Остров серой мглы, Песнь весны с востока

Следующее утро началось для Нитаки довольно рано. Рейсэн принес завтрак почти на два часа раньше, чем за день до этого. Нитаки не стала интересоваться причиной, потому как она была очевидна. После завтрака Нитаки отправили в тюремную ванную. Больше в свою камеру она не вернулась, по принятии ванной ее заковали в кандалы и в сопровождении Рейсэна и еще двух стражников вывели во двор, где их ждала тюремная повозка. В этой повозке не было ничего необычного, она запрягалась лошадьми и была полностью закрытой с небольшими решетчатыми окнами. Рейсэн и еще один из стражников сели вместе с Нитаки внутри, второй стражник присел на облучок к извозчику. Повозка медленно выехала за тюремные ворота. До суда было ехать недолго. Он находился в центре Хорью, в здании городской ратуши. Всю дорогу в повозке хранилось тяжелое, мрачное молчание. Попутчики старались не замечать друг друга: Нитаки всю дорогу смотрела в окно, стараясь надышаться свежим утром, Рейсэн уткнулся в пол, второй стражник спал. На улицах было немноголюдно и прохожие почти не обращали внимания на повозку. Нитаки ожидала немного другого: на какое-то время получилось, что Хорью стал центром трех царств – здесь находились все три правителя и много других важных особ. Их собрало вместе несчастье, случившееся с принцессой Хо. Здесь должны были происходить пышные процессии с толпами зевак и легионами охраны, но сквозь окошко струилась обыденная, деловитая и нетронутая жизнь крупного города. Судьба Нитаки здесь интересовала разве что пару-тройку зевак, на мгновение нацеливших взгляды на повозку, чтобы потом вновь вернуться к мирной ежедневности. Повозка остановилась у ратуши. Это было большое, красиво оформленное здание, но также, как с больницей, в его архитектуре не было никакой лишней роскоши. Можно было с уверенностью сказать, что в этом здании было удобно работать, но ничего не намекало на его высокий статус. Повозка остановилась перед входом. Стражники провели Нитаки в большую залу с высокими арочными окнами. В ней уже находились несколько человек, большинство из которых Нитаки были знакомы: господин Ненки сидел с самым растерянным видом, на какой был способен военный, господин Чженуэ и госпожа Року сидели рядом, но молча, как будто даже не были знакомы, Дарин же в беспокойстве неустанно вертела головой. Увидев Нитаки, на ее глазах мгновенно выступили слезы. Все они находились на одной стороне залы, где были рядами расставлены стулья. В глубине этих рядов сидели темноволосый господин средних лет и крепкого телосложения, а рядом с ним златоволосый мальчик примерно десяти лет, которых Нитаки видела впервые. Они абсолютно не выглядели растерянными, наоборот, очень живо наблюдали за процессом и активно между собой вполголоса переговаривались. На другой стороне залы был сооружен подиум, на котором стоял массивный широкий стол. За этим столом сидел пожилой человек и что-то писал. Сбоку от него находился стол поменьше, за которым сидела молодая женщина, также увлеченно что-то записывая. Нитаки провели в отгороженное барьером место в углу залы возле подиума, усадили на скамью и сняли кандалы с запястий. Один из стражников занял позицию с одной стороны барьера, Рейсэн встал с другой, второй стражник вернулся к дверям. Больше никого из охраны в зале не было. - Рейсэн, а разве не должно это место лучше охраняться? Ты говорил, что на суде будут присутствовать правители трех царств. Они не боятся нападений? Или их не будет? - Как не будет, когда один уже здесь. Господин, что сидит на задних рядах – это Шорью, правитель Эн. Рядом с ним тайхо Эн, Энки. Я знаю, что правители решили провести это заседание тайно, без лишней огласки. Тут даже не будет настоящего судьи – старец, который сейчас сидит на месте судьи – это тёсай Эн. Я не знаю, правда, кто будет обвинять и защищать тебя, но они вскоре явятся. - Но почему такая тайна? Разве не было бы для правителей лучше устроить показательный суд надо мной? - Вряд ли. Правителей в первую