Умение любить.

— Д-дотти? — Инстинктивно Наташа отошла в сторону, пропустив Андервуд в квартиру, и, пытаясь удержаться на ногах, снова закрыла дверь. — О, детка, как я по тебе скучала! —Брюнетка сразу прошла вглубь квартиры, Романофф, шатаясь, поплелась за ней. Прибышая подруга бесцеремонно схватила с барной стойки оставшуюся бутылку виски и повернулась к рыжей, которая была бледна словно мел. — Ты покра-а-силась? — Первое на что обратила внимание едва ли не падающая Наташа, от чего бывшая блондинка слегка засмеялась. — Ну, знаешь, захотелось образ сменить. А я вижу, у тебя тут весело. — Дотти обвела взглядом всю комнату, остановившись на пьяной Романофф, которая ненормально улыбалась. — Кажется, что в тебе сейчас месячный запас алкоголя. — Мой муж м-мне *ик* изменял, был игроко-о-ом, задолжал кучу ба-а-абок, из-за чего м-моя дочь, м-моя маленькая девочка мертва... — Наташа чуть ли не захлебнулась воздухом, а затем сглотнула слезы и, пошатнувшись, продолжила: — Теперь с меня-я-я требуют этииии... *ик* как их... деееньги! Ну! А я *пх...* просто... ненавижу весь мир. Да, детка, это действительно убл... ювл... увлекательнооо! Смеясь, рыжеволосая снова покачнулась, но уперлась плечом в стену, что спасло от падения. Развернувшись так, чтобы она могла полностью опереться спиной о стену, девушка стала медленно сползать на пол. И теперь... она не смеялась, а рыдала, сжав волосы на голове до белых костяшек на руках. — Милая, тебе нужно поспать. — Дотти встала перед ней на колени, как и Наташа не заботясь об осколках на полу. Она аккуратно освободила рыжие пряди от яростной хватки и бережно держала в своих руках. — П-почему *ик* всё это дерьмо случилось... — сквозь слезы Романофф пьяно усмехнулась, смотря прямо в глаза подруги, — им-меннооо тогдаааа, когда я... я! началаа что-то м-менять? Может... я *п-пх...р* прооост *ик* не д-должна ааа лл-ли... лу... любли... любииить? — Перестань! О чем ты вообще говоришь, девочка, ты самая прекрасная, самая добрая и искренняя! Твоё сердце создано для любви! — Дотти нежно погладила ладони подруги большими пальцами своих рук, а потом стала осторожно поднимать полуспящую Романофф на ноги. — Давай, балерина, пора лететь в кровать и выспаться. — А з-знае-ешь, пх... *ик* ты всегда-а-а п..являешься, когда нужна-а-а мне бо*ик*льше вф... фв... фсего-о-о. Наташа крепко обняла подругу... очень крепко! Андервуд в очередной раз отметила: — Для такого маленького, а ещё и пьяного человека, ты слишком сильная, Романова.

***

Вот от чего от чего, а от головной боли Наташа была готова сама разбиться о стену, как в том фильме... "Мумия". — Ой, а кто это такое просыпается! — Ехидно напевала, опираясь о дверной косяк, Андервуд. — "Дотти, мы уже не дети", "Дотти, давай не будем напиваться до 20-ти часовой отрубки". Не припомнишь, кто так говорил? — Сейчас я уже жалею, что впустила тебя в квартиру. — Пробурчала Романофф, уткнувшись лицом в подушку. В ответ был смех. В прочем, как и ожидалось! — Ну, тогда бы ты проспала ещё сутки, а может и с половиной. Повернись на правую сторону... ах... на другую правую сторону, Наташа. — Надсмехалась над временной дизориентацией подруги Дотти, за что ей прилетела в лицо подушка. — Ну что ж, аспирин тебе в помощь, любимая. А рядом минералка. Наташа раздражённо повернула голову к Андервуд и прохрипела: — Ты же знаешь, что я ненавижу минеральную воду! — Знаю, дорогая, — брюнетка "невинно" улыбнулась и продолжила, — поэтому и купила. Считай это местью за то, что выпила весь алкоголь в доме без меня. — Дотти слегка подпрыгнула на месте и, как балерина, развернувшись на 180°, "поплыла" в другую комнату. — Ненавижу тебя! — Прокричала Романофф ей в след и тут же пожалела, потому что её головная боль лишь усилилась. — И я тебя люблю, детка! — Послышалось откуда-то из кухни. — А теперь поднимай свою прекрасную задницу, через час сюда придёт Пегги! — О, неужели ты наконец соизволишь нас познакомить! — Морщась от минералки, Наташа тяжело поднялась с кровати и поплелась в ванную.

