***
Следующие несколько недель проходят как в тумане; Артур едва справляется с делами на работе. Он никак не может смириться с мыслью, что наконец-то нашел Мерлина и сразу был вынужден его отпустить. Боже, а что, если Мерлин решит, что ему лучше держаться подальше от того, что на них надвигается? Что, если Артур надавил слишком сильно (или если Мерлину так показалось; он ведь старался, старался изо всех сил не давить, пытался дать понять, что просто хочет вернуть своего друга, но все же...)? Что, если ему просто слишком больно было видеть Артура, как Леон и предупреждал? — Выглядишь отвратно, дружище, — говорит Гэвин в следующую их встречу. — Извини. Гэвин моргает и снова оглядывает его, на этот раз чуть внимательнее. — Это ты так из-за Мерлина убиваешься, — говорит он, и это вовсе не вопрос. Артур не отвечает, да и не чувствует, что тут нужно что-то отвечать; вместо этого он просто продолжает вглядываться в свой стакан пива, будто именно там сокрыт секрет, как вернуть его лучшего друга. — Он что, сказал, что не вернется? — Нет, — признает Артур. — Но он может и передумать. И я ни черта не смогу сделать, чтобы его остановить. — Один уголок его рта приподнимается, но даже он сам не назвал бы это улыбкой. — Никогда не мог заставить его сделать то, что я хочу. — Он придет, — говорит Гэвин. — Просто дай ему время. — Я это и делаю, — говорит Артур. Не вина Мерлина, что время тянется так мучительно медленно. За эту мысль цепляется другая, и ему вдруг приходится подавить приступ тошноты. — Господи. — Что такое? — Если вот так Мерлин себя чувствовал, пока ждал меня все эти годы, то я не знаю, как он вообще все еще жив. Гэвин внимательно смотрит на него несколько секунд, а затем хлопает его по плечу одной рукой и протягивает стакан виски другой. Артур выпивает его залпом.***
Проходит месяц, потом два, но от Мерлина нет ни слова. Зима тяжело опускается на Лондон, мокрый снег заполняет улицы, а дороги покрываются льдом; уже много дней подряд на жалком пасмурном небе не появляется даже намека на солнце. Другими словами, погода идеально подходит под настроение Артура. Даже встреча с рыцарями, Гвен и Морганой не поднимает ему настроения. — Ты ведешь себя жалко, — говорит ему Моргана однажды вечером, но в ее словах нет ни капли издевки. — Вы с ним... Вы что, правда были так близки в той жизни? — После того, как ты ушла, — говорит Артур, стараясь не замечать, как его сестра вздрагивает, — он был мне ближе всех. Она молчит какое-то время, а потом тихо говорит: — Мне жаль, Артур. Артур пожимает плечами. — Это не твоя вина. — А может, и моя, — парирует она. — Что, если это из-за меня он не возвращается? — Не думаю, что в этом дело, — говорит Артур. — Я сказал ему, что ты не хочешь принимать участие в том, что на нас надвигается. — И что? — И то, что он ясно дал мне понять, что видеть меня ему слишком больно. Что он ждал моего возвращения и в конце концов сдался. — Артур качает головой. — Я думаю, что он не придет. И не виню его. — И что, ты собираешься так все и оставить? — она фыркает. — Не такого Артура я помню. — А я и не тот Артур, которого ты помнишь, — просто отвечает он. — Я не король. Я не могу приказать ему вернуться. Я обещал себе, что не буду на него давить, и пообещал ему, что не заставлю его возвращаться, если он не захочет. Поэтому одно из двух. Он либо решит прийти сам, либо нет. Моргана вздыхает и кладет свою руку поверх его. — Ты всегда был слишком самоотверженным, — говорит она. — Но ты прав. Мерлин — он как кот. Сам решает, что ему делать, и никто его не переубедит. Артур негромко смеется, впервые за два месяца. — Это просто отличное описание Мерлина.***
В тот же вечер он пишет Леону. Спасибо за попытку. Примерно через полчаса приходит ответ. Мне жаль.***
Наступает канун Нового года, и Артур празднует вместе со всем своим Круглым столом, позволив праздничной суматохе отвлечь его мысли. Он сидит, закинув ноги на стол, а на другом конце дивана в объятиях Ланзо нежится Гвен. Гэвин рассказывает какую-то очередную нелепую историю о своих приключениях на работе пилота — правда, он смеется так сильно, что еле может выдавить из себя слова. Даже Персиваль рядом глупо хихикает, что само по себе примечательное событие. Артур уже выпил несколько шотов и наконец-то немного расслабляется и перестает тосковать, как влюбленный подросток, первый раз за много месяцев. Он думает, что сделал все, что мог; он выполнил свою часть, дал Мерлину самому принять решение, и лучшее, что он может теперь сделать — это продолжать жить своей жизнью. В конце концов, Новый год — время перемен, и Артур решает быть готовым ко всему, что его ждет, с Мерлином или без него. Он как раз откидывается на подушки дивана, слушая Гэвина, когда дверь в квартиру вдруг открывается. Выгнув шею, чтобы заглянуть через спинку дивана, он видит, как в гостиную входит Леон. Как только его замечают остальные, по всей квартире раздаются