Остров серой мглы, Песнь весны с востока

- Так вот ты оказывается кто! Когда Хоки рассказал нам о том, как сестра возвращала тебя к жизни, мы не удивились, ведь так относятся к королеве подавляющее большинство местного населения. Но все не так просто, да? Ты – та самая девочка, что чуть не погубила Сёкей двенадцать лет назад. Теперь понятно, почему сестра с таким фанатизмом взялась за твое спасение. Ох, боюсь, накличет она этим на себя гнев богов. Санти не слушала Гёсо. Обезумевшим взглядом она созерцала дверь комнаты, надеясь наложить на нее запирающее заклятье. Но волшебство не получалось, и через некоторое время Санти, не меняя выражения лица, вернулась к созерцанию потолка. Гримаса панического страха застыла на лице девушки подобно оттиску каменной печати. Санти совершенно забыла о том, что нужно дышать, и Гёсо пришлось вернуть ее к реальности, хорошенько встряхнув. Почувствовав боль будто на отдалении, Санти все же повернулась к беловласому мужчине, стоявшему возле кровати. Словно прочтя ее мысли, господин сказал: - Черный паук – это Гоуран. Сирэй моего тайхо. Он – тотетцу и может принимать любую форму. - Тотетцу?.. - На твоем месте я бы не стал так его бояться. Куда больше я бы боялся ту, кого он утащил отсюда. Лирин слишком ревностно относится к маме, и чрезмерно печется об ее безопасности. А в последние месяцы, благодаря стараниям твоих непроходимых соотечественников, эта мания только усилилась, так что мы теперь переживаем, не потеряла ли она душевное равновесие. В предыдущий раз Ракусюну пришлось чуть ли не грудью заслонять от нее врагов. - В предыдущий раз?.. - Неделю назад, когда эти два идиота, губернаторы Эо и Ло, притащили головы Гёкея и тёсая во дворец. Теперь, когда она узнала, кто ты есть, даже учитывая то, что сейчас Лирин ждет долгий и суровый разговор с родителями, уверен, она найдет способ воздать тебе за прошлое. Лирин привыкла видеть только видимое, и не любит раскапывать то, что лежит глубже. Санти с трудом возвращалась в себя. Все произошло слишком стремительно, чтобы мозг был готов усваивать события. Дело в том, что когда она увидела принцессу, пламя ярости охватило ее моментально, и взметнулось до небес, как будто Санти была обложена сухой соломой. Но вдруг, в самой высшей точке, это пламя было заглушено еще большей, неистовой яростью, которая, в отличие от нее, была совсем не беззубой. Питая, вскармливая всю жизнь в себе ненависть к Сёкей, Санти не ожидала, что кто-то может ненавидеть ее саму еще больше. Ей сделалось по-настоящему страшно. - Скажите, Господин, а Вы… кто? - Меня зовут Гёсо. Я – брат королевы Хо, и временно помогаю ей с управлением царством в качестве тайси. - А почему временно? - Потому что правитель одного царства не может быть тайси у правителя другого постоянно. Я – правитель царства Тай. - Правда?.. Конечно, люди рассказывали, что правитель Эн поддерживает Сёкей, чтобы захватить мир, но зачем это делаете Вы? Ведь на свете нет человека ужасней и порочней кровавой принцессы… - Скажи, когда ты в последний раз видела Сёкей? - Двенадцать лет назад. - А я прожил с кровавой принцессой почти что бок о бок семь последних лет. Вряд ли ты поверишь, если скажу, что сложно встретить в мире человека добрее и милосерднее сестры, но тогда ответь на вопрос: разве Небо делает ужасных и порочных людей правителями? - Да, делает! – Санти встрепенулась и приготовилась дать отпор правителю Тай. – Небо сделало правителем убийцу моей матери! - Боги сделали Тютацу правителем, потому что он был этого достоин. Вот только правитель, восходя на престол, должен продолжать бороться каждый день, а Тютацу забыл об этом и погряз в пороке. Он сам себя сделал таким. Также, как и сестра, сражаясь каждый день, смогла выкарабкаться из этой ямы, и стать человеком, достойным престола Хо. Хотя, возможно, в Хо не принято считать достойным поступком, если человек спасает жизнь тому, кто желал ему смерти. Гёсо строго посмотрел на Санти, и та поняла, что не сможет равносильно ответить на эти слова. Она замолчала и отвернулась к стене. - Вот я смотрю на тебя и думаю, а что же ты теперь будешь делать? Двенадцать лет назад ты предала своего ближнего и возжелала смерти для него. Это – страшный грех. Наверняка твой недуг был ничем иным, как расплатой за него. Конечно, все происходит по воле небес, но возможно, боги хотели забрать твою жизнь, а сестра защитила тебя и рискнула