***

Приведя себя в порядок, Наташа вошла на кухню и увидела на барной стойке ароматную яичницу с беконом, а рядом свежий салат: — Знаешь, иногда у меня в голове проскальзывает мысль о том, как мне досталась такая подруга как ты... — Ой, не знаю, как ты заполучила такое божество как я! — Вытирая полотенцем намытую сковороду, Дотти повернулась к ней лицом, — Да, но как только ты начинаешь открывать рот, она сразу исчезает. — Съязвила Романофф, за что ей в лицо прилетело полотенце. — Ауч. Дотти усмехнулась, снова забрав полетенце, а затем кивнула в сторону завтрака: — Садись, а то остынет. — Спасибо. — Рыжая медленно опустилась на стул и стала тихо есть свой завтрак. Андервуд долго смотрела на неё и Нат чувствовала это, но ждала пока подруга заговорит. Брюнетка же не стала сдаваться, она села прямо перед Романофф и стала сверлить её ещё более тяжёлым взглядом. Рыжеволосая спокойно продолжала заниматься своим делом, пока вдруг не получила пинок по ноге от подруги. — Ай! Ты совсем сбрендила! — Вкрикнула Наташа, потирая место удара. — Ты не хочешь ничего мне рассказать? — Невозмутимо спросила Андервуд. Романова на это лишь выпрямилась и, продолжив есть, просто ответила: — А что? Ты ведь и так всё уже слышала, — ненадолго подняла взгляд, — зачем повторять? — Ну знаешь, к примеру, откуда ты всё узнала? — Андервуд закатила глаза и маякнула в сторону ноутбука. — Три дня назад мне пришла флешка, на которой всё: видеозаписи с камер видеонаблюдения, отписки о его проигрышах и победах (которые он спускал на свою любовницу). А ну и конечно же, его любовница... всегда рядом с ним. Там, кстати, фотографии в дополнение. — Сделав глоток апельсинового сока, рыжая невозмутимо встала из-за стойки и пошла мыть за собой посуду. — Почему ты это делаешь? — Дотти не двинулась с места, продолжая сидеть на месте, не разворачиваясь к ней лицом. — Что? — Твёрдо сказала Наташа, также не поворачиваясь к подруге. — Пытаешься скрыть, что это тебя не беспокоит. Вчера ты еле стояла на ногах. Я отлично тебя знаю, детка, тебя беспокоит что-то ещё. Ты не должна прятаться от меня. — На последних словах Дотти медленно развернулась на стуле к подруге, которая всё ещё продолжала стоять спиной к ней. Наташа остановила свои действия и положила посуду, слегка повернув голову в сторону. Она молчала. В голове крутилось столько мыслей, не давая думать здраво. — Я прячусь не от тебя, — Наташа провела ладонью по лицу и громко вздохнула, — а от себя. Она услышала позади себя движение, а потом почувствовала, что со спины её обнимают две руки. — Не заставляй меня снова плакать... Если я дам себе волю, уже не остановлюсь. — В ответ Дотти лишь положила подбородок на ее плечо и крепче обняла. — Помнишь наше обещание? Я не ношу маску перед тобой, а ты передо мной. — Андервуд нежно развернула рыжеволосую к себе лицом, а потом снова приняла своё обыденное выражение лица. — А я то знаю, кто скрывается под этой миловидной внешностью. Романофф не могла не засмеяться. — Ну, ты как всегда! — Нат пихнула брюнетку в плечо, а потом резко притянула к себе и крепко обняла: — Спасибо. Вдруг по квартире раздался звонок в дверь. Разорвав объятие, обе девушки посмотрели в направлении входа. — Она пришла. Мы с тобой ещё не закончили! — Кричала Андервуд, убегая к двери. Наташа закатила глаза и тяжело выдохнула: — Конечно... конечно. Она тихо поплелась за подругой и встала у входа в прихожую, наблюдая как Дотти впускает внутрь красивую брюнетку и, нежно поцеловав, говорит: "Привет". — О, кажется, это именно та самая "любовь всей жизни" Дотти! Она твердит о тебе без остановки. — Ухмылялась на раздраженный взгляд Андервуд русская. — Действительно? — М-м-м, британский акцент. Ее подруга была права, когда говорила, что он чарует. И кстати.., ей кажется или она уже где-то слышала этот голос? — О, да! Как только разговор заходит о тебе... — Наташа всплеснула руками и усмехнулась, — в ней будто словестная бомба взрывается! Хоть на губах британки и была ехидная ухмылка, она перевела на Дотти совершенно влюблённый взгляд. Сама Андервуд в этот момент буравила взглядом рыжеволосую, а потом повернулась к своей девушке и проговорила, указывая пальцем на подругу: — Нет ну я же тебе говорила! Под этой внешностью скрывается сущий дьявол. Обе девушки замеялись, когда как Дотти всё ещё возмущалась. — Я смотрю вы спелись! Ну да ладно! Пора вас познакомить. — Андервуд хлопнула в ладоши и, широко улыбнувшись, сказала: — Пегги, этот сущий дьявол – моя лучшая подруга Наташа Романова. — Она притянула к себе девушку за талию и, встав за спиной, положила подбородок ей на плечо: — Наташа, эта сексуальная британка – моя девушка Маргарет Картер. Наташа вдруг вспомнила девушку, которая звала Пьеро в квартире Стива в день их знакомства. Её словно осенило: — Подождите. Ты сестра Джеймса Барнса? Обе брюнетки слегка нахмурились и ответили в один голос: — Откуда ты знаешь? Романова засмеялась и, широко улыбнувшись, протянула руку для рукопожатия: — На самом деле это довольно длинная история, но если кратко я хорошо знакома с его шурином. Да и с самими Барнсами я тоже знакома. (Шурин – брат жены) Улыбаясь, Пегги пожала предложенную руку и сказала: — Ты должна нам рассказать. — Я полностью с ней согласна. — Поддержала свою девушку Дотти. — Что ж, хорошо, но давайте не будем стоять в прихожей – пройдём в зал.

