Salted

Say goodbye to my heart tonight — Chase Holfelder "Animal"

       Очередной вызов. Труп посреди сквера. Коронеры уже на месте. Оливия покосилась на Ричарда. Андроид молча что-то печатал за своим столом.        Она, ничего не сказав, пошла к выходу. Сегодня было, на удивление, солнечно, поэтому девушка приехала на мотоцикле. Ещё один плюс: не придётся просить девочек с ресепшна взять рабочую машину.        Уже на выходе она услышала за спиной:        — Детектив, я видел сообщение. Вы собираетесь на место преступления? — Ричард не утруждал себя криком через весь участок. Просто догнал её. Слишком быстро.        — Ты, что же, взломал и мой телефон? — хмыкнула Оливия. Интересная функция. Никакой личной жизни. Оставалось лишь радоваться, что она, как только получила, удалила то злосчастное сообщение. Впрочем, сомнения, что Ричард знает много больше, чем говорит, всё равно порой посещали её. Так, ненавязчиво, легонько касаясь кончиками пальцев.        — Так точно, и включил себя в список рассылок, — деловито добавил он.        — А как же личная жизнь? — усмехнулась Оливия.        — Я связал себя только с рабочей волной. Вся личная информация конфиденциальна.        Не успокоил.        Оливия помахала Коннору, сидящему напротив пустующего стола Андерсона. Тот дружелюбно улыбнулся и вернулся к работе. Как только их могли когда-либо путать. Совершенно разные, хоть и с одинаковым (почти, не совсем) лицом. Оливия обратила внимание, что Ричард никогда не здоровается с ним. Лишь изредка, если коридор оказывается слишком узким, чтобы обойти за два метра, не столкнувшись. Это была странная реакция, учитывая, что её напарник, несмотря на минимальную мимику и какой-то набор встроенных социальных реакций, старался более-менее дружелюбно контактировать с каждым, кто пытался с ним заговорить. Впрочем, стоит так же упомянуть, что из-за совсем не приветливого выражения лица и какого-то особого пристрастия на допросах полицейские старались обходить того стороной. Но и не гнушались помощью его ходячей лаборатории.        Как только они вышли из участка, начал накрапывать мелкий дождь. Или, скорее, капли просто повисали в воздухе на клубах дыма, оседая на лице. Не очень приятное ощущение. Ага, да, солнечно. Как же.        — Тебе не нравится Коннор, да? — решила всё-таки спросить Оливия. Вряд ли андроид сможет каким-либо образом расценить её интерес. Истолковать иначе, нежели простое человеческое любопытство и неумение поддерживать спокойствие тишины. В любом случае, не имело смысла перед ним стесняться.        — Отрицательно. У меня нет предпочтений, — немедленно отрапортовал Ричард.        — Совсем?        — Абсолютно, это не прописано в моей программе.        Оливия задумалась. Должно же хоть что-нибудь вывести этого безэмоционального солдатика из равновесия. Такая интересная игрушка и попала в ней в лапки. Это... удачно, можно сказать. Девушка засунула руку в карман, перебирая меж пальцев ту самую монетку.        — Почему?        Диод стабильно горел голубым. Не тот вопрос.        — Это необходимо для снижения риска девиации. Андроид-детектив не должен ставить что-либо выше поставленной задачи.        Интересно.        — А если мне будет угрожать опасность? — тут Оливия в принципе не была уверена, что хотела бы знать ответ.        — Я удостоверюсь, что вы будете в состоянии позаботиться о себе, и продолжу выполнение работы, — незамедлительно выдал Ричард.        Монетка отчаянно прокручивалась на дне кармана. Нервное. Расслабься. Это не то, что должно было её волновать. Он был машиной. Потому, в отношение него это было "нормой", какой бы смысл ни вкладывали в это люди.        — А если будет выбор? — он повернул к ней голову в невысказанном вопросе. — Я или преступник.        — Простите?        — Спасение меня или задержание. Что ты выберешь? — Оливия сглотнула. Она надеялась, что никогда не окажется в подобной ситуации. Она ведь знала, что выберет андроид.        — Вероятность этого события меньше двадцати семи процентов, я не нахожу рациональным разбор этого вопроса.        Нос зачесался от упавшей на него капли, и девушка чихнула. Ричард повёл плечами:        — Однако, вероятность того, что вы простынете, гораздо выше, если мы продолжим стоять под дождём, детектив.        Не ответил. Увернулся просто мастерски. Может, это и к лучшему — Оливия совсем не хотела знать его ответ. Ни сейчас, ни даже потом. Хотя так было бы разумно — не оставлять спину неприкрытой, рассчитывая на помощь напарника. Которую она, вполне "вероятно", может и не дождаться.        