Лучшие Друзья

В ту же ночь Оливер не смог заснуть. Он беспокойно ворочался на кровати не в силах поверить, что Дженни влюблена в него. В его голове образовалось множество вопросов, которые, словно мухи, не давали ему покоя. Как долго Дженни влюблена в него? Почему она молчала об этом? Что ему делать, когда она очнётся? Как себя вести? Оливер пытался думать о чём-нибудь другом, но мысли всё равно возвращались к Дженни. Он хотел бы услышать от неё ответы на волнующие его вопросы, но понимал, что у него вряд ли получится узнать. Со стороны это будет неимоверно глупо, если он подойдёт к Дженни сразу после выписки и спросит, правда ли, что она влюблена в него? А если... Оливер крепко ухватился за мысль, что пришла ему в голову. А если это неправда? Что если Оливия соврала ему? Обиженные и разочарованные девушки способны на многое. На ложь и подавно. Может быть Оливия в отместку за то, что они расстались, хотела вывести его из душевного равновесия? Но это было мало похоже на правду, ведь она говорила со злости, а как известно: человек в гневе в основном говорит правду. Да и не могла она так быстро выдумать что-то про Дженни. Оливер прикрыл своё лицо руками и тяжело выдохнул. Как же много вопросов, но так мало ответов. Переживания и частые размышления о ней не прошли для Оливера без последствий. Из-за недостатка сна он стал вялым и неуклюжим, а об учёбе и говорить нечего. Его оценки плавно опускались вниз. Оливер пытался взять себя в руки, но выходило у него так себе. Всё закончилось в конце мая, когда было объявлено, что жертвы нападений очнулись и идут на поправку. Оливер выдохнул с облегчением. Но как ни странно, беспокойства эта новость не убавила. А что ему делать, когда он встретится с Дженни лицом к лицу?.. Дженни выписали. Она не без облегчения покинула медпункт, размышляя о том, что в этом году она слишком зачастила с визитами к Мадам Помфри. Надо бы прекратить устоявшуюся традицию. Дженни чувствовала себя просто замечательно: у неё было ощущение, что она выспалась на год вперёд. Правда ей очень хотелось есть. Она решила отправиться прямиком в Большой зал, где как раз по случаю выздоровления больных и завершению неспокойного времени устраивали пир. — Дженни! — послышалось впереди. Браун увидела, как к ней на всех порах мчатся девчонки. Дженни охнула, когда Кэти едва не повалила её на пол, крепко стиснув за шею. Через мгновение на них обеих налетела Алисия, чуть не зарядив рукой в переносицу Браун. Анджелина присоединилась самой последней, но зато она обняла настолько крепко, что казалось, она могла запросто сломать рёбра. — Мы так переживали! — пребывая в чувствах, воскликнула Кэти, когда их объятия распались, и всхлипнула. В её глазах застыли слёзы, и они текли по её румяным щекам. Дженни испуганно вдохнула в себя воздух и обняла расплакавшуюся Кэти. — Ну-ну, ты чего? — усмехнулась Дженни, успокаивающе поглаживая Кэти по спине, будто маленького ребёнка. — Я просто рада, что с тобой всё хорошо, — проговорила Кэти, вытирая слёзы. Она всхлипнула и улыбнулась. — Я тоже рада, что всё хорошо, — произнесла Браун, мягко улыбаясь. — Пойдёмте, я очень хочу есть. Девушки дружненько пошли в Большой зал. — Пока ты лежала в медпункте столько всего произошло! — сказала Анджелина, не скрывая своей широкой улыбки. Её распирало рассказать всё и вся. — Точно! — поддакнула ей Алисия, радостно захлопав в ладоши. — Что же?.. — нетерпеливо спросила Дженни. Девушки переглянулись между собой и одновременно заявили: — Вуд расстался с Эванс/мымрой! Дженни непонимающе захлопала ресницами, оглядывая подруг. Что? Оливер расстался с Оливией? Такого... Такого быть не может! Она помотала головой, будто не верила в происходящее. Анджелина