Остров серой мглы, Песнь весны с востока

Уже поздним вечером к Шимону зашел Битуан. Он был мрачен, настолько мрачен, что с его приходом, как показалось губернатору, в шатре стало темнее. Шимон приподнялся с циновки, а его друг, не говоря ни слова, буквально рухнул на нее рядом. Некоторое время они сидели молча, строго глядя перед собой. - Я уговорил Гёкея включить твою роту в состав моего корпуса. - Зачем? - Не знаю, мне будет спокойнее, а тебе без разницы, я ведь тоже на передовой. Не хочу увидеть, как лучшего друга убьют в спину. - А что, может быть и такое? - А ты как думаешь, после того, что сказал Кутцэну? Когда ты ушел, он очнулся и завопил так пронзительно, что у меня чуть уши не отвалились. Наверное, теперь тебе стоит надежно прикрывать спину. - Он лает, только и умеет, что лаять и лизаться, этот беззубый шелудивый пес. Не стоит беспокоиться. И еще раз повторяю тебе – уводи корпус домой, пока не слишком поздно. Вот, смотри, здесь, перед пограничными горами есть дорога… - Я не уйду. Один. Если хочешь, чтобы я ушел, уйдем вместе. - Я останусь. Не из-за чести. Со мной что-то странное творится. Боюсь тебе признаться, но я начинаю все больше доверять королеве. Может, потому что все меньше верю в Гёкея. Человеку всегда нужно во что-то верить и на что-то надеяться. - Ты по-прежнему уверен, что завтрашняя битва не состоится? Несмотря на то, что Гёкей жаждет в нее ввязаться при любом раскладе? - Почему-то да… Представь: у тебя есть непобедимая армия, которая, к тому же, способна быстро передвигаться по стране. Твой противник в трех днях пути от тебя. А между тобой и ним – бескрайнее поле беззащитных городов и деревень. Чтобы ты сделал? - Ну… захватил бы как можно больше пространства. - Правильно. Таким образом, мы должны были встретиться с армией трех царств еще вчера, в провинции Кэй. Но мы никого не встретили. И ни из одной из провинций не поступают вести о вторжении. Почему? - Не представляю. Совершенно не понимаю их действий. - Я тоже, но могу предположить следующее. Принцесса захватила ровно столько территории, сколько могла захватить без жертв. Если бы они двинулись дальше, то встретили бы сопротивление. Пусть смешное и жалкое, но все-таки. А значит, не обойтись без пролитой крови. - «Кровавая принцесса не хочет крови»… Сложно сказать, может они остановились только, чтобы перегруппироваться или подготовить очередное секретное оружие, о котором ты говорил. А завтра начнут свой поход. Принцесса же не может ограничиться только столицей, она должна управлять всем царством. - А зачем она отпустила всех несогласных? Кто мешал рассажать их по тюрьмам, или, следуя семейным традициям, просто поснимать головы? - Что ты от меня хочешь? Мне никогда не давались эти шарады так, как тебе. Если хочешь мое мнение, то я верю тебе, хотя и не в восторге от твоих последних идей. И меня совсем не радует, что ты умудрился разругаться почти со всеми губернаторами. Если дойдет до войны, про которую ты говорил на совете, к тебе могут и не прийти на помощь. - Даже ты? - Я приду всегда, но только если нам двадцатью тысячами воинов бесполезно сражаться, по твоему мнению, то что тогда делать пяти тысячам? - О, с пятью тысячами можно много чего сделать, уж поверь. Гораздо больше, чем с двадцатью. Сам увидишь, когда придет время. Ладно, надо спать. Завтра будет очень тяжелый день, силы нам понадобятся. - Я выставлю свою охрану у твоего шатра. - Так, а моих ребят ты и в грош не ставишь? Боюсь, они тебя не оценят, и завтра ты найдешь своих охранников хорошенько избитыми и аккуратно сложенными у входа в твой шатер. Не переживай, Битуан, поверь, пока еще нечего бояться. Спокойной ночи! Битуан вышел. А Шимон лег на циновку и задумался. Хотя он и успокоил, насколько мог, друга, сам же губернатор был сильно обеспокоен. Он действительно перестал верить в Гёкея. Их вождь потерялся окончательно, раз его прежняя рассудительность была поглощена этой манией. И сейчас Шимона грыз совсем иной страх. Он боялся того, что королева не сможет завтра его удивить и поставить в тупик. Шимон поймал себя на мысли, что он как