Остров серой мглы, Песнь весны с востока

Шимон в нерешительности замер перед дверьми королевских палат, над которыми висел штандарт бирюзового цвета с изображением кови, нанесенным белой краской. Он уже пять минут изучал этот штандарт, пытаясь придумать историю его возникновения. Мимо туда-сюда сновали люди, в основном в военной форме одного из трех царств. Они не замечали Шимона, а он не замечал их. Как будто бы его здесь и не было вовсе… На следующий день после исчезновения Кутцэна днем Гёкей созвал совет. На нем он с гордым видом дал заслушать губернаторам почтовую птицу от одного из шпионов, находившихся в Хосу. Согласно донесению, утром Кутцэн явился во дворец и поклялся в верности своей и провинции новой королеве Хо. И… был схвачен в тронном зале и брошен в тюрьму. Таким образом, принцесса не искала союзников, она собиралась расправиться со всеми врагами отца. Так это преподнес губернаторам Гёкей. И губернаторы слепо поверили ему. Ну, большинство из них… Совет завершился быстро, Гёкей объявил о необходимости начать дополнительную мобилизацию и укрепить позиции в провинции Мэй, которая начала рассыпаться, как карточный домик. В армию привлекать обещаниями регулярного пайка, людей это должно было заинтересовать. Шимону слова не дал и не стал слушать. Арест Кутцэна был обыгран Гёкеем практически идеально. Даже Битуан поверил в коварство принцессы и отказался слушать Шимона, когда тот пытался его в этом переубедить. В итоге, хорошенько разругавшись с другом, губернатор Шун собрал гвардию и убрался восвояси. «В конце концов, у меня есть обязанности. Перед жителями Шун. Плевать на эти игры! Деритесь хоть до посинения, а у нас есть гора. Мы отсидимся на ней и подождем, когда вы наконец изведете друг друга». У Шимона было погано на душе. Оттого, что чувствовал себя трусом, не способным противостоять злу и защищать то, что дорого. Он вспомнил лицо королевы Кей. Да, она бы смогла это сделать, смогла бы дать под зад этим глупцам. Шимон не был настолько силен. Ему нужна была чья-то помощь. Помощь Ее Величества. «Прошу тебя, Сёкей, помоги мне сейчас!» Внизу промелькнула северная дорога, которая шла через Кэй в западную часть Вато. На границе столичных земель на ней был виден какой-то завал. Шимон спустился ниже и у него перехватило дыхание. На дороге стоял брошенный обоз. С замиранием сердца губернатор подлетел к первой телеге и спрыгнув с суугу побежал к облучку. Там снова было письмо. Без зазрения совести он сорвал королевскую печать и принялся жадно вчитываться в строки: «Мой дорогой учитель! Вы не представляете, как больно мне было услышать о том, как поступили с предыдущим обозом. Я уважаю Вашу борьбу и понимаю, что Вы все еще не верите мне, и искренне надеюсь на то, что Вы объявили ту еду отравленной именно из-за недоверия ко мне. Мне было бы страшно думать о том, нет, не могу думать, что Вы могли так поступить из других соображений. Поэтому, в этот раз я решила направить вместе с едой теплую одежду, так как не смогла придумать лучшего способа убедить Вас в искренности моего желания помочь Вам. Надеюсь, что хотя бы теплой одежде найдется применение. Я снова умоляю Вас выпустить из тюрем провинций столичных жителей, которые были брошены туда по подозрению в пособничестве мне. Клянусь, я никогда не пыталась убедить этих людей помогать мне, тем более, никогда не стремилась прибегать к темным уловкам. Я никогда бы не простила этого себе. Эти люди несчастны, потому как у каждого из них есть тяжело больные родные, и они отправились к Вам только с одной надеждой, одной целью – спасти их. Вы же помните, видели и должны были убедиться в том, что я действительно могу им помочь. Не обещаю, но приложу все силы, чтобы вылечить их. Прошу Вас, молю не делать из них заложников нашей борьбы. Верните их мне, вместе с родными как можно скорее, ведь счет может идти и на часы. Сегодня с утра ко двору явился губернатор Мэй, Кутцэн. Он поклялся мне в своей верности и верности провинции. Я отдала приказ арестовать его. Я сделала это, потому как таким людям, как он, не должно быть места среди нас. Этот человек использовал безумие моего отца в своих гадких интересах. Он провел чистку всех