внимательно глядела на подругу, которая пребывала в смешанных чувствах, и ожидала от неё радости или хотя бы облегчённый вздох. Но ни того, ни другого она не увидела и не услышала. Дженни что-то не спешила радоваться тому, что Оливер расстался с Эванс. — Почему? — первое, что спросила она. — Тебя волнует почему? — удивилась Анджелина и вскинула брови. — Самое главное, что Оливер теперь свободен. У тебя есть шанс. Дженни передёрнула плечами: неужели, это произошло из-за неё? Девушка вновь мотнула головой. Вот ещё! Возомнила себе. Она несколько недель пролежала в больничном крыле, как они могли из-за неё поссориться? Наверное, они разругались из-за какой-нибудь там тактики или стратегии по квиддичу, вот и всем кажется, что они расстались. С кем не бывает. Девушки вошли в Большой зал. Взгляд Дженни зацепился за Оливера, сидящего рядом с Перси. Было как-то непривычно. Обычно рядом с ним находилась Оливия, которая презрительно фыркала, глядя на неё. А сейчас он был таким... Одиноким? Дженни нервно потеребила манжету. Интересно, как они будут общаться? Как раньше, до Оливии, или как в этом году, изредка? Дженни не спешила подходить к столу факультета Гриффиндора. Она нерешительно топталась на месте, чувствуя себя как-то неуютно, но её сзади подтолкнула Анджелина. Оливер заметил Дженни не сразу, но когда она оказалась в поле его зрения, то он в сию же секунду поднялся со скамьи и направился к подруге. Сердце девушки при виде идущего к ней навстречу Вуда затрепетало в ожидании чего-то необычного. Алисия решила, что им делать рядом с подругой нечего, и уволокла подруг подальше, которым так и хотелось понаблюдать за всем происходящим с более близкого расстояния. Оливер остановился перед Дженни на расстояние вытянутой руки, и она посмотрела ему в глаза, смущённо улыбнувшись. Парень немного растерялся. Он почувствовал какую-то скованность. Он не мог заставить себя посмотреть Дженни прямо в глаза. Ему за многое было стыдно перед ней. Во-первых, он не смог её защитить. А, во-вторых, не заметил её чувств, которые она питала к нему. Возможно которые питает до сих пор. — А вот и я, — пролепетала Дженни, чувствуя, как начинает волноваться и краснеть. На них двоих начинали хитро подглядывать, и от этого ей становилось страшнее. — Вроде как живая, — тихо пробормотала она. Взгляд Вуда стал строже, и Дженни поджала губы в тонкую линию, осознав, что ляпнула лишнее. Она пыталась подобрать нужные слова, но в голову вообще ничего не приходило. Оливер нервно дёрнулся и неуверенно подался вперёд. Он заключил Дженни в объятия, в которых девушка едва не задохнулась. Но вовсе не потому, что Оливер обнял её слишком крепко, а из-за нахлынувших на неё чувств. Объятия быстро распались, но даже небольшого количества времени Дженни вполне хватило, чтобы ощутить зарождающееся счастье внутри себя. Они сели за стол. Дженни расположилась рядом с Оливером, хотя ей хотелось сесть рядом с Кэти, однако свободное место с ней было уже занято. Дженни поймала на себе хитрый взгляд Джонсон и густо покраснела. Перед началом пира Профессор Дамблдор как всегда выступил перед ними с красивой и воодушевляющей речью, присудил четыреста очков Гарри и Рону, и факультет Гриффиндора получил Кубок школы ещё на один год, после чего начался торжественный пир. У Дженни от одного вида и запаха еды потекли слюни. Когда первый голод притупился, то она решила дать еде немного перевариться и огляделась вокруг. Все ученики были такими радостными, что это настроение передавалось и ей. С лица Дженни долго не сходила улыбка. Для неё нынешний учебный год оказался сложным и переломным, но сейчас девушка была полна сил и бодрости, и это не могло её не радовать. Дженни повернулась назад. За