Оливия упрямо почесала тыльной стороной кисти нос и спросила:        — Кстати, как ты так избежал этого вашего "пробуждения"? Коннор же привёл армию из башни "Киберлайф" в ночь революции, почему ты не оказался в их числе? — она повела плечом, смахивая с курки капли дождя.        — На тот момент я был секретным проектом, который, в случае удачного выполнения миссии RK800, собирались представить людям, как новую военную модель, — его голос был бы похож на мягкую вибрацию кулера компьютера оттого, как звучал и веял прохладой, если бы не был человеческим. Интересно, как они его так записали? — Но RK800 не справился, и мою разработку остановили на стадии программирования.        — Но..? — Оливия с интересом рассматривала как на лице напарника скапливаются маленькие дождевые капли. Посчитала родинки. Поймала себя на этом. Отвернулась.        — Но именно моя модель уже существовала на тот момент. Мою программу так же перепрошили, изучив пробелы в программировании RK800, чтобы предотвратить появление подобных ошибок, — на секунду Коломар снова посмотрела ему в лицо, будто в его словах ей показалось что-то странным. Сдержанный, как и минуты назад. — Теоретически моя модель должна была склонить успех в сторону человеческих вооружённых сил, если подобное снова повторится. RK200-        — Кто?        — Он также известен под именем "Маркус", — Оливия покивала, и Ричард продолжил. Она схватила его за рукав, затянув под навес. От того, что они чуть задержатся, никто не умрёт. А мёртвым никуда торопиться не надо. Может, к их приезду большая часть зевак и горе-работничков разъедется. — Маркус строго контролирует деятельность "Иерихона", потому предпосылок к новому восстанию так и не возникло. Но с новой Конституцией RK200 обязал "Киберлайф" провести активацию всех андроидов, хранившихся на складах, среди которых был я.        Оливия не знала всего этого.        — Но их же "пробудили", да?        — Нет, — и предвосхищая очередной её вопрос, добавил:        — В прошении Маркуса о "пробуждении" было отказано по подозрению в нелегитимности его действий. Советом компании "Киберлайф" было принято, во избежание вмешательства в программу членов "Иерихона", а именно из-за возникновения "импринтинга", позволить андроидам самим прийти к девиации в результате их деятельности и общения с окружением.        — Импритинг?        — Да. Было зафиксировано, что машины, пробуждённые RK200 имеют тенденцию безоговорочно выполнять его приказы. Если говорить простым языком — андроиды сменили хозяев. Но после восстания, насколько мне известно, некоторые андроиды начали проявлять что-то вроде индивидуальности и отделились от своего лидера.        — А ты? Ты же боевая модель.        — Да, у меня повышенный уровень стрессоустойчивости, — подтвердил Ричард. — Точнее, очень высокий, так как для моей модели планировался широкий спектр применения, а боевые действия, как и общение с политиками, требуют чистого расчёта и выдержки. Моя модель изначально была создана для подавления восстания. Шансы того, что я стал бы девиантом, стремились к нулю, так как именно стрессовые ситуации побуждают андроидов симулировать человеческие эмоции. Вмешательство в программу после отчета о провале миссии RK800 также внесло в это свой вклад.        Оливия поморщилась, мысленно ругая себя и давая обещание проверить его утверждение. На деле, конечно.        Она совсем забыла про мотоцикл. Точнее, помнила о нём краем сознания, но не состыковывала с тем, что сейчас придётся в притирку ехать на нём вместе с Ричардом.        — Заводи мотоцикл, — сказала Оливия, бросая свою бесполезную игру с монеткой и выходя из-под навеса.        — Это не самая лучшая идея, детектив, — ответил Ричард, возвышаясь напротив неё. — Видимость на дорогах снижена из-за тумана, учитывая риски аварии на мотоцикле, это и вовсе небезопасно. Я могу сесть за руль, — и выжидательно уставился на неё.        Она цыкнула, осознав, что в его словах была львиная доля логики, которую она упустила из-за долгих раздумий. Нервно пригладив волосы, собранные в высокий хвост, она вздохнула еще глубже, второй рукой нырнув в карман. Навряд ли он пустит её за руль, как бы она ни соскучилась по скрипу дешёвой кожи под руками и жёсткой рукояти коробки передач.        — Только, чур, включи подогрев сидения, — усмехнулась она, подбрасывая звонкую связку в воздух.

