Лискино детство

Глава 4. Похождение на Иртыш. Часть 1. По эту сторону Белянки. Чуть забрезжил рассвет, Лиска уже продрала глаза. Она тут же начала расталкивать друзей. Белый Барашек проснулся минут через пять толкания. Парахрюк долго нежился в постельке, и только через пятнадцать минут усердного Лискиного толкания он заявил:  — Ешьте без меня мой второй завтрак, я посплю еще, оставьте мне сочок.  — Брось ты свои свинные замашки, — вознегодовала Лиска, — разве ты забыл, какой у нас сегодня ответственный день?  — А какой у нас сегодня ответственный день? — изумился Парахрюк.  — Мы идем в поход! — хором ответили Лиска и Белый Барашек. — Правда? Вот жадюги, а меня не пригласили! Ладно, вы идите, а я еще посплю! -Ой, ой, ой, мой завтрак закапризничал! — просунул в дверь свою морду папа Лисовин, разбуженный слишком громкими пахрюкиваниями. — Я не завтрак, я не ужин, я немножечко простужен, есть меня не надо, съешьте шоколада, — пробормотал Парахрюк и забился под подушку. — Ладно, оставьте его мне, я о нем позабочусь, — сказал папа Лисовин. — Нет! — вынырнул из — под одеяла Парахрюк, — я уже готов! Кстати, почему я ночую здесь и меня так рано будят? Где мой сочок от второго завтрака?  — Сачок я могу тебе дать только для бабочек, — сказала Лиска, — и никакого второго завтрака у нас нет и не предвидется, а первый завтрак будет только через час, и вообще, Парахрюк, заканчивай подрывать дух команды, мы потеряли из — за тебя уже целых пятнадцать минут (а также уже страницу повести).  — И все же можно ли мне немножечко прикорнуть? — опять заладил Парахрюк. — Я уже растопил печку! — послышался голос папы Лисовина, — и правда, дочка, зачем вам этот балласт? Давай те его пожарим прямо сейчас? — Ладно, ладно я встаю, — крикнул Парахрюк. Быстренько перекусив чем придется, попрощавшись с папой Лисовином и только что вставшей мамой Лисафьей, друзья отправились в путь. Парахрюк нес на себе теплое барашковое одеяло, Белый Барашек нес сумку с провизией, а Лиска несла свой мешочек. Во время дороги Лиска рассказывала друзьям о случае с сорочонком, который поднял такую панику, когда она его спасала и отправляла его в гнездо. Ребята немножко посмеялись. Поравнявшись с деревом, у которого Лиска спасала сорочонка, друзья увидели то самое гнездо, из которого высовывались птичьи носы. Завидев Лиску, они дружно закричали собравшейся улетать сороке: Мама, вот это злобная лисица, которая приходила нас съесть! А паникер закричал: — Она папу проглотит, пальчики оближет, хвостиком умоется и тобой не поперхнется. Сорока, увидев лисицу, запричитала:  — Уходи, злобная лисица, уходи, и не смей есть моих детишек! Я позову Жандармию! Я всем про тебя расскажу, начальству про тебя накапаю, всех оповещу, и тебя обезвредят, не успеешь дойти до Китая! Лиске стало так неловко перед друзьями, что она поторопилась увести их за собой вперед. — Ненормальные эти сорочата какие — то! Пойдемте отсюда, — сказала она. Они пошли, но вслед им долго еще доносились сорочьи вопли: — Всех оповещу, позову Жандармию, Капрала Мопса, сержанта Болонку, Кардинала Моську, и самого мелкого солдата Бульдога! Они вам покажут, в тюрьму вас всех посадят! Друзья шли, не оборачиваясь. Только когда они дошли до сухой сосны, ее вопли затихли. Там под деревом Барундучиха стирала в корытце белье Бурундучат. В окно их домика было видно, что два Бурундучонка что — то едят из своих тарелочек. Когда друзья проходили мимо бурундучихи, она вошла в дом и сказала: — Все, Бурундучата, хватит завтракать, у вас послезавтракавый сон. Услышав это, Парахрюк предложил: — Ребята, может быть, и у нас будет послезавтракавый сон? Лиска так выразительно