деймон сальваторе и его лекарство

– Эй, как ты? – голос Елены Гилберт чудно сыграл свою роль, сталкивая Деймона с суровой действительностью. она была на другом конце бара и мило болтала с кем-то из знакомых, когда он понял, что она начинает двигаться в его сторону. и снова это чувство – этот мгновенный электрический разряд, пробежавший по телу. как же он ненавидел, что чувствует так много, что это чувство заставляет его забыть о своих самых страшных демонах и желаниях. оно раскрывает его романтичную натуру, которую тот так яро прячет в глубинах своей души – за это он его ненавидит, ненавидит и упивается. её шаги отчетливо становились ближе к вампиру, тем мысли увлекали его всё больше. он не мог перестать думать о жизни, о природе каждого живого существа, когда она была рядом – он не мог и не простит Стефана за то, что тот не вытащил её из воды первой, за то, что он отнял у неё тот шанс, за который всё её существо держалось. он знает, что она думает: «он эгоист, он предпочтет меня кому-либо, чтобы не переживать эту боль». он смеётся подобной мысли в лицо – мазохист внутри него даёт о себе знать. он помнит, так отчетливо помнит, как сильно хотел жить, когда его отец прострелил его грудь ружьем. его не волновала любовь к Кэтрин, что лежала рядом с ним – желание жить, сделать всё, что угодно, но не уйти туда, где ничего не будет возможно – именно это желание охватило его. даже чудовищная боль, кровь, льющаяся из раны, не были сильнее этого. «жить», «жить», «жить» - только эти слова тогда пульсировали в его голове. он никогда бы не позволил Елене пережить то же самое. – Ты сделал это? – когда маленькая мисс «Я на задании» наконец добралась до пункта своего назначения, Деймон успел напустить на себя незамысловатый вид, отпивая бурбона. – Место занято, – тот устремил взгляд на одну из бутылок, красующихся на полке за баром, когда Елена постаралась сесть на стул, у которого стояла целая кружка бурбона. – Но здесь никого нет… – растерянная Елена забегала глазами по лицу юноши, пытаясь разгадать загадку. когда та заметила жидкость, не тронутую никем, осознание происходящего отвесило её леща. Деймон глубоко вздохнул, отгоняя свои мысли от Аларика, и обратил свой взгляд к девушке. её черты лица выражали сосредоточенность и серьёзность, но теперь, кажется, и смущение. уголки губ вампира чуть поднялись, когда он парировал: – Тогда я представлю, что там кто-то есть, – казалось, его слова произвели неизгладимое впечатление, на что он и рассчитывал: эту фразу он вырвал прямо из своих мыслей, – альтернатива слишком грустна. девушка покачала головой, выражая сожаление. как же Деймона раздражало это слово – ведь та даже не подозревала, что его сущность так же полна сожаления, чувства, которое делает нас уязвимыми. его проявления лишь сыпали соль на рану, которая кровоточила больше ста лет. – Ты поджог совет? – та переместилась на стул с другой стороны от парня, вновь обращаясь к серьёзности и настойчивости. им овладело раздражение – серьёзно, неужели созданное им амплуа было настолько жестоким? это создание, что было его рукой помощи, чем-то, что держало баланс, сейчас пыталось его разрушить. – Я что, ношу футболку с надписью «Я бы поджог городской совет»? – равнодушно произнес Деймон, закатывая глаза, – Почему все спрашивают у меня об этом? вопрос, конечно же, был риторическим – потому что его образ вполне соответствует тому психологическому портрету преступника, что мог бы сжечь двенадцать человек заживо. наверное, он сам был виноват в этом, но не хотел думать, что и её сумел убедить в своём равнодушии. – Ты поджог? – новообращённая не сдавалась, пронзая Деймона подозревающим взглядом. – Нет… – нотки раздражения всё же проникли в его голос, потому он тут же отпил алкоголя, успокаивая нервы, – Что-то ещё? он вновь оторвал взгляд от девушки, погружаясь в свои думы. всё же, это лёгкое раздражение, которое, если подумать, является результатом его игры, было ничем по сравнению с влечением к ней. Деймон часто думал, что было у него в голове, когда тот пообещал брату уехать из Мистик Фоллс, если её выбор падёт на Стефана. наверное, его думы привели к чему-то: он был лишь искренне уверен, что она выберет его. с первых их разговоров между ними существовало что-то, неподвластное объяснению – что было оправдано фонтаном чувств во время двух драгоценных поцелуев. он был уверен, что за этим взглядом кроется что-то большее, чем сожаление. и уверен до сих пор – просто она испугалась, испугалась этого выбора, потому что со Стефаном было проще.