Тот, кто погас, будет ярче гореть

— Так что Вам всё-таки от меня нужно? Юи пытается изобразить скучающий тон, ничем не выдать страх, прочно осевший в глубине души. Она справится. Она сможет сделать это. Научилась же улыбаться, когда психологи утверждали о ассиптоматике эмоций, значит, и сейчас сможет создать вокруг себя ещё одну стену, регулирующую чувства. — Вам вряд ли будет выгодно просто держать меня здесь, следователь Фурута, не думайте, что я глупа и ничего не понимаю. Да, я всего лишь сестра Коори, но имею познания в совершенно в другой области, что не делает меня наивной, — с ехидно усмешкой произносит она. Всего лишь тень своего брата. Как глупо было бы сравнивать их, совершенно разных. — Я и не говорил, что Вы — всего лишь его сестра, — с такой же натянутой улыбкой, как у неё, поправляет Фурута, — да, мне известна Ваша гениальность в другой сфере, Юмено. Вы могли бы помочь мне и остальным из тени. — Так почему я не могу заниматься этим в открытую? Неужели всё настолько нелегально? — почти смеется она, — разумеется, у меня нет другого выбора, поэтому мне придется согласиться. Так о чём Вы говорили? Девушка пытается успокоить себя тем, что её вряд ли заставят делать что-то совсем не законное. Убивать людей, например, она не сможет, раз то, что ей хотят предложить делать (заставить делать) напрямую связано с деятельностью. Конечно, везде есть свои лазейки, если понадобится, Юи будет знать, куда нанести удар, чтобы убить человека, или заставить того потерять координацию движений, а то и сознание. Всё это шло от давно избитой теории. — Я предполагал, что Вы знаете о физиологии полулюдей. Мне было интересно, почему Вы молчали об этом. — Разве мне было интересно? — Юмено раздраженно пожимает плечами, — да, глупо было предполагать, что я не замечу, как ваши раны исцеляются, но вы не гули, а значит, ничего противозаконного своим существованием не совершаете. К тому же, — она едва переводит дух, — до этого момента всё, что я думала, являлось догадками, не имеющими весомых доказательств своей подлинности. — Обоим сторонам — и моей, и Вашей, — будет намного проще, если Вы продолжите эти исследования. Только здесь, — Фурута, спустя столько времени бесполезной болтовни наконец переходит к делу, — важно узнать, как замедлить старение полулюдей. И узнать основу их физической силы, можно ли с ней сделать что-то, чтобы превратиться в гуля, например. — К какой стороне принадлежу я? — игнорируя основные задачи, напрямую спрашивает девушка. Нейтралитет. Ей нет дела до этой войны, что затянулась на слишком долгий срок. Её задача — спасать людей. Не более. —…или… А. Поняла. Вы убиваете двух зайцев сразу, заставляя меня заниматься этими исследованиями, одновременно манипулируя моей жизнью, тем самым принуждая брата встать на Вашу сторону. Это звучит так отвратительно. Юмено мысленно надеется, что Коори нашёл её записку. И не ударился в бездну самобичевания. Она правда не могла сделать большего, не могла подвергнуть опасности жизни его и Хаиру, которую бы тоже непременно затронули. Сейчас этим двум будет намного тяжелее, чем ей. Если бы был хоть один источник связи, способ связаться с ними, хотя бы сказать, что все хорошо… — Вы слишком плохо мнения обо мне. Я же сказал, что так будет лучше обеим сторонам, — с лёгким упреком говорит Фурута. — Вы не в праве решать, как будет лучше моему брату. Учтите, что если Вы ещё раз попадете ко мне с очередным ранениям, я убью Вас прямо там самой мучительной смертью, — даже не пряча своей ненависти, заявляет Юи. Она знает множество способов убить пациента. Вовремя не дать лекарство. Ввести не тот препарат — когда ты уважаемый врач, за тобой никто не проверяет твои действия. Не сидеть днями напролет, боясь закрыть глаза… Подумать только, Хаиру бы умерла, если бы Юмено не приложила столько усилий, чтобы вновь привести её в сознание. За те бессонные ночи и наполненные опаской дни она поняла, что поступила