пойти против их воли ради того, чтобы ты жила дальше. Чем ты, Санти, сможешь отплатить кровавой принцессе? Санти повернулась назад. Гёсо сидел в кресле, а на коленях у него примостилось небольшое странное существо, чем-то напоминающее маленького кики. Она не заметила, когда это существо возникло в комнате, и почувствовала новую опасность. - Я же говорил тебе, что тотетцу может принимать любую форму. Эта форма – любимая для Гоурана, потому как очень нравится его хозяину. Скажи, – Гёсо обратился к сирэю, – что там происходит? - Королева отругала Лирин и запретила ей принимать звериный вид неделю. До конца дня она наказана и оставлена в своей комнате. В данный момент Лирин занимается уничтожением постельного белья. - По крайней мере, два дня спокойной жизни нам обеспечены. – усмехнулся Гёсо. - Скажите, а почему Вы называете… Сёкей сестрой? Разве Вы – сын Тютацу? - Конечно нет. Я старше Тютацу примерно, если не ошибаюсь, на шестьдесят лет. Это была моя прихоть. Королева спасла мою жизнь семь лет назад, а также жизнь моего тайхо. Если честно, я тогда влюбился в нее. Но Сёкей уже была замужем за Кантаем, генералом королевской армии Кей, и у них была Лирин, кроме того, я прекрасно видел, что Кантай безраздельно владеет ее сердцем, и для другого в нем даже уголочка не найдется. Я узнал, что Сёкей, наряду с Судзу, еще одной замечательной девушкой, стали названными сестрами королевы Кей. Мне понравилась эта идея, но я, охваченный какой-то детской обидой и безответной любовью, решил пойти дальше и не только назвать бывшую принцессу Хо и великую Госпожу, как ее тогда начали величать в царствах Кей и Эн, сестрой, но и поклясться перед богами смертной клятвой, связав наши жизни. Да-да, из-за этой глупости отныне судьбы народов Тай и Хо переплетены одной нитью. Но знаешь… я не жалею об этом. За эти семь лет мой тогдашний пыл без сомнения остыл, но сестру я полюбил гораздо больше. И ее, и Кантая, хоть и считал его когда-то соперником, и Лирин. Все предыдущие сто тридцать лет у меня не было настоящей семьи, а сейчас, находясь рядом с ними, я чувствую себя действительно важным и нужным кому-то. Не представляю, как буду жить дальше, если вдруг их потеряю… Гёсо отвернулся к окну, а Гоуран уложил свою мордочку на лапы, задумчиво глядя в другую сторону. Правитель Тай был искренен в своих чувствах к королеве Хо, у Санти не осталось ни единого сомнения в этом. Это все шло в настолько сильный разрез с ее собственными ощущениями, рассказами и слухами, наводнявшими царство в последнее время, что Санти не знала, что и думать. Легче всего было счесть это гигантской ложью, но каких же масштабов надо быть лгуньей, чтобы одурачить почти полмира! От ребусов, раскалывающих голову, девушку спасла принцесса, вошедшая в комнату. Санти немедленно отвернулась от нее к стене. - Ты помнишь мое предупреждение? Немедленно повернись, мне нужно провести осмотр и снять капельницу! Санти нехотя вернулась в исходное положение. Сёкей потрогала ее лоб, затем скомандовала открыть рот и высунуть язык. Девушка подчинилась, при этом чувствуя, как злоба вновь закипает в жилах и подкатывает к горлу. Санти пыталась заглянуть в глаза смертельного врага, но его, видимо, эта битва совсем не интересовала. Вооружившись небольшим, пускавшим блики, зеркальцем, Сёкей сосредоточенно изучала рот Санти. Увидев что-то хорошее для себя, принцесса слегка улыбнулась и отстранилась от лица девушки. Она взяла со столика, стоявшего у кровати, небольшую бутыль и кусочек материи. - Теперь мне нужно, чтобы ты присела, но сначала мы снимем капельницу. Будет немного больно, тебе придется потерпеть. Голос принцессы звучал строго, но почему-то не раздражал. Сёкей как будто продолжала воспитательную беседу, начатую в соседней комнате с одной непослушной дочерью, теперь с другой. На какой-то момент в Санти закралось ощущение родного, заботливого человека рядом с ней. В панике она прогнала это чувство как можно дальше, и попыталась снова задеть королеву злобой, но безуспешно, так как Сёкей была полностью увлечена своей задачей и не обращала на окружающих никакого внимания. Смочив кусочек материи резко пахнущей жидкостью из бутыли, она приложила его к трубке и коротким быстрым движением выдернула ее вместе с иглой из руки Санти. Боли почти не было. Затем, принцесса сказала Санти придержать материю на месте, где была воткнута трубка, свободной рукой, а