***

— Ты идиотка! — Беззлобно сказала Андервуд. Пегги неодобрительно посмотрела на Дотти, а та в свою очередь пожала плечами и развела руки в стороны, как бы говоря "Что?". — Я не согласна с её оскорбительным выражением, но, Наташа, не спать столько... Это может сильно навредить здоровью. Брюнетки расположились на диване, когда как Романофф сидела в своём теперь уже любимом кресле. Наташа лишь улыбнулась: — Ну, повалялась я в больнице чуть-чуть и снова вернулась в строй. Дотти вдруг резко выпрямилась и, заговорчески улыбаясь, слегка наклонилась вперёд. — Нет! — Быстро сказала рыжеволосая. — Да! — Настаивала брюнетка. — Нет, Андервуд! — Он тебе нравится, Романова! О вас говорили по телевизору. Он приехал спасать тебя от этой толпы журналистов, как романтично. — Ухмыльнулась и подмигнула своей девушке Доротти — Я знала, что добром это не кончится. — Наташа запрокинула голову так, что она стала лежать на спинке кресла. Маргарет слегка засмеялась, смотря на девушек и решила спасти рыжеволосую: — О, Наташа, ты не видела, что сделала Дотти, когда мы познакомились. Андервуд резко повернулась к ней и воскликнула: — Нет, детка, не смей!