ребенок, питал надежду на то, что битва не состоится. Он страшился этой мысли. Страшился желания довериться новой королеве. Возможно, она делала слишком идеальные ходы, чтобы отбросить сомнения в ее искренности. Поступки, которые были слишком далеки от того образа стеклянной принцессы, что запомнил ее народ. Это все еще могло оказаться жестоким, коварным обманом. Если бы не это темное, проклятое прошлое… В соответствии с разработанным планом, так как войско успевало подойти к аванпостам Хосу только к полудню, предполагалось максимально быстро пересечь долину за пограничными горами и ударить по противнику в момент, когда обычно трубят обеденный сбор. Однако, спустя час, когда армия вошла в ущелье, выяснилось, что этого сделать не удастся. Разведка донесла, что впереди их ждали. «Тем лучше», – ответил Гёкей и распорядился продолжать марш. После того, как первые отряды вышли из ущелья в долину, стало понятно, что здесь их поход и окончится. Впереди, ровными, уходящими в бесконечную даль рядами выстроились полки армии трех царств. Войско было выстроено в три крыла, в соответствии с принадлежностью к царству. В центре полыхали огнем драконы царства Кей, по правую руку от них зеленели тигры царства Эн, по левую расправили крылья лиловые журавли царства Тай. Шимон приподнялся в воздух, чтобы осмотреть войско врага и убедиться, что здесь были практически все, кто приплыл на земли Хо. - Сколько их? – спросил, на всякий случай, Битуан, когда Шимон вернулся на землю. - Здесь все. Они не собираются с нами долго мусолить. - Да… Трудновато будет. – Битуан пытался приободриться. Противник не двигался. Полки словно вросли в землю, поэтому, пока армия Хо выстраивалась в боевое построение, друзья могли получше изучить войска и их командиров. Вопреки вчерашнему заявлению Шимона, его не поставили на передовую, а сдвинули вместе с войском Вато на левый фланг, супротив армии Эн. Центр, естественно, заняла армия провинции Кэй и королевская армия Хо. Битуан пытался возмутиться, но Шимон остановил его. Как никак, по центру стояла армия Кей, и Шимон доходчиво объяснил другу, что если начнется битва, там будет жарче всего, ведь воины постараются вернуть должок царству Хо. - Ну что, провидец, ты по-прежнему веришь, что битва не состоится? - Уже почти нет. Но знаешь, Битуан, вот что странно: мы собираемся атаковать, так? И поэтому выставляем вперед кавалерию. Если, как ты думаешь, собираются атаковать и они, то почему у них впереди пехота? Правители царств находились впереди. В том числе и Сёкей. Она восседала на Хоки, остальные правители оседлали суугу. Они внимательно изучали выстраивавшуюся перед ними армию и ждали. Шимон, в свою очередь, изучал их. Шорью и Гёсо полностью отвечали рассказам о них: правитель Эн излучал уверенность и спокойствие, даже некоторую отрешенность от происходящего, тогда как Гёсо был максимально сосредоточен и напряжен. Если подойти к нему поближе, наверняка в его глазах можно было увидеть стрелки, по которым он поведет в бой армию. Интерес представляла королева Кей, так как в отличие от соратников, она была еще совсем молодой жительницей этого мира, но уже успела наделать много шума. И Шимон понял почему: девушку окружал ореол решимости и храбрости. Королева выражала готовность идти до конца, и стоять до конца за то, что было ей дорого. Временами казалось, что ее кожа отливала стальным блеском, как наточенный меч. Да, она вполне могла сокрушить всех противников, как сделала это три месяца назад. Неудивительно, что ее любили подданные, уважали соседи и боялись враги. Наблюдая за королевой Кей, Шимон с удивлением заметил, что по левую руку от нее на суугу восседал хандзю в форме большой серой мыши, а за их спинами, перед бойцами, на задних лапах стоял огромный медведь. - Кто это? – спросил Шимон у Битуана. - Как, разве ты не знаешь? Это же генерал королевской армии Кей, Кантай. Говорят, он отличный стратег, не удивлюсь, что к нашему недавнему позору он приложил свою лапу, э-э руку. - Я не знал. - Тебе надо почаще интересоваться тем, что происходит в мире за пределами Хо, мой друг. Против нас вообще стоят лучшие из лучших трех царств. Армией Эн командует Дзугибэй, он с правителем Эн более четырехсот лет вместе. А армией Тай командует несравненная генерал Рисай. - Та женщина без правой руки? - Она самая. Только не говори, что не знаешь, где она ее потеряла. Рисай пожертвовала рукой ради спасения Гёсо. Он очень дорожит своим генералом. Как и тайхо Тай. - А хандзю возле королевы Кей, он кто? - Вот его я не знаю. В военной истории нет упоминаний о нем. И потом, на нем нет доспехов. Как-то странно. Но Шимон увлекся созерцанием королевы Хо. Честно говоря, он узнал ее только по кирину. В ней не осталось ни одной черты, которая роднила бы ее с хрустальной принцессой Тютацу. Разве что бирюза волос. Она также была без доспехов, в довольно простом и скромном для королевы платье. И она была прекрасна. Шимон никогда не думал, что у принцессы может быть такое доброе лицо. В ней не было ни капли ненависти к ним. Сёкей смотрела на войска взглядом, полным скорби, как если бы так смотрела мать на своих детей, что ослушались и незаслуженно обидели ее в пылу глупой ярости. В какой-то момент их взгляды встретились, и тут королева слегка улыбнулась, как будто узнала Шимона. Последний решил, что ему показалось, но Сёкей обернулась к Секиси и, наклонившись, что-то ей сказала, после чего та, привстав в стременах, чтобы рассмотреть получше из-за гривы Хоки, также увидела губернатора Шун, довольно ухмыльнулась и вернулась на место. - Кажется, они что-то про тебя знают. – заметил Битуан. - Сам удивлен, с чего бы это? – ответил Шимон, хотя подсознательно догадывался, откуда две королевы могут знать его. Тем временем армия Хо завершила боевое построение, и увидев это, Сёкей поднялась повыше в небо, чтобы все воины Хо могли увидеть ее. - Я приветствую вас, воины царства Хо. Следуя воле Тентея, я принесла клятву богам и была коронована на священной горе Годзан месяц тому назад. Я помню нашу печальную историю, и продолжаю нести бремя вины за ту великую скорбь, в которую поверг наше царство мой отец. Так получилось, что Хоки выбрал меня. Возможно, Небо повелевает искупить таким образом все мои грехи и грехи моих родителей. Я не знаю. Но обещаю вам одно: я сделаю все, чтобы вернуть светлые дни в наше царство и принести счастье моим подданным. Поэтому мне больно видеть ненависть в ваших глазах, хотя и знаю, что заслуживаю ее. Я мечтаю, чтобы когда-нибудь вы смогли принять меня и поверить. Я не тороплю вас. Поэтому сегодня не стану требовать от вас признать меня и сложить оружие. Прошу вас только не ввязываться в бой. Клянусь, что ни сегодня, ни когда-либо впредь не отдам приказ нападать. Да, мы захватили столичные земли, но только для того, чтобы начать создавать новое царство, царство благополучия для всех. Ни один кусок земли больше я не подчиню своей власти силой оружия. Земли Хосу, как и все будущее царство Хо, во что я верю, будут открыты для всех. Приходите, когда пожелаете, без оружия, и вас впустят. Если потребуется моя помощь, буду счастлива ее оказать. А сейчас я только прошу вас, не начинайте бой, не надо больше поливать нашу землю кровью, пусть лучше хрупкий мир, чем твердая война. Простите меня! Наступила недолгая пауза. Шимон завороженно смотрел на королеву, и у него начала сама собой сгибаться спина, когда вдруг в центре раздался голос, полный надрыва: - Ты привела на нашу землю полчища иноземцев и теперь хочешь, чтобы мы поверили в твое вранье о мире? Так вот тебе наш ответ: мы никогда не признаем тебя, принцесса, и мы будем драться до последнего, пока не изгоним всех захватчиков и не освободим наше царство. Здесь у вас ничего не выйдет. За мной, друзья!.. И Гёкей попытался выхватить меч, но был остановлен грозным властным голосом из-за спины королевы: - Губернатор Гёкей, Вы забылись? Как Вы смеете обнажать оружие в присутствии священного кирина! Немедленно уберите меч в ножны! Это был Шорью. Гёкей замер от растерянности. Тем временем Сёкей вернулась назад к войскам и спустилась со спины Хоки. Она подошла к кирину и погладила его морду. При этом Шимон четко увидел реакцию тайхо – он прильнул