очередь заботит спокойствие и стабильность в Энкейтай. Мало кто вообще знает, что случилось в последние дни. Большинство знает только, что Госпожа слегка приболела, и то, больницу Хорью толпами навещали люди, стремясь узнать, все ли с ней в порядке и требуется ли помощь. Понимаешь, в Энкейтай есть не так много семей, которые бы не были чем-нибудь обязаны Госпоже. Представляешь, что бы началось, если бы во всеуслышание объявили, что ее пытались убить? Я думаю, нашлось бы немало умников, которые бы захотели устроить свой суд над тобой. Тебе в каком-то смысле повезло, что все случилось в Эн. Если бы это произошло в Тай, ситуация была бы гораздо сложнее. Тем временем, в залу зашла большая группа людей, среди которых Нитаки узнала только Сёкей и Лирин. В этот раз их разделял высокий статный мужчина в военной форме. Сёкей держала его под руку с одной стороны, а Лирин висела на другой руке. Увидев Нитаки, Сёкей слегка поклонилась, а Лирин сделала вид, что совершенно не замечает. Вслед за ними шли еще трое молодых людей: среброволосый юноша с красивым и умным лицом вел под руку красноволосую девушку, одетую в красивое шелковое платье, на поясе которого висел длинный меч. Рядом с ними шла еще одна молодая девушка, которая, судя по цвету волос и внешности, была из кайкяку. Замыкали шествие еще один высокий статный мужчина с белыми волосами и устрашающим взглядом, которого сопровождал мальчик примерно пятнадцати лет с длинными черными волосами. При виде этого мальчика Рейсэн слегка улыбнулся: - Все-таки, Гоурана здесь нет. Не думал, что Гёсо воспользуется ситуацией, чтобы провести время с Тайки. Сёкей заняла вместе с семьей места во втором ряду аккурат позади Чженуэ и Року и о чем-то с ним оживленно беседовала, поглядывая на Нитаки. Внезапно она посмотрела на него очень строго и до Нитаки долетели ее слова: «Немедленно!» Чженуэ сорвался с места и буквально помчался к Нитаки, доставая на ходу знакомую банку с резко пахнущей мазью. Извинившись, он взял ее правую руку и смазал рану, после чего вернулся на место. Сёкей улыбнулась Нитаки, как бы говоря: «Прошу прощения». В этот же момент к ней подошел правитель Тай и стал с ней энергично спорить и в чем-то убеждать, так что в итоге не выдержал ее муж и поднявшись с места, заявил правителю: «Моя жена прекрасно понимает что к чему, так что закончим разговор». Гёсо отошел от них с крайне недовольным видом. - Расстроился, что так и не удалось убедить Сёкей. Вчера весь день спорил, и все равно не сдается. Жутко неуступчивый правитель! – раздался мягкий голос совсем рядом. Нитаки обернулась и увидела, что рядом с барьером на стуле примостился тот самый сребровласый юноша, которого она видела в компании красноволосой девушки. Повернувшись к Рейсэну, Нитаки заметила, что тот явно рад этому факту. - Доброе утро, Нитаки, меня зовут Ракусюн и я сегодня буду Вас защищать. - Защищать?.. А разве это возможно? Все же очевидно, и оправдывать меня никто не станет. - Ну, мое дело не заключается в том, чтобы обязательно оправдать. Для начала надо Вас защитить, особенно, если обвинять будет он. Нитаки увидела, что правитель Тай взял стул и расположился на одной линии напротив Ракусюна, по другую сторону от стола судьи. Он был явно не в восторге от происходящего: разговор с сестрой не задался, и созерцание напротив себя Ракусюна явно не добавляло радости. - Вы ему не нравитесь?! - Ну, я бы не сказал. Он не смог найти себе союзников, вот и злится на всех. Гёсо очень большой и сильный, поэтому иногда плохо маневрирует в ситуации. - Значит, он хочет меня уничтожить… - И это не совсем верно. Правитель Тай очень ревностно относится к закону и своим обязанностям. А еще очень ревностно относится к своей сестре. Он локти себе кусает оттого, что не смог быть рядом, когда несчастье случилось. - И из-за этого вдвойне злится на Вас. Ему опять не удалось Вас обойти. – вмешался Рейсэн. - Возможно, хотя сколько можно вспоминать дела давно минувших дней. – смущенно улыбнулся Ракусюн. Тёсай Эн объявил о начале