правильно, идя на врача. — Вы так жестоки, Юмено, я же Вас пальцем не тронул. Или Вы так печетесь о своей семье? Насколько я знаю, она у вас довольно большая? Так расскажи мне, каково жить, зная, что тебя ждут, что тебя любят и примут любым. В темных глазах должна бы мелькнуть крупица грусти, но её нет. Юи всё ещё держит спину прямо — не может она после того, что пережила, пугаться какого-то следователя, возомнившего себя Богом. — Меня совершенно не волнует конфликт в моей семье. Если Вам так интересно, мы оказались отрезаны от неё. В случае моей смерти обо мне вспомнят три человека, вот и всё, — без капельки грусти отвечает она. И Юмено это нравится. Она бы предпочла чувствовать свободу вместо неволи. Если бы она росла в семье, её могли бы выдать замуж за нелюбимого человека ради продолжения бизнеса, она бы не смогла даже претендовать на наследство. Если бы отец был жив, её жизнь можно было бы назвать идеальной. Но все пошло совсем не так, как бы хотелось ей, матери и брату. После смерти отца жизнь пошла под откос, мать пропадала на работе с утра до ночи, а дети были предоставлены сами себе. Наверное, поэтому так эмоционально привязаны друг к другу. — Вот как? Ваша история тоже имеет переломный момент? — с видом человека, который пытается казаться проницательным, вновь задает вопрос Фурута. — Мне хватает этих людей рядом, чтобы быть счастливой. Большего не надо. Вот только выживет ли она после заточения на неизвестный срок, Юмено гарантировать не может. *** Первое, что видит Хаиру, когда они с Коори оказываются на улице, почти заброшенной, на которой ни единой живой души не видно — кровь. Словно кого-то убили прямо здесь, а еë нарочно размазали по асфальту. Всё ещё надеясь на лучшее, Ихей пытается дотронуться до неё, определить, давно ли произошло убийство или нет. — Это постановка, — почти твердым голосом утверждает Коори, всё ещё пытаясь имитировать холодное спокойствие — выходит плохо, постоянно выдают дрожащие нотки в голосе и нервные, порой совсем не нужные движения, — не могли же человека просто взять и убить посреди улицы, пусть она и почти заброшена. Весомых аргументов нет, есть только слабая надежда на интуицию и крупицы здравого смысла, которые вот-вот рассеются. Коори уверен, что его сестру не могли убить просто так. Не здесь. Не сейчас. Что им помешало убить его? Это он во всём виноват, точно не она, обычная девушка, которая до этого дня то и дело, что спасала жизни людей? — Камеры наблюдения тут вряд ли есть. Идеальное место для убийства, но будь оно совершено относительно недавно, кровь бы не так впиталась в землю, — поддерживает его Хаиру, смотря проницательно-нежным взглядом. Дата. Юмено всё просчитала, она указала даже время, когда пришло сообщение. Полтора часа назад. Получается, они опоздали всего на час… Если бы не её привычка так долго собираться в дорогу, они могли бы и успеть спасти её. Хаиру чувствует, как дрожит. То ли от холода, то ли от страха — непонятно. Она чувствует, как Коори берёт её руку в свою, глубоко вдыхая и пытаясь успокоиться самому и согреть её. — Кто-то специально наталкивает нас на мысль, что Юи мертва, но оставляет явные улики. Её просто похитили. Но не убили, — голос следователя срывается, — это я во всем виноват, я даже не думал, что из-за моей работы кто-то может затронуть моих близких, в том, что произошло — исключительно моя вина, Юи-чан точно невиновна. — Вы не виноваты в том, что люди ужасны, а мир настолько прогнил, — возражает Хаиру, твердо глядя в фиалковые глаза, — конечно, Юи-чан не виновата, но и Вы тоже. Если бы я собиралась чуть быстрее, мы бы успели. Если её действительно похитили, нам должны сказать об этом. Что им надо? Она прерывается, вспоминая кое о чем ещё: — Вы так и не сказали мне, что творится в CCG. — Все идет к тому, что скоро всё разрушится, а мы останемся плясать на руинах ни с чем, — мрачно заявляет Коори, — я не понимаю, что происходит, но уверен, что скоро всё