Семь
— Ты ел рогалики вместе с суперзлодеем? — недоверчиво прошептал Нед, понижая голос до минимума. Прямо позади них зазвучали шаги Мэй: она готовила (или пыталась готовить) маффины. Он — не то с воторгом, не то с предостережением — широко распахнул глаза. — Да, — тихо ответил Питер, оглядываясь на Мэй, которая, кажется, не заметила восклицания Неда. На заднем фоне гудели новости, заглушая их разговор. Именно из-за них Питер вообще поднял эту тему. Что-то про испытание или слушание Локи в ООН… или что бы то ни было. — Не говори… — Я знаю, — негромко прервал его Нед. — Не говорить Мэй. — Он перевёл взгляд на экран телевизора, стоявшего на небольшой подставке у стены, напротив дивана. Говорила корреспондент; Питер не знал её имени. Заголовок внизу, выделенный жирным шрифтом, гласил: «Суд над Локи из Асгарда». Он начался сегодня утром и, вроде бы, ещё продолжался. — Спасибо, — выдохнул Питер, прислоняясь к спинке дивана. С битвы против Таноса прошло чуть больше месяца — несколько недель (лет) с того момента, как он улетел на чужую планету. Питер рассказал Неду полную историю, которая показалась тому «слишком крутой». Они уселись на диван после того, как просмотрели все трейлеры нового сезона Звёздных Войн: Войны клонов. Когда делать больше ничего не оставалось, они просто лениво беседовали о том, как Нед отдохнул от своей семьи. Его папа «распылился» (ужасно звучит), а мать прожила все эти пять лет. Что создавало, по меньшей мере, некоторое напряжение. — Он пытался тебя убить? — Что? — Питер нахмурился и яростно потря головой. — Нет. — Если честно, его это удивило. Локи ничего с ним не сотворил. Даже заплатил за рогалики. С какого лешего он так поступил, Питер не знал. — Да ладно тебе, это же было бы круто, чувак. Нет, совсем, совсем не круто. — Если бы тебе пришлось сразиться со злодеем в одиночку. — Эм, нет. — Эм, да! Ты точно смог бы его победить! Питер промычал. — Чувак, я еле справился со Стервятником, а Локи ловили шестеро Мстителей. — Ну, да, правда. — Хэй, Нед, — позвала Мэй с кухни, вытаскивая из духовки поднос с маффинами. Они дымились, но палёным не пахло — хороший знак (наверное?). По крайней мере, пожарная сигнализация ещё не сработала. — Не хочешь остаться на ужин? Нед слегка пожал плечами, поднимаясь с дивана. — Спасибо, Мэй, — произнёс он, — но мне, наверное, пора идти. Уже… — Пять, — поддержал Питер, тоже вставая. — Именно. Увидимся завтра. — Нед подобрал с пола у двери рюкзак и коротко помахал рукой. Он накинул на голову капюшон, прежде чем нырнуть на улицу. — Так, что ты хочешь на ужин? — спросила Мэй, пристально изучая маффины. Сгоревшими они, к счастью, не выглядели. Вау. Питер мог официально заявить, что он восхищён. — У нас есть… — Она широким шагом подошла к холодильнику и распахнула его. — Ничего у нас нет. — Холодильник был абсолютно пустым, если не считать большого кувшина молока, банку кетчупа и кусочек трёхдневной пиццы. — Хочешь поесть где-нибудь ещё? — Мэй, — вздохнул Питер, плюхаясь на край дивана. — Всё закрыто. — Верно. Она с несчастным видом оглядела кухню. — Пицца? — предложила она, сверкнув зубами в полуулыбке. — Опять? — Они ели её уже дважды на этой неделе, а ведь сегодня только среда. — Есть идеи получше? — Нет. Они поужинали пиццой: Питер съел половину пепперони, а Мэй — половину гавайской (как она выдерживала ананасы, Питер не представлял). После уборки (которая, по правде говоря, состояла из вытирания крошек со стола), Питер осторожно спросил: — Не возражаешь, если я уйду на несколько часов? — Было только около шести. Ещё полно времени. — Ты имеешь в виду, как Человек-Паук? — сказала Мэй, пока разворачивала и складывала коробки из-под пиццы. — Да. Может быть, заодно навещу мистера Старка. Она посмотрела Питеру в глаза, слегка нахмурившись. — Окей. Только… позвони, если что-нибудь случится, и возвращайся к десяти. Питер подавил усмешку, затем ответил: — Понял, — и побежал в свою комнату, чтобы надеть костюм. Меньше чем через минуту он уже летал по улицам Нью-Йорка, ища приключения или… просто