столом факультета Слизерина она увидела Маркуса Флинта, а рядом с ним сидела... Оливия? Дженни не поверила в увиденное. Эванс переметнулась к самому злейшему и ненавистному сопернику Оливера? Девушка внезапно ощутила невесомое прикосновение к своей ладони и повернула голову. — Всё хорошо? — спросил Оливер. — Куда это ты смотришь? — он посмотрел туда, куда глядела подруга, и хмыкнул. Ну, кто бы сомневался. Видимо, Оливия, чтобы поднасолить ему ещё больше, решила стать другом Флинта. Однако Оливер не испытывал обжигающее чувство ревности или обиды. Ему было всё равно. Пусть Оливия общается с теми, с кем хочет. Это уже не его дело. Расставание с Оливией Оливер перенёс достаточно легко. Он несильно переживал, что порвал с девушкой, несмотря на то, что это были его первые отношения. Хотя, когда он видел Оливию в Большом зале, ему становилось стыдно. Эванс метала такие тяжелые взгляды, что Оливеру порой казалось, что она проклинает его на десять поколений. Однако вскоре и стыд перед ней прошёл. — Прости, — пробормотала Дженни, вернув внимание Оливера к себе. — Я узнала, что вы поссорились. Мне очень жаль. — Мы не поссорились, а расстались, — как ни в чём не бывало, ответил Оливер. — Всё хорошо, не переживай, — он мягко улыбнулся Дженни, и та кивнула ему, вернувшись к прерванной трапезе. Вуд какое-то время понаблюдал за ней, а потом тоже отвернулся, ощущая, как от его мыслей краснеет шея. Незаметно промелькнул остаток последнего семестра. Все разъехались по домам. По приезде домой Дженни обрадовали: Мистер Браун заявил, что они едут на море. Поскольку они давно не выбирались за пределы города, да и последние события — нападение на их любимую дочь — знатно вытрепали им, родителям, нервы, то Мистер Браун подумал, что отдых им не помешает. Билеты на ближайший рейс поезда были уже куплены, а чемоданы собраны. И Брауны отправились в путь. Для Дженни отдых с семьёй стал отличным шансом отдохнуть от школьной суеты и личных переживаний, в которые она оказалась по самое горло. Чего не скажешь, конечно, об Оливере. Для него лето превратилось в череду серых, длинных и долгих дней. Он все летние каникулы провёл за размышлениями об отношениях с Дженни. Новость о её чувствах до сих пор не укладывалась в его голове. Дженни же была перед его носом! Неужели, он был настолько слеп, раз не заметил, как она на него смотрит? Видимо, ему пора покупать очки. Оливер решил проанализировать последние несколько лет и пришёл к выводу: Дженни влюблена в него достаточно долго, около года точно. Вуд испуганно втянул воздух. Он вспомнил холодный октябрьский день, а перед глазами появилось выражение лица Дженни. Тогда он сказал ей, что хочет начать встречаться с Оливией. А она на его слова улыбнулась. Улыбнулась так болезненно. — Я дурак, — сказал Оливер и треснул себя по лбу. Получается, он в тот момент разбил ей сердце. Но Дженни всё равно порадовалась за него, несмотря на то, что ей было плохо. Теперь Оливеру стало понятно, почему она так быстро убежала! Почему она практически не пересекалась с ним и не разговаривала. Она не хотела лишний раз ранить своё сердце. Оливер также вспомнил свою фразу, адресованную ей: «Ты же моя лучшая подруга». Наверное, этим он расстроил её ещё больше. Стало стыдно. Оливер разозлился на самого себя и пару раз глубоко вздохнул, пытаясь унять бурю эмоций внутри себя. Какой же он всё-таки кретин! Дженни приехала за две недели до окончания каникул. Оливер был рад её приезду. За это время он столько раз хотел написать ей, но боялся, что как-то ранит девушку, что получалось у него, кстати, очень хорошо. С отдыха Дженни привезла много сувениров семье Вуда и ему самому. Она выглядела такой счастливой и отдохнувшей, что парень