сама стала аккуратно усаживать ее на кровати. Усадив, Сёкей скомандовала Гёсо выйти из комнаты или хотя бы отвернуться, ослабила верх рубашки Санти и достала из рукава еще один странный инструмент, похожий на отбитое горлышко кувшина, с помощью которого принялась слушать дыхание, приставляя к груди Санти в разных местах. Вдоволь наслушавшись, принцесса снова застегнула рубашку, разрешила Гёсо повернуться и сообщила: - Итак, Санти, недуг, что мучил тебя последние годы, почти что побежден. Дыхание становится чище, а опухоль в горле практически сошла на нет. Но! Если ты хочешь избавиться от болезни без следа, тебе придется остаться здесь под моим наблюдением еще на десять дней. В течение этих десяти дней, нравится тебе или нет, ты должна будешь слушаться меня беспрекословно, принимать лекарства, есть и пить только тогда и только то, что скажу, выполнять все мои задания. В обычной ситуации я бы спросила твоего согласия, но так как риск того, что ты можешь по глупости свести на нет все мои старания, очень велик, у тебя выбор только такой: или ты все делаешь сама, по своей воле, или тебя заставят это делать. - Зачем это тебе нужно? Я все равно буду всегда ненавидеть тебя, никогда не признаю и не прощу, слышишь? Тебе надо было оставить меня умирать… Королева отвесила Санти столь сильную и резкую пощечину, что та, покачнувшись, упала на кровать. - Вот и хорошо, – совершенно не изменив голоса, продолжила Сёкей. – Раз ты хочешь бороться, значит будешь делать по своей воле. До ужина ты должна выпить вот это лекарство и принять короткую ванну. Увидимся вечером. - Ты не ответила на мой вопрос! – закричала Санти сквозь слезы. Щека горела огнем: принцесса не пожалела сил. - Зачем это нужно? Глупый вопрос. Я – врач, ты – мой пациент. Вот и все. - Я ненавижу тебя!!! Ненавижу… Убийца… – разрыдавшись, Санти отвернулась к стене. - А от этого недуга у тебя случайно нет лекарства, сестра? – вдруг поинтересовался Гёсо. - Конечно есть, брат. Вот только курс лечения очень долгий… – задумчиво ответила Сёкей и вышла из комнаты. - …Скажи, ты ненавидишь и злишься на Сёкей. За что? - Она убила мою мать. Этого мало? – с истерикой в голосе сообщила стене Санти. - Уверен, сестра не причастна к смерти твоей матери. - Неправда! Она… она ничего не сделала, чтобы спасти ее! Ей было наплевать! - Твоя правда… Скажи, разве Сёкей была единственной, кто мог остановить Тютацу? - Нет… Но другие раскаялись в содеянном и отреклись от изверга, а принцесса всегда продолжала утверждать, что ее отец все делал по справедливости. Она не понимает, сколько боли принесла своему народу, и не поймет никогда! - Интересная мысль… Только я перестал понимать, зачем тогда сестра стала врачом, за здоровье и благополучие которого в один голос молятся народы четырех царств… Но неважно. Знаешь, в провинции Шун царства Хо люди тоже не любят Тютацу, и считают, что он был гнилым правителем. Но, практически никто там не питает лютой ненависти к нему. Как ты думаешь, почему? - Я не знала об этом… - Потому что губернатор Шимон за все время правления Тютацу не казнил ни одного человека, который не заслуживал бы смерти. - Не может быть. Разве ему не пришлось казнить за неправильные ленты в волосах? - Почему же, пришлось. И за ленты, и за гребешки, и за рукава неправильной длины… Вот только казнил он за ленты убийц, душегубов и разбойников. Подонков, торговавших жизнью. Стукачей и клеветников. Может, в этом тоже принцесса была виновата? Говорят, Тютацу загубил шестьсот тысяч жизней в последние годы своего правления. Я хочу рассказать тебе историю моего царства и моего лучшего друга, тирана Азена. Знаешь, он уничтожил миллион подданных царства Тай. И в отличие от безмозглого правителя Хо, до самого конца верившего в то, что он творил справедливость и следовал воле Неба, Азен не питал иллюзий. Он знал, что убивает людей. Убивает просто так, например, за то, что они любили его врагов. Он наслаждался, вырезая деревни и города, сжигая детей и стариков. Он учился плавать в крови и стал отличным пловцом. Азен ни о чем и никого не жалел. Но не думай, что эта история связана с событиями в Хо только потому, что и там, и там были безумцы, убивавшие ни в чем не повинных людей. Скорее, эта история даже не про Азена, а про вот этого щенка, что смиренно сидит возле твоей кровати. Послушай ее внимательно, и может, ты поймешь многое в отношении вашей королевы.