чего-то ещё. После возвращения «исчезнувших» неприятностей возникло много. Люди потеряли дома, близких, все свои деньги. Первую неделю царил полный хаос, все в панике скупали еду и вещи первой необходимости, не оставляя почти ничего для подавляющего большинства. К тому времени, как его телефон показал семь часов вечера, он помог нескольким перемещённым добраться до продовольственного банка — правда, у большинства из них кончались запасы. Мэй занималась благотворительной организацией, чтобы что-то с этим сделать. К сожалению, не все сумели быстро адаптироваться к обстоятельствам, а некоторые даже прибегали к преступлениям, чтобы остаться на плаву. Это было… Питер хотел сказать «объяснимо», но всё же не стал себе врать. Воровать плохо, особенно у тех, кто сам нуждался в еде, но, с другой стороны, люди должны были действительно отчаяться, чтобы пойти на такое. Ситуация казалась сложной и запутанной. Как и всё сейчас. Поэтому, когда он остановил кражу со взломом небольшой квартиры возле ботанического сада Квинса, он не стал звонить в полицию. Преступники уже были наказаны. Вместо этого он отвёл их в ближайший продовольственный банк и убедился, что им хватит еды как минимум на неделю. Не совсем то, что он должен был делать, но зато эффективно; он никогда не видел, чтобы один и тот же человек пытался украсть дважды. Иногда привлечение к «правосудие» не всегда было правлсудием. Они не виноваты в том, что мир погрузился в хаос. Около восьми он направился к Башне Мстителей, раскачиваясь в воздухе и наслаждаясь энергией свободного падения, прежде чем поймать себя. Это было чистое блаженство. Дул лёгкий ветерок, и в воздухе чувствовался прохладным: вероятно, из-за небольшого дождя, который шёл весь день. Солнце только-только начало опускаться за горизонт, окрашивая небо в оранжевый, красный и фиолетовый цвета. Питер приземлился на балкон недалеко от вершины, оставшиеся несколько этажей пришлось проползти с помощью своей липучести, поскольку это было самое высокое здание в округе. Когда он открыл двойные двери, загорелся свет. — Хэй, Пятница, — спросил Питер, оглядывая пустой пентхаус. — А где мистер Старк? — Двумя этажами ниже, мистер Паркер. — Отлично. — Он добрался до лифта и спустился в общую комнату, где, должно быть, развлекались все Мстители. Двери со звоном распахнулись, и Питер услышал только последние слова разговора: —…имеет на это право? Он скользнул взглядом по разыгравшейся перед ним сцене. Мистер Старк полусидел-полулежал, скрестив руки, на кожаном диване слева. Металлическая скоба справа не сочеталась с его серым костюмом. Тор и Ванда сидели на друглй стороне дивана, а Локи ходил взад-вперёд перед окном во всю стену. Странно, подумал он, потому что Ванда была одета так, словно собиралась раюотать в офисе, а Локи — в полностью чёрный костюм. Никто не заметил, как Питер вошёл. Мистер Старк пожал плечами, глядя на Тора, который, должно быть, задал предыдущий вопрос. — Обычно нет, — произнёс он, растягивая гласные. — Но, опять же, это не стандартное дело. Локи прорычал: — Я оторву ему голову. Ладно, что? Тони запрокинул голову и закатил глаза. — Это правда не самый лучший способ заставить их снять обвинения. Обвинения? — Забудь про обвинения. — Брат… — Что просиходит? — спросил Питер, шагая дальше в комнату. Внезапно к нему повернулось четыре головы со… смешанными выражениями лица. Мистер Старк выглядел уставшим, если бы Питеру пришлось угадывать. Тор выглядел обеспокоенным — наверное, о Локи, который, казалось, готов сейчас кого-нибудь убить, что было довольно тревожным звоночком. Выражение лица Ванды было… холодным. Тони объяснил очень просто, непроизвольно взмахнув рукой: — Мы только что с суда. О. Конечно. Серьёзная вещь. Это объясняло одежду Ванды и Локи. — И? — надавил Питер, глядя между ними. На несколько мгновений наступила тишина, прежде чем Тони приступил к разъяснению.***