не мог нарадоваться этому. Небольшая передышка от всей суеты, в частности от него самого ей пошла на пользу. Остаток каникул Оливер старался больше времени проводить с Дженни, чему та была рада. Они общались так же, как и раньше, до Оливии и казалось, что между ними всё осталось по-прежнему. Но начался новый учебный год. В первый день Профессор Дамблдор прискорбно сообщил, что Хогвартс будут охранять парочка дементоров, прибывших из Азкабана, для того, чтобы поймать Сириуса Блэка. Многие ученики встрепенулись: дементоры — самые ужасные существа, каких только можно представить. Правда, это событие как всегда мало волновало Оливера, у которого голова была забита одним только квиддичем и Дженни. Если с квиддичем всё было понятно: для парня нынешний учебный год был последним, поэтому ему хотелось, чтобы Кубок школы по квиддичу достался именно Гриффиндору, то ситуация с Браун — нет. Оливер не понимал, что творится с ним. Внутри него стали зарождаться совершенно иные чувства к Дженни. Если раньше он мог смело сказать, что она его лучшая подруга, то теперь ему было сложно повторить это заявление. Дженни начала привлекать его как девушка. Оливер всё чаще ловил себя на мысли, что внимательно рассматривает её. Конечно, он знал каждую её родинку и шрам, ведь они с детства вместе. Но Оливер только сейчас заметил, что она на самом деле красивая. Нет, Дженни бесспорно симпатичная девушка, однако парень этого как-то не замечал или не обращал внимания. Вуду хотелось удариться головой об стенку. Он совершенно запутался в своих чувствах, из-за чего снова стал невнимательным и рассеянным — даже на первом матче против Пуффендуя он пропустил мяч, позволив сопернику заработать очки, потому что вновь задумался о ней. Оливер отругал себя за это и решил выпустить всю злость в матче. Но даже так команда Гриффиндора проиграла, что пошатнуло уверенность Вуда в том, что они выиграют Кубок школы по квиддичу. — Не переживай, Оливер, — после матча Дженни сумела перехватить парня возле мужской раздевалки. — У вас есть целых три матча! Вы ещё сможете заработать нужные очки, — она мягко обхватила его ладонь и посмотрела ему в глаза. Вуд, не мигая, глядел на неё. — Я верю в вас. А особенно в тебя. Ты же самый лучший капитан и вратарь школы! Да чего уж школы, мира! — с жаром произнесла Дженни, чем смутила Оливера. Он ей благодарно кивнул. И тут произошло нечто невероятное! Вуд шагнул к Браун и заключил её в объятия. Дженни вспыхнула словно зажжённая спичка, и у неё перехватило дыхание от того, что она стоит в пустом коридоре в обнимку с Оливером. Сердце застучало где-то в горле. Стало невыносимо жарко. В голове лишь крутилось: «Боже! Боже! Боже!». Дженни, погрузившись в собственные ощущения, так и не услышала, как быстро билось в груди Оливера сердце, и не заметила, как его щёки и кончики ушей покраснели. — Спасибо тебе, Дженни, — пробормотал Оливер и отстранился от неё. Браун, всё ещё не поднимая головы, кивнула ему. После этого момента в голове Оливера что-то щёлкнуло, и он не мог совладать со своими желаниями. Ему хотелось всячески прикоснуться к Дженни или как-то рассмешить её, чтобы услышать её заливистый смех. А ещё... Он ревновал её. Столь неожиданные изменения не нравились Вуду, ведь это полнейший бред ревновать свою лучшую подругу к кому-то другому. Но, даже осознавая всю ситуацию, ему было сложно унять бурю эмоций, что копилась у него в душе, когда он видел Дженни, спокойно беседующую с каким-нибудь парнем. А особенно он ревновал её к Маркусу Флинту, которому так и хотелось запустить в лицо квоффл, чтобы он и не думал смотреть в сторону Браун. — Оливер. Эй, Оливер, — позвал Перси и помахал рукой перед его лицом. Парень моргнул и обратил