несогласных с его властью в провинции, прикрываясь именем и законами моего отца. Он расставил во всех городах провинции верных людей и вместе обдирал вверенных ему жителей до нитки. А тех, кто отказывался подчиниться его прихоти или прихоти его сатрапов, он убивал именем правителя. Кутцэн прибрал к рукам все суды в провинции и они выносили любые удобные ему приговоры. В его провинции было казнено самое большое количество людей, около двухсот тысяч. Этому человеку не должно быть прощения. Не знаю, почему Вы держали его подле себя, возможно, Вы не знали об этом. Я посоветовалась с сестрой, братом и правителем Эн, и мы решили судить его после того, как царство снова станет единым. Верю, что это событие уже не за горами, и Вы также сможете принять участие в восстановлении справедливости в нашем царстве. Мои сестры, брат, муж, правитель Эн и даже Ракусюн наперебой убеждают меня в том, что Вы уже никогда не сможете принять меня. Это ужасно, но они перестали в Вас верить. Но я – нет. Ведь никто из них не знает Вас лучше меня. Я знаю Вашу мудрость, помню Вашу доброту и верю, всегда буду верить, что Вы и только Вы сможете помочь мне в пути, что начертало мне Небо, и продолжаю смиренно ждать, когда Вы придете и мы вместе выведем наше царство на путь благоденствия. Молю Вас, заклинаю не отвергать меня, пожалуйста! С надеждой на добрую встречу, Сонсё» Шимон упал на колени и зарыдал, прижимая листок к груди. Он не мог и не хотел сдерживаться. Слезы безостановочно катились из глаз и щеки горели из-за замерзших на них ручьев. Словно вспомнив что-то, он принялся судорожно рыскать по снегу в поисках отброшенной им королевской печати, ползая на коленях, но сгущались сумерки, а глаза застилала пелена слез. Наконец, он нащупал ее под рукой, поднял, отряхнул от снега, с упоением поцеловал и спрятал за пазуху. Потом снова уткнулся лицом в снег и закричал что было сил. Его гвардия стояла поотдаль, опасливо поглядывая на господина. Наконец капитан решился подойти к губернатору: - Господин, что с Вами? Вам нехорошо? Нам стоит продолжить путь, здесь нельзя долго оставаться, кто знает, яд от этой еды может попасть по воздуху… Шимон вскочил, словно ужаленный. Он быстро спрятал письмо за пазуху, после чего стремительно подошел к капитану и изо всех сил отвесил ему наотмашь пощечину. Затем, схватив бедолагу за шиворот, потащил чуть ли не волоком за собой к одной из телег. Дойдя до нее, Шимон вынул из ножен меч и вспорол один из мешков, лежавших в телеге. Из мешка тонкой струйкой посыпались бобы. Не говоря ни слова, он прильнул к ней ртом, который быстро наполнил бобами. Охрана в ужасе помчалась к нему: - Нет, господин, нет! Что Вы делаете!!! Развернувшись к гвардии, Шимон, не выпуская капитана из левой руки, принялся смачно и с хрустом пережевывать бобы. Они были сладкие и сочные, какими и должны, наверное, быть все бобы, в изобилии зреющие на обширных солнечных полях царства Эн. Через их вкус Шимон отчетливо видел перед глазами прекрасные луга, широкие чистые реки, изящные города с шумными, веселыми ярмарками и улыбающиеся, счастливые лица жителей этого царства. Проглотив их, он встряхнул капитана и с силой ткнул его головой в мешок: - Ешь! - Нет, господин, прошу, не надо!.. - Ешь, не то убью тебя! – прохрипел Шимон, сжимая в руке меч. Капитан наполнил рот бобами, в ужасе глядя на господина, и с трудом принялся жевать их. - До конца! Глотай! Выплюнешь – прирежу! Наконец, капитан проглотил свою порцию, и Шимон отпустил его: - А теперь слушайте приказ: всем распределиться между телегами, увезти обоз отсюда и спрятать в надежном месте. Охранять столько, сколько потребуется. За сохранность ответите головой! Помощник! Бумагу и перо, быстро! Помощник подбежал к губернатору и передал трясущимися руками письменные принадлежности. Шимон расположил их на облучке телеги и принялся писать письмо: «Мой дорогой друг! Прости меня за то, что оскорбил тебя. Поверь, я не хотел этой ссоры, но видимо, я просто устал. Ты знаешь, я часто обманывал в своей жизни, но никогда не обманывал тех, кто в меня верил, и никогда не обманывал себя. Поэтому не могу больше терпеть ложь, в которой мы погрязли в последние