— Я не знаю, смогу ли я это сделать, — выдохнул Локи, спиной прислоняясь к стене. Он посмотрел сверху вниз на Тора, протянувшего ему бумажную чашку с пластиковой крышкой. Чай, несомненно, был лучшим из того, что изобрели мидгардцы. Конечно же, в Асгарде тоже не обошлись без чая, но на Земле можно было найти горячий чай, холодный чай, сладкий чай, несладкий чай и чай с мягкими жемчужинами сахара внутри. Что-то люди всё же могли сделать правильно. Но он начинал отвлекаться. — Я понимаю, но другого варианта нет, — со вздохом проговорил Тор, садясь справа от Локи на скамейку. В руках он держал такую же чашку, но, скорее всего, заказал кофе. Всё ещё было раннее утро, и его брат просто не мог обойтись без кофеина. Локи слегка поморщился, обхватывая тёплую чашку пальцами. Приятный контраст с прохладным воздухом в здании с кондиционером. — Есть. Я мог бы жить где-нибудь в девяти мирах, навещать Асгард и… — Но был бы ты счастлив, постоянно избегая официальных представителей Земли? — Я бы смог справиться. — Но ты не обязан. — Тор сделал глоток из чашки, пряча выражение своего лица. Локи покрутил в руках чашку. — Мог бы, — он колебался. — Ты знаешь, есть вероятность, что меня признают виновным. — Эта мысль не пугала его так сильно, как должна была. Он обдумывал свои планы на такой случай; он покинет планету прежде, чем они успеют что-либо предпринять против него. — Ты не виновен, — категорично возразил Тор, глядя Локи в глаза. — Они этого не знают. — Узнают. Слева от них распахнулась огромная деревянная дверь, и к ним вышел темнокожий мужчина в очках. — Они готовы принять вас.***
— Ну и что? — спросил Питер и нахмурил брови, посмотрев на мистера Старка, который передвинулся на кушетку. Питер занял место рядом с миллиардером, напротив Тора. — В чём проблема? — Там был Росс, — просто сказал Тони, и Питер понимающе кивнул. Мистер Старк с горящей страстью ненавидел этого мужчину, и Питер прекрасно понимал почему. Всего неделю спустя того, как миллиардер проснулся, Росс появился в Башне, собираясь арестовать Капитана Америку и всех тех, кто ему помогал. (Разумеется, именно в этот момент он заприметил Локи, и тогда началось всё это дело с судом.) Честно говоря, вследствие первого щелчка люди совершенно позабыли о Заковианских соглашениях, и Мстители хотели продолжить «не помнить» про них так долго, как это возможно. Росс не разделял эту идею. Только вот Тор никогда не встречал Росса (до суда), да и Локи тоже. Так что же послужило причиной внезапной неприязни? Питер переводил взгляд с Ванды, Тора и Локи, последний из которых все еще расхаживал перед окном. — Полагаю, тебе он тоже не понравился? Глаза Ванды на мгновение засветились красным, и выглядели они при этом поистине устрашающе. Она ответила с гневом: — Здесь я соглашусь с Локи. Питер нервно посмотрел на них. Если бы они хотели… Росс бы уже давно превратился в тост. Тор наверняка мог оставить от него лишь кучку пыли, Ванда могла раздавить все его органы (откуда в его голове вообще взялась эта страшная идея?), и Питер даже не хотел думать о том, что мог сотворить Локи. Так… почему они все так злились? В этот раз объяснил Тор.***
После того, как все формальности были исполнены, Локи уже не верил, что мидгардские обычаи могут сбить его с толку ещё больше. Бесконечные церемонии и клятвы, не имеющие особого значения. Невероятно. Тор сидел в аудитории немного позади и справа от Локи, который стоял в одиночестве за небольшим подиумом. Представители правительства хотели заковать его, но быстрое напоминание — что он находился здесь и соглашался на всё это только по своему собственному желанию — убедило их в обратном. А значит, никаких ограничений и охранников, за исключением тех, что на выходе, но это обычно для такой процедуры. За высоким столом на возвышении выстроились семь судей, и все они были одеты в странные мидгардские одежды, обозначавшие их положение. Локи не понимал, что не так с мидгардцами и их причудливыми нарядами для разных случаев. Комната была овальной формы, с трибуной для судей впереди, напротив дверей, через которые они вошли. Она опускалась к центру, а это означало, что зрители (другие официальные лица ООН; некоторые из