Перо, Чернильница и Бумага

Солнце, заливавшее комнату, было настолько ярким, что, открыв глаза, я даже поморщился – и зажмурился. Захотелось чихнуть. Я выпростал руку из-под одеяла и долго смотрел на проступившие под кожей вены. Пальцы стали тоньше, кожа – как-то прозрачнее… Сколько же я болел? Голова немного кружилась, но я, наплевав на инстинкт самосохранения, попытался сесть. И преуспел. Правда, количество пальцев на руке немедленно заколебалось от шести до восьми, но и это уже была победа, как я рассудил. В комнате было чисто и пусто. Я прислушался – тишина. Спустив ноги на ставший палубой пол, я задел ночную вазу. Посмотрел на неё – и меня передернуло, когда я представил себе, чем еще тут был вынужден заниматься виконт, кроме как готовить еду и развлекать заскучавших Пита и Клауса. Сэ… Дети… Надо бы их найти. А то кто его знает… Проснувшееся беспокойство придало мне сил – я с трудом доплелся до двери, открыл её, выглянул в коридор. Никого. Впрочем, дразнящий божественный аромат шадди выдал не только присутствие в доме живых людей, но и их местонахождение. Я дотащился до двери в кухню, вошел и в изнеможении прислонился к стене. Братьев не было видно. Виконт стоял спиной ко мне и колдовал у плиты. - Здравствуй, - выдохнул я. - Здравствуй, - не оборачиваясь, ответил он. Я сделал еще пару шагов и тяжело опустился на ближайший стул, пытаясь справиться с разочарованием: всю дорогу от комнаты до кухни во мне теплилась надежда, что всё уже закончилось. Завершилось. Причем не как-нибудь, а хорошо. Что вот-вот за поворотом я наткнусь на неугомонных младших Приддов, а на кухне будет священнодействовать добрый старый глухой на одно ухо Марк. Не сбылось. Ну, что ж, могло быть и хуже. По крайней мере, все живы и – кроме меня – здоровы… Ведь живы же? Живы же, да? - Эй… А где.. дети? – Сэ промолчал. Я почувствовал, как сердце пропустило удар. И, испугавшись, позвал его по имени – впервые за всю свою жизнь. – Эй… Арно! Где они?.. На этот раз он медленно повернулся, поставил передо мной чашку с напитком и поднял голову. Я заглянул ему в лицо и обмер, увидев на месте черных глаз две сияющие радужные бездны. - Клауса и Питера Приддов больше нет… – Улыбнулось чудовище. И исчезло. - Монсеньор, - в кухню заглянул обеспокоенный Марк, - Монсеньор, что-то случилось? Я оттолкнул его и, путаясь в полах халата, взлетел вверх по лестнице. - Питер!!!! – Заорал я. – Клаус!!! Вы где?!!!! Дом ответил молчанием. Я думал, что знаю, что такое Ужас. Что такое Боль. И что такое Отчаяние. Как оказалось, я ошибался. По-настоящему я узнал это только сейчас.