заседания. После встала помощница и зачитала краткое содержание дела и порядок рассмотрения. Согласно порядку, первыми должны были заслушать свидетелей обвинения. Так получилось, что ими были все присутствовавшие служащие заставы: господин Ненки, господин Чженуэ и Рейсэн. Гёсо вызвал их по очереди и долго и безжалостно атаковал вопросами. В какой-то момент Нитаки показалось, что судят вовсе не ее, а как раз их. Во всяком случае, на каждого из них после допроса Гёсо было жалко смотреть. Ненки был уничтожен за то, что пропустил Нитаки без тщательного досмотра и дал возможность пронести на территорию царств яд. Чженуэ был четвертован за то, что не дообследовал Йоки и взвалил всю ответственность на Сёкей. Принцесса пыталась тут же защитить его, но Гёсо было не остановить. Последним был распят Рейсэн за то, что узнав о негативном отношении Нитаки к Сёкей, не счел нужным кого-либо предупредить. Все это время Нитаки следила за зрителями в зале. Красноволосая девушка молила Ракусюна глазами не задавать свидетелям дополнительных вопросов, так как с них и Гёсо хватало. После бесславной попытки защитить Чженуэ Сёкей еще несколько раз порывалась встать, но ее порывы гасились вальяжно расположившейся на плече рукой мужа. Примерно также останавливал своего тайхо и правитель Эн, простодушно улыбаясь, но за этой улыбкой пряталось многое, и Нитаки беспокоилась о судьбе стражников гораздо больше, чем когда их разносил правитель Тай. Кроме того, тайхо Тай, который, безусловно, чувствовал своего правителя лучше, чем кто-либо другой, вел себя абсолютно спокойно. Затем пришла очередь свидетелей защиты. Ими были Дарин и госпожа Року. Все вопросы, что им задавал Ракусюн, сводились к одному: отметить ту разницу, которая возникла в поведении Нитаки до и после появления Сёкей. И Дарин, и Року отозвались о Нитаки, как о заботливой и самоотверженной матери, хорошей собеседнице и надежном товарище. И для первой, и для второй произошедшее казалось какой-то дикой нелепицей, какой не могло произойти с Нитаки. Более того, госпожа Року отметила, что когда она ворвалась в комнату, то совершенно не узнала Нитаки, как будто это был другой человек. Ракусюн этим стремился показать всем, что в момент покушения Нитаки пребывала в таком состоянии духа, в котором не могла отдавать отчет своим действиям. Как ни странно, Гёсо не стал сопротивляться и пытаться развенчать позицию Ракусюна, единственное, о чем он спросил и, видимо под давлением испепеляющего взгляда Сёкей, скажем так, упрекнул госпожу Року, было то, что она оставила Нитаки наедине с Сёкей. Госпожа Року полностью согласилась и признала себя виноватой. Действительно, если бы она осталась с Госпожой, этого страшного случая не произошло бы. «Как странно, они все хотели сделать для меня как можно лучше, очень гордились, когда это удавалось. Я их так подвела!» Нитаки вспомнила сияние господина Ненки после взлета небесной лодки, и теперь глядя на бестелесное привидение, сидевшее в первом ряду, закусила до крови губу от стыда. А Ракусюн вызвал своего последнего свидетеля. Когда свидетель вышел вперед и встал перед судьей, Гёсо помрачнел настолько, что казалось, будто его белые волосы потускнели. - Скажите, госпожа Сёкей, что Вы можете нам сообщить по данному делу? - Несмотря на то, что случившееся три дня назад несчастье ни у кого не вызывает сомнений, я все же не хочу однозначно обвинять в этом Нитаки. И дело не только в прошлом Хо. Я понимаю, почему Нитаки пошла на этот шаг. Когда ты лишаешься чего-то очень дорогого, это место в сердце остается пустым и ты живешь с постоянным чувством лишения. Ты живешь в доме, где только две комнаты – твоя и пустая. Как бы и куда бы ты ни шел, ты будешь постоянно проходить мимо нее. Это невероятно сводит с ума. Ты всем нутром чувствуешь эту несправедливость и страстно желаешь добиться, чтобы весь мир разделил эту несправедливость с тобой. Когда в жизни нет света, сложно увидеть границу тьмы. Я знаю, многие в Хо считают, что страна не выберется из бездны до тех