Если любовь, то только такая

Лучи закатного солнца путаются в рыжих волосах, в самом деле делая их похожими на бушующее пламя, которое согревает своим теплом, пока находится на расстоянии, но как только подойдёшь ближе - обожжешься. Волосы почему-то распущенные, а не заплетенные в две аккуратные косички, как обычно. Сейчас волосы налетают ей на лицо и глаза из-за ветра, пряди путаются между собой, и, если посмотреть чуть дольше, кажется, словно само пламя окружает ее лицо. Гилберт, конечно, никогда не скажет этого вслух, но так она была ещё прекраснее. Большие голубые глаза, словно два бескрайних омута, только подойди - и утонешь с головой. Но ему это не грозило, ведь он еще давно в них утонул. В тот самый день, когда спас ее от Билли, когда впервые увидел ее глаза, наполненные страхом, однако таким чистым упорством, что можно было быть уверенным - она бы сражалась до конца. Он сражаться не стал. Просто сдался ее чудесным огненным волосам и глубоким глазам, ярким веснушкам и робкой улыбке, задорному голосу и богатому воображению. И проигрывать ей, если честно, было даже приятно. Глаза смотрят с удивлением и неверием, и эти эмоции такие честные и искренние, что он в который раз умиляется ей. - Гилберт? - удивлённо спрашивает, всё ещё сомневаясь, что это не сон, но не в силах пошевелить рукой, ущипнуть себя за кожу, чтобы проверить. Он улыбается, как-то тепло и открыто, и отвечает, слегка усмехаясь. - Не ожидала, Морковка? - издевательских ноток не проскакивает, только какая-то детская задорность, а потому Энн тоже улыбается, заражаясь его улыбкой и не в силах больше сопротивляться. Ноги как-то сами собой срываются с места, совершенно забывая о том, что ещё несколько минут назад были не в силах пошевелиться. Белый-белый снег хрустит под ногами, однако никто не обращает на это внимания. В секунду расстояние между ними сокращается, и рыжие-рыжие волосы щекотят его нос, в который ударяет запах леса и солнечных лучей. Худые руки обивают его плечи, и Энн прижимается к нему, выдыхая струйку пара. Гилберт замирает, но всего на секунду, а потом обнимает ее, думая, что сейчас она кажется такой маленькой и хрупкой, что хочется никогда-никогда ее не отпускать, но тут же отметает эту мысль. Друзья. Просто друзья. - Золота здесь нет - едва слышно бормочет Энн. - Я знаю - Гилберт улыбается, так легко и непринуждённо, зная, что она этого не видит - я не за этим приехал. Конец фразы так и остаётся у него в голове, потому что он боится спугнуть такой хрупкий момент. Такой хрупкий, как первая снежинка, которая сейчас плавно опускается на рыжие волосы. Энн улыбается, он это скорее чувствует, чем видит, и, хотя прошло уже довольно много времени для лёгких объятий при встрече, никто из них и не думает отстраняться. И в этих объятьях так отчётливо слышны слова "Я скучал", "Я скучала", что им даже не нужно произносить это по буквам.