Мстителей) прекрасно видели Локи и судей со своих мест. Его чай оставался на подиуме. Согласно правилам он не имел права что-то есть или пить, но простая иллюзия — и никто не видит разницы. — Жюри вызывает первого свидетеля, — произнесла судья в центре — женщина с чёрными вьющимися волосами в очках в толстой оправе. Справа открылась дверь, показывая… — Агент Бартон, ЩИТ. Уже плохое начало. Бартон не колеблясь прошёл к маленькой будке слева. Он выглядел иначе, чем Локи его помнил… взрослее. Конечно, это то, что случалось с людьми. Он не должен удивляться. Агент ЩИТа занял место в будке и потянул вперёд небольшой микрофон. Локи на мгновение оглянулся, обменявшись взглядом с Тором, словно говоря:вот видишь? Я знал, что это была плохая идея. Он не осмеливался взглянуть на Бартона. Его рассказ о событиях был поразительно непредвзятым, прямым и ясным. Мужчина упомянул всё: с появления Локи до того момента, когда тот отправился в Асгард — не считая, конечно, времени, когда Бартон находился под контролем скипетра. Его выражение лица оставалось нейтральным на протяжении всего рассказа. Локи подогревал чай, прячась за своей иллюзией, чтобы выпить его, и наполнял чашку как минимум трижды. Когда он закончил судья, сидевший дальше всего от Бартона, спросил: — Были ли какте-либо долговременные последствия от полчинения скипетром? Агент ЩИТа наклонил голову из стороны в сторону. — Вроде того, — произнёс он неуверенно, и Локи заставил себя не реагировать. Он не… Он не хотел… Этого не должно быть. И всё же, если верить Бартону, они были. Предполагалось, что он просто поменяет свою верность, ничего больше. Не запомнит время с Локи, но оставшиеся воспоминания не изменятся и не будут стёрты. Его отношения с другими людьми останутся прежними, а секреты всё ещё будут надёжно спрятаны. Локи совершил непростительную ошибку (которую он уже сделал, отобрав у человека его желания и волю). То, что сотворил с его мозгом Танос… Локи не пожелал бы никому. Даже худшим врагам. — Не могли бы вы пояснить? — спросил другой судья. Локи тяжело было следить за всеми. Они казались такими обычными, одетыми в одинаковую одежду. Их трудно различить, так что он не удосужился выучить их имена. Бартон глубоко вдохнул, затем выдохнул, и Локи распознал выражение его лица. Как будто тот пытался отрешиться от происходящего. Не должно было быть… — У меня были… вспышки. Сны. Не мог нормально спать ещё месяц. — Сны о чём? — надавил другой. Он слегка вздрогнул — неюостаточно, чтобы заметил кто-то из аудитории, но Локи стоял близко. — Думаю, это был астероид, — с сомнением произнёс Бартон после напряжённой тишины, заполненной только щёлканьем клавиатуры — официальные лица делали заметки о суде. Его взгляд был тусклым и тревожным. — Там были… инопланетяне. Серая кожа, шесть пальцев, в капюшонах. Локи вздрогнул и постарался стереть удивление со своего лица. Другой. Как он мог видеть Другого? …астероид. Святилище. Он видел части Святилища. Бартон наблюдал за ним, сузив глаза, из которых исчезла стеклянность. — Ты знаешь, о чём я говорю? — едко заметил агент ЩИТа. Он скрестил руки и наклонился, отодвигая микрофон. — Ведь правда? Локи сглотнул и медленно кивнул. — Прошу прощения. Вы не должны были это увидеть. — Или что-либо ещё, неважно. Другой тоже видел? Как много он знал? Он усмехнулся. — Не думаю, — и посмотрел в сторону. — Почему ты его боялся? Локи открыл рот, чтобы ответить, но был прерван ещё одним из семи судей. — Для других вопросов время будет позже. Спасибо за показания, агент Бартон.***
— Я всё ещё не понимаю, в чём проблема. Тони отмахнулся от него лёгким покачиванием головы. — Не в этом. Локи покачал головой и остановился, чтобы сесть на стул напротив Тони. — Манипулирование сознанием… одно из самых гнусных преступлений. В любом другом мире агент Бартон имел бы полное право меня убить. Тор тихо вздохнул, смягчаясь: — Локи… — Это правда, — резко прервал его юный асгардец. — Ты знаешь, что это так. Старший на это не ответил, лишь откинулся просто на спинку дивана с неопределенным выражением лица. — Однако Старк прав. Проблема не в этом.***