закончится. — Её мог похитить кто-то, кому выгодно заполучить Вас в союзники, — напоминает она, — им будет невыгодно убивать её, раз она является связующим звеном между вами. Коори обдумывает её слова. Действительно. Возможно, так и есть. Раз сестры с ними всё равно нет, ради неё он должен довести задуманное до конца. Спрятать Хаиру от этого кошмара. Она тоже ценная фигура в этой игре, поэтому лучше ей сейчас в Токио не находиться. — Я хотел… Нет, мы хотели отвезти тебя в безопасность. Познакомить с нашей матерью. Пробыть там несколько дней, а потом обратно вернуться в Токио, пока всё не наладится, — выпаливает он, почти забывая дышать, — я не смог уберечь свою сестру, я должен хотя бы убедиться, что ты будешь в безопасности, Хаиру. Я люблю тебя. Я не переживу твою потерю… Второй раз. Голос дрожит. Коори бы сейчас с радостью надел привычно-веселую маску Юи, позволяющую самые безнадежные вещи говорить с улыбкой. Но собственное лицо, выдающее лишь страх и горечь, к сожалению, не спрятать под фантомной маской. Хаиру замирает, обдумывая его слова. Она тоже напугана не в меньшей степени. В глазах плещется безвыходность ситуации и паника. Коори обнимает её, прижимает к себе в привычном желании защитить от этого большого и злого мира. — Я не знаю, как на это реагировать, — наконец признается девушка, — я не хочу оставлять Вас одного, без меня, без Юи-чан… Мне страшно представить, что произойдет! И мне действия страшно оставаться здесь. Если бы мы могли уехать вместе… Втроем… Хотя бы на пару дней — это было бы прекрасно. Отлично. — Хаиру, если я пообещаю тебе, что мы будем созваниваться каждый день, что со мной все будет в порядке, ты согласишься? — спрашивает Коори, мысленно ругая себя. По телефону он максимум перекидывался двумя-тремя фразами, но чтобы разговаривать… Одна мысль наводила страх, — я вернусь и продолжу поиски Юи-чан. Лучше уж я увижу падение CCG, чем это произойдет на твоих глазах. Я не хочу волновать тебя лишний раз. Он говорит весьма справедливо. Юмено предупреждала, что излишние тревоги только навредят и без этого подкосившемуся состоянию Хаиру. Она просила убедиться в её безопасности, она не хотела, чтобы её труды прошли даром. — Я хотела, чтобы мы прошли через это вместе, — неуверенно приговаривает Хаиру, — я мешаю, правда? Будет лучше, если меня не будет? Сейчас она ещё больше напоминала маленькую девочку, потерявшуюся на цветочном поле и с жадностью ухватившуюся за руку человека, что пообещал её оттуда вывести. Потерянная в собственных мыслях. —Не говори так. Мне будет намного легче, если я буду знать, что с тобой всё в порядке, — отрицает Коори, его взгляд потихоньку начинает теплеть, — я пробуду с тобой один день. Все будет хорошо. Верь мне. Хаиру может доверять ему. Она это и делает. Беспрекословно. Встаёт на цыпочки, быстро и неловко целуя Коори в щёку, даже не отводя взгляд. — Если так действительно лучше, я согласна. *** Юи чувствует нарастающую боль в груди, и, кашляя, рефлекторно ищет сумку. Таблетки… Где они, когда так нужны ей? Как же она жалко выглядит сейчас. Строит из себя неприступную леди, сыпет сарказмом на каждое слово, а тут же заходится раздирающим кашлем, словно умирающая. — Вы не могли бы отдать мою сумку? Надеюсь, вы её ещё не обыскивали. Это ужасно невежливо, — не меняясь в лице, произносит она, закрывая рот рукой. Быстрее. Быстрее. Быстрее… Её смертельная болезнь позволит ей не умереть от пыток. Но пыток не будет. По крайней мере, таких, как сейчас. Пытка — это находиться без таблеток и сумки. Фурута с искренним недоумением на неё смотрит. — Вы больны? — Я объясню, если соизволите отдать мне мою сумку, — шипит Юмено, и, получив желаемое, поясняет, —довольно редкий случай, когда RC-клеток недостает в организме. Средств связи в сумке нет. Что и требовалось ожидать. Юмено остается лишь продолжать бессмысленные диалоги, надеясь, что с братом и Хаиру всё хорошо. Они не должны попасться на крючок.