***

       Доехали они довольно быстро, удачно обогнув все пробки. Не без помощи "живого" навигатора. Припарковавшись, Оливия вышла вперёд Ричарда, выбравшись из машины почти с неохотой, и направляясь вглубь парка. Место преступления уже успели оцепить.        Оливия огляделась: маленький уютный сквер на окраине города, дождь ещё накрапывал, но уже не так рьяно, вдалеке виднелось медленно выплывающее из-за туч солнце. Девушка повернула за угол и попыталась протиснуться через толпу. Ещё б эта толпа работала, а не просто затаптывала улики — это была бы сказка, но даже небольшой опыт показывает, что зачастую коэффициент полезного действия такой толпы стремится к нижним порогам. Чёрта с два кто-то свалил отсюда, пока она давала им фору, болтая с напарником.        Она подошла прямиком к трупу и склонившимся над ним коронерам. Те работали в перчатках, натянув маски. Вероятно, тело находилось здесь больше суток, а если бы не дождь, то тут бы стоял невыносимый смрад.        — Кто нашёл? — поинтересовалась Оливия для протокола, выуживая старый растрёпанный блокнот из-за пазухи и щёлкая ручкой.        Мужчина, не отвлекаясь от сбора образцов, приглушённо ответил:        — Девочка с мамой. Вышли на прогулку, а увидели такое, — он фыркнул через маску, не найдя в ситуации ничего весёлого.        — Выяснили, кто это?        Второй мужчина покачал головой. Нужно посмотреть записи с камер. Если они тут, конечно, есть. Во всяком случае, хотя бы с дорог вокруг сквера. Оливия присела на корточки рядом с мужчинами, натягивая на руку одноразовую перчатку. Труп лежал, как распятый, с приоткрытым ртом и без скальпа. Мерзость.        Странно было находить мертвеца вот тут, на таком видном месте, а не где-нибудь на дне озера в запертом сейфе. Будто убийца и не старался скрыть своё преступление, а хотел продемонстрировать, выставить напоказ. Слишком гордый за то, что сотворил с головой бедной женщины. Может, какой-нибудь социопат с манией величия, однако социопат образованный. Или опытный. Это не было похоже на какой-то спонтанный порыв, хоть и выглядело неряшливо, видимо потому что жертва... ещё была жива, когда с неё снимали скальп.        Если судить по тому, что труп лежит на довольно видном месте, а чтобы притащить его незамеченным, надо постараться, то Оливия решила, что вокруг должны были остаться хоть какие-то следы. Труп даже худой женщины весил полцентнера, тут понадобилось бы много сил и времени. Но на всякий случай записала эту версию, чтобы не забыть. А если труп ещё и тяжёлый, то должны были остаться явные следы, особенно от крови.        — Вы зачем подпустили сюда так много народу?! — крикнула она болтающим полицейским рядом, которые предположительно первые приехали на место преступления. — Вызовите криминалистов, пока дождём не смыло оставшиеся после вашей свистопляски следы! — рыкнула Оливия раздосадованно. Полицейский поспешно отошёл, что-то почти неразборчиво говоря зевакам, скосившим недовольные лица на просьбу покинуть место преступления.        Она продолжила рассматривать труп, надеясь найти то, что до неё не обнаружили другие. Осторожно прощупав сырую от воды и крови майку погибшей, она не обнаружила ровно никаких повреждений на грудной клетке и животе, из этических соображений не стремясь посмотреть под одежду, — это уже забота криминалистов. Все органы были на месте. Подняв бледную руку, она внимательно всмотрелась в повреждения на бледной коже: на локтях были видны ссадины, видимо, в результате волочения по асфальту, на запястьях темнели синяки от ремней, которым их привязали к подлокотникам — в теории, — под ногтями девушка увидела следы крови, где пластины оторвались от кожи. Детектив перевернула кисть трупа, выворачивая неподдающуюся руку целиком от плеча, и осмотрела ладонь, поднимая взгляд по предплечью к сгибу локтя.        — Нашли что-нибудь, детектив? — меланхолично поинтересовался Ричард, заставив её на секунду замереть.        — Смерть наступила, вероятно, в результате болевого шока, — она ткнула носом в воздухе на окровавленный череп, пока упрямо щурила глаза на тонкую кожу внутренней стороны руки, пытаясь что-то найти.        Оливия не ожидала, что Ричард решит ей помочь — он присел рядом, почти согревая мимолетным касанием плеча и подсветил руку погибшей.        У девушки дёрнулся глаз. Над веной фиолетовой точкой темнел след от укола, вероятно, ей что-то вводили. Навряд ли обезболивающее...        Ричард второй рукой поднял недавно осмотренную детективом кисть и переместил фонарик на пальцы. Кожа и ногти немного пропускали свет, как и должны, но только сейчас Оливия заметила лёгкий налёт грязи под ними. Она протянула свою руку, отпустив локоть женщины, чтобы собственным ногтем аккуратно снять слой неизвестной взвеси, потому что Ричард по очевидным причинам не мог предоставить большую мобильность.        Она приблизила палец, к глазам, осматривая то, что с натяжкой считала уликой. Андроид положил руку жертвы на асфальт и перехватил палец Коломар, погружая его в свой горячий рот. Его диод кратко замигал жёлтым светом.        — Что ты... — у неё даже подходящих слов не нашлось для обозначения своего удивления.        — Беру образец, — невозмутимо ответил андроид, после того, как отпустил её, и продолжил, как ни в чём не бывало:        — Это следы от красителя, такой производят в нескольких штатах. В нашем городе два таких филиала.        Оливия оправилась от шока и качнула головой, продолжая работу, но для начала вытерев палец о влажное от дождя плечо напарника. Она посмотрела на голову жертвы, намереваясь восстановить ситуацию в своей голове. Из-за того, что жертва сопротивлялась, срезы были неаккуратными и задевали много мышц, оставляя на желанной убийце добыче кусочки мяса. Уши на месте. Будто снять пытались только ту часть, где были волосы. Она повернула голову женщины — свет от фонарика тут же отразился на её латексной перчатке, пенившейся от талька.        По спине пробежала неконтролируемая волна мурашек.        Волосы были аккуратно подрезаны, там, где они ещё остались косой щетиной на шее и рядом с ушами.        На этот раз Ричард потянул свои загребущие руки к ужасу на голове жертвы и взял образец крови, совсем не стесняясь засунуть их себе в рот. С чувством дискомфорта Оливия наконец поняла, про что совсем не весело шутил Хэнк. В это время она испытывала странную мешанину чувств, которые были затуманены отвращением к зрелищу и странной околосексуальной реакцией на "анализ" её личной ходячей лаборатории. Люди в фильмах обычно использовали свой рот для других целей. Она скорее бы оценила, если бы "Киберлайф" сделали ему лишнюю дыру в теле для сования грязных пальцев, а не заставляли его играть порно-звезду. Дерьмовые у них дизайнеры.        Она неловко прокашлялась, чувствуя, как серое вещество в её относительно здоровой голове медленно закипает.        — Нашёл что-нибудь?        — Примесь наркотических веществ.        — Красный лёд?        — Нет, здесь другой состав. Это синтетический наркотик. Передозировки не обнаружено, вероятно, убийца знал, сколько ему нужно. Но оценка криминалистов всё ещё является приоритетной, — добавил Ричард.        — Что-то уникальное?        — Нет.        На его последнем "нет", она углубилась в собственные теории. У них есть "два филиала" производителей краски, жертва была привязана, вероятно, к стулу, на котором ей и провели эту бесчеловечную "операцию". По фактам — они были в своём первом тупике в этом деле. Нужно было дождаться криминалистов и узнать, что они тут найдут.        — Ещё в составе было оружейное масло, на коже остались следы пороховых газов.        — Стреляла, значит...        Ричард кивнул. После опознания нужно будет проверить, есть ли у неё разрешение на оружие, и найти её "легальный" пистолет. Оливия с шуршанием чиркнула на очередной странице блокнота.        — При ней пушки ведь не было? — спросила она у коронеров, стоявших не слишком далеко, чтобы проигнорировать ее вопрос.        — Нет, — просто ответили они и сгрудились у ограждающей ленты, слыша вдали звук приближающейся машины.        Прекрасно.