внимание на Уизли. Они вдвоём выходили с урока Зельеварения и, видимо, он настолько задумался, что замер на месте. — Что? — спросил Вуд. — Ты опять задумался. Оливер ответил, что обдумывал план тренировок, и Перси кивнул головой. Вуд решил поскорее ретироваться, сказав, что ему нужно проверить мётлы для сегодняшней тренировки, махнул Перси рукой и пошёл вперёд. По пути в комнату, где хранились мётлы, он увидел для себя пренеприятную картину: Дженни говорила с Флинтом. И, судя по её злобному выражению лица, они говорили о чём-то неприятном. Он немедленно направился к ним и придумывал самые изощрённые способы убийства придурка-Маркуса. — Вау, кого я вижу. Оливер Вуд собственной персоной, — проговорил Маркус, оглядывая парня насмешливым взглядом. — Что тебе надо от Дженни? — грозно спросил Оливер, нахмурив брови. — Ничего особенного, — беспечно ответил Маркус и ухмыльнулся. — Просто рассказывал ей о том, что я теперь свободный парень. — Свободный? — удивился Оливер, вскинув брови. Интересно, а как же Оливия? Они же больно вдвоём веселились под конец учебного года за одним столом. Получается, они теперь не общаются? — А как же Оливия? — С ней было прикольно, но нам оказалось с ней не по пути. Ты, кстати, в курсе, что она перевелась в другую школу? — Нет. — А зря. Бывшая же всё-таки, мог бы хоть немного поинтересоваться о ней, — сказал Маркус, наблюдая за реакцией парня. Оливер заметно напрягся, а это означало, что он задел неприятную для него тему, чем весьма был доволен. — Но да ладно, — всё внимание Маркуса вновь переключилось на Дженни, которая молча наблюдала за всем происходящим со стороны и недовольно хмурилась. — Браун, не хочешь прогуляться со мной? — обратился он к ней, и его рука потянулась к её подбородку. Как только Оливер увидел, что Флинт тянет свои грабли к лицу Дженни, то кровь ударила ему в голову. Он среагировал моментально: перехватил его запястье и крепко сжал, не давая и шанса коснуться девушки. Дженни удивлённо посмотрела на Оливера и заметила, как его желваки на лице дёрнулись. — Не прикасайся к ней, — потребовал Оливер и бросил разгневанный взгляд на Маркуса, словно пытался его сжечь. Флинт скривился и выхватил из сильной хватки свою руку. — Только посмотрите, кто-то, кажется, ревнует, — его губы исказились в злобной ухмылке. — Интересно почему? Раньше же Браун была безразлична тебе. Ты веселился вовсю с Оливией. А теперь вернулся обратно к лучшей подружке. Не надоело метаться туда-сюда? Или непостоянность в твоём характере? — Да я тебя... — процедил сквозь зубы Оливер и сжал руки в кулаки. Он шагнул к Маркусу с твёрдым намерением выбить ему все зубы, но почувствовал, как его потянули за предплечье. Он посмотрел на Дженни, что вытаращилась на него и на её дрожащие ладони. — Лучше не трогай его. Тебя могут отстранить от будущих матчей, — напомнила ему Дженни. Оливер посмотрел на Флинта. Тот, поймав на себе недоброжелательный взгляд, оскалился. Вуду пришлось приложить все силы, чтобы не врезать ему. Его всего колотило от возмущения, но присутствие Дженни и её слова подействовали на него отрезвляюще. Он схватил её за ладонь и повёл прочь. У Дженни от произошедшего дрожали колени. Она впервые видела Оливера в таком возбуждённом состоянии. Он ещё никогда так бурно не реагировал на Флинта. Да, он мог ненавистно зыркнуть в его сторону или же ответить ему что-то колкое, но чтобы он захотел ударить... Это надо было постараться разозлить его. Но почему Оливер так резко отреагировал на его слова. Неужели... Он ревнует? После той сцены Оливер неожиданно осознал: он по уши влюбился в Дженни Браун. Вот откуда у него ревность и непонятное желание находиться рядом с ней. Признание самому себе в этом выбило