Остров серой мглы, Песнь весны с востока

Как мимолетно время! Десять лет спокойствия и благополучия спустя какой-то час кажутся сказочными и тоскливо недосягаемыми. Всего час, и полузабытые, ветреные, легкие воспоминания стали так теплы и горько-дороги. А она еще час назад ловила себя на мысли, что все стало так обыденно и тускло и пора бы все поменять. Дура, какая же ты наивная дура! Вместо того, чтобы бережно, стараясь не потерять ни одной золотой пылинки секунд счастливой жизни, собирать их в бархатный мешочек, ты беззаботно рассеивала их по облакам бездумной праздности… Помнишь, как сорвала с рибоку ранка Лирин? Как раскрыла его и увидела внутри самую прекрасную девочку на свете, тянущую к тебе кукольные ручки? А сколько ведер счастливых слез ты пролила, помнишь? Сколько раз тебя целовал и обнимал Кантай? Сколько благодарных слов дрожащими голосами лепетали родители спасенных детей, дети спасенных родителей, жены спасенных мужей и мужья спасенных жен? Нет? Тогда зачем вообще ты всем этим занималась, если ничего не осталось в твоей глупой башке? Чем это отличается от твоей другой жизни? Дура, дура, дура!!! - Йоко, мне страшно! Сёкей сильнее вцепилась в руку и прижалась к плечу. Совсем недавно это плечо было теплым и мягким, а рука – легкой и нежной. Тогда уже зазвенели тревожные колольчики, но звон их был еще таким тихим и незаметным, что они могли спокойно им пренебречь. Дети беззаботно плескались, а родители медленно таяли в горячей роскоши. Теперь эти рука и плечо были до упора накачены сталью и тревогой, как и их владелица целиком. Они были вдвоем, ни детей, ни Судзу не было, и вся эта горячая роскошь теперь скорее напоминала кастрюлю, в которой их медленно варили на чей-то обед. Йоко как всегда пылала, но это был не праздничный костер, а жаркое и злое пламя кузнечного цеха. В гости нежданно пожаловала война, и Йоко ковала для нее равноценный подарочек. - Его придется отпустить. – Сестра очнулась от своих мыслей и обернулась к Сёкей. – Если мы казним его или каким-либо образом накажем, они сделают из него мученика, и тогда ты точно не сможешь вернуться в свое царство. - Я не хочу, я боюсь! Я никогда не хотела туда возвращаться! Зачем вообще это было нужно? Сёкей еще сильнее обняла руку сестры. Даже сейчас Йоко нельзя не восхищаться. Ее умение концентрировать волю, ум и силу в железный кулак устрашали и завораживали одновременно. В этот сложный момент, спустя каких-то полчаса после жестокой битвы, в которой Йоко была далеко не в арьергарде, она как будто забыла о ней и думала наперед, двигаясь напролом к новой точке, нарисованной Небом. Йоко – прирожденная королева, сильная, могучая. Не в пример тебе. Разве королева может себе позволить впадать в панику? Бояться за всех и вся, и постоянно сомневаться в том, что делаешь? Конечно нет. Йоко не нужна защита, а тебе – нужна. Тебе нужна Йоко… - Сёкей, если ты решила оторвать мне руку, не забудь ее потом пришить на место. - Прости… - Не переживай, все будет хорошо. Ни я, ни никто другой не оставим тебя. А для меня теперь это вообще дело чести. Какая я королева, если не смогу сдержать удар? - Самая лучшая в мире. Мне никогда не стать даже капельку похожей на тебя. - И не надо, упаси Боже! Не хватало нам еще одной неуверенной трусихи. – Йоко улыбнулась, потом хитро подмигнула сестре и продолжила. – Между прочим, может мы с тобой и не похожи, но судьбы у нас одинаковые. Смотри: мы обе стали королевами поневоле, нас обеих спас Ракусюн, у нас обеих мужья-хандзю и любовники-правители… А еще у нас у обеих чересчур заботливые кирины! – Йоко повысила голос, и повернувшись к воде, скомандовала: - Ханкё, прихвати своего приятеля и возвращайтесь к хозяевам. Здесь уже никого ни от кого охранять не надо! И передай Кейки, что я очень этим недовольна! Откуда-то практически из-под поверхности воды донесся неожиданно ясный голос: - Слушаюсь, королева! И уже в отдалении голос добавил: - Дзёйю, я сообщу хозяину также и о твоем неповиновении. - Я очень хочу посмотреть на то, как ваш хозяин его накажет! – отрезала Йоко. Наступила тишина. Сестры снова углубились каждая в свои мысли, продолжая сидеть рядышком. - Скажи, ты все время используешь силу химмана? - В последнее время он практически халтурит. Эти годы так меня натренировали, что сейчас в основном воюю сама. Дзёйю только выполняет роль глаз на затылке. Хотя, сегодня ему пришлось потрудиться… Королева вновь помрачнела. Но, вспомнив что-то, успокоилась и продолжила: - Кстати, у твоего слуги весьма недурной подбор сирэев. Его котю нам очень помог, когда на штурм столицы явилась летучая кавалерия Хо. Коварный был план. Кавалерия прилетела со стороны Гэнги, чтобы не встретиться по пути с Кантаем. Так что Хоки оказался нашим единственным козырем против Гёкея, и он прекрасно сыграл. Нам повезло. - А я как всегда все пропустила! Вот не могу понять, делаю операции, где часто бывает много крови и даже очень много, никогда ничего не мутит, а тут… что с Нитаки, что сегодня – валюсь как подкошенная, да так, что часами в чувство прийти не могу. Голова пополам трещит. - Это не от крови. Это твое прошлое накатывает. Судзу сказала, сегодня ты падала со словами: «Мама, прошу, нет…» Но знаешь, ты очень удачно упала: твой обморок собрал вместе всех мирных обитателей дворца, включая Судзу и Ракусюна, нам было гораздо легче всех защищать. Более того, мы даже почти бросили вас на произвол судьбы, оставив с вами только Хьоки и, если не ошибаюсь, Тэбу. Йоко рассмеялась и дружески потрепала Сёкей по плечу: - У тебя очень хороший слуга. Он раскусил Гёкея еще три месяца назад, по одной только его фразе: «Я сделаю все, чтобы защитить тайхо». И с тех пор следует за тобой по пятам везде, как тень. Он даже пострадал от Гоурана, когда ты ездила в Тай. - Бедный! Как же я забыла о Гоуране? Надо же было предупредить! Ему наверное очень плохо было, я же помню, как мы лечили Канамэ и Рокуту. Ну почему я такая глупая! - Ну, все были не против этой игры. Хоки сам просил не разглашать тебе его присутствие. И не помогать. И потом, не волнуйся, Хоки не успел сильно пострадать от ауры. Его ньюкай вовремя сообразила унести его и положить под ябоку. - А ты от кого об этом узнала? - От Канамэ, конечно. Ты же знаешь, что кирины очень хорошо чувствуют друг друга. Тайки внезапно почувствовал, что в царстве находится кирин, которому очень плохо. Такасато бросился было на выручку, но не пролетев и пары тысяч шагов, почувствовал, что начинает задыхаться и терять силы. Он понял, что кирин попал под ауру Гоурана. Тайки вернулся во дворец и послал Гёсо сообщение, что возле них погибает кирин. Твой брат получил сообщение, когда Хоки уже лежал под ябоку в горном лесу Угдэя. На всякий случай, он на все время, что Хоки болел, направил туда патрульный отряд, который охранял их и от йома, и от людей. …Он действительно был молодцом, этот Хоки. То, что он не стал давить на Сёкей и требовать от нее признать его слугой, а себя – королевой, а вместо этого учился понимать ее мечты и заботы, чувствовать тревоги и радости, сыграло в его пользу. Сёкей стала относиться к кирину гораздо внимательней и нежней, и практически свыклась с мыслью, что Хоки становится одним из ее главных друзей. А сегодня он просто спас ей жизнь. Его сирэи защитили Сёкей в момент, когда никого другого не было рядом, ни Кантая, ни Йоко, ни Гёсо, ни даже Лирин, хотя к ней бы она обратилась за помощью в последнюю очередь. Кстати… - Послушай, Йоко, а как так получилось, что моя егоза проспала все время и пропустила все события? Что-то на нее совсем не похоже… - Понимаешь… – вдруг замялась Йоко. Потом, немного что-то прикинув в уме, собралась и серьезно, правда с легким оттенком лукавства, посмотрела на сестру. – Сначала обещай мне, что перед тем, как делать выводы из того, что сейчас расскажу, ты хорошенько все взвесишь. Обещай! - К чему ты клонишь? Я уже поняла, что здесь не обошлось без чьих-то фокусов, так что, давай выкладывай все, как есть, а я уже подумаю, что с этим делать! - Как строго… Совсем на тебя не похоже… – пыталась отшутиться Йоко. - Зато очень похоже на мать, у которой растет ужасно избалованная дочь, и которая ничего не может с этим поделать, потому как всегда найдется пара-тройка добросердечных приятелей! - Ну хорошо, хорошо… Как бы тебе сказать… Вот, ты надеюсь, не думаешь, что Кейки – это единственный кирин в мире, у которого есть химман? Сёкей призадумалась. Конечно, она была возмущена тем, что Хоки предпринял какие-либо шаги в отношении ее жизни, не спросив ее об этом. Но с другой стороны, этот поступок только подчеркивал его образ – ведь Хоки вселил химмана не в хозяйку, видимо поняв, что Сёкей никогда не возьмется за оружие, но в Лирин, что также объяснимо тем, что Лирин – это самое дорогое, что есть у хозяйки Хоки. - И давно он это сделал? - Уже около двух месяцев. Сёкей вдруг рассмеялась. - Что с тобой? - Помнишь, как тут недавно Кантай, после того, как Лирин его в поединке положила на обе лопатки, ходил гоголем и гордился тем, какой он хороший сенсэй? Я представила его вид, когда он узнает, кто был действительно виноват в ее победе. Йоко тоже рассмеялась. Как-то стало внезапно легко. Просто потому, что Сёкей снова ощутила всю ту великую поддержку всех тех замечательных людей, которых она повстречала за последние десять лет. И словно ловя ее на этой мысли, сестра вдруг внезапно спросила: - Давай на спор, кто из них примчится первым? - Ты о ком? - Да о любовниках наших. Кто быстрее сюда прилетит: твой или мой? - Да ну тебя, вечно со своими глупыми шутками. Вместе прилетят, одновременно. Они снова залились веселым смехом. Вдоволь насмеявшись, они посмотрели друг на друга и обнялись. - Ты кого угодно можешь заставить и уговорить. Ладно, я согласна, но только ты обещала никогда не бросать меня, помнишь? - Никогда и ни за что! - Ну чтож, пошли искать моего слугу. Сестры помогли друг другу выйти из купальни, оделись и, продолжая весело перешучиваться друг с другом, направились к дому Сёкей.