***

       Фабрики было всего две, а поиск был сравним с попыткой найти иголку в стоге сена. Иными словами, это ничего не дало, кроме густого разочарования. Пришлось просить Ричарда собрать материал по тому, кто скупает этот краситель. Потребителей оказалось много больше даже того, что Оливия себе представляла. Она ухватилась за самую неперспективную улику. И теперь с чувством некого стыда смотрела на Ричарда, восседающего на её диване, изучающего другие материалы по делу.        Собственный прокол был во много раз неприятнее от того, что она работала с Ричардом. Идеальной машиной, которая, не работая под её крылом, добилась бы, вероятно, много больших успехов в этом деле. Но на его несчастье, он работал с ней. Она была в поиске немного плоха, потому что весь список покупателей в руках андроида являлся планшетом с семью листами мелкого почерка, который ему предоставил руководитель одной из фабрик.        — Успехи? — спросила Оливия, отмывая кастрюлю.        Но андроид ответил почти недовольным отрицанием. Его глаза резво изучали ослепляющие чёрно-белые строчки таблиц. Она бы уже сварилась с таким "поиском".        Хотя за своим бытом Оливия не переставала вносить свой вклад в расследование, составляя логическую цепочку действий жертвы и неизвестного. Труп приволокли и девушка умерла от болевого шока, успев истечь кровью до того, как её убийца решил избавиться от тела. Она не проверяла трупные пятна, потому оставалось ждать отчёт о вскрытии от её друзей-ищеек из криминальной лаборатории. Женщина явно пыталась бороться с маньяком, но её выстрел улетел в пустоту, потому что следы на голове явно доказывали, что он был всё ещё в состоянии достойно, в своих идеалах, провести операцию.        — Ри, покажи, пожалуйста, ещё раз фотки с места, — попросила она, вытирая руки о кухонное полотенце, заливая в кастрюлю воду и ставя ту кипятиться.        Оливия обогнула стол и приземлилась к Ричарду, забирая у того из рук планшет. С годами такие фотографии перестали вызывать какое-либо отвращение. Если бы не дождь, то трупный запах явно дал бы течь в её выверенном самообладании.        — Смотри и слушай, пока я тут тебе вслух думаю, — Ричард скептически изогнул бровь, выдавая естественное непонимание. Она придвинулась ближе, подтянув колено так, чтобы подпереть им планшет и освободить одну руку. — На руках есть следы пережатия, как если бы её привязали ремнями к креслу. Также местами кожа стёрлась, когда она пыталась вырваться, — девушка сжала и раздвинула пальцы, приближая изображение к запястьям девушки, голубые глаза вперились в изображение, пока она пыталась пересказать полную картину, спроектированную у неё в голове. Но...        Думать было одно, но говорить — совсем другое. Её живот скрутило от тревоги и тошнотворного чувства.        И под очередной кивок Ричарда приступ тошноты всё-таки добрался до неё, но девушка быстро встала с дивана, перебарывая навязчивое желание сдаться реакции организма прямо здесь, на пол кухни, подошла к столешнице, наливая себе воды и отвлекаясь на чуть подрагивающую на кастрюле крышку.        — Ладно, ты выяснил, кто это?        — Да, Линда Хокинс, жила с родителями в паре кварталов от нас, — незамедлительно проинформировал напарник.        Оливия махнула рукой, высыпая пасту в кипящую воду и засекая время. Хоть бы, чёрт возьми, на этот раз не разварилась.        — Съездим завтра, познакомимся с родственниками, — и понадеялась, что дальше разговор по делу на сегодня будет закрыт. Настроения копаться в этом совершенно не было. Она уже живо видела это перед своими глазами. И объект внимания убийцы ничуть не внушал ей спокойствия, как прошлые её дела.        Стоит сказать, Оливия, наконец, соизволила попробовать начать питаться, если не правильно, то хотя бы "по-домашнему", а не в китайских забегаловках. Хоть немного. Отнюдь не без чужой помощи. Не без помощи Ричарда. И начала, стоит сказать, довольно покладисто. Сначала это были, конечно, разваренные спагетти с излишком томатного соуса. Потом слипшиеся комья риса с подгоревшими куриными котлетами. Но, в целом, при большом желании и стремлении это можно было есть.        