Остров серой мглы, Песнь весны с востока

Нитаки проснулась рано. Было темно, и ее охватила тревога. Ей показалось, что чего-то не хватает. Обнаружив, что больше не держит ладонь сына в руках, она подскочила, как ужаленная, и бросилась к изголовью. Йоки спал, спокойно дыша и повернувшись на правый бок. Нитаки аккуратно ощупала его поясницу. Действительно в одном месте тело было как будто горячее, и кожа была сильно натянута. Почему этого никто не увидел раньше? Она вспомнила, что перед отправкой должен был зайти господин Чженуэ и сделать еще один укол. Смутившись снова от слов про нож, она быстро привела себя в порядок, оделась и свернула циновку. Потом вернулась к кровати и тихонько присела с краю. Дождавшись, когда сын снова повернется на спину, она подхватила его голову и пристроила на коленях. Через считанное время им придется расстаться. Нитаки не знала, что такое небесная лодка. Ясно, что какое-то очередное чудо, которое только в этом странном царстве считали за порядок вещей. Скорее всего, это та самая сказочная повозка, что летает по небу. А велоарба – это, наверное, та повозка, что движется без лошадей и кицурю. Пройдохи не врали. А если и врали, то видимо не сильно. «Хм, а никто ведь не рассказывал про ручные молнии из падающей воды». «В какой эпохе живет это царство!». Действительно, за пятнадцать лет что-то в мире очень сильно поменялось. Видно, даже когда Гёкей взойдет на престол, вряд ли кто-то станет слушать сказки о великом царстве Хо. Не такое уж оно, как оказалось, и великое. «Если, Ваше Величество, не желаете, заключайте союз с Энкейтай!» Что за Энкейтай? Эн-кей-тай… Стоп, это же Эн, Кей и Тай вместе. Интересно, когда они успели так объединиться? И почему только они? Кажется, понимаю. В Эн правитель и тайхо – тайка, в Кей королева – тайка, а в Тай? А в Тай тайка – тайхо. Так вот в чем дело! Тайка хотят построить Хорай в нашем мире. Почему никто им не сопротивляется? Кажется, людям в Эн нравится их жизнь. Их правитель, чудак и сумасброд, уже пятьсот лет правит царством, и все им довольны. Теперь и в Кей правит тайка, и говорят, что и ее там все любят. А в Тай? Там вроде правитель не тайка. Почему он с ними? «А еще ее очень любит правитель Тай, она ему жизнь спасла». Тогда понятно. С одной стороны, подруга тайки, с другой стороны, кирин-тайка, так и соблазнили. Как же на все это смотрит Небо? Почему оно ничего не делает? Нас, народ Хо, оно уже сколько лет наказывает, а тут, прямо под носом, подрывают основы мироздания, а ему и нет до этого никакого дела. А может, это то, чего боги и хотят? Ну разве плохо: три народа живут счастливо как один, помогают друг другу, сообща борются со всеми проблемами. И потом, больше ни в одном царстве тайка нет, поэтому их влияние и не расширяется. Все довольны. Небо довольно, что в трех царствах воцарилась стабильность, народы Энкейтай довольны друг другом, а остальные довольны, что их это не касается. Кто такая Госпожа? Когда Нитаки начинала свой путь, Госпожа была лишь призраком, сказочным божеством, символом несбыточной мечты. Нитаки бежала к ней только с одной целью – провести остаток дней в борьбе с судьбой, не сойти с ума от безысходности. Но она оказалась правдой. Скоро этот призрак будет делать Йоки операцию, чем бы это ни оказалось. Подруга королевы Кей, любимица правителя Тай, кумир трех народов. Откуда она? «Лучше всего владеет медициной кайкяку». Наверное, она и есть кайкяку. Или тайка. Поэтому и дружит с королевой Кей. «Это может доставить неудобства Госпоже». Почему люди из Хо должны доставлять неудобства Госпоже? Может она тоже из Хо? И бежала оттуда, спасаясь от Тютацу? Или бежала, спасаясь от тех, кто победил Тютацу? Ужасный слух вдруг снова вышел на первый план. А что, если принцесса Сёкей действительно живет в Кей? Если другие сказки вдруг оказываются правдой, почему бы и этому слуху не оказаться ей? Во дворце Кенпа и служит королеве Кей. Прямо как эта Госпожа. Замужем за богатым вельможей. Снова как Госпожа. Люди Хо доставляют ей неудобства. Принцессе они точно должны доставлять неудобства. И еще какие! Всесильный Тентей, неужели принцесса Сёкей и Госпожа – это одно и то же лицо?.. Да нет, это полнейший бред. Принцесса Сёкей – врач? Лучший в мире? Спасает людей, не взирая ни на что? Эта самовлюбленная, дурная, гнилая тварь? Нитаки посмеялась сама над собой. Возможно, слух и правдив, но Госпожой она быть не может. Может, она и живет во дворце Кенпа, но только потому, что королеве Кей нравятся смазливые дряни. Надо будет проверить. В дверь тихонько постучали. Нитаки осторожно переложила голову сына на подушку и подошла к двери. Светало. За дверью стоял господин Чженуэ. «Доброе утро», – вполголоса сказал он, и не обращая внимания на ее учтивые поклоны, прошел в палату и надел белый халат. Потом подошел к кровати, осмотрел Йоки, потрогал лоб и щеки, после чего, пробормотав: «Температура поднялась, но не сильно. Это хорошо», сел за стол. Нитаки подошла к столу и села напротив господина Чженуэ, не сводя с него глаз. Немного попыхтев и побурчав под нос, он спросил: - Он хорошо поел вчера? - Да, господин, он съел всю порцию, и даже выпил весь чай. - Я был прав, он сильный. Это хорошо. - Господин, я счастлива, он был вчера такой живой! Спасибо Вам, Вы – просто чародей! - Не радуйтесь раньше времени, это всего лишь временное улучшение, вызванное противоядием. Даже при стандартных симптомах курс лечения занимает две недели по три укола в день, а у него далеко не нормальные симптомы. Его смерть еще никто не отменял. Нитаки прошиб холодный пот. Господин Чженуэ бросил ее в реальность, как слепого котенка в прорубь. Она задрожала и слабея, начала сползать со стула на пол. Господин Чженуэ встал из-за стола, достал из кармана небольшой камушек и, потерев его о рукав халата, сунул под нос Нитаки. Резкий запах зажег нос и вернул ее в чувство. - Как же с вами сложно. Я все это сказал не для того, чтобы Вы тут мне помирали на ходу, а чтобы Вы четко понимали всю серьезность ситуации, и почему мы должны поступать с вами так, а не иначе. Мы должны разделить вас не потому, что мы такие изверги, но чтобы обеспечить Вашему сыну необходимое лечение как можно быстрее. - Да, господин, я понимаю. Простите меня! - Не за что прощать. Я тоже Вас прекрасно понимаю. Хочу сказать, что Вы – очень сильная и смелая женщина. Я восхищаюсь Вами! Нитаки снова залилась краской. Тем временем господин Чженуэ подошел к окну и посмотрел на улицу. Потом вернулся ко столу, зажег свечу и принялся что-то писать. Нитаки следила за ним не дыша. Он выводил иероглифы быстро и небрежно, но в целом, текст, наверное, был понятен. Иногда он поднимал глаза и смотрел мимо нее на ее сына, потом снова принимался за письмо. - Значит, его зовут Йоки? - Да, господин. - Сколько ему полных лет? - Четырнадцать. - Ваше имя Нитаки? - Да, господин. - Ваш возраст? - Сорок семь лет. - Вы одна его воспитываете? - Да, господин. Господин Чженуэ перевернул лист, сложил его втрое, написал еще несколько иероглифов, после чего перевернул опять, снял небольшой лопаткой немного горячего воска со свечи, приложил к середине склада и прижал печатью. - Это поедет с Вашим сыном в Хорью. - Господин, а если Госпожи там не окажется? Если она уже уедет оттуда? - Не уедет. Во-первых, она должна пробыть там до послезавтра. Во-вторых, она уже должна быть предупреждена. Ладно, делаем укол, и надо выдвигаться. Господин Чженуэ вновь подошел к шкафу и на этот раз без долгих поисков достал вчерашний сосуд, а из соседнего шкафа – поднос со свертком. Запах вина опять наполнил комнату. Господин Чженуэ вновь наполнил шприц лекарством, перевернул и выпустил фонтанчик из иглы. В этот раз Нитаки наблюдала за всем с фанатичным благоговением, словно за божественным ритуалом. Но в этот момент с кровати донеслось шевеление и слабый голос позвал: - Мама, мама, этот злой человек опять здесь, со своим ужасным оружием. Мама, я боюсь его, защити меня! Нитаки вскочила со стула и подбежав к кровати, грозно нависла над ней. - А ну немедленно прекрати этот жалобный вой, не то я как следует всыплю тебе! Этот господин не сделает ничего плохого. От укола еще никто не умирал, поэтому будь наконец мужчиной! - Да, теперь он сознание потеряет еще до того, как я уколю, – усмехнулся позади Чженуэ. Но мать лучше знала своего сына. Он обиженно скривил рот и стиснул зубы, и начал сверлить Нитаки злобным взглядом. Потом демонстративно выставил руку. Чженуэ подсел к нему, и усмехаясь, протер ее пахнущей вином материей и уколол. Ни один мускул на лице Йоки не дрогнул. Чженуэ полностью ввел лекарство и вынув иголку, приложил к месту укола небольшой пахнущий вином белый лоскут. - Спасибо, господин! – раздалось шипение с кровати. Тут Чженуэ не выдержал. Он смеялся долго и заразительно. Посмотрев на него, потом на сына, разразилась веселым смехом и Нитаки. Последним, видимо осознав, как глупо он выглядел, засмеялся и сам герой. Под их дружный хохот в палату вошел Рейсэн и сообщил, что небесная лодка готова. Чженуэ прекратил смеяться и скомандовал на сбор. Вместе с Рейсэном в палату вошел еще один стражник и они вместе подошли к кровати. Чженуэ взял дополнительное одеяло из шкафа и обернул им Йоки. Стражники взялись за шесты и подняли носилки с кровати. - Господин, а разве ему ничего не нужно в дорогу, и для Хорью? - Больше ничего не нужно. Все необходимое он получит в Хорью. - Мама, куда меня несут? - Помнишь Йоки, я рассказывала тебе о чудесной волшебнице, которая вылечит тебя? Так вот, тебя сейчас отвезут прямо к ней на волшебной повозке. - Не много ли волшебного? – послышался сзади насмешливый тон Чженуэ. - Взрослые люди, а так в сказки верят! – ответствовал ему Рейсэн. - А почему бы и нет, если сбываются! – весело ответила Нитаки. - Мама, а ты поедешь со мной? - Нет, сын, я отправлюсь за тобой. И догоню тебя у волшебницы. - Я не хочу, я боюсь, не бросай меня! - Ты опять? Сколько раз ты твердил мне, чтобы я бросила тебя? А теперь, когда дошло до дела, ты в слезы? Я не думала, что мой сын такой жалкий трус! Безотказно. Обиженные губы, стиснутые зубы и злобный взгляд. И веселый смех Чженуэ позади, к которому теперь присоединились и Рейсэн с компаньоном. Выйдя наружу, их обволокло свежее, прохладное весеннее утро. Солнце медленно подтягивалось в небо, ухватившись за вершины гор, и озаряло в низине прекрасные пейзажи царства Эн. Такой картины, таких земель Нитаки не видела никогда. Это был действительно рай на земле. Мир, из которого не хотелось возвращаться назад. На мгновение Нитаки остановилась, чтобы полюбоваться, но ее попутчики, привыкшие к этой серой повседневности, уже ушли дальше, и ей пришлось броситься за ними в погоню. Они поднялись по небольшой высеченной в горе лестнице и вышли на просторную длинную ровную площадку, кончавшуюся обрывом. В углу площадки, напротив обрыва, Нитаки увидела нечто страшное и странное. Там лежали два суугу, а в центре между ними, убрав голову под крыло, дремал котю. Приглянувшись, Нитаки заметила, что на всех трех йома надета сбруя и они впряжены в самую странную повозку, которую можно было встретить на земле. Эта была действительно лодка, довольно большая и круглая, как рыба, к бокам которой с двух сторон были приделаны широкие, обтянутые кожей крылья. Лодка стояла на трех колесах, два спереди и одно сзади, а к корме ее был приделан высокий киль, похожий на рыбий плавник. Возле нее стоял господин Ненки и рядом с ним человек в странном костюме, с кожаным шлемом, закрывавшем пол-лица, в который были вмонтированы огромные стеклянные глаза-очки. - Доброе утро всей компании. – приветствовал их господин Ненки. – А вот и виновник всего переполоха. Здоровяк, такого месато не возьмешь! Только почему он такой злой? - Это побочное действие противоядия. – ответил за него Чженуэ. Новый взрыв хохота. Рейсэн чуть не выпустил из рук носилки. - Вот глупые! – смущенно прошептала Нитаки. - Позвольте представить: Арума Ногаюки, наш небесный гондольер. - Очень приятно. Простите, а почему у вас такое странное имя? Нитаки показалось, что Арума не очень хорошо ее понял. Он что-то спросил у господина Ненки на непонятном языке, и господин Ненки что-то также ему ответил, а потом пояснил: - Арума – кайкяку. Он недавно приехал в Эн из Со, поэтому еще не очень хорошо знает наш язык. Но зато он первоклассный гондольер. В Хорае он все время управлял небесными лодками, так что никто в этом с ним не сравнится. Он доставит Йоки в Хорью за четыре часа. Ну что ж, господа, пора на старт. Рейсэн и его напарник понесли носилки прямо к лодке. Нитаки заволновалась, так как краем глаза заметила, что котю встрепенулся. Но потом она увидела, что на площадке появились