Ответили остальные Мстители, Фьюри, несколько агентов ЩИТа, прежде чем судьи вызвали Тора в будку. Другие дали аналогичные агенту Бартону показания; спокойно, непредвзято, расчётливо. В голове Локи мелькнула вспышка осознания, что это суд может быть справедливым. Свидетели не ненавидели его на протяжении веков постоянных заговоров и недопониманий. Судьи не были членами совета, которые презирали его за то, что он мог понимать, когда они лгут. Они не знали его, и, почему-то, так было гораздо лучше. Старк наполнил рассказ своими обычными причудами. Он довёл судей и большую часть официальных лиц чуть ли не до белого каления, когда наконец покинул деревянную будку. Роджерс всё время был поразительно спокоен. Ему не много оставалось добавить. Неудивительно, но больше всех говорил Беннер. Учёный провёл много времени с Локи во время полёта на Властителе и, надо добавить, стал почти что его фаворитом. К сожалению, он также рассказал о тех вещах, о которых не говорили другие, не в последнюю очередь упоминая имя «Танос», что вызвало волну замешательства и неодобрения. Тор поднялся со своего места и прошёл мимо Локи к крошечной деревянной будке с правой стороны. Он заполнил её полностью; это выглядело почти вызывающим клаустрофобию, и Локи хотелось засмеяться. Могучий Тор жался в маленькой деревянной будке. Его брат, однако, не обращал внимания на проблемы с местом и отвечал на все их вопросы полную правду. По большей части, эти вопросы были удивительно похожи на те, что задавали другим свидетелям. Но только пока судьи не поняли, что Тор мог многое рассказать о поступках Локи до нападения на Нью-Йорк. Конечно, в конце концов они дошли до этих вопросов. Тор и Локи рассчитывали на это. — Вы настояли на возвращении Локи в Асгард, где он бы ответил за свои преступления, — заметил один из судей. — Почему вы не позволили правительству Земли наблюдать за процессом? Локи настороженно перевёл взгляд с судьи на своего брата. Тор сглотнул, затем честно произнёс: — Потому что Локи совершил преступления против Асгарда, прежде чем прийти на Землю. — Не могли бы вы, пожалуйста, рассказать подробнее? Тор одеревенел и скрестил руки, но его лицо осталось непроницаемым — Локи это оценил. — Я не думаю, что это важно. — Мы просто пытаемся увидеть всю картину. Если бы вы с нами сотрудничали… — Я это и делаю, — прервал он. — То, что случилось в Асгарде, не имеет значения. — Тор осторожно подбирал слова, и Локи подавил улыбку на новоприобретённую тактику брата. Лёгкое ударение на слове «Асгард». Да, то, что случилось в Асгарде, сейчас не имело значения, однако все события после падения были очень существенными. Судьи должны это учитывать. — Возможно, — согласился один. — Но вы также упомянули, что он пропал без вести за год до прибытия на Землю. Это важно? Он кивнул, слегка расслабившись. — Да. Локи глубоко вздохнул, разминая ноги. Наконец-то они задавали правильные вопросы. — Что вы знаете о том периоде? — Не много, если честно, — беспечно ответил Тор, пожимая плечами. — Помимо того, что рассказал мне Локи, я почти ничего не могу добавить. — Мы можем начать с того, что вы знаете, — рявкнула одна в центре. Судья, сидевший в двух местах слева, спросил: — Ранее доктор Брюс Беннер упомянул, что Танос отправил Локи на Землю, чтобы получить Тессеракт. Вы можете это подтвердить? Тор прикусил изнутри щёку. Локи видел это отчётливо, но, учитывая расстояние, никто кроме него, скорее всего, не заметил. Он поднял голубые глаза на зелёные Локи, стоявшего в нескольких метрах, за подиумом. Они говорили: Что ты хочешь, чтобы я ответил? Локи сцепил пальцы и положил их на подиум: небольшой сигнал, который они обговорили заранее. Да. — Могу. По комнате словно прокатилась ударная волна, чиновники и судьи бормотали — в ужасе и неверии. Локи не сводил глаз с пола, рассеянно прикусывая кончик языка. — Порядок! — призвала судья, хлопая чем-то по столу. Мидгардские одежды были странными. В комнате мгновенно воцарилась тишина. Повернувшись