Под заинтересованный взгляд Ричарда написала на контейнере перманентным маркером «Руки оторву, не трогать», засыпала более менее съедобную массу и поставила ту в холодильник.        — Решили взять себя в руки? — наконец поинтересовался Найнс.        — Ага, раз уж ты меня на руках пока не носишь...        Откровенная издёвка, идиотская попытка флиртовать и раскачать лодку машинности Ричарда. Едва ли это к чему-нибудь приведёт. Если только поднимет ей настроение непонимающим взглядом андроида и его желтеющим диодом. Или Оливия себе навязывает, или по началу диод Ричарда вообще не знал иного цвета, кроме стабильно голубого?        — Если вы не сможете идти, конечно, я возьму вас на руки, — заметил андроид.        Оливия захлопнула дверцу холодильника и хитро улыбнулась.        — А если только один взгляд на тебя подкашивает мне ноги? —обернулась, опираясь бедром о столешницу, и сложила руки на груди, слегка приподнимая бровь и наигранно смотря куда угодно, только не на Ричарда.        — Вас так будоражит то, что я являюсь передовой моделью? — слишком глубоко копаешь, мальчик.        — О, да ты самый настоящий нарцисс, — рассмеялась Оливия.        — Я заметил, что вы имеете странную привязанность к теме андроидов, — он деловито расправил складки на серой футболке со смешным принтом, одну из которых Ричард теперь гордо носил, пока... гостил у неё. Потому что она так сказала.        В глаза бросился контраст: голубоглазый андроид, светящий синевой диода, тяжёлая, сложная машина на красном бархате мягкого дивана. Оливия оттолкнулась от столешницы, направляясь в сторону Ричарда, но всё так же не смотря на него самого. Стараясь. Отчаянно стараясь.        — Ты во всём так хорош, верно? Такой весь "передовой" и классный, ха?        Ричард уже собирается ответить, когда она подходит к нему совсем близко, так, что тому приходится поднять подбородок и смотреть на девушку снизу вверх. И теперь Оливия даёт себе спуск и смотрит в ответ. Сверху вниз. И это ощущается странно... Хорошо. Пытается увидеть что-то в этой синеве. Наигранно дрожит коленками и приземляется своим коленом на край дивана, модельно скользя ногой всё дальше так, что их лица стали сближаться, а вторая её нога легла с другой стороны, позволяя девушке оседлать жёсткие бёдра Ричарда.        — Вот видишь, — выдыхает, опираясь рукой о его плечо, — я не врала.        Тот лишь отчаянно светит жёлтым, его взгляд хмурится, когда программа пытается найти здоровую реакцию на неизвестные действия, не подходящие под описание "враждебных" или "дружеских". Давай же, молит Оливия, поддай огоньку!        Но тот стабильно горел жёлтым, спешно считывая и пересчитывая информацию, получаемую из ситуации.        — Что ещё может передовой прототип, хм? — смеётся Оливия прямо в раскрытые губы удивлённого (удивлённого же?) андроида. Пока пытается разглядеть что-то в его глазах, в которых видит лишь, как отличается его радужка от человеческой. Словно ювелир собрал её из осколков алмаза. — Покажешь?        Под её пальцами его шея напрягается, будто он всё ещё не знает, отодвинуться или прижаться. Его программа не способна обработать то, что она пытается сделать.        Тогда Оливия делает это за неё, крепко прижимая пальцы к затылку андроида и накрывая его рот своим, в почти невинном поцелуе, если бы в нём не было столько принуждения. Его диод светится красным в периферии её глаз, выдавая сообщения о тревоге, приходящие её напарнику, пока она сминает его губы своими, всё ещё не находя ответа.        Он не закрывает глаза, упрямо смотря на неё, пока она, видимо, "развлекается", в своей чисто человеческой манере, не доступной его выверенной программе. Застывший, как кукла под её... почти отчаянным напором. Она сама чувствовала, как печально всё это выглядит. И от ощущения, что она была хищником в этой одиночной игре, смысл которой был доступен только ей, ей было даже хуже, чем от мыслей о том, как себя чувствовала та девуш-        Она отстранилась, приземлившись на его колени. Она чувствовала, как её лицо горело, но, даже если её тело чувствовало себя слишком хорошо в таком положении и после "игры в подростка", ей было даже совестно.        — Детектив?        