посмотрела на него, что он ответил: -Ладно, ладно, пойдемте дальше. На Дубовой Поляне они увидели, что дед тащит топор, который в два раза больше, чем у Лиски. Друзья не стали останавливаться и вскоре дошли до норки Крота. Лиска закричала: — Крот Старый Носок, выходи, пожалуйста! Помнишь ли ты, что ты обещал нарисовать мне карту? Мы принесли бумагу. Из норы послышался сначала шум, потом вылез Крот: — Не буду я рисовать тебе карту, ты так непочтенно со мной обошлась в прошлый раз, что я не хочу иметь с тобой дело! Да и к тому же по всему лесу объявлен розыск опасной преступницы, Лисицы-рецидивистки. Первый пострадавший — это сорочье гнездо. Друзья переглянулись. — Вам, детям, нужно сидеть по домам и не рыпаться, а нам, взрослым, нужно ловить ее! Ведь награда за ее поимку — десять рублей. Я слышал, что Капрал Мопс развешивает ее фоторобот по лесу, а еще говорят, что у нее бешенство. Наша Жандрамия обещала поймать ее в теченеи года, но мне как — то неспокойно, ведь за год может всякое случится!  — Простите, простите, пожалуйста, — сказала Лиска, она хотела поскорей замять эту тему, — что я с вами так не почтительно обошлась, Вы ведь и вправду медленно ходите. — Да, что верно, то верно, но не нужно указывать на мои недостатки, нужно гордится моими достоинствами! — ответил Крот. Про себя Лиска подумала, что гордиться -это плохо, но вслух сказала: — Но я очень хочу показать своим друзьям Ваше достоинство: как вы быстро и умело нарисуете карту. Кстати, есть ли у Вас чернила?  — О, да! Я купил их недавно в магазине « Всего помаленьку». На самом деле, у них помаленьку только канцтовары, а всего остального у них нету вообще. А вот, например, в «Лесной избушке» такой богатый ассортимент продуктов, что даже забываешь, что у них нет канцтоваров.  — Вот и прекрасно, — засуетилась Лиска, -сейчас быстренько нарисуем карту и пойдем сидеть дома, а Вы искать Лиску — рецидивистку.  — Ну, я даже не знаю, — стушевался крот. — А хорошо ли пишут чернила? — встрял Парахрюк. Они уже не знали, как раскрутить Крота, чтобы он нарисовал им карту. — Мне бы хотелось посмотреть, как они пишут. — Ну, хорошо, — сдался наконец Крот, — давайте сюда вашу бумагу. И тут Лиска поняла, что бумагу как раз — таки они и не положили в мешочек. — О, смотрите вот и бумага, — сказал Белый Барашек, указав на соседнее с норой дерево. Это оказалось одно из объявлений о поимке особо важной преступницы Лиски — рецидивистки.  — Ой, она уже тут на дереве, — закричал Крот, приготовившись упасть в обморок, — ой, извините, мне пора домой, точнее на поимку Лисицы, прощайте!  — А как же карта? — воскликнул Парахрюк. — Идите до речки Белянки, а там вам кто — нибудь укажет путь, а точнее там уже наверно все заражено бешенством! Лисица уже рядом!  — Ах, если бы ты знал, насколько она рядом, — Лиска закатила глаза, но, подумав, ничего не сказала, -ты уже десять- пятнадцать минут со мной разговариваешь (и целую страницу сказки). Крот стремительно скрылся в норе, махнув на прощание старым друзьям старым носком, а друзья отправились дальше. На Рыбьем Ручье узнать о дороге на Иртыш им не удалось. Как назло, все рыбы оказались немыми. Только Щука, блеснув плавником, прошамкала:  — Буль — буль, идите, буль- буль, отсюда, буль -буль! Лисица- буцевистка, бушинная и, буль- буль, укушенная! — Какой ужас! И здесь одна дизинформация! — взгрустнула Лиска.  — Ну, и подлый же этот Капрал Мопс, всех оповестил уже, — добавил Парахрюк.  — Нет, — возразил Белый Барашек, — во всем виновата сорока, это она его попросила, погрозила и заплатила. — Да нее, — сказала Лиска, — она стала упрашивать его только потому, что ее встревожил Сорочонок!  — Нет, но напугала же ты! — отозвался Парахрюк. — Э, нет! Напугался он сам, а я его спасала! Оставь я его внизу, не исключено, что его кто — нибудь бы съел, возможно даже и мой папа Лисовин. И тогда бы мой папа был объявлен Сорокой врагом народа.  — Да, что тут скажешь, не бывает пророка без чести, разве что в отечестве своем, — попытался пофилосовствовать Белый Барашек. Хотя откуда он мог набраться такой мудрости, ведь он жил только в хлеву со своей мамой Белой Овчиной. -Пойдемте что ли дальше, господа, — изрек он.  — У Белянки перекусим — добавила Лиска. Она совсем выпустила из виду, что перекусить им может помешать тетушка Зимулана Сигизмундовна. Мило беседуя, они пошли дальше, направляясь к Васильковому Полю. На поле Лиска запела: Я маленькая Лиска, Большую я сосиску, Хоп, и проглочу, Во все горло закричу: Я маленькая Лиска, Большую я сосиску, Хоп, и проглочу, Во все горло закричу: . А Барашек запел тоже: Белый Барашек я, Совсем как та свинья, Что рядом со мной идет И песенку поет. — Подпевай! — воскликнул Белый Барашек Парахрюку. Но, не услышав пения, он обернулся: — Где же этот свин, Лиска? Где он? Лиска обернулась вместе с ним. На первый взгляд не было вокруг места, где мог бы расположиться Парахрюк. Но потом они заметили едва шевелящиеся головки васильков и кусочек белой шерсти. Подбежав, они увидели, что это Парахрюк, завернувшись в белое Барашковое одеяло сладко спит, похрюкивая во сне.  — Во, дает! Друг наш любезный! Мы, понимаешь, на Иртыш идем, а он раньше всех с дистанции сошел, почевать решил. — Эй, Парахрюк! Вставай! Не дреми в день деньской! Мы тебя чуть не потеряли. А то тут неподалеку бродит Лисица- рецидивистка, — хохотнула Лиска. Парахрюк, не совсем соображая во сне, пробормотал: -Что? Где? Какая лисица? Да! Есть у меня подружка Лиска, а вам -то что? Сочок мой от второго завтрака можете взять себе.  — Сейчас я тебе такой сачок дам! — гаркнула Лиска, — для бабочек! И вспомнила слова папы Лисовина, что не нужно было брать в дорогу такой балласт в видя его ужина. Насильно растолкав Парахрюка, который бормотал: «Мамочка, дай поспать, можешь съесть мой обед» и всучив ему одеяло, чтобы он нес его, а не лежал на нем, они двинулись дальше. Подойдя к речке Белянке, друзья узрели небольшой лужок, на котором можно было устроить небольшой пикничок, но они совсем не обратили внимание на подозрительные кусты, в которых пряталась Зимулана Сигизмундовна с толстым биноклем на шее. Она высматривала Лиску — рецидивистку, чтобы сначала скормить ей своего племянничка Вяся, потомучто он ей порядком надоел, а потом, сдав ее Капралу Мопсу, получить награду в десять рубликов. Ничего не подозривая, наши герои принялись раскладываться на полянке. Вытаскивалась снедь, зажигался костер, устанавливался котелок, и начинало вариться варево. Коллективно было принято решение, что после еды нужно немного покупаться в речке Белянке, а потом приняться за изготовлением плота. Парахрюк проголосовал еще за дневной сон, но Лиска только грозно зыркнула на него глазами. Когда полилась первая песня «Я маленькая Лиска» после первой закуски, в кустах что — то зашевелилось. Это Зимулана Сигизмундовна, отложила свой бинокль и устало проговорила:  — Нигде что — то не видно этой Лисицы — рецидивистки, зато я вижу кое- что другое, это Лиска — бесплаточница да к тому же еще и с друзьями! Она хотела уж было подойди к ним, но ее опередил племянничек Вясь. Тогда она решила немного подождать и чуть позже вмешаться со своим коронным вопросом о носовых платках. Лиска очень обрадовалась, увидев Вяся, но в то же время она напряглась, вспомнив и о его добротной тетушки. Ее лапы сами собой, нашарив в мешке несколько комплектов носовых платков, шустро рассовала их по лапам товарищей. В том числе и Вяся.  — Вы рядом стоящий джентльмен? -осведомилась Лиска, -тогда получите! В то время как все комплекты были розданы, из — за кустов появилась белая панамка, почему-то мокрая, планировавшая застать всех врасплох. Лиска и Вясь одновременно вскочили. -Это же тетушка Зи…- попытался вскликнуть Вясь, но его голос охрип от такого испуга.  — …мулана Сигизмундовна, — закончила за него Лиска и прошептала, — быстро спрячьте платки за спины! И когда она задаст свой вопрос, предъявите их ей!  — Какой вопрос? — всполошились Парахрюк и Белый Барашек.  — Сейчас узнаете, — сказала Лиска.  — Ой, а вот и вы! — для виду дружелюбно начала Зимулана Сигизмундовна, — здравствуй, Лиска! Ты с собой дружков привела?! Куда же путь держите? Вы разве не знаете, что по близости бродит злобная лисица, вы ее случайно не видели? Говорят, она бешенная, мне это сказал Кардинал Моська, когда развешивал объявления о розыске. Лиска подумала о том, что тут уже тоже всех дизиформировали: «Ох, и быстра же эта Жандармия!»  — А ты что тут делаешь? — обратилась Зимулана Сигизмундовна к своему племянничку, — и где же твой комплект носовых платков? У тебя, как у всякого джентльмена, должно быть их три: для носа, глаз и для рядом стоящей дамы. И не смей ковыряться в носу, когда разговариваешь со старшими!  — Ты про это? — Вясь вытащил из — за спины три новеньких носовых платка. Но он не успел поразить этим Зимулану Сигизмундовну, так как она уже обратилась к Лиске:  — А у тебя, милочка, есть ли четыре носовых платка? Для глаз, носа, для рядом стоящей дамы и рядом стоящего джентльмена? И не смей сморкаться, когда разговариваешь со старшими! Увидев в Лисьей лапе платок, в который та решила браво сморкнуться, она воскликнула:  — Что? Ты пытаешься удивить меня одним единственным носовым платком? А где три остальных? Лиска театрально вытащила из –за спины еще три свеженьких носовых платочка. Одним она смахнула воображаемую слезу, другой падала Зимулане Сигизмундовне, а третий отдала Вясю, который в свою очередь уже обмахивался носовыми платками.  — Ооо! У этого прахвоста уже все четыре платка! Ловко вы меня провели! — удивилась Зимулана Сигизмундовна.  — Ну, а вы сударь? — обратилась она к Парахрюку, -где ваши носовые платки?  — Вот! — не без гордости предъявил Парахрюк Зимулане Сигизмундовне свои платки, а заодно и теплое Барашковое одеяло.  — Какая тонкая работа! — изумилась Зимулана, прельстившись белой шерстью, — вы, наверное, ткали это покрывало у самых лучших швейцарских ткачей!  — Ну, что вы! — засмущался Белый Барашек, прикидывая в уме подходит ли его мама к категории швейцарских ткачей.  — Оно вовсе не от швейцарских ткачей, а от наших, — гордо ответил Парахрюк, — от наших, что не на есть нашинских ткачей, самых лучших!  — Друзья, а не уступите ли вы мне по дешевке эту прелесть? — взмолилась Зимулана Сигизмундовна. Честно признаться, она и сама не знала, для чего ей нужно это одеяло, но оно так напоминало ей огромный носовой платок.  — Извините, тетушка, оно не продается! -ответил Вясь.  — Ах, так! — взбеленилась Зимулана Сигизмундовна, — тогда я заберу у вас его силой, мой дорогой! — и она бросилась на одеяло, и, вцепившись в него всеми своими лягушачьими зубами, стала тянуть его на себя. Парахрюк был свин не робкого десятка, и стал тянуть одеяло на себя. Оно затрещало и безжалостно порвалось на две части. Парахрюк и Зимулана Сигизмундовна разлетелись в разные стороны, держа в зубах по обрывку одеяла.  — Какая досада! — расстроилась Зимулана Сигизмундовна, — а отдайте мне хотя бы эту часть? Я сделаю из нее носовой платочек для моего племянничка, а то он всегда теряет свои платки. По морде Белого Барашка покатилась крупная слеза:  — Как вы могли? Это самое лучшее одеяло самого лучшего ткача, которого я знаю. Лиске стало безумно жаль Белого Барашка, а Парахрюк, потирая ушибленное место, пробормотал:  — Не переживай, Белый Барашек! Может, еще можно его спасти: сшить, заплатку какую поставить… Поверь, я тоже очень расстроен, ведь я так его люблю, на нем так было сладко спать на Васильковом Поле.  — Мы должны его сшить! — воскликнула Лиска, — у нас и нитки есть и игла, вот только я шить, к сожалению, не умею.  — Зато я умею! — вмешалась в разговор Зимулана Сигизмундовна, — мне так нравится это одеяло, что я могу его сшить. Давайте — ка сюда свои нитки с иголкой! И Лиска подала ей все нужное. Парахрюк подал Зимулане Сигизмундовне оторванную часть одеяла, впрочем, не забывая придерживать его за кончик.  — Ооо! — изумилась Зимулана Сигизмундовна, — а нитки -то из того же материала, что и одеяльце!  — Верно, -ответил ей Белый Барашек, — это вы верно подметили, они из одной овчины сделаны. Зимулана Сигизмундовна пристально посмотрела на Барашка, и в голову к ней пришла мысля, из тех что приходит опосля: « А у этого Барашка, поди, такой же недурной мех! Ах, как было бы хорошо сгонять домой за ножницами да половчее отстричь его!» Предаваясь своим размышлениям и хваля себя за находчивость, Зимулана Сигизмундовна взяла иголку с ниткой и начала бережно сшивать одеяло. Примерно через полчаса работы одеяло было готово. Парахрюка размарило на жаре, и он прикорнул на зеленой травке, недалеко от костра. Белый Барашек с Лиской тоже клевали носом.  — А куда же вы путь держите? — обкусывая нитку, поинтересовалась Зимулана Сигизмундовна.  — Мы это, того, на Иртыш идем. — сказала Лиска.  — Вот, кажется, готово, — пробормотала Зимулана. Услышав, что они идут на Иртыш, Парахрюк поднялся во сне и, пошатываясь, как лунатик, подошел к Зимулане Сигизмундовне. Взял у нее одеяло и тут же улегся на него. -На Иртыш? Я про такую речку не слышала, — сказала Зимулана Сигизмундовна, — хотя нет, кажись, слыхала. Как раз родители Вяся любили на нее хаживать, почитай, по два дня и ходили, а не боитесь ли вы? По лесам Лисица —рецидивистка ходит, — вдруг вспомнила Зимулана Сигизмундовна.  — Нет, не боимся! — воскликнул Белый Барашек.  — Какая самоуверенная нынче молодежь пошла! — удивилась Зимулана Сигизмундовна, — а позвольте узнать, как вы планируете со всем своим скарбом переправиться на тот берег Белянки?  — Мы хотели срубить небольшой плотик, — сказала Лиска.  — Вам не стоит утруждать себя, — заявила Зимулана Сигизмундовна, — я знаю, где можно добыть неплохой плот. Когда — то давным-давно, в юности, я работала паромщицей. Тогда это местечко было достаточно оживленное. Каждый день я перевозила зверей на тот берег и обратно. Я сохранила этот плот, как реликвию и как воспоминание о былых днях. Я храню его в гараже у Бобров, где — то за полкилометра отсюда. Вы пока поспите тут, а я пошлю своего племянничка за плотом. «А сама я пока сбегаю за ножницами», — подумала она, но вслух не сказала.  — Когда — то я осуществляла свой перевоз через реку за деньги, — продолжала Зимулана Сигизмундовна, — но вас я перевезу бесплатно, у вас, наверное, и денег нету.  — Да, — хохотнул Белый Барашек, -все украла Лисица — рецидивистка. Зимулана Сигизмундовна испугалась:  — Где же вы ее встретили?  — Она обчистила нас незаметно, — сказала Лиска.  — Эх, жалко, а то я так хочу поймать ее и получить награду, — вздохнула Зимулана Сигизмундовна. Лиска подумала о том, что если вдруг появилась бы настоящая Лисица — рецидивистка, то ей было бы не протянуть и двух дней, больно много на нее охотников заявилось, не то что год, как говорил старый носок.  — Ладно, вы пока подремите, — сказала Зимулана Сигизмундовна, -а Вясь сбегает за плотом, «а я за ножницами».  — Ну, тетушка, я вовсе не хочу идти за плотом! Не смогла бы ты сама спрыгать за ним?  — Цыц, пузатый мелюзга! Молчать и слушать старших, или ты забыл? Почитай отца своего, и мать свою, и тетушку свою Зимулану Сигизмундовну!  — Да, мне тоже мама говорила такое, но про тетушку Зимулану Сигизмундовну там не было ни слова! — удивилась Лиска.  — Времена меняются, милочка, и крылатые фразы тоже! — ответила Зимулана Сигизмундовна. Вясь нехотно поскакал в гараж. Лиска с Белым Барашком соорудили импровизированный навесик и залегли под него. Парахрюк так и не просыпался, а тетушка Зимулана Сигизмундовна поскакала наконец-то за ножницами. Через полчаса, кряхтя, Зимулана Сигизмундовна притащила ножницы. Все спали. Крадучась, она подобралась к Белому Барашку и вонзила ножницы в его густую шерсть. «Кляцк, кляцк», — старалась она кляцкать как можно тише. Когда она обстригла полбока Белого Барашка (другой бок она обстричь не могла, так как Барашек на нем спал), ее взгляд упал на Лискин пушистый хвост. Отстричь сам лисий хвост Зимулана Сигизмундовна посчитала не корректным, поэтому она всего лишь отстригла с него ярко рыжую густую шерсть. Хвост стал куцым, как палка, покрытый розовой кожей. Упаковав всю шерсть в мешочек, Зимулана Сигизмундовна поскакала скорее спрятать его дома и отнести главную улику — ножницы. Про себя она подумала, что хорошо было бы на обратном пути обстричь и другой бок Белого Барашка и всю шерсть с тела Лиски. Жалко, с Парахрюка, кроме щетинки, обстричь было нечего, а щетинка Зимулану Сигизмундовну не прельщала. Вернувшись на поляну, она увидела причалившего на плату племянничка Вяся. Он привязал плот к иве и спрыгнул на берег. Друзья еще почивали.  — Подъем! — крикнула Зимулана Сигизмундовна, — всем просморкать свои носы, протереть глаза, выдать платок рядом стоящему джентльмену или рядом стоящей даме и отправляться в путь! После того как друзья обменялись друг с другом платочками, высморкались и протерли глаза, они пошли к плоту. Вдруг Парахрюк спросил:  — Ой, Барашек, а что это ты так бок отлежал? Ой, Лиска, а где же твой хвост? Барашек с ужасом рассмотрел себя и закричал, Лиска взглянула на свой хвост и простонала:  — Караул! Ограбили! Хвост обкромсали! О! — тут же вспохватилась Зимулана Сигизмундовна, — это она! Я знала, что эта рыжая Лисица — рецидивистка орудует здесь рядом! Всего лишь на полчаса вздремнули, а она уже всех обкромсала!  — Ой, я боюсь! — пропищал Вясь, — с меня и резать — то нечего, вдруг она мне голову отрежет?!  — Не бойся, мой племянничек, мы позовем Жандармию! Кардинала Моську, Капрала Мопса, Сержанта Болонку и самого пресамого мелкого солдата Бульдога! Они обезвредят эту злодейку. Но ведь Парахрюк, Белый Барашек и Лиска прекрасно знали, что в природе нет никакой Лисицы — рецидивистки. Так кто же так подло обстриг их? Но благодаря многим проволочкам на пути, в том числе и сегодняшнему послезавтракову и послеобеденному сну, у них уже не оставалось времени искать обидчика. Все же до наступления темноты им нужно было дойти до места назначения, поэтому они попросили Зимулану Сигизмундовну поскорей переправить их на плотике на другой берег. Покидав пожитки и самих себя в плот, команда двинулась в путь. Вясь стоял на берегу и помахивал им тремя платочками. Зимулана Сигизмундовна категорически отказалась его брать с собой, опасаясь, как бы Вясь не увязался с компанией на Иртыш.