пор, пока живы родственники моего отца. Люди Хо ненавидят меня и желают моей смерти потому, что хотят так расстаться с прошлым. Но так не получится. Грехи моих родителей столь велики, что их нельзя искупить только одной моей смертью. Ненависть рождает лишь большую ненависть. Увечья, что нанесла Нитаки моя дочь – печальное тому подтверждение. Этот круг будет бесконечным, если его не разорвать. Я хочу попробовать это сделать. Я была не права, когда решила, что если не стану напоминать народу Хо о своем существовании, они смогут справиться со своими бедами легче. Все оказалось не так. Теперь я хочу исправить эту ошибку. Я хочу помочь родному народу построить новые комнаты в доме, чем больше, тем лучше. Поэтому я прошу суд помиловать Нитаки и позволить ей вернуться к сыну. - Сёкей, сестра, одумайся! – Гёсо подскочил, как ужаленный. – Ты хоть понимаешь, что она намеренно пыталась тебя убить? Ведь она даже не сожалеет об этом, а ты собираешься ее простить! Как можно быть такой наивной! - Прости, брат, но это – моя жизнь. Никто, кроме меня, не сможет ее за меня прожить. Гёсо всплеснул руками и откинулся на стул. Сёкей вернулась на свое место. В полном молчании все уставились на судью. Нитаки чувствовала, что наверное должна что-то сказать, но боялась. Жизни, которую она собственноручно чуть не пустила под откос, неожиданно предоставлялся второй шанс. Это был такой слабый огонек, что она старалась дышать как можно реже, чтобы случайным дуновением не загасить его. Но тут из глубины зала раздался уверенный властный голос: - Прошу суд разрешить выступить мне в качестве свидетеля обвинения. Это был правитель Эн. Конечно, судья не мог возразить и жестом предложил ему выйти вперед для ответа. Шорью вышел на переднюю линию, посмотрел сначала на Гёсо, потом на Ракусюна, и, ухмыльнувшись, начал выступление: - Учитывая то, кто выбран был обвинять и защищать, неудивительно, что дело зашло в это русло. Понятно, что здесь у каждого много личного, но суд должен был рассматривать дело совсем в другом ракурсе. Хотя, в начале, Гёсо, ты был силен (в этот момент из глаз правителя Тай в сторону правителя Эн вылетел сноп молний, но последний, даже не пытаясь от них увернуться, продолжал дальше). Дело было рассмотрено в части отношений между подсудимой и потерпевшей, а должно быть рассмотрено в части отношения подсудимой к законам наших царств. Нитаки совершила преступление на земле Эн и тем самым бросила вызов народу царства Эн и мне. Она напала на подданную Кей, значит бросила вызов королеве Кей и ее народу. Подсудимая хотела учинить свой суд над госпожой Сёкей, хотя мы прекрасно знаем, что бывшая принцесса Хо уже была осуждена за все свои преступления и понесла все назначенные ей временным правителем Хо и королевой Кё наказания, и теперь на ней нет вины перед Небом и народами. То, чего пыталась добиться Нитаки, совершенно недопустимо и не может быть оправдано. Мы должны защищать своих подданных в любом случае, только для этого Небо дарует нам власть. Подданные наших царств имеют право жить в мире и спокойствии, Нитаки посягнула на это право и суд должен справедливо оценить это злодеяние. Прошу суд учесть это при вынесении решения. Шорью вернулся на место. Энки неодобрительно покосился на него, но правитель не обратил на это никакого внимания. В зале снова наступила тишина. Нитаки обежала взглядом присутствующих и поняла, что большинство, исключая Сёкей, согласились с мнением правителя Эн. Тёсай молча обдумывал решение, глядя в бумаги и не смотря в зал. Наконец он оторвался от созерцания бумаг и провозгласил: - Нитаки признается виновной в намеренном нападении на подданную наших царств. За это деяние суд приговаривает ее к двум годам заключения в остроге Гипай-Доре. Осужденной дается слово. Нитаки встала. У нее сильно кружилась голова, в которой, словно в лотерейном барабане, носились мысли, сталкиваясь друг с другом. Она никак не могла поймать нужную. Ей показалось, что пол уходит из-под ног, но в этот момент чья-то сильная рука подхватила