Хах, что, отругаешь?        — Вы закончили? — без эмоций. Стражи английских монархов могли лишь завидовать.        Она вздохнула, опустив голову, пока её рука соскользнула с его затылка на его крепкое плечо.        — Всего лишь проверяла, ничего лично-... — она демонстративно прочистила горло, — личного.        — Вы уверены?        Что?        — Я андроид военного назначения, в мои задачи не входит снятие сексуального напряжения. Возможно, ваша реакция вызвана стрессом, полученным в результате сегодняшнего расследова-        — Нет, нет. Нет. Стоп, — она хлопнула его по плечу и попыталась серьёзно посмотреть ему в глаза, даже если делала это с непривычным трудом. — Это всего лишь проверка. Не строй безумных теорий. Ты не девиант, я в порядке. Всё окей. И будет хорошо, если тебя это так уж сильно беспокоит, если ты удалишь это из своей памяти.        Оливию перетряхнуло. Она упёрлась руками в грудь анроида, преодолевая тремор, вызванный страхом и смущением.        Просто машина, помнишь? Странно было ожидать от него больше, чем голые факты. Она была дурочкой, решившей поиграть со своим послушным помощником в романтику. Ничего большего.        Помнит, и поэтому неловко поднимается с его колен, трёт пальцами переносицу, слегка хмурясь и пытаясь скрыть очевидное: повелась на личико. И ладно бы это была её обычная тяга к технике, обычный исследовательский интерес, но нет. Оливия, как идиотка, купилась на все эти ненастоящие проявления заботы, потому что слишком долго вполне довольствовалась соло-игрой в сильную девочку.        — Если это приказ, то.. — Ричард не успевает договорить, прежде чем она его с чувством прерывает, почти раздражённо выдавив:        — Всегда выполняешь приказы, верно? — хотела добавить ещё что-нибудь грубое, но насилу наступила себе на глотку, заставляя замолчать. Оливия слишком сильно привязывается. И ест продукт своей же человеческой дурости. И всё ещё задыхается. И сейчас эта близость и невозможность сбежать опустилась на плечи тяжёлым грузом, грозясь переломить ключицы и лопатки.        А от презрения к самой себе хочется драть на голове волосы. От стыда горят щёки, хотя, в принципе, стыдится не перед кем. Потому что Найнса, который был услужливо нарисован её же воображением, не существует. Ей, по-хорошему, даже злиться на него не надо. Потому что он — ничто. Просто идеально отлаженная система, настолько скучная и безукоризненная, что въелась вирусом в её собственную. В её, давно похерившуюся систему. Она же не может злиться на свой тостер за то, что тот не может ответить ей взаимностью и оценить макияж в своем металлическом отражающим корпусе. Но ведь тостер и не претендует на взаимность.        Вечная проблема, заключающаяся в том, что Оливия может втрескаться в совершенно кого угодно. Хоть в последнего гондона, хоть в пластиковую куклу, которой до неё, по большому счёту, нет никакого дела, пока та способна таскать её за собой, махая перед носами интересующихся своим удостоверением. Хоть в того, кто помогает ей не сорваться в бездну страха и отчаяния, помогает не потерять себя, пока она подло скрывает от "напарника", что её задница понравилась какому-то психу.        Особенно в такого как Ричард, с эмоциональным диапазоном Кена из её древней детской коллекции.        Только ведь чувства — это то, что никому из них не нужно. Ей не нужно было до того, как "Киберлайф" прислали своего симпатягу-солдатика с почти актёрской холодностью.        Чёрт!        Злость всё равно медленными волнами накатывает, даже когда Оливия уже лежит в кровати, натянув одеяло до самого подбородка, будто надеясь спрятаться. Убежать.        Она злится только на себя. RK900 был жемчужиной научного корпуса "Киберлайф". Просто пять звезд.        И андроид в этот раз не ложится к ней, лишь садится в отдалении на старое потрёпанное кресло и прикрывает глаза. С ровной спиной, поднятым подбородком, сложенными на коленях руками — она видит из-за края одеяла, пока он "спит".        И от холода и от идиотской ветки, скребящейся в окно, Оливия хотела убежать и спрятаться.        Всегда так делала.        Но она закутывается в одеяло с головой и засыпает лишь к рассвету.