дни. Знаю, тебе сейчас очень трудно во всем разобраться, и не буду тебя ни в чем убеждать, лишь прошу: прочти письмо, что я приложил к своему. Если ты увидишь в нем то же, что и я, тогда попрошу тебя помочь мне с ношей, о которой сообщит мой помощник, если же нет – ни в чем тебя не виню. Я отправляюсь на поиски ответов на свои вопросы. До скорого, Шимон» - Слушай внимательно, – объяснял помощнику задание Шимон, складывая воедино письма и скрепляя печатью, – после того, как спрячете обоз, ты доставишь это письмо Битуану. Если он скажет, что готов идти с тобой, приведешь к обозу, дальше он все сам сделает. Если нет – отправишься к Тэнбо, и приведешь его. Скажешь, что я приказал раздать содержимое обоза нуждающимся в провинциях Кэй и Ло. - И помните, за выполнение приказа я с вас спрошу со всей строгостью. Моего суугу вы заберете с собой. И еще, – добавил Шимон, просматривая телеги в поисках теплой одежды, о которой писала королева, – если еще раз услышу из ваших ртов чьи-то идиотские бредни, вы меня знаете, я всех засажу в темницы до конца ваших дней. Свободны! Губернатор нашел нужную телегу, после чего снял с себя все оружие и доспехи, пристегнул все к суугу, накинул на себя одну из подаренных дубленых шуб и зашагал в сторону ворот Хосу… Глубоко вздохнув и приободрив себя кивком головы, Шимон раздвинул двери тронной залы. Внутри было светло и просторно. Губернатор вспомнил приемы у Тютацу. Тогда ставни окон были всегда закрыты и тронная зала освещалась лампадами. Правитель видел в этом ключ к созданию нужного настроения созерцания могущества и благоговейного страха у подданных. Сейчас, при дневном свете оказалось, что зала выглядела довольно уныло и как минимум нуждалась в хорошем ремонте. Все, кто находился в зале, расположились возле трона. Тут были и знакомые, и незнакомые Шимону люди. Внизу, у ступеней стояли богатырского телосложения военный и довольно хрупкий юноша с серебряными волосами. Сбоку от трона, возле окна, на походном стуле сидел правитель Эн. Справа стояли Сёкей и, за ее спиной, Хоки. Их взоры были обращены к трону, на котором вальяжно расположилась… королева Кей. - Сестра, мне кажется, ты сидишь не на своем месте. - Почему вдруг? Я – королева, королевы сидят на тронах, вот я и сижу на нем. - Да, ты права. Только это трон чужого царства. Небо покарает тебя за это. - Не говори глупостей, Сёкей. Это – всего лишь стул, причем, хочу заметить, довольно неудобный. - Вот и хорошо. В следующий раз приезжай со своим стулом и сиди, сколько захочешь. - А, теперь я наконец увидела твою черную, властолюбивую, алчную душу, королева Хо! - И это говорит та, кто в одиночку заняла стул, на котором могли бы при желании поместиться три человека? - Ой, прости, прости… – и Секиси сдвинулась на край трона, лукаво улыбаясь. Сёкей вопросительно взглянула на нее, на что королева Кей жестом пригласила присесть рядом с собой. Сёкей покачала головой и… села рядом с Секиси. Шорью наблюдал за всем с нескрываемым весельем, двое мужчин внизу имели вид, как будто эту картину наблюдали ежедневно и порядком устали от этого ребячества. Хоки еле держался на ногах от шока. Секиси слегка подтолкнула Сёкей плечом, после чего положила голову на плечо королевы Хо. В этот момент вся компания наконец-то заметила Шимона. - Ой. – невольно вырвалось у королевы Кей, и она тут же напустила на себя царственный вид. Почти все последовали ее примеру, за исключением Шорью, продолжавшего веселиться. Наступила неловкая пауза, вызванная полным отсутствием церемониала. Наконец, Шимон решил взять инициативу на себя и прошел к тронным ступеням. Но в тот момент, когда он начал опускаться в земном поклоне, губернатор увидел останавливающий жест королевы Кей. - Не так. Выпрямитесь. Хорошо. Теперь короткий поклон. Отлично. Все. Спасибо! - Простите мою сестру, губернатор. Как вы знаете, в трех царствах отменены земные поклоны, и так как именно Секиси их отменила, она слишком ревностно к этому относится. Рада Вас видеть, Шимон! - Добрый день, Ваше Величество! Прошу прощения за внезапное вторжение. - Ничего страшного. Право, действительно получилось немного неожиданно. Как видите, у меня еще нет министра церемониала, поэтому