Оливера из колеи. Он не знал, что теперь ему делать. Оставить всё как есть? Нет. Ни за что. У него с Дженни был последний учебный год в стенах Хогвартса, а что будет потом — неизвестно. Они разойдутся кто куда, а терять Браун Оливер не хотел. Но и признаваться ей он тоже не спешил. Ему почему-то казалось, что она откажет. Она столько времени страдала от безответных чувств, что возможно перегорела к нему. Однако Оливер всё равно лелеял надежду, что Дженни всё-таки согласится встречаться с ним. Он высчитывал, когда же удобнее, по его мнению, признаться ей. Но когда наступали те самые «удачные» дни, смелость покидала Оливера, и он гордо отмалчивался, мысленно называя себя придурком. Дженни тоже желала признаться Вуду, но страх того, что он не разделит её чувств, не оставлял её. Она, конечно, заметила странные изменения в поведении Оливера — взять к примеру ту же сцену ревности с Флинтом — но настойчиво убеждала себя в том, что ей просто кажется. Маркус Флинт — давний враг Вуда. Понятное дело, ему будет неприятно, если тот будет флиртовать с его лучшей подругой. Оливер правда любит её, но как друга. Лишь Анджелина, наблюдая за всем происходящим со стороны, хваталась за свою голову и испытывала испанский стыд за них обоих. — Вот скажи мне, Алисия, как можно быть такими глупыми? — риторически прозвучал вопрос из её уст. Алисия покачала головой. — Я, конечно, натыкалась на множество книг, в которых герои любили друг друга, но боялись признаться партнёру в этом, — вмешалась в разговор Кэти. — Но по крайней мере они в конце-то концов признавались. — И не говори, — поддакнула Алисия. — А эти двое отмалчиваются, будто партизаны. — Ещё немного и я разозлюсь, — сказала Анджелина, хмурясь. Её очень раздражало, что ни Оливер, ни Дженни не собираются делать первые шаги навстречу друг к другу. Их от общего счастья отделяли всего лишь заветные слова: «Ты мне нравишься». Даже близнецы Уизли подтрунивали над этой забавной ситуацией. Все видели, что Дженни и Оливер неровно дышат друг к другу. Да даже слепой человек мог смело сказать: «Эти двое влюблены». Но Дженни и Оливер либо не замечают этого, либо старательно делают вид, что не замечают. Хотя Анджелина была уверена, что здесь подходит именно первый вариант. — Давайте их как-то подтолкнём, а то они так до старости молчат будут, — предложила Кэти и хитро улыбнулась. — Ага, — кивнула Анджелина и прищурилась, наблюдая за тем, как парочка о чём-то весело переговаривалась. — Закроем их в коморке для швабр? — хихикнула Алисия, прикрывая рот ладошкой. — Лучше ударим их швабрами по голове. Может, мозги встанут на место, — буркнула Джонсон. В конце концов Анджелине надоело наблюдать за сим цирковым представлением, и она конкретно насела на Дженни, твердя ей о том, чтобы она как можно скорее призналась Оливеру. Она приводила множество аргументов в пользу этого решения. При поддержке подруг ей удалось это сделать, и Дженни нехотя, но согласилась. — Признаюсь Оливеру на Рождество, — провозгласила Браун, на что Анджелина облегчённо вздохнула. На Рождественские каникулы Дженни решила остаться в Хогвартсе. Её родители собирались отправиться в Эдинбург, в гости к сестре мамы, у которой они не были вот уже несколько лет. Но Дженни не горела желанием проводить время у тёти, у которой, к слову, было неимоверно скучно, а предпочла остаться в замке в окружении друзей и предрождественской суеты. На Рождество выпало много снега, что радовало Дженни, но украшенный к скорому празднику Большой зал привёл её в восторг ещё больше. Он выглядел просто потрясающе! Посередине зала стояла огромная пушистая ель, принесённая Хагридом из леса и украшенная разноцветными шариками. На стенах висели рождественские