ее. Собравшись с силами, Нитаки начала: - Я не знала, что случилось… У меня была дочь, которую убили ни за что… Я всегда винила в этом Сёкей. Я… ничего не понимаю… Я не знаю теперь, зачем все это было… Рейсэн усадил Нитаки обратно на стул. Суд закончился. Тёсай как раз хотел объявить об этом, как вдруг с места вскочила Сёкей: - И это все? Вы не забыли про мальчика? - Вопрос по мальчику будет решать дайсахаку, госпожа Сёкей. - Нет, не будет! Я требую, чтобы этот вопрос был решен здесь и сейчас! - Но что Вы предлагаете? - Я прошу суд изменить место отбытия заключения Нитаки с Гипай-Доре на Хорью-Доре. Кроме того, прошу определить Йоки после выписки в школу Хейко Ракудзи. Я уже говорила с ним, и он с удовольствием возьмет мальчика к себе. Тёсай посмотрел на правителя Эн. Тот утвердительно кивнул головой, после чего тёсай изменил приговор в соответствии с просьбой Сёкей. Удовлетворенная, она повернулась к Нитаки, чтобы сказать, что все не так уж плохо. Увидев перед собой абсолютно беспомощную женщину, Сёкей на мгновение призадумалась, а потом помчалась догонять Шорью. Тем временем Нитаки снова заковали в кандалы и повели обратно к тюремной повозке. Дорога до острога оказалась долгой. Повозка выехала по главной улице за городские ворота и повернула на узкую безлюдную дорогу, постепенно уходившую в горы. Дорога пролегала через древний, густой и достаточно дикий лес. Воздух был легким, дышалось свободно и мысли потекли плавно, лишенные каких-либо подводных камней. Нитаки теперь ясно понимала все. Она опоздала. Принцесса, которую она мечтала убить, была давно мертва. Нитаки сражалась с призраками, кошмарным эхом мрачного прошлого, в котором застряла страна. Сёкей смогла убить все это в себе и переродиться заново, чтобы двигаться дальше. Принцесса не заслужила счастливой и достойной жизни, но Госпожа, самоотверженно спасающая людей, борющаяся за них до последнего, заслужила ее больше, чем кто-либо. И теперь Нитаки, так желавшая ее смерти, смотрелась достойной подданной своего бывшего правителя. Она убивала человека только за то, что он был похож на ее врага. Это было так омерзительно, что ее тошнило от себя. Как теперь она будет смотреть в глаза сыну? Больше всего Нитаки хотелось прямо сейчас увидеться с ним, и больше всего она боялась этой встречи. Солнце клонилось к закату, когда повозка въехала на местность, показавшуюся Нитаки знакомой. В какой-то момент из окошка повозки открылась обширная панорама Хорью. Эта панорама была очень похожа на ту, которую видела Нитаки из окон четвертого этажа больницы, когда помогала Дарин с уборкой палат. Прежде, чем она успела что-либо понять, повозка проехала сквозь ворота с вывешенными на них белыми флагами с красными крестами. Без сомнений, они приехали в больницу. - Что это значит, Рейсэн? - Госпожа уговорила правителя Эн разрешить тебе увидеться с сыном до заключения в остроге. У тебя будет на это час, после мы отправимся в Хорью-Доре. Повозка остановилась на стоянке больничных велоарб. Когда Нитаки с конвоирами вылезли из нее, к ним подошла Дарин и сообщила, что Йоки находится в парке, и она проведет их к нему. Под конвоем Рейсэна и еще одного стражника, в сопровождении Дарин, Нитаки отправилась в парк. Проходя мимо парадного входа, она увидела стоявших на крыльце госпожу Року и нескольких сестер. Глядя на нее, они плакали, пряча лицо в руках. Нитаки ответствовала виноватой и довольно глупой улыбкой. В глубине парка возле одного из прудов она увидела Йоки. Он сидел на скамейке и беседовал с огромной, размером с большого мальчика, серой мышью. Йоки выглядел полностью здоровым, практически вернулся в прежнюю коренастую форму. Нитаки заспешила к нему, внезапный звон кандалов привлек внимание собеседников. Мышь добродушно улыбнулась ей и слегка поклонилась: - Добрый вечер, Нитаки, рад, что Сёкей удалось убедить правителя Эн разрешить вам встретиться. Прошу прощения, от меня сегодня было мало толку. - Разве мы с Вами встречались? - Конечно, я – Ракусюн. Нитаки остолбенела. Голос