к Тору, она спросила: — Вы знаете почему? Почему бы этот человек, ваш брат, стал бы помогать Таносу? Несколько официальных лиц бросались оскорблениями, ругательствами. «Должно быть, они потеряли кого-то из-за Титана», подумал Локи, блокируя их голоса в своём сознании. Оскорбления для него ничего не значили. Он рос магом в Асгарде. — Порядок! — снова призвала судья в центре, и опять послышался звук чего-то ударяющегося о стол. В этот раз дважды. В отличие от предыдущего, потребовалось несколько мгновений и криков, чтобы успокоить аудиторию. — Продолжайте, — произнёс другой судья, кивая. — Это действительно всё, что я знаю наверняка. Остальное же… — он замер, переводя взгляд на Локи, сохранявшего полное спокойствие, — вам сможет рассказать кто-то другой. Локи подавил ухмылку, когда комната погрузилась в абсолютный хаос. Кто-то требовал его казни, но это тоже было не ново. Он буквально чувствовал разгорячённые взгляды людей, уставившихся на его спину. —…Бог лжи… —…Мы не можем доверять… —…Это правда так важно? Целую минуту судья в центре призывала к порядку, и уши Локи начали звенеть — и от криков, и от стука, который в этот момент был более чем утомительный. Он боролся с искушением наложить на всех заклинание молчания, чтобы добиться тишины и облегчить нарастающую головную боль. — От имени Организации Объединенных Наций мы хотели бы поблагодарить вас за ваше свидетельство. Будет вызван последний свидетель. Локи из Асгарда, если позволите? Как он и ожидал, всю дорогу к деревянной будке его преследовали недовольные выкрики. По пути он задел плечо Тора, одежда зашелестела. Если кто и заметил, никто ничего не сказал. — Прежде всего, — произнесла судья в центре, — мы понимаем всю уникальность вашего… характера. Локи моргнул, но не почувствовал ни капли удивления. — Вы хотите сказать, что не уверены в моей честности? — Вы вряд ли можете винить нас. Вы известны как «Бог обмана» и «Красноречивый», — заметил один из судей. — Если кто и может соврать в комнате, полной людей, так это вы. Локи наклонил голову, признавая этот факт. Судья не был неправ, но он не осознавал, что в этой ситуации было гораздо выгоднее сказать правду. — Полагаю, вам необходимо заверение, что я буду говорить только правду? Судья в дальнем конце проговорил неопределённо: — У нас есть средства. — Например? В этот момент знакомая рыжая голова показалась в той же двери, в которую входили все свидетели. О. Интересно. — Я думал, ты умерла, — произнёс сбитый с толку Локи, настороженно наблюдая за агентом. Она промычала. — Я тоже так думала. — И ты здесь, чтобы… сделать что? Проанализировать мои слова? Он улыбнулась, но довольно стеснённо. — Вроде того. Романофф села всего в нескольких метрах от будки — между ним и Тором, который просто кивнул. Ладно. Конечно же, это было непредвиденное развитие событий. Агент ЩИТа возвращается из мёртвых, чтобы подтвердить правдивость его показаний. Неожиданно, возможно, но не нежелательно. Ближайший к нему судья, мужчина с седеющими волосами и глубокими морщинами, задал первый вопрос: — Я считаю, что мы достаточно обсуждали события, которые происходили на Земле, чтобы иметь чёткое представление о них. Полный пересказ не требуется, однако, если вам есть что добавить, сейчас самое время. Локи глубоко вдохнул и бросил взгляд в сторону Тора. Его брат кивнул, хоть и еле заметно. Можно, говорил этот кивок. Локи выдохнул и приступил к рассказу. Ему действительно было, что добавить.***
— Окей. А что потом? — спросил Питер, уставший от неполных объяснений. Хорошо бы, чтобы история поскорее подошла к концу, потому что, такими темпами, он мог пропустить комендантский час. — Это не была обычная процедура, — заметил Локи, с любопытством глядя на мистера Старка. Он наклонился вперёд, опираясь локтями на колени. — Не так ли? Не так ли что? Тони покачал головой, опуская взгляд. — Нет. Ванда добавила: — Ни то, что за ней последовало, — она посмотрела на пол — потупленно и… виновато? — Простите. Не мог бы кто-нибудь, пожалуйста, объяснить, что происходит? Локи потряс головой. — Ты уже извинилась, и ты не виновата. — Всё равно.***