венки из белой омелы и ветвей остролиста, а из Заколдованного Потолка падал тёплый и сухой снег. Дженни не могла не проникнуться духом Рождества и решила украсить свою комнату тоже, после чего от души наелась мандаринов, из-за чего у неё от переедания пошла сыпь, но она быстро сошла на нет. Оливер, прознав, что подруга остаётся в Хогвартсе, решил остаться тоже. Он написал родителям письмо, в котором сообщил, что он, как и Дженни, будет праздновать в Хогвартсе, и те поддержали его решение. Он твёрдо решил, что на Рождество признается Дженни. Пусть она его отвергнет, но он всё-таки признается ей, откроется. Помолчать он ещё всегда успеет. Оливер предложил Браун провести Сочельник вместе, у него в комнате, и та, на удивление, быстро согласилась. На этом Вуд понял: пути назад не было. Нужный день и нужное время настали для Дженни слишком быстро. Она не спеша брела в сторону комнат мальчиков и чувствовала, как у неё от волнения подкашиваются коленки, а ладони начинают потеть. Дженни покрепче сжала коробку с подарком для Оливера. Она решила отдать подарок ему немного раньше. Она подошла к двери, ведущую в комнату Оливера, и остановилась. Было как-то страшновато входить. Неизвестность пугала. Но ведь ничего катастрофического произойти не должно, не так ли? Дженни глубоко вздохнула и открыла дверь, сразу же натягивая на лицо улыбку. — П-Привет, — её голос предательски дрогнул. — Привет, Дженни, — Оливер поднял голову и подарил подруге одну из своих ласковых улыбок, от которой Браун была готова раскраснеться на месте. — Проходи, — девушка сделала несколько шагов дальше по комнате, застыла перед кроватью, на которой как раз-таки сидел Оливер, и опустила голову, чувствуя, как от смущения начинают пылать её уши. — Ты чего? — её плечи вздрогнули, и она подняла голову. — Э-эм... — запнулась Дженни. Её взгляд беспокойно заметался по комнате. — Я решила подарить тебе подарок прямо сейчас... Не хочу ждать утра, — сказала она и улыбнулась. — Правда? — удивился Оливер. Она кивнула. Браун протянула ему коробку в цветастой обёртке и смущённо пробормотала поздравления. Оливер принял подарок и мысленно отметил, что Дженни как всегда педантично подошла к выбору цветов. Сама обёртка была жёлтой, а ленточки красные. Эти цвета символизировали Гриффиндор. Вуд принялся развязывать ленточки, а сама Дженни присела на его кровать. Внутри коробки лежал тёмно-бордовый свитер с горлом и такого же цвета шарф. — Я знаю, как ты любишь эти колючие свитеры, — улыбнулась Дженни. Она, конечно, не разделяла страсть Оливера к подобным колючим водолазкам, но всё же подумала, что было бы классно подарить ему что-то из этой серии одежды. — Здорово, — только и смог вымолвить Оливер. Он с интересом оглядел свитер. Он точно будет надевать его на все случаи жизни. На дне коробки лежало что-то ещё. Оливер выгреб оттуда несколько листов бумаги, а после удивлённо посмотрел на Дженни, которая немного зарделась. Это были её рисунки. Вуд знал, что Дженни не особо любит демонстрировать свои работы, и сам факт того, что она осмелилась показать ему их, польстил ему. На этих рисунках был нарисован он. Причём таких портретов было несколько. И все они были написаны великолепно. — Если тебе они не понравятся, то ты можешь смело выкинуть их, — произнесла Дженни и почесала бровь. Оливер отложил подарки в сторону и, повернувшись лицом к Дженни, обнял её. Та уткнулась носом в плечо парня, вдыхая запах мыла. Этот аромат полностью укутал Дженни, и она невольно расслабилась в его объятиях. Как же хотелось остаться в них подольше! Но как говорится: «Хорошего должно быть понемногу». Дженни отсела подальше от Оливера и опустила голову. Сердце беспокойно билось в её груди. Не этот ли