мыши был точь-в-точь как у прекрасного сребровласого юноши утром в суде. Она вспомнила о хандзю, возлюбленном королевы Кей, седовласом мудреце. Так стало быть это он, а красноволосая девушка – королева Кей! - Скажите, а защищать меня Вас попросила королева Кей? - Нет, хотя она не возражала. Защищать просила Сёкей, так как я – ее друг. Думаю, вам не стоит терять время и побыть друг с другом. Оставляю вас вдвоем. Ребята, думаю, двадцати шагов хватит, чтобы догнать женщину в кандалах. Нет смысла находиться ближе. И он отвел стражников на почтительное расстояние. Нитаки села рядом с Йоки на скамейку. Она боялась посмотреть на сына, и продолжала наблюдать за Ракусюном и стражниками. Йоки также смотрел в свою сторону. Они просидели так некоторое время, как вдруг Нитаки почувствовала, как Йоки обнял ее за шею. Она медленно и устало склонила голову вниз, и направляемая руками сына, расположила ее на его коленях. Наконец взглянув в его глаза, она увидела, что Йоки очень грустил и жалел ее, но совершенно не злился. - Теперь твоя очередь лежать на моих коленях. - Да, за три недели постоянной тряски в повозках ты их мне порядком отлежал. Я тогда почти не верила, что когда-нибудь будет наоборот… - Спасибо тебе, мама, за то, что спасла меня. – Йоки нежно поворошил спутавшиеся волосы Нитаки. – Я люблю тебя! Возникла небольшая пауза. Нитаки любовалась своим сыном. Она, как обычно это бывает с родителями, не заметила, когда он стал взрослым и красивым юношей. Его печальное и нежное лицо прогоняло прочь тревоги и сомнения последних дней, наполняя сердце спокойствием и гордостью. - Йоки, прости меня. Я совершила ужасную ошибку. И теперь должна ответить за нее. - Нет, мама, не так. Ты была не одна, кто ее совершил. Мы все виноваты. Мы должны были бороться, а вместо этого искали тех, на кого можно было переложить наши беды. Если бы мы хотели увидеть дальше своего носа, то давно бы знали, что Госпожа больше нам не враг. Тебе не повезло, тебе пришлось первой с этим столкнуться. Так мне сказал господин Ракусюн. Знаешь, он рассказал мне, что наш правитель Гёкей отказался развивать дружбу с королевой Кей после того, как узнал, что королева стала названной сестрой Госпожи. Он испугался, что народ решит, будто он хочет замолить грехи перед Небом и вернуть Сёкей на трон, и начнет бунтовать уже против него. Госпожа Сёкей не оставляла надежды посетить Хо еще целых три года, но Гёкей так и не позволил этого сделать. - И она решила, что народу Хо станет легче, если он забудет о ней. Она говорила об этом в суде. Мы сами не захотели ничего знать. Как глупо! А я глупее всех. Скажи, ты знаешь, кто такой Хейко Ракудзи? По просьбе Сёкей тебя отправят в его школу на два года. - Да, знаю. Это учитель, который живет здесь, в Хорью. Он – кайкяку и друг королевы Кей, Ракусюна и Энки. Когда-то давно королева и Ракусюн остановились у него на ночлег. Королева тогда еще не знала о том, что она королева, и спасалась в Эн от правителя Ко, не понимая, кто и за что насылает на нее полчища йома. Хейко помог ей раскрыть эту тайну. У него здесь большая школа, и его здесь все уважают. - Ты по-прежнему боишься встретиться с Госпожой? Прошу, не сторонись ее. Я перед ней так виновата, мне очень нужно загладить вину. А тут никто, кроме тебя, не сможет помочь. - Да, мама, я тоже извинюсь перед ней за свое поведение. - Они еще будут здесь? - Как сказал господин Ракусюн, Госпожа Сёкей обещала тебе закончить мое лечение, поэтому они все останутся здесь еще на три дня. За это время меня выпишут из больницы и они помогут мне устроиться в школе Ракудзи. После чего все вернутся в Кей. - А правитель Тай? - Он уже уехал. Он был обижен на госпожу Сёкей и королеву Кей, поэтому решил составить компанию правителю Эн. Кроме того, Энки и Тайки большие друзья, и Гёсо пришлось пойти на поводу у своего кирина. Они погостят пару дней в столице, а потом вернутся в свое царство. - Правитель Тай очень суровый и умеет внушать страх. - Я тоже это почувствовал. Когда он заходил ко мне, я