***
— Надеюсь, мы не попадем в какое-нибудь болото, я слишком давно тут не был. — Так почему же? Настолько давно, что не помнишь, где что находится? Хаиру этого искренне не понимает. Ей бы кто сказал, что есть место, где её ждут, что есть люди, которые её любят, так она бы с ними навечно осталась и не порывалась куда-нибудь ещё. Но что она могла сделать, если даже мать свою не помнила? Хаиру отгоняет от себя призрачные силуэты из прошлого. Нет. Не сейчас. Сейчас не время это всё вспоминать. Впереди крутой обрыв, за которым расстилается река. Коори облегченно вздыхает, глядя на достигнутую цель. По крайней мере, хоть что-то он помнит. — Я не был тут чуть меньше десяти лет, а ощущение, что ничего не изменилось. Он помогает Хаиру спустится, неотрывно держит её за руку, чтобы она не упала со склона, думает, что можно сказать в такой момент, чтобы развеять молчание. — Тут очень красиво, — она с неописуемым восторгом смотрит на природные пейзажи, — если бы я умела красиво рисовать, то, наверное, зарисовала бы это. — Те снежинки, которые ты рисовала на прошлогодних отчетах перед тем, как сжечь, были красивыми, — усмехается Коори, вспоминая, как удивился, обнаружив на своем столе пару таких четких, но небольших рисунков, прорисованных до малейших деталей. — Я не очень хорошо рисую, просто перед Новым годом в Саду нам разрешали вырезать эти снежинки. Фурута и Арима-сан учили меня это делать. Это почти единственное моё воспоминание о них, связанное с Садом, — она улыбается немного грустно, — поэтому я и запомнила, как это делать. И как он может быть хоть в малой степени недовольным своей жизнью, когда его возлюбленная росла в столь ужасном месте, где вырезать снежинки можно было только под Новый Год? Коори жалеет, что не взял с собой сигареты. Он чувствует себя редкостным эгоистом. А ведь да. Новый год уже в следующем месяце. Обычно они с Юи праздновали его вместе, иногда приезжали сюда. Но для него это оставалось лишь сменой календаря и лишним выходным, который следовало потратить хотя бы на то, чтобы выспаться. — Мы встретим вместе этот Новый Год. И вырежем снежинки вместе, — неожиданно даже для себя говорит он, приобнимая Хаиру и утыкаясь в её волосы, пахнущие вкусным шампунем. Она с радостью кивает в ответ, словно воспоминания не причиняют большую боль, чем их отсутствие. — Куда пойдем теперь? Ты помнишь ещё какие-то места? — Можем сходить на качели, если они до сих пор есть, — Коори зачем-то смотрит назад, словно прикидывая маршрут, который нужно преодолеть, — мы очень много времени проводили именно на них в детстве. Хаиру никогда не каталась на качелях — в Саду подобных развлечений не было, а когда она уже стала жить одна, времени не хватало на подобные мелочи. Ихей видела, как взрослые катают на качельках своих детей, и это вызывало у неё умиление. Видела, как толпы подростков тоже катаются — хотела бы сама так попробовать, но опять же не было времени и сил. Жизнь одна, надо успеть всё… Так ведь? — Хаиру, ты… Правда не каталась на качелях? — у Коори почему-то такой шокированный голос, когда она смотрит на них, как будто впервые видит. Хаиру сомневается в том, что они смогут выдержать человека. И садиться на них немного страшно. — Я росла в Саду, там не было качелей, — беззаботно отвечает она, отталкиваясь ногами, не боясь запачкать сапоги. Хаиру старается произнести это максимально спокойно, не выдать того, что тема для нее очень больная. Куда им ещё волнений? За эти несколько дней они и без того потеряли много нервов. — Давай я попробую тебя раскатать, — не дожидаясь ответа, Коори берётся за ручку качели, осторожно покачивая её из стороны в сторону. Если когда-нибудь они ещё раз сюда приедут, он покажет ей тарзанку.***
Хаиру вспоминает, какие чувства испытывала, когда Юмено водила её по магазинам. Тогда Хаиру смотрела на сияющие витрины, видела себя в разноцветных красках Токио… А сейчас ей казалось, что мир замер, плотно обвился вокруг неё одной, оставив всех за невидимой гранью. Они идут по пустынным улицам, разговаривая обо всём на свете. Хаиру нравится эта незамысловатая эстетика почти что деревни на окраине города, где люди живут своей жизнью и ни от кого не зависят. Это место, наверное, было бы ей больше по душе, чем многолюдный Токио. Тысячи улиц. Домов. Тысячи, миллионы людей и столько же разрушенных судеб. Коори с Юи наоборот пытались вырваться, подобраться ближе к людям, чтобы достигнуть своих целей. Но это привело только к тому, что одна сейчас сидела в непонятном месте и вполне могла бы быть мертва, а второй сильно страдал, пытаясь не показать виду. Хаиру видела боль в каждом брошенном слове, едва заметной печальной улыбке, обращенной на неё, словно она — единственный человек, которого надо оберегать и защищать всеми силами. Может, так оно и было. Видела боль в постоянно сжимающихся и разжимающихся ладонях, пустых глазах, которые просто не могли выразить не очень сильные эмоции, как это делала Юи. Хаиру видит, как дорогой для нее человек саморазрушается. Хаиру страшно. — Давай пойдем домой, — предлагает она, все ещё сомневаясь насчет последнего слова. Дом… Почему-то кажется таким чужим и слегка отталкивающим словом. — Ты замерзла? — слегка беспокойно спрашивает Коори, пытаясь согреть её руки своими, не менее холодными. — Ты тоже, — утвердительно произносит она с мягкостью в голосе, — и тебе следует отдохнуть. Это важно. Теперь настал еë черед о нем заботиться. — Не хочу возвращаться, — признается Коори, — слишком много воспоминаний. Да, он ужасный эгоист, ему больно от собственных ничего не значащих воспоминаний по сравнению с тем, что пережила Хаиру. Но факт остается фактом, и заставлять её оставаться на холодном ноябрьском воздухе он не будет. Тем более из-за жалких воспоминаний. — Может, расскажешь наконец, что случилось? — спрашивает Хаиру, — если хочешь, конечно. — Много чего, — туманно отвечает он, — не вот уж ярко выраженные конфликты, а просто… Недопонимания. Коори думает, что не имеет права загружать Хаиру этой бесполезной ей информацией. Она будет права, если посмеется над ним готовым порвать все связи с родными людьми ради достижения своей цели. И говорить это ей кажется ужасно эгоистичным. Хаиру как-то обмолвилась, что уже первые её воспоминания связаны с Садом и то, что лиц родителей она тоже не помнит. Сад. Что за ужасное место? — Я расскажу это тебе, только чуть позже, хорошо? — мягко улыбаясь, спрашивает он. — Я всегда пойму тебя, не волнуйся, — заверяет его Хаиру, словно читая мысли. Она слишком прекрасна. Он её недостоин. — Я знаю, — поглаживая Хаиру по голове, произносит Коори, —но мне самому тоже нужно время, понимаешь? Время, чтобы собраться с духом и разъяснить все наконец. Для самого себя. Вместо того, чтобы крыть себя фальшивыми догадками. Дом кажется таким чужим. Коори не вспомнит, когда был здесь один. Без сестры, если быть точнее. Когда родные окрестности для него стали чужими?..