Локи ждал возмущений, разногласий, безумства. Но… не этого. После его слов наступила полная тишина. Все молчали. Прекратился даже постоянный стук клавиш. Он мог поклясться, что услышал бы сейчас даже звон упавшей булавки. Наконец, в переднем ряду поднялся седой мужчина со странными усами и произнёс: — Какова вероятность правдивости этих слов? — Его осанка выражала только подозрение и враждебность. Локи наклонил голову. — Я сказал чистую правду, верите вы этому или нет. — Агент Романофф? — спросил мужчина, делая шаг вперёд. — Всё это, генерал Росс, — совершенно спокойно ответила она, скрестив руки на груди, но к Локи не повернулась, — правда. Росс что-то промычал, слегка кивая. — И вы ему верите? — задал он вопрос судьям, обводя их взглядом. Один за другим, судьи согласились, и Локи позволил себе лёгкую ухмылку. Это казалось почти нереальным — он не привык, чтобы ему верили из-за слов какой-то женщины. Люди. Каким-то образом — доверяя — они добивались куда большей справедливости, чем асгардцы. — Но если бы он контролировал ваш разум, — Росс одним движением руки указал на жюри, Мстителей и Романофф, — как бы мы узнали? — спросил Росс, уставившись на Локи. Ну, конечно, полного доверия от них не дождаться. Было бы очень наивно полагать, что они не потребуют дополнительных доказательств. — Где скипетр? — презрительно бросил Локи в сторону этого идиота. — Камня Разума больше нет, генерал. — Так ли это? Со своего места позади Тора поднялся Капитан: — Я сам вернул его в положенное время, — он выглядел на удивление спокойным. Росс еще раз кивнул и неприятно ухмыльнулся. — Я хочу прояснить еще один момент, — самодовольно произнес он, приближаясь к будке, — если то, что вы рассказали, — правда, почему вы тогда её всем не сообщили? Локи склонил голову, поражаясь идиотизму этого смертного. Неужели он не слышал других отчетов? — Я не мог этого сделать. Меньше, чем через две минуты после того, как я пришел в себя, меня лишили возможности говорить до самого Асгарда. — Но вы и потом ничего не сказали? Локи ощетинился: — Нет. — Но вы могли? Локи вскипел внутри. Вопрос был далеко не таким простым, как думал смертный. Конечно, он мог сказать правду, но не сделал этого. Во-первых, Локи боялся, что как только он заикнётся о том, что случилось в Пустоте и на Святилище, Другой и Титан придут за ним — потребуют его, — и Один будет либо бессилен что-либо сделать, либо и вовсе не захочет сопротивляться. Во-вторых… — «Асгардское правосудие», как говорит мой брат, опирается на другие стандарты. — Локи обвёл взглядом заинтересованных чиновников. Небольшой комплимент, чтобы скрыть куда более вескую причину. — А именно? — надавил Росс, скептически подняв бровь. — Не было ничего… — Локи обвёл рукой судей, а затем Мстителей и Романофф, — из этого. Никакого суда, никакого разбирательства, никаких беспристрастных судей. Не было свидетелей, никто не давал показания — только Всеотец и его вердикт. — Вероятно, возможности и были, но формально — никаких. И моим словам все равно бы не поверили. Понимаете, вы мне не доверяли и попросили доказательства моей честности. Асгард знал меня веками в качестве лжеца, как бы ни ошибочно было это мнение; всё, что бы я ни сказал в свою защиту, было бы мгновенно отвергнуто, как жалкие попытки вырваться на свободу. — В Асгарде нет правосудия. Если бы там было слушание, беспристрастные судьи и возможность проверить мою честность, я бы, скорее всего, попытался объяснить всё это. — Спорно, подумал Локи. — Вместо этого — не что иное, как несправедливый приговор. — Несправедливый? — спросил Росс, сузив глаза. — Как он мог быть несправедливым, если вы ничего не сказали? С какой стати это вообще вопрос? Насколько может быть глуп этот смертный? Как приговор мог быть справедливым, если судья не имел достаточно информации? — Я повторю ещё раз: у меня не было никакой возможности объяснить свои действия. — А каким, кстати, был приговор? — спросил Бартон, сидевший