все происходит как-то сумбурно. Мне сообщили, что Вы желаете меня видеть, буквально с полчаса назад, когда была в больнице, а тут еще такой бедлам… Как Вы добрались до нас, все хорошо? Вам удалось выспаться? Слышала, Вы пришли пешком… - На то были свои причины, Ваше Величество. Благодарю за беспокойство, право, не стоило. Я хотел бы сообщить Вам, что Вашим последним даром завладел я и решил распорядиться им самостоятельно. Прошу простить мое самоуправство, но иначе Ваш дар не дошел бы до тех, кому предназначался. Сёкей опечалилась. - Да, да… Все хорошо… Да, все правильно… Я не виню Вас… – тут Сёкей задумалась. – А он? Скажите, он по-прежнему не хочет меня принять? - Мне очень жаль, Ваше Величество. Он сжег Ваше предыдущее письмо, не читая. Поэтому хочу также сознаться и в том, что Ваше последнее письмо перехватил и прочел я. Я поступил непозволительно, но это было продиктовано обстановкой. Я переслал Ваше письмо моему другу, губернатору провинции Вато Битуану, он также прочтет его. Готов понести любое наказание, что Вы определите. Сёкей не ответила. Она откинулась назад, подняв глаза к потолку. Шимон увидел, как в уголках ее глаз появились слезы, а Секиси взяла королеву Хо за руку и слегка ободряюще сжала. - До того, как Вы определите мое наказание, я хотел бы успеть принести Вам клятву… - Не стоит. Я плохо Вас помню в моей предыдущей жизни. Кажется, Вы не любили посещать дворцы… О Вас говорят, как о своенравном, но мудром и готовым пожертвовать собой ради вверенных Вам людей, правителе. Я не хочу Вами повелевать. Оставайтесь таким, какой Вы есть. Я буду счастлива, если Вы станете мне другом. У Шимона закружилась голова. Он чувствовал, что должен был сделать сейчас что-нибудь безумное, но его воспитание, будь оно проклято, не позволяло раскрепоститься. - Да, конечно, Ваше Величество! – горячо ответил он. – Я буду счастлив, если Вы будете считать меня другом! - Вот и замечательно! Тогда, позвольте представить Вам остальных, а то я совсем об этом забыла. Это – королева Кей, Секиси, моя названная сестра, это – правитель Эн, Шорью. В настоящее время, по моей просьбе, они исполняют обязанности тайси. Это – Хоки, наш сайхо. Рядом с Вами стоят Кантай, мой муж, генерал королевской армии и дайсиба, и Ракусюн, мой хороший друг, сейчас также исполняет роль тайси. - Генерал Кантай, легендарный генерал королевской армии Кей… - Больше нет. – поправил Шимона Кантай. – Королева Кей отправила меня в отставку после атаки губернатора Гёкея на дворец Кенпа, а также нападений на Экун и Гэнги. Теперь я – генерал королевской армии Хо. Правда, пока без армии. - Скажите, а разве с вами нет правителя Тай, Гёсо? - Брат отбыл домой три дня назад, сопровождая армию трех царств, дня через три он вернется. Вижу, Вас, Шимон, это не сильно удивило. Вы знали об этом? - Не совсем. Я предполагал, что часть армии вернулась домой на небесных кораблях, что привозят продовольствие. Если не секрет, сколько еще осталось здесь? - Около сорока тысяч. Так Вы и про небесные ковчеги знаете? Вы очень прозорливы, губернатор! - Дело в том, что я часто сам прибегал к подобным трюкам. - О да, хитрый приказчик. Это – одна из любимых историй в наборе каждой труппы сюсэй. Вы очень знамениты, хотя, конечно, никто не знает, кто это на самом деле. Со вчерашнего дня стало немного полегче, после того как неожиданно к нам перешел порт Рогу. - Неожиданно, но ожидаемо. Ведь именно в этом суть Вашего плана, Ваше Величество? Вы просто ждете, когда люди сами придут к Вам. - От Вас ничего не скроешь, Шимон. Да, Вы правы. Я мечтаю объединить царство, не потеряв никого. Вы, наверное, считаете меня наивной? - Отнюдь, мне очень понравился Ваш план. Даже несмотря на то, что в соответствии с ним я уже два раза остался в дураках. - Ну, здесь позвольте мне тоже немного похвастаться проницательностью. В случае с Гоураном, Вы явно знали, что останетесь, как Вы сказали, в дураках и хотели этого. - Не угадали, Ваше Величество. По правде сказать, я мечтал остаться в дураках с самого первого раза. Сёкей рассмеялась. - Вы замечательный человек, губернатор! Я действительно счастлива, что Вы с нами. - И Ваш план работает. Во всяком случае, с