еще два стражника. В качестве оружия у них были небольшие хлыстики. «Погонщики?» Видимо да, потому как один из них пошел прямиком к котю и при виде его тот приподнялся с земли, расправил крылья и что-то негромко заворковал. Погонщик похлопал его по груди, взял за узду и повел вперед, к обрыву, постепенно разматывая длинную вожжу, которой котю был впряжен в лодку. Когда они отошли примерно на пятьдесят шагов, погонщик остановил котю и влез к нему на загривок. Тем временем второй погонщик расставлял по местам суугу. Их вожжи были не так длинны, где-то примерно на пятнадцать шагов, и судя по всему, на них никто садиться не собирался. Погонщик управлял ими при помощи специального свистка. - Суугу – умные йома. Они хорошо запоминают, что им надо делать. И потом, их задача попроще, чем у котю. Ненки пригласил Нитаки подойти поближе к лодке. Рейсэн с напарником уже поднялись на специальный помост и аккуратно размещали носилки внутри лодки. Нитаки поднялась к ним и осмотрела лодку. Внутри действительно было только одно лежачее место. Стражники опустили Йоки вниз и закрепили его специальными ремнями. Йоки по-прежнему кривил губы, но Нитаки отлично видела, что он был еще и изрядно напуган. Она нежно улыбнулась ему и погладила по щеке, несмотря на то, что он тут же скорчил самую недовольную рожу, на какую был способен. - Не злись и не бойся! Обещаю, что примчусь к тебе быстрее этой лодки. Ты же помнишь, что я никогда, никогда тебя не брошу! Я люблю тебя! - Конечно, понимаю, что для тебя это будет сложно, но все же постарайся поспать. Лекарство, которое ты сегодня так мужественно принял, должно поработать. Передавай привет Госпоже от ее старого ученика! Господин Чженуэ потрогал лоб и щеки Йоки и одобрительно кивнув, спустился с трапа. - Честно говоря, кроме сна, там больше нечего делать. Лежишь и смотришь все время в синее небо. Скукота! Так что поспи. Рейсэн кивнул Нитаки, и они также спустились вниз. Арума закрыл крышку лодки и проверил замки. Затем он прошел к носу лодки, влез в специальную люльку и закрыл ее большой стеклянной крышкой. Нитаки занервничала: - Йоки не задохнется там? Ему же не хватит воздуха на все время. - Не бойся, в люльке гондольера есть специальные отверстия, через которые во время полета воздух поступает в лодку. Их там совсем неплохо обдувать будет! - Не знаю, чем ближе старт, тем больше я начинаю сомневаться, правильно ли я поступила. Рейсэн положил руку на ее плечо. - Я понимаю, это очень трудно, оставить самого дорогого человека в таком состоянии. И ты со многим здесь сталкиваешься впервые. Но поверь, для нас здоровье твоего сына сейчас – самая главная задача, дело чести нашего правителя. На территории Энкейтай действует закон: каждый находящийся на нашей земле человек, которому требуется медицинская помощь, должен ее получить. Поэтому мы должны сделать все, чтобы не нарушить закон, и сделаем все, чтобы помочь тебе и Йоки. Тем временем Арума выставил в окне люльки красный сигнал. Йома, управляемые погонщиками, пришли в движение. Котю расправил крылья, суугу встали в стойку, словно готовясь к прыжку. Гондольер сменил красный сигнал на желтый, погонщик суугу свистнул в свисток и суугу быстро побежали к обрыву, потянув за собой лодку. Тем временем котю замахал крыльями и начал подниматься почти вертикально вверх, так что его вожжа все время оставалась и не сильно натянутой, и в то же время, не сильно провисала. Как только суугу догнали котю, он полетел вперед, медленно набирая высоту. Суугу продолжали бежать к обрыву, и вслед за ними на полной скорости к обрыву катилась лодка. Нитаки стало нехорошо, и она вцепилась в руку Рейсэна. Она вдруг ясно увидела, как лодка падает с обрыва и разбивается о скалы. Но было не так. Перед самым обрывом суугу сделали одновременно высокий прыжок и полетели в небо. Повинуясь их движению, лодка плавно оторвалась от земли и полетела ввысь. Нитаки заплакала. Ей стало жутко тоскливо от расставания с сыном, пусть и ненадолго. Ей стало жутко страшно за его путешествие. Ей было невероятно тепло от заботы всех тех людей, что сейчас окружали ее. Ей было невероятно светло от надежды, которая, будучи практически угасшей еще вчера, сегодня горела ярче тысячи солнц.