самый момент признаться? Дженни посмотрела на Оливера и открыла рот. — Позволь мне кое-что сказать тебе, — тут, её перебил Оливер. Он протёр вспотевшие ладони об край свитера. Мда уж. Он не волновался так даже, когда предлагал встречаться Оливии. Да чего уж там говорить, он вообще не волновался по этому поводу. Просто предложил и всё. Дженни поджала губы. Нет! Лучше она начнёт. — Можно я скажу первой? — попросила девушка. — Х-Хорошо, — кивнул парень, удивлённый её настойчивостью. Дженни заправила выбившуюся прядь волос за ухо и принялась хрустеть суставами пальцев. Все напутственные слова Анджелины напрочь вылетели из её головы. — Я очень рада дружить с тобой вот уже десять лет. Всё это время ты меня защищал, опекал, а ещё ты заботился обо мне. За время нашей дружбы ты стал для меня намного больше, чем просто другом. Я хочу сказать, что... Что... Ты... То есть я, вернее... — Дженни нахмурилась. Ей не понравилось то, как она начала своё признание. Но исправить она уже ничего не могла. — Мне всё равно на то, что ты скажешь на мои слова, но я больше держать в себе, — быстро протараторила Дженни, ощущая, как волнение охватывает её тело. Но она пыталась всеми силами подавить его, чтобы говорить более-менее разборчиво. Оливер с интересом глядел на подругу, которая внутренне с чем-то боролась, но молчал, терпеливо ожидая её слов. — Я... Я давно хотела тебе рассказать, но, но мне постоянно что-то мешало, то ли мой страх, то ли неуверенность или всё вместе... — она сделала глубокий вдох. — Ты мне нравишься, Оливер Вуд! — воскликнула Дженни, чувствуя на душе и некое облегчение, и беспокойство. Её пальцы рук задрожали, и дабы как-то угомонить дрожь, она сжала рукава своего свитера. Дженни зажмурилась. Ей хотелось убежать. Она боялась реакции Оливера на её столь откровенные слова. Да, он возможно откажет ей, возможно прогонит её из комнаты и возможно перестанет общаться. Но Дженни надоело молчать! Лучше она признается сейчас, чем будет продолжать жить с разъедающими душу чувствами. Дженни ощутила, как чужие тёплые шершавые ладони нежно обхватили её горящие от смущения щеки, а затем почувствовала приятное, влажное тепло на своих губах. Девушка вмиг распахнула глаза и со жгучим смущением уставилась на парня, который с особой нежностью целовал её. Она, пребывая в глубоком состоянии удивления, даже не ответила на поцелуй, но и не прервала его. Она неподвижно сидела на кровати, практически не дыша. Оливер разорвал поцелуй. — Ты мне тоже нравишься, Дженни Браун, — дрожащим голосом заявил он. Она встретилась с его пронзительным взглядом и ощутила, как сердце учащённо забилось в её груди. Он сумел заметить, как в этот момент её зрачки расширились, а на щеках появился заметный румянец. — Так ты... Будешь моей девушкой? — спросил Оливер, прекрасно понимая, каков будет её ответ. Дженни улыбнулась ему. Она бросилась в объятия парня, едва не заваливая того на спину. Оливер покраснел до корней волос и покрепче обнял талию Дженни, с нежностью поцеловав её в лоб. Девушка подняла голову и ощутила горячее дыхание на своих губах. Оливер поцеловал её. Едва он коснулся её губ, то тут же почувствовал, с каким рвением Дженни стала тянуться к нему. И пусть она это делала не совсем умело, но она целовала его в ответ, что приятно порадовало Оливера. После, Дженни уткнулась носом в его покрасневшую шею, пытаясь таким образом скрыть собственное смущение. Всё происходило будто во сне. Дженни даже боялась в какой-то момент проснуться и осознать, что происходящее неправда. Оливер расслабился. Вся тревога вмиг улетучилась, оставляя сладкое чувство удовлетворения. С этого момента официально Дженни не его лучшая подруга, а его девушка. Большего ему и не надо.