радостные возгласы. — Смотрите-ка, кто это! — вопит Гэвин. — Вовремя ты притащил сюда свою кудрявую рожу! Артур знает, что они все переписываются и встречаются друг с другом уже несколько месяцев, но никогда еще Леон не встречался со всеми ними вместе. Только один на один. — На себя посмотри, — лицо Леона расплывается в довольной ухмылке. Он достает из пакета бутылку вина и показывает им. — Это куда? — Поставь на кухню, — отзывается Аллен, потому что отмечают они в его квартире. Леон исчезает на секунду, а затем появляется снова. — А с этим что делать? — с улыбкой спрашивает он и делает шаг в сторону. Его рука лежит у кого-то на плече, он слегка тянет этого кого-то вперед, и, споткнувшись о дверной порог, в гостиной появляется Эмброуз Хоук. И выглядит он так, будто ему неудобно и, может, даже немного страшно быть здесь. В комнате воцаряется полная тишина, но за секунду до того, как она станет неловкой, Гвен взвизгивает, вскакивает с колен Ланзо и бросается обнять Мерлина. Он делает шаг вперед, высвобождаясь из-под руки Леона, и обнимает Гвен в ответ. Он широко улыбается и выпрямляется, тут же становясь выше, и комната снова наполняется радостными возгласами — еще громче, чем первый раз. «Где ты его откопал?!» и «Черт возьми!» со всех сторон. Артуру хочется встать и дать Мерлину подзатыльник, потому что он появился так поздно, как обычно, худший слуга на свете, вот только в этой жизни Мерлин ему не слуга, а он дал обещание, что даст Мерлину прийти в свое время. Он еле удерживает себя, чтобы остаться на своем месте и не присоединиться к Гвен и Леону в дверях. Как и в Марокко, он не может заставить себя не смотреть на Мерлина во все глаза. Он просто не может оторвать взгляд от самого близкого друга, который у него когда-либо был. Ланзо с Гвен устраиваются на своем краю дивана, Артур пододвигается на своем — а Гэвин просто встает, берет Эмброуза за плечи и ведет его к пустому месту посередине, а потом слегка толкает его, заставляя упасть на диван. — Черт побери, как же я рад тебя видеть, старина, — говорит он, и Мерлин выглядит уже не испуганным, а скорее готовым расплакаться от счастья. Когда у Артура наконец получается оторвать взгляд от лица Мерлина, он замечает, что у того дрожат руки. — Не могу поверить, что вы все здесь, — говорит он. — После стольких лет. — Жаль только, что мы не нашли тебя раньше, — говорит Персиваль, протягивая ему бутылку пива. Мерлин берет ее, но, как кажется Артуру, это только чтобы занять трясущиеся руки. — А вы искали? — Артур годами нас выискивал, — говорит Аллен. — Жить без нас не может, а то ему некем командовать, понимаешь? — Ой, ладно тебе, — говорит Гвен, и Ланзо смеется. — Все совсем не так! — Он просто скучал по своим любимым собутыльникам, — вставляет Гэвин. — Да и всегда приятно знать имя человека, кому проставляешься в карты. Все смеются, и напряжение наконец окончательно уходит. Артур откидывается на спинку дивана и наблюдает за тем, как все по очереди подходят к Мерлину и здороваются, заново представляясь человеку, которого они никогда не встречали в этой жизни, прежде чем снова разойтись по маленьким группкам и продолжить свои разговоры. Артур знает, что все они давным-давно хотели встретиться с Мерлином, и поэтому он благодарен больше, чем может выразить словами, что они все восприняли совет Гэвина серьезно: не нужно торопиться. Не надо пытаться его использовать. Пусть все случится в свое время. Кажется, что все понимают: сделать Мерлина сейчас центром внимания — это очень плохая идея. Скорее всего, бедняге просто станет неловко, и он снова захочет сбежать. — Я рад, что ты здесь, — тихо говорит Артур, когда последний из рыцарей отошел от Мерлина. Если не считать Гвен и Ланзо на диване, больше вокруг никого нет. — А я рад, что пришел, — говорит Мерлин. — Не был уверен, что ты захочешь. Эмброуз слегка улыбается ему. — Я тоже. В выражении его лица читается извинение, и Артур качает головой. По его мнению, извинения тут не нужны. — Ты сказал, что тебе нужно время. Я был рад дать его тебе. Улыбка Мерлина становится шире, и в глазах мелькает искорка прежнего озорства. — Прямо рад? — Ну. Не то чтобы рад, нет. Но я хотел, чтобы ты сделал все так, как посчитаешь нужным. Не хочу, чтобы в этот раз все крутилось вокруг меня. Мерлин кивает. — Я оценил это. В конце концов это Леон сказал мне, чтобы я прекратил ломаться и вернулся домой. «Возвращайся домой» — так он и сказал. — И ты вернулся? Домой, я имею в виду. Мерлин оглядывает Артура с ног до головы, и его плечи опускаются, когда он наконец-то, наконец-то расслабляется и откидывается на диванные подушки. — Знаешь... Наверное, да. Наступает Новый год — время перемен. Пусть на них надвигается буря, пусть на землю возвращается магия, или им придется как-то еще спасать Альбион, но главное — что Мерлин вернулся и теперь снова рядом с Артуром. И что бы там ни надвигалось — они справятся. В первый раз, что ли?