сегодняшнего дня у Вас стало на одну провинцию больше. - Только прошу Вас не оставлять без помощи мятежные провинции, Вы же знаете, как им сейчас трудно, а мы в одиночку не сможем справиться. После перехода к нам Рогу стал увеличиваться поток беженцев в столичную провинцию, а первый караван кораблей с продовольствием прибудет только на следующей неделе. И потом... Увы, не все идет так гладко, как кажется. Даже в столичной провинции люди по-прежнему ненавидят и боятся меня. - Да, это так, мама. – вдруг раздался детский голосок из-за спины Шимона. Он повернулся на голос и оторопел: в начале залы одно из окон было открыто для того, чтобы в нее поступал свежий зимний воздух, и сейчас через это окно в залу впрыгнула огромная абсолютно черная кошка, размером чуть поменьше суугу. Она медленно и горделиво пошла по направлению к трону. – Эти тугодумы бессовестно едят хлеб, что ты даешь, радуются, когда подлатают дом или вылечат родных, но при этом продолжают клясть тебя на чем свет стоит. По-моему, им следует хорошенько всыпать розгами. - О, Лирин! – обратилась к ней королева Кей. – Кажется, ты дала промашку. Заявляла, что сможешь в одиночку защитить маму, а сама пропустила к ней человека, даже не проверив его. - Кого? – вдруг встрепенулась Лирин и в три прыжка достигла вершины тронной лестницы. Но обернувшись к Шимону, она тут же опустила вздыбившуюся шерсть и расслабила мускулы. – А, этого… Ошибаетесь, тетя! Я проверила его еще возле заставы, когда он зачем-то солгал стражникам, и некоторое время следила за ним, но от него совсем не пахнет угрозой, и я потеряла к нему всякий интерес. - Лирин, что за ужасное поведение! Простите, Шимон, позвольте Вам представить эту несносную девчонку: моя дочь, Лирин. Лирин, это губернатор Шун, Шимон. Прояви, пожалуйста, манеры, которых у тебя нет! - Шимон… – задумчиво произнесла Лирин, успев улечься на ступени у маминых ног и положить морду на передние лапы. – А, вспомнила! Это же про него рассказывал братишка. Забавный дяденька, который по уши втюрился в тетю… - Лирин!!! - Точно, ты забавный! – не обращая никакого внимания на мать, Лирин спустилась по ступеням к ошарашенному Шимону и уперлась своим носом в его нос. – Скажи, дядя, ты будешь помогать моей маме? - Думаю, выбора у меня нет… – с трудом выдавил губернатор, глядя в упор на два огромных немигающих глаза. - Ты прав! – весело ответила Лирин и слегка лизнула шершавым языком кончик его носа. – Ты мне нравишься! – После чего сделала прыжок вбок, так как Сёкей в этот момент вскочила с трона, попытавшись схватить ее за загривок. - Лирин, дрянная девчонка! Немедленно выйди отсюда, и пока не станешь умницей, не возвращайся! В дверь выйди! Смеясь, Лирин помчалась длинными прыжками прочь из залы и скрылась в коридоре. - Что означали последние слова Ее Величества? – поинтересовался пришедший в себя Шимон у стоявшего рядом Кантая. - Королева приказала ей принять человеческий облик. Вы в порядке? - Да, спасибо. Вроде еще сухой. – отшутился Шимон. – Я в принципе должен был чего-то такого ожидать после Гоурана, но честно говоря, не был готов. - Кстати, моя дочь с Гоураном – близкие друзья. Так что, если Вы ей понравились, Гоурана можете больше не бояться. - Я все слышу, Кантай. Честно, иногда хочется отправить тебя в отставку с поста папы! - Прости, лю… Ваше Величество! Я исправлюсь. - А я тебя предупреждала, сестра. – смеясь, подлила масла в огонь королева Кей. - Прошу простить за весь этот балаган. Вот всегда так, как только она появится!.. Губернатор, Вы отобедаете с нами? Потом у нас запланирован небольшой совет, я была бы рада, если бы Вы поучаствовали в нем. - Покорнейше прошу простить, Ваше Величество! Я хотел бы немедленно вернуться назад, чтобы убедиться, что все мои приказы были выполнены правильно. Я вернусь завтра, и Вы сможете распоряжаться мной по своему усмотрению. Надеюсь, что приеду не один. Если Вы не против, Ваше Величество. - Кажется, мы договорились стать друзьями. А друзья доверяют друг другу. Поэтому, предоставляю Вам полную свободу действовать по Вашему усмотрению. Я рассчитываю на Вас, Шимон! Кантай, распорядись предоставить губернатору кидзю. До завтра, губернатор!