к руке хозяйки, словно это была самая теплая и нежная рука на свете. - Плохо для нас дело, Битуан. - Что такое? - Он любит хозяйку. Очень сильно любит. Хоки будет защищать ее до последнего. Если мы и одолеем Сёкей, он умрет вместе с ней, и нас будут ждать новые пятнадцать лет мучений. Хоки взлетел в небо и полетел в сторону столицы. Сёкей еще некоторое время посмотрела вслед, потом обменялась взглядами с Гёсо и Секиси и вновь повернулась к армии Хо. И… пошла им навстречу. Одна, без оружия и доспехов. От этого опешили даже правители. Шимон краем глаза увидел, что Гёсо и Секиси схватились за мечи и замерли в готовности ринуться в бой, а медведь-Кантай за их спинами опустился на четыре лапы и оскалил пасть. Но Сёкей жестом показала им не двигаться с места. Она подошла близко, так близко, что ее можно было достать броском копья. Шимон испугался не на шутку, и даже достал меч из ножен, с тревогой следя за Гёкеем. Сёкей заговорила: - Прежде, чем вы нападете на нас, я хотела бы показать вам кое-что. Я надеюсь, хотя бы это убедит вас не начинать войну. Она подняла руку вверх. Прямо над ладонью из воздуха вдруг начало расти черное облако. Оно клубилось и разбухало, становясь все больше и больше. Причем это облако не было похоже на облака, плывущие по небу. Оно было плотное и тяжелое, как будто состояло из сажи или густой черной смолы. Когда облако стало размером с большого быка, некоторые клубы начали принимать очертания человеческих лиц. Самые уродливые и ужасные очертания, какие только можно представить. Они возникали и исчезали, какие-то оставались, перетекая по облаку из клуба в клуб. Лица открывали свои рты, и воздух наполнялся пробирающими до самых пяток стонами и воплями. Эти стоны лились невпопад, то по очереди, то вместе, сливаясь в самые отвратительные аккорды. А облако продолжало клубиться и расти, разрезая воздух какофонией замогильных звуков, пока наконец не стало размером с небольшой дворец. Реакции долго ждать не пришлось. Заглушая стонущее облако, воздух сотряс отчаянный вопль: - Тотетцу! Это тотетцу!!! Сёкей подтолкнула облако в направлении армии Хо и оно медленно поплыло в их сторону. Шимон заметил, что даже ряды армии трех царств слегка попятились назад. А про воинов Хо не стоило и говорить. Первые ряды, побросав оружие, в беспорядке побежали назад, пытаясь затоптать под собой товарищей. Губернаторы, словно по команде, поднялись в воздух и, прикрываясь охраной, полетели прочь. Огромная армия вмиг обратилась в бегство. Шимон повернулся к Битуану. Тот был бледнее мертвого: - А нам что делать, Шимон? - Ты еще спрашиваешь? Бежать, конечно! За мной! Он поднялся в воздух и повел за собой корпус Вато по долине вдоль гор к другому ущелью с протекавшей по нему рекой. Улетая, он обернулся назад и увидел странную картину: королева стояла, уткнувшись лицом в генерала-медведя, а он обнимал ее огромными лапами. Проскочив ущелье, они остановились и убедившись, что никто не преследует, разбили лагерь. Битуан повернулся к другу и увидел нескрываемую ликующую гримасу на его лице. - Ну что, как ты там говорил, «кровавая принцесса не хочет крови»? Мы сегодня увидели, как она ее не хочет. Напустить на нас тотетцу, до чего же надо ненавидеть собственный народ! - И не просто тотетцу, Битуан! – восторженно закричал Шимон, схватив его за плечи. – Не просто тотетцу! Это был проклятый сирэй кирина Тай, знаменитый Гоуран! Ты представляешь это, Битуан? Го-у-ран! Шимон тряс друга, словно яблоню по осени. Казалось, что он сейчас лопнет от переполнявшей радости. Битуан смотрел на него в испуге, как на ошалелого. - Го-у-ран! Это же надо было придумать такое! Молодец, просто молодец! Так просто, и так гениально! Ты можешь ненавидеть меня, друг, но я все равно скажу: кажется, мне начинает нравиться наша королева! Просто чудесно! - Что чудесного? Тебе тотетцу понравился? Я боюсь теперь даже мысли о том, что день сменяется ночью! Чему ты радуешься, безумец! - Всесильный Тентей, разве ты не понял, что произошло? Это же так просто! Просто замечательно! Королева снова победила нас в битве, которой не было!..