боялся чихнуть, казалось, что он тут же выхватит меч и отрубит мне голову. Нитаки усмехнулась. Впереди были тяжелые времена, впереди были два года разлуки, но сейчас ей не хотелось об этом думать. Стоял удивительно теплый весенний вечер, нежный аромат начинавшегося первоцвета витал в воздухе, и руки Йоки были так теплы и приятны. Как много таких вечеров они провели бы вместе, если бы не ее необъяснимая глупость. Как долго снова ждать этой возможности! Нитаки отвернулась от сына и зарыдала. - Мама, перестань. Ты же знаешь, что я не брошу тебя. Господин Ракусюн сказал, что Госпожа специально попросила суд изменить место твоего заключения. Хорью-Доре находится всего в двух часах ходьбы от школы. Я буду приходить к тебе так часто, как только это будет возможно, обещаю. Ты не будешь одна! Нитаки успокоилась и лежала на коленях сына, созерцая зелень парка, окаймляющую фигуры Ракусюна и стражников, увлеченно болтавших друг с другом, перебивая и отчаянно жестикулируя. Она удивилась тому, что вроде постоянно смотря на них, не заметила, как Рейсэн и Ракусюн очутились возле них и Рейсэн сказал: - Прости, но нам уже пора. - Но ведь даже часу не прошло… - Мама, ты уснула! Ты проспала почти час, прости, я просто не хотел тебя будить… - Вот дура! Как же я так могла? Прости, Йоки, мы так и не поговорили… - Я провожу тебя до повозки, если можно. - Не очень хорошая идея. – вмешался Ракусюн. – Не самое приятное место, чтобы расставаться. Мне кажется, здесь гораздо лучше. - Вы правы. Он прав, Йоки. Ведь мы все равно скоро увидимся, правда? - Я обещаю, мам! Они обнялись, вернее Йоки обнял ее. Нитаки беспрерывно целовала его и плакала. Йоки плакал тоже, хотя и пытался казаться сильным. Рейсэн, колеблясь, взял Нитаки за плечи и слегка потянул за собой. Ракусюн повел Йоки назад в палату. «До скорого!» – сказал сын на прощание. Нитаки угрюмо побрела обратно в направлении стоянки велоарб. У парадного входа они никого не встретили. Жизнь потекла по начертанному руслу, оставив Нитаки в стороне. Было очень обидно. И несмотря на слова Йоки и Ракусюна, она прекрасно понимала, что единственный виноватый в этом – это она сама. Почему она так отчаянно и опрометчиво бросилась уничтожать принцессу? Зачем это было нужно? Как ни пыталась, Нитаки сейчас не могла придумать достойный ответ. Даже если она так ненавидела Сёкей, она могла понаблюдать за ней, найти слабые места, оценить весь расклад в игре… Ее спонтанная страсть, которая спасла Йоки, в этот раз сыграла хуже некуда. «Не думала, что у них такие тяжелые кандалы. Еле ноги волочатся!» У повозки Нитаки ждали Сёкей и Лирин. Вся процессия при виде их замерла от неожиданности. Первой, как ни странно, паузу прервала Лирин: - Госпожа, я дико сожалею о тех ранах, что нанесла Вам. От всего сердца прошу простить меня. Я… не знаю, почему вдруг так разозлилась… - Не за что извиняться, Лирин. Просто ты испугалась за свою маму. На твоем месте я поступила бы также. Знаешь, сейчас я рада, что у Госпожи есть такая дочь. Я очень хорошо помню принцессу Хо, у нее никогда не было человека, который бы ее так сильно любил. Береги свою мать! А это… – Нитаки посмотрела на руку. – По заслугам и награда! - Нитаки, я хочу вернуть Вам брошь. Понимаете, обстоятельства, при которых я ее получила, были очень печальными для нас обеих. Во второй уже раз. Я хочу, чтобы Вы обязательно меня нашли. Еще раз. Подарите ее мне тогда, и я с огромной радостью приму ее и обещаю, что буду дорожить ей, как самой дорогой драгоценностью в мире. Потому что верю, что получу ее от лучшей подруги. Только обещайте, что сохраните ее для меня! Она подошла к Нитаки и взяла ее руки в свои. Руки принцессы были теплыми и ласковыми, снова излучали печаль и боль, но больше всего излучали надежду. И Нитаки вдруг стало очень легко на душе. Она снова встретит Госпожу. Вместе с Йоки, дочерью и мужем. Они наконец смогут примириться и разрубить этот неразрешимый узел прошлого. Нитаки села у окошка и повозка медленно покатилась в надвигающуюся темноту ночи.