сзади. — Потому что ты выбрался оттуда после года, не больше. — Приговор — четыре тысячи лет тюремного заключения, в одиночестве. — Локи готов был поклясться, что вся комната содрогнулась. — Кажется, у вас это называется «военные преступления». Поверьте мне, любой бы на моём месте сделал бы что угодно, чтобы избежать этого. Агент Романофф только кивнула. — Так что нет, — заключил Локи с лёгким вздохом, — я ничего не сказал. — Простите, но я не верю, — решительно произнёс Росс, выискивая едким взглядом обман, вину. Локи подавил желание закатить глаза. — Сколько вам ещё нужно доказательств? — Совсем немного.***
— Если бы мы были в Асгарде, его вполне можно было бы убить за такое, — произнёс Локи, буквально прожигая взглядом своего брата. Тор выглядел ужасно уставшим. — Это не Асгард, ты не можешь… — К сожалению, — вставил Тони, вздыхая. — Если кто и заслуживает, так это Росс. Он посмотрел на Ванду с лёгкой симпатией: — Зря он стал тебе угрожать. Ванда покачала головой. — Я должна была это предвидеть. — Нет, он не имел права пользоваться тобой. Не пойми меня неправильно, ты неплохо говоришь на английском, но вряд ли разбираешься в юридической терминологии. Она потёрла лоб рукой. — Да, пожалуй, — признала она. — Что случилось? — спросил Питер, наконец позволяя любопытству одержать над ним верх. Ванда вздохнула перед ответом: — Я… так и не подписала договор. Он сказал, что меня вернут… что я вернусь в Рафт, если не… — она замолчала, уставившись в пол. Рафт? — Оне не может, — мягко, но уверенно вмешался Тони. — Договр недействителен уже как два месяца. Он не может ничего сделать. Кроме того, Ванда, вероятно, могла бы уничтожить всю армию Америки силой мысли. И Локи присоединился бы к ней. И Тор тоже. И, может быть, Тони. Что бы он ни заставлял ее делать, Ванда, вероятно, могла бы щелкнуть пальцами и просто убить его. — Я знаю это сейчас. Я должна была знать тогда. Локи взглянул Ванде в глаза и твёрдо сказал: — Ты в этом не виновата. В чём? Может кто-нибудь ему объяснить, пожалуйста? Ванда с дрожью выдохнула, прежде чем ответить на вопрос Питера: — Я… должна была предоставить им «доказательства», и, Локи, — она посмотрела ему прямо в глаза, — я не за это извиняюсь. Иногда я не могу себя контролировать. Я не хотела… — Я знаю, — выдохнул он, закрывая глаза. — Я знаю. Наконец, картинка в голове Питера сложилась. Росс заставил Ванду… Ой. Ой. Это было… Ужасно. — Я мог бы помочь, — прямо предложил он, переводя взгляд с Ванды, крепко зажмуревшей глаза, на Локи, который теперь смотрел куда-то вдаль. — Помочь? — недоуменно спросил Тор. — С Россом. Если вам когда-нибудь понадобится спрятать тело, вы можете… Тони повернулся к нему, прищурившись. — Ты знаешь, как спрятать тело?» -… позвонить мне, — закончил Питер. Он совершенно точно не знал, как спрятать тело, и был уверен, что Тони это понимал. Тем не менее, попытка засчитана. На лице у Локи появилась лёгкая улыбка, а Ванда усмехнулась. Питер воспринял это как победу.***
— Эй, кстати, какая цифра? — спросил Питер, когда Тор и Тони ушли, чтобы найти что-нибудь поесть. Все они были морально истощены и проголодались, просидев в зале суда целый день. По словам Тора, с утра они пили чай и кофе, но на этом всё. — Какая цифра? — повторил Локи, смущенно глядя на него. — А. Это. — Да, это. — Зачем измерять такие вещи в числах? Питер небрежно пожал плечами. — Я бы сказалчто-то вроде: «Чтобы взглянуть на чувства в перспективе», но, честно говоря, я только что это выдумал. Локи хмыкнул, сжимая губы в лёгкой усмешке. — Шесть? Может быть, семь? — Он посмотрел в окно на людей, проходящих по улице внизу. — Ближе к семи. — А сейчас? — Значительно меньше. Одна из машин внизу застряла посреди перекрестка, раздалась цепочка гудков. Нью-Йорк: город разъяренных пассажиров. — Круто, — с энтузиазмом кивнул Питер. Он давно уже пропустил час отбоя, ну да ладно. Это бы произошло в любом случае. Но, по крайней мере, ему не пришлось бы сидеть в пробке. — Дайте мне знать? — произнёс он, приподняв бровь. — Хорошо, Паук. Я постараюсь.