну, это у лампочных джинов, а у нас, амфорных джинов все проще, берите, что дают. Ну, мне пора! Я полетел. Ах, да! Инструкция по пользованию ковром — самобранкой прилагается в подарок. У меня сегодня хорошее настроение, и я объявляяю этакую акцию! И Джин протянул Парахрюку бумажку, свернутую в трубочку. Очень быстро Джин улетел, прихватив с собой остатки амфоры и оставив наших друзей весьма озадаченными. Ну что я и говорил, — возмутился Барашек, — Джин все — таки был, как в сказке.  — Но в сказке он должен исполнить три желания, а он свалил все на каких — то лампочных джинов, — сказала Лиска.  — Даа, но все — таки он оставил нам ковер непонятного назначения, — ответил Парахрюк.  — Да ладно желания, хоть ковер выдал, и на том спасибо, — сказал Барашек. Лиска стала осматривать веревочку, которой был перевязан ковер.  — Смотрите, а тут надпись, — сказала она, указывая на табличку, которая была прикреплена к веревочке. Она принялась читать по слогам:  — КА- ВЁР — СА- МА -БРАН -КА, по — моему, Джин не в ладах с грамотностью, — констатировала Лиска, — и буквы тут какие — то кривые, давайте — ка посмотрим инструкцию. Она развернула трубочку и пришла в ужас, там была написана какая то абракадабра на арабском языке.  — Ну и Джин! Подложил нам свинью, — засмеялся Белый Барашек.  — Это кого? Меня что — ли? — удивился Парахрюк, — или мою мамочку?  — Ни тебя, ни мамочку, другую свинью, ты ее не знаешь, — ответил Белый Барашек.  — Давайте для начала развернем этот ковер, — предложила Лиска. И она ловким движением сдернула веревочку и развернула ковер. Он был с красивыми узорами, но совершенно не было понятно, как им пользоваться.  — Ой, а посмотрите — ка на узор, — сказал Парахрюк, — он напоминает картинки, так скажем, живые иллюстрации!  — Смотрите, — воскликнул Белый Барашек, — вот тут изображено, как будто ковер поднимается, а вот тут, как будто на ковре появляется еда, а вот какой — то выпендрежный щеголь летит на ковре и ест.  — Ест свинину? — удивился Парахрюк, — эта картина мне определенно не нравится, давайте — ка вырубим ее отсюда топором? — сказал Парахрюк, указывая на картинку.  — Не надо портить ковер, давайте лучше на него погрузимся и произнесем какие — нибудь волшебные слова, — возразила Лиска. И они с Парахрюком собрали все свои пожитки, утрамбовали их на ковер и разместились на нем сами.  — Але, хоп! — воскликнул Парахрюк, — ковер лети ввысь, Абракадабра! После трех таких попыток Лиска не выдержала:  — Мне кажется, мы выглядим как — то глупо!  — Ничего, на нас никто не смотрит, — сказал Белый Барашек и как наблеял, в кустах что — то зашевелилось. Звери насторожились.  — Опять Зимулана? — зашлась Лиска хохотом. Но это оказалась не Зимулана, а Задалана и Зибрулана.  — Здравствуйте, дорогие! — сказали они, — а вы нашу сестрицу Зимулану Сигизмундовну не встречали? Она забыла на фестивале свои платки, а также девять расчесок и тринадцать щипчиков для бровей!  — Встречали, — ответил Парахрюк, — эта дамочка, с биноклем на шее, отправилась к Белянке.  — Ой, а что это у вас такое? — увидев ковер, Зибрулана насторожилась.  — Ковер- самобранка, — ответила Лиска, — нам его Джин дал.  — А какой Джин? — встрепенулась Задалана, — бутылочный, лампочный, или еще какой?  — Амфорный, — ответил Парахрюк.  — А что же вы не летите на нем? Забрались и сидите, как куры на насесте? Вам, наверное, инструкцию Джин дал.  — Так там инструкция на арабском языке! — воскликнул Белый Барашек.  — Так они всегда на арабском, — сказала Зибрулана, — он, наверное, притаился где — нибудь недалеко, смотрит на вас и хохочет. Они всегда так делают. А если вдруг вы по чистой случайности знаете арабский, то вы поймете, что там написана полная белиберда, типа: раз, два, три. Когда она это произнесла, ковер вдруг зашевелился и стал медленно подниматься. Поднявшись на полметра, он завис и на нем стали появляться закуски. На ковре стали появляться закуски: мисочка с колбасой, бананы, апельсины, виноград, поросенок с розочками в уша, и яблоком во рту, который появился аккуратно на той картинке, на которой выпендрежный щеголь ел свинину. Куриный шашлык, а в центре, рядом с Белым Барашком, возник жареный баран. Задалана, начавшая уже кое- что понимать, сказала:  — Три, два, один, — и ковер с грохотом шмякнулся о землю, и вся снедь сразу исчезла. Друзья принялись потирать ушибленные места. Зибрулана проговорила:  — А за то, что мы вам подсказали, как пользоваться ковром, примите наши подарки! Парахрюк буркнул:  — Лучше бы мы не знали, как этот ковер действует! — Перед глазами Парахрюка все маячил образ поросенка с розочкой в ушах, — а подарки свои оставьте себе. Они нам без надобности. Белому Барашку уже и чесать — то нечего. Лиска вставила:  — Благодаря вашему Сигизмундовскому роду- племени!  — А разве мы с вами знакомы? — удивилась Задалана.  — Знакомы, знакомы, — ответил Парахрюк, — и с сестрицей вашей Зимуланой Сигизмундовной, и с сыночком вашем Вясем, — кивнул Парахрюк Зибрулане, — и муженька вашего мы тоже знаем!  — Даже с ногами вашего муженька знакомы, — вдруг вспомнил Белый Барашек, — которые находятся у Василисы Терентьевны на попрыгушках.  — Все знают! — выпучили глаза сестры.  — Так, значит, вы отказываетесь от наших подарков? Не выйдет!» — вспылила Задалана Сигизмундовна, — и, достав из желтой панамки двадцать семь расчесок, она протянула их друзьям, — получите и распишитесь!  — Для правого бока мне не нужно, — замахал копытами Белый Барашек, — там чесать — то нечего!  — А вам еще и для боков нужно? Для боков у нас пока что не посчитано, но мы учтем, и будем работать в этом направлении.  — А лично вам, дорогуша, — обратилась Задалана к Лиске, мы можем прямо сейчас выдать дополнительную расческу для хвоста. У Лиски вытянулась морда от такой дерзости и наглости, будто они не видели, что от хвоста у нее осталась только куцая палка, покрытая розоватой кожицей.  — Не отказывайтесь, — шепнул Белому Барашку и Лиске Парахрюк, — мы их продадим. И друзьям торжественно были вручены двадцать восемь небольших коричневых расчесочек. «Интересно, кто спонсирует все эти расчески? — промелькнула в Парахрюковой голове коммерческая мысль. Но тут в разговор вступила Зибрулана Сигизмундовна:  — А это вам от меня! Тридцать девять щипчиков для бровей! « О, их тоже можно будет реализовать» — подумал Парахрюк, — а вслух сказал:  — Спасибо, спасибо, мы так любим гигиену, особенно щипчики для бровей! Лиска удивленно посмотрела на Парахрюка, который даже не знал, с какой стороны браться за эти самые щипчики. Правда Лиска сама была не перегружена подобными знаниями.  — Ничего, мы их тоже продадим, — шепнул Парахрюк Лиске. А Белый Барашек, как Колосс Радосский, безмолвно стоял и взирал с немым удивлением на морде на свою протянутую лапу с девятью расческами. Подтолкнув Белого Барашка обратно к ковру, Лиска промолвила, обращаясь к Сигизмундовным; — Спасибо, тетушки, за подарки, но нам пора. Уже и так довольно поздно, родители, наверное, волнуются! Звери опять утромбавались на ковре, засунув в мешок расчески и щипчики.  — Может, с нами прокатитесь? — предложил Парахрюк тетушкам. — Да нет уж, спасибо, мы уж как — нибудь сами допрыгаем, — отозвались тетушки. — Сейчас я вас запущу, — квакнула Задалана, собираясь начать счет. — Нет, нет подождите, мы должны попробовать сами, — сказал Парахрюк  — Раз, два, три, — хором крикнули Парахрюк, Белый Барашек и Лиска, и…. ничего не случилось. Ковер даже не дрогнул. — Ха! — воскликнула Зибрулана, — вы забыли слово — пароль: «Белиберда! Раз, два, три! Ковер поднялся на полметра, и на нем стали появляться закуски в том же самом порядке, как и появлялись до этого. Только сейчас появилась еще огромная жареная лисица, залитая потрясающим соусом, пахнущим почему — то шоколадом. Лиску от такой картины чуть не вырвало. Также на ковре стали появляться и другие яства: запеканка, омлеты и даже запеченная сорока. Вместе с появлением яств ковер расширился, иначе этим бы яством некуда было бы умещаться. Когда яства прекратили появляться, Лиска озадачено спросила:  — А дальше то что? Как домой — то взлететь? Зибрулана рассталковала ее вопрос по — своему: — Белиберда! Раз, два, три, больше яств! Ковер снова стал расширяться и наполняться яствами. Лиска воскликнула:  — Не то, не то! Нам же взлететь нужно!  — А что вам взлетать? — изумилась Зибрулана, — вы ковер расширяйте да расширяйте, и идите по нему прям к дому, только не забывайте повторять: « Белиберда! Раз, два, три».  — Не надо! — взвизгнул Парахрюк. И ковер не успел принять команду. — Я бы хотел полетать, а не идти среди этих запеченных собратьев.  — Ах, ну что — же! — сказала Задалана, — тогда скажите: «Белиберда! Четыре, пять, шесть! Ввысь лети, не упади, прямо к дому нас неси». И ковер стал медленно подниматься, унося наших друзей все выше и выше. — Эй, как вы там, безрасчесочные? — донеслось снизу, — зачем же вы на таком перегруженном ковре летите?  — А куда нам яства — то девать? — крикнул с ковра Парахрюк, — придется лететь так! — Ну, тогда бросьте их хотя бы часть на Кабак — Кабачок, который увидите среди дремучего леса. Там как раз уже все закуски закончились, — крикнула им вдогонку Задалана. —  — Посмотрим, — крикнула ей Лиска, все дальше и дальше удаляясь от Иртыша. Когда ковер полетел, над лесом, Парахрюк обратился к друзьям: — Давайте бросим на Кабак — Кабачок вот этого жареного типа с яблоком во рту и розочками в ушах? Он мне определенно не нравится!  — И вот этого тоже, — сказал Белый Барашек, показывая на запеченного барашка. — Ладно, — ответила Лиска, — только для полной компании сбросим и эту жареную лису! Интересно, почему же яства появились в таком необычным, но закономерном порядке? Мне кажется, ковер слегка саркастичен. — Да уж, — проблеял Белый Барашек, — я никогда не видел ни жареного поросенка, ни жареного барашка, ну уж тем более жареную лисицу! Лететь на ковре было здорово и интересно. Несмотря на то что были уже глухие сумерки, лес был виден, как на ладони. Вдалеке гремела туча, похожая на шершня. Молнии, которые метал шершень, напоминали сабли, но, к счастью, это было еще далеко. Вот друзья стали подлетать к Кабаку — Кабачку. Фестиваль, казалось бы, только набирал обороты. Во дворе Кабака завязалась драка. Все посетители вывалились на улицу и наблюдали. Дрались Свинеед и Кабан. Битва была не на жизнь, а на ужин. Тут Лиска вспомнила, что на Кабак — Кабачок они должны были скинуть своих жареных сородичей. Первым полетел жареный поросенок. Он попал прямо в копыто Свинееду. Тот изрядно удивился. На Кощея Миргородовича приземлилась жареная лиса, а Хорек в цепях, стоящего рядом с Василисой Терентьевной, получил себе на голову вместо шапки барашка, сок и соус от которого брызнули Василисе Терентьевне прямо в лицо. Публика всполошилась, пытаясь понять, откуда посыпалось такое добро, но в темном небе уже едва можно было различить хоть что — нибудь. Только шершень вдалеке продолжал исторгать из своего тучного тела остроконечные сабли. Преимущественно он исторгал их из своей головы. — Смешно получилось, — завизжал Белый Барашек, наблюдая под собой весь этот сыр — бор. — Да уж, — захихикал Парахрюк, — и, войдя в кураж, копытом столкнул с ковра куриный шашлык, который на блюде опустился прямо перед блатным Петухом. Это его не очень удивило, в Кабаке — Кабачке он привык наблюдать картины и похуже. Лиска, заметив на ковре изобилие пирогов, также стала сталкивать их вниз.  — Они вызывают у меня неприятные воспоминания, — сообщила она, — от них лучше избавиться. И пироги один за другим попадали на седую голову Василисы Терентьевны. А ковер тем временем продолжал свой полет, и на нем вновь появлялись жареные поросенок, барашек, и лисица. И, видимо, это были неизбежные спутники этого ковра. Шашлык не появлялся, и пироги, и Лиска стала рассуждать вслух:  — Вот, помните, когда Сигизмундовны сказали волшебный пароль, чтобы ковер расширился: «Белиберда», цифры, и «больше яств»? А если попробовать так: «Меньше яств, три, два, один! Белиберда, — сказала она. Ковер — Самобранка стал уменьшаться до тех размеров, которые он имел до лягушачьего заклинания про больше яств. Провиант, который был на сужающейся части ковра, не исчез, а попадал вниз, как раз на Зимулану Сигизмундовну, которая уже сидела на берегу Белянки и вязала огромный белый носовой платочек с рыжей каемочкой. Луна освещала землю достаточно хорошо, и друзья увидели, что платок в лапах у Зимуланы Сигизмундовны был из бараньей и лисьей шерсти. Тогда они все вместе и поставили Зимулане Сигизмундовне окончательный диагноз: «Сумасшедшая лягушка рецидивистка, помешанная на платках» При виде падающей с ночного неба снеди Зимулана Сигизмундовна с криком: «Бомбадировка, ложись!» прыгнула в Белянку. Поверхность Белянки вспучилась, и огромный пузырь выплыл наружу, и оттуда послышался голос Зимуланы:  — Фрицы бананами стреляют! А ковер полетел дальше, и Белый Барашек, обернувшись, увидел, что уже полнебосвода заняла громадная туча, которая напоминала шершня с саблями. Над Белянкой закапал дождь. — Ой нас тучи догоняет, смотрите! — заволновался Белый Барашек, показывая назад. Когда звери пролетали над дубовой поляной, ковер стало качать. В районе сухой сосны, он как будто попал в зону турбулентности, и его стало трясти. С него стали падать яйца, омлеты и запеканки. Также упала и запеченная сорока, она приземлилась как раз в гнездо к Сороке и Сорочатам. Сороченок — паникер тут же завопил:  — Это злобная лисица прислала нам нашего дядюшку в качестве ультиматума! Что с нами будет, бедные мои братики и сестрицы! Тут на голову Сороке присорочился омлет. Паникер не долго думая завопил: — У нашей мамы уже мозги потекли! Караул! Проснувшись от толчка омлета, Сорока поднялась в воздух и успела увидеть, как на Ковре — Самобранке улетают огромный баран с ободранным боком, лисица — рецидивистка с ободранным облезлым хвостом и кабан с огромными клыками. Она завизжала: — Жардамия! Я обо всем сообщу Жардамии! Вас изловят! Вас изловят»! Но тут ее крики заглушил гром и молния. И вот друзья стали подлетать к лисициной избе, но ковер и не думал снижаться. Тут Лиска завопила: — Шесть, пять, четыре! Белиберда! Ковер пошел на снижение. Наконец, он остановился в полметре от земли не вдалеке от Лискиной изубшки. — Уфф, — выдохнули друзья. Парахрюк сказал: — Три, два, один! Белиберда! На этот раз ковер опустился мягче, — Ооо, — удивился Парахрюк, — с «белибердой» он садится намного нежнее! Давайте проведем эксперимент? — начал Парахрюк. — Ой нет, все эксперименты завтра, — едва вымолвила полусонная Лиска. На ковре все яства исчезли, кроме жареного поросенка. Он упорно отказывался исчезать из их жизни.  — Ладно, — вздохнул Парахрюк, — принесем его твоему папочке, Лиска! И, торжественно взяв блюдце с поросенком, Парахрюк двинулся в дом. Лиска отправила к дому Белого Барашка с мешком, а сама стала сворачивать Ковер- Самобранку. Завязав его веревочкой, она тоже поспешила к дому. На стук в дверь появилась морда Лисовина:  — Ой, а мы вас уже заждались! — изрек он, — ужин наш заждались и обед, и тебя Лиска! Думали, вообще не придете вы сегодня.  — Да мы не пришли, мы прилетели, — сказал Парахрюк и подал Лисовину блюдо с поросенком.  — Ого, — удивился тот, — какая роскошь! Спасибо, спасибо! Я просто удивлен, откуда вы это взяли? Расскажите завтра, а сейчас марш в постель, надеюсь, вы не голодны.  — О, да! — выдохнули звери, рыгнув кто омлетом, кто запеканкой, а кто мисочкой с колбасой и фруктами.  — Ну, и чудесно, — ответил Лисовин, — а я к столу. Лисафья, иди сюда! Нам дети привезли чудесный ужин! Звери быстро улеглись и стали засыпать под восхищенные возгласы Лисовина:  — О, а тут еще и розочки в ушах, и яблоко во рту! Чудесно, чудесно! Еще он нафарширован гречкой! Над лесом прокатился громадный